Разноцветные осколки: зарисовки

Лиза нервно осматривалась, не находя себе места. Многоэтажные здания, ларьки и дороги сливались воедино. Они давили на неё со всей силой. Ей казалось, что она вот-вот задохнётся от волнения. Лиза никогда не любила ходить по незнакомой местности, однако она должна пересилить себя. Сегодня, наконец, настал день, когда она вновь увидится с дочкой. Она не видела её 20 лет и с нетерпением шла в направлении квартиры, в которой она живёт. На дворе стояла ранняя весна, поэтому Лиза надела белый берет, такого же цвета шерстяной свитер с двумя тоники жёлтыми полосками на груди, бордовые шорты с шерстяными полосками на конце, белые носки и кроссовки. Лиза не так часто носила шорты, ведь привыкла одеваться скромно, чтобы было видно лишь её голову, шею и ладони. С раннего детства ей говорили, что более открытая одежда привлекает мальчиков, и что девушка всегда должна одеваться скромно. Лиза достала из кармана шорт телефон и уже подумала звонить Камилле. Ей хотелось услышать голос подруги, однако, она понимала, что не может рассчитывать на неё всегда. Ей нужно научиться действовать самостоятельно, не только когда дело касается благотворительной организации «Аист». Лиза долго ходила по улицам. У неё всегда были проблемы с ориентированием на местности, но вскоре она нашла нужный девятиэтажный дом. Возле входа она увидела высокого мужчину лет сорока. Лиза сразу его узнала. Это приёмный отец Милли – Стив Джонсон. Его волосы похожи цветом на пшеницу и голубые глаза выражают доброту, к которой она не привыкла. Несмотря на прохладный ветер, он был в белой майке, длинных синих шортах и чёрных тапках. Увидев Лизу, он помахал ей рукой, на что она неловко ответила взаимностью и подошла к нему. — Извините уж, что выгляжу так. Моя жена вчера решила устроить генеральную стирку, а другой одежды у меня не было. Его голос звучит довольно мягко, при этом, не теряя мужественности. — Всё нормально, я понимаю. Лиза не совсем знала, как ответить, поэтому решила промолчать. Стив пожал плечами и вместе они зашли в лифт. Они прибыли на 6 этаж, на котором находилась квартира Джонсонов. Зайдя внутрь, Лиза сняла кроссовки, оставшись в носках. Она положила свой берет на комод. Стив оставил тапки, ведь он не уходил далеко и они не успели испачкаться. Слева от Лизы находился зал с большим диваном у стены, картиной с розами над ним, комодом с настольной лампой возле правого бока дивана, белого ковра, кофейного столика, прозрачной двери на маленький балкон, фикусом в белом горшке и плазменным телевизором на маленьком столике. Справа от неё находилась маленькая кухня, выполненная в белом и тёмно-коричневом тонах. Возле плиты у стены стояла женщина чуть младше Стива. Это его жена, Вероника Джонсон. Её ярко-рыжие волосы заплетены в короткий хвост, а зелёные глаза сосредоточены на готовке. На ней одето голубое домашнее платье с белым воротником, рукавами, доходящими до локтей, белые носки и кремового цвета фартук. Она повернулась к ним и мягко улыбнулась. — С возвращением, милый. Здравствуйте, Лиза Фишер. Приятно познакомиться. Её голос нежный, словно шёлк и согревает душу как тёплое одеяло в холодную ночь. Лиза забыла, как разговаривать на секунду. — З-здравствуйте… — она сказала тихо и осмотрелась. — А где Мил-, то есть Мисти? — Ох, я совсем забыла. Мы послали её за тортом. Она скоро вернётся. Лиза кивнула и вздохнула с облегчением. Ей всё ещё было непривычно называть свою дочь новым именем. В конце концов, для Мисти, Лиза совершенно незнакомый человек, что не может не расстраивать. — Располагайтесь пока. Джамбалайя* скоро будет готова, — сказала Вероника и вернулась к готовке еды. Лиза нервно кивнула и прошла в зал. Слева от зала находился обеденный стол с четырьмя стульями, и комод с фотографиями. Лиза подошла к нему и начала рассматривать фото в рамках. Её внимание зацепила фотография, на которой Вероника и Стив держат маленькую Милли Мисти. По виду ей не больше пары месяцев. Невольно Лиза вспомнила, как расплакалась, когда после родов, наконец, смогла подержать свою дочь. Она вспомнила её маленькие руки и ноги, которыми она пока не двигала, её закрытые глаза, из которых текли слёзы и короткие волосы. Ей казалось, что она вот-вот заплачет, однако, это было бы унизительно для неё. — Она очень милая, — сказал Стив, стоявший возле неё. Лиза вздрогнула и взглянула на него. Он не ожидал такой реакции и постарался сохранять позитивный настрой. — Мы её удочерили, когда ей было 2 месяца. Сказать по правде, мы были не уверены, сможем ли стать хорошими родителями для неё, однако, всё же смогли. — Вам рассказали об её родителях? — Да, нас проинформировали о том, что её мама была тогда подростком. Нас это немного насторожило, однако воспитательница убедила, что Милли — здоровый младенец. Вероника пыталась расспросить её о вас, но большего нам не сказали. Про её отца так вообще ничего не было известно, — сказал Стив и посмотрел на Лизу с сожалением. — Когда Мисти показала нам ваше выступление, мы были в шоке, узнав, что её отец оказался таким ужасным человеком. — Ничего страшного. Я понимаю ваши опасения… Думаю, будет проще обсудить это, когда ваша жена закончит готовить и Мисти вернётся. — Да, конечно. Стив заметил грусть в глазах Лизы и решил пока не продолжать этот разговор, позволив ей и дальше рассматривать фотографии. Он вернулся на кухню и начал помогать Веронике с обедом. Из суматохи их выбила открывшаяся дверь. На пороге стояла Милли Мисти. Её чёрные как глубокая ночь длинные волосы заплетены в косу, а зелёные как у Лизы глаза словно улыбались. В её руках был пластиковый контейнер с тортом «Красный бархат»**. На ней одета светло-жёлтая худи, синяя юбка в белую полоску, оранжевые носки и серые кроссовки. — С возвращением, милая, — сказала Вероника и обняла дочь. Мисти ответила взаимностью и улыбнулась. Стив потрепал её по волосам и тоже улыбнулся. Смотря на их семейную идиллию, Лиза почувствовала себя лишней. Это чувство жило с ней на протяжении большей части её жизни, почти ни на секунду не оставляя её в покое. Мисти заметила Лизу, и улыбнулась ей. — Здравствуйте. — П-привет… Лиза уставилась в пол, когда все повернулись в её сторону. Казалось, будто её зажали в углу. Мисти подошла к ней и протянула правую руку для рукопожатия. Лиза еле сдерживала слёзы и протянула свою дрожащую правую руку. Девушка пожала её и улыбнулась. Её ладонь мягка, и тёплая. Лиза слегка сжала её ладонь и посмотрела на дочку глазами, полными слёз. Как бы она не старалась, ей сложно сдерживать эмоции. Мисти подошла к ней и заключила в крепкие объятия. Лиза полностью потеряла дар речи и расплакалась, крепко обняв её. Стив и Вероника остались в стороне, скрывшись на кухне. Мисти смотрела на Лизу с любопытством и грустью. Ей стыдно за то, что она совсем её не помнит. Спустя пару минут Лиза отпустила Мисти и вытерла слёзы рукавами свитера. Услышав голоса родителей, звавших их обедать, Мисти взяла Лизу за руку и повела за собой. Она не сопротивлялась и уселась за стол, пока Мисти с родителями накрыли его. Лиза пыталась предложить свою помощь, однако её уверили в том, что ей нужно расслабиться. Ели они в тишине. Вероника и Стив всё гадали, как более деликатно расспросить Лизу об её опыте в качестве молодой мамы. Лиза же спокойно ела, наслаждаясь вкусной пищей. Её навыки готовки оставляют желать лучшего, да и чаще всего она приходила домой слишком уставшая. В такие моменты она заваривала лапшу или заказывала доставку. Лиза всё-таки смогла помочь Веронике с мытьём посуды, хотя её и пытались уверить, что в этом нет необходимости. После этого они вновь уселись за стол. Лиза понимала, что должна проявить смелость. Ей нельзя трусить. — Почему вы удочерили именно Мисти? — поинтересовалась Лиза, взглянув на Стива и Веронику. — И… почему у вас нет своих детей? Стив неловко усмехнулся. — Сказать по правде, тут вина на мне. Дело в том, что у меня выявили рак яичек***. Мне его вылечили с помощью химиотерапии, однако у меня нарушилась нормальная выработка спермы, вот ничего и не вышло. Лиза немного смутилась, услышав подобное объяснение. — Это не то, что стоит обсуждать за обеденным столом, однако вы заслуживаете знать правду, — сказал Стив и улыбнулся ей. Вероника кивнула. — Изначально мы решили жить без детей, однако, понимали, что хотим создать полноценную семью. Мы начали рассматривать вариант усыновления ребёнка и решили забрать младенца. Спустя неделю мы приехали в детский дом и стали выбирать младенцев. Мисти мы взяли потому, что она была самой милой из всех и улыбалась нам. Стив тогда чуть не помер от умиления, — подметила Вероника и подмигнула смущающемуся мужу. — А вам рассказали о том, почему она оказалась в детском доме? — Мы спрашивали и нам сказали, что её мама тогда была подростком, — ответил Стив. — Мы попытались узнать больше, но нам ничего не сказали, сославшись на незнание. Мы пытались найти её маму, то есть вас, но без нужных связей у нас ничего не вышло. Лиза отвела взгляд в сторону. Она не могла поверить в то, что её хоть кто-то хотел найти. Ей всегда казалось, что кроме Камиллы она никому не нужна. — Зачем конкретно вы хотели найти меня? — Ну, нам было любопытно. Хотелось увидеть маму этой замечательной девочки, — сказала Вероника и улыбнулась Мисти, которая слушала их с удовольствием. — Нам хотелось узнать о вас как можно больше и, возможно, забрать к себе в семью. Лиза на секунду замерла, забыв как говорить и дышать. Её хотели удочерить?! У неё могла бы быть любящая семья! — Мисти показала нам ваш семинар, точнее ваше первое выступление. Мы были заинтригованы и сказали ей, чтобы она сразу же связались с вами, — подметил Стив. — Мы в курсе, что вы не всё там рассказали. Лиза кивнула и мысленно вздохнула. Она знала, что этот миг скоро настанет, но от этого легче не становилось. Даже наоборот, ей стало страшнее. Как бы она не старалась, её страх легко заметили. — Если это слишком больная тема, можете не рассказывать, — сказала Вероника. Лиза помотала головой и взглянула на Мисти. — Нет, всё хорошо. Вы и Мисти должны знать правду, — Лиза спрятала левый кулак в правой ладони и вздохнула. — Я, правда, провела всё детство и юность в детском доме. Я ни разу не видела своих родителей, кроме фотографии и не знала, что такое любовь, однако, я понимала, что хочу испытать это чувство. Я завидовала героям романтических фильмов и книг. Именно благодаря им я поняла, чего хочу больше всего на свете – семью. Я всегда хотела любящую семью, то есть мужа и ребёнка. В придачу ещё можно и других родственников, но не обязательно, — она немного усмехнулась и решила продолжить свой рассказ. — После того, как надо мной н-надругался тот парень, я начала бояться каждого парня. Трудно было даже находиться среди них. Все казались мне монстрами, которые сотворят со мной то же самое… Вероника, Стив и Мисти смотрели на неё с сожалением, готовые в любой момент утешить. — Вы знаете, как его звали? — спросил Стив. — Аарон Майерз… — И… вы хорошо его знали? — поинтересовалась Мисти. — Не сказала бы. Я с ним никогда не общалась. Его больше привлекали девушки, умеющие выделяться из толпы. Меня он тогда выбрал лишь потому, что я вышла ночью из уборной, — сказала Лиза и сжала кулаки. — Он… он был очень грубым и жестоким. Аарон обзывал меня и бил, когда я пыталась кричать… Мисти заметила её волнение и взяла за руку. Лиза мягко улыбнулась ей и тяжело вздохнула. — После того, как я забеременела, со мной перестали общаться почти все сироты, хотя некоторые пытались поддерживать меня. Поначалу я хотела избавиться от тебя, но это не потому, что я тебя ненавидела! — Лиза повернулась к Мисти и посмотрела ей в глаза. В очах Мисти не было обиды или злости. — Как я рассказывала на семинаре, мне не разрешили сделать аборт и… спустя некоторое время я поняла, что, возможно, это мой шанс обрести семью. Особенно я обрадовалась когда узнала, что ты родишься девочкой. Больше всего на свете мне хотелось уберечь тебя от всего плохого на свете! Стив и Вероника переглянулись. Больше всего им хотелось вернуться в прошлое, найти молодую Лизу и забрать её вместе с Мисти. — Мне можно погладить тебя по щеке? — спросила Лиза, поднеся правую руку к левой щеке Мисти. Девушка кивнула. Лиза обрадовалась, и начала нежно гладить дочку по щеке. — Ты была такой же милой, когда родилась. Я расплакалась от счастья, когда впервые взяла тебя на руки! Ты была такой крохотной и милой… Ты любила ласку и всегда просила взять тебя на руки. Ещё ты не любила спать одна и плакала, когда врачи тебе укладывали. Стив и Вероника не могли не улыбаться, слушая Лизу и видя смущение Мисти. — Да она и не переставала такой быть, — подметил Стив с улыбкой на лице. — Папа! — Всё хорошо, солнышко. В этом ведь нет ничего плохого, — сказала Вероника и улыбнулась ей. — Лиза должна знать, какой ты стала. Мисти вздохнула и кивнула. Она прекрасно понимала, что Вероника права. — Кстати, у нас есть несколько альбомов с семейными фотографиями. Хотите посмотреть? — спросила Вероника. Лиза радостно кивнула, и Стив тут же пошёл за ними. Мисти хотела возразить, но быстро сдалась. Мужчина быстро вернулся с двумя альбомами и открыл один с белой обложкой. Там были фотографии маленькой Мисти, где она была ещё младенцем. Вероника с радостью рассказывала о первых шагах Мисти, о её первых словах, игрушках и т.д. Несмотря на всё смущение, Мисти нравилось видеть реакцию Лизы, которая по большей части выражалась в умилении. В её реакции также были нотки грусти. Она не смогла стать свидетелем всех этих прекрасных моментов. Мисти заразилась её грустью. Ей хотелось вспомнить хоть что-то, но она не могла. Во втором альбоме были фотографии юной Мисти. Детские фотографии сменяли друг друга постепенно. Мисти ни разу не ломала ни одной кости, однако у неё было много синяков и ссадин. В детстве она часто лазила по деревьям и заброшенным домам, за что часто слушала нотации родителей. После окончания школы Мисти поступила в институт в качестве спортсменки; она ещё с детства играла в футбол и постоянно тусовалась с мальчиками. У неё есть друзья-девушки, но ей всегда было проще с парнями, которые уважали её за целеустремлённость и желание учиться новому. Спустя полчаса Стив убрал альбомы и вернулся в зал, усевшись за стол. — Не знаю, торопим ли мы события, но мы были бы рады, если б вы переехали поближе к нам. Тут ветеринарная клиника недалеко, да и с Мисти вы чаще можете видеться, — сказал Стив. — Но ведь переезд много денег стоит, да и… — Лиза замешкалась. — О финансах можете не беспокоиться. Я неплохо зарабатываю, — молвила Вероника. — Я графический дизайнер с сорока заказами за спиной. Я работаю из дома. Она разблокировала свой телефон и показала Лизе скриншоты своих работ. Большую часть работ Вероники составляли логотипы для разных компаний, по типу логотипа в виде кровати с использованием буквы «д» для мебельной компании, лисы по имени Майл для почты и т.д. — А я архитектор. Недавно составил план для новой детской площадки. Осталось только отослать заказчику и начнётся стройка, — подметил Стив с улыбкой. — Мы с радостью поможем вам с переездом. Лиза приятно удивилась, узнав это. Ей редко удавалось видеть здоровых и успешных людей в нормальных отношениях. Стив и Вероника словно сошли со страниц детских книг, которые всегда хорошо заканчивались. — Спасибо, но я не могу вот так всё бросить… Хоть у меня и не так много связей в Грейвсфилде, там живёт моя лучшая подруга Камилла Носеда. Мы вместе учились в институте, и до сих пор не разлей вода. К слову, она несколько месяцев назад усыновила подростка. Я убедила её поехать со мной и другими сотрудниками благотворительного фонда «Аист» в сиротский дом. Там она познакомилась со своим будущим сыном и… мой семинар помог ей лучше наладить с ним связь. Лиза достала свой телефон, и показал им фотографию Хантера и Камиллы. Камилла была одета в тёмно-зелёное пончо, белое платье с длинной юбкой и такого же цвета босоножки. В ушах у неё серёжки с жемчугом, а карие глаза скрыты тенью жёлтых очков. Хантер одет в белую рубашку с чёрными пуговицами, золотоцветную кофту с карманами, тёмные брюки, белые носки и чёрные кроссовки. Его длинные волосы заплетены в хвост и завязаны резинкой цвета флага асексуалов, а ладони скрыты за перчатками. Стив, Вероника и Мисти заострили внимание на шрамах и перчатках Хантера. Лиза заметила их реакцию. — Он получил их давно, когда жил с одним родственником. Я не буду вдаваться в подробности, но могу сказать одно – его жизнь стала гораздо лучше, когда Камилла усыновила его. Стив с Вероникой не могли не беспокоиться, однако решили поверить Лизе. В конце концов, это чужая семья и паренёк на фотографии выглядит счастливым, искренне улыбаясь. — Мы понимаем. Предложение всё равно в силе, если передумаете, — сказал Стив и улыбнулся ей. Лиза кивнула и убрала телефон в карман шорт. — К слову, мы можем прогуляться, если хочешь, — предложила Мисти. — У нас тут недалеко есть парк. — Спасибо, но я не хочу. Мне никогда не нравились людные места… — Лиза чувствовала себя виноватой за то, что является интровертом. — Без проблем. Вы уже являетесь частью нашей семьи. По крайней мере, мы с мужем так думаем, — Вероника повернулась к Мисти. — Главное, чтобы Мисти вас приняла. Лиза взглянула на дочь и нервно сглотнула. Её руки дрожат как осиновый лист. — Я не против проводить с тобой больше времени. Мне хочется узнать тебя лучше, — сказала Мисти и улыбнулась Лизе. — Но… я ведь всё рассказала о себе… — Неужели? Должно же быть хоть ещё что-то! — Мисти раздирало от любопытства. — Ну… по правде говоря, есть пара мелких моментов моей жизни, но они не так важны. Мисти уселась поближе к ней, поставила руки на стол, устроила голову на ладонях и взглянула на Лизу с детским любопытством. Женщина не смогла устоять перед этим жестом. — Когда мне было лет семь в сиротский дом, в котором я жила приходили люди из благотворительной организации с подарками. Мы устроили для них концерт и всем детям подарили игрушки. Оставалась только я. Даже будучи маленькой, я не выделялась из толпы, поэтому про меня почти забыли… — Лиза неловко отвела взгляд в сторону. — Одна женщина всё-таки подошла ко мне и подарила мне игрушку в виде золотистого ретривера. Это была моя первая и единственная игрушка… Раньше я везде с ним ходила и надеялась, что та женщина ещё хоть раз придёт и поболтает со мной, но она так и не вернулась… Больше ни один взрослый со мной не общался. — А что стало с той игрушкой? — спросила Мисти. — Ничего. У меня она до сих пор осталась. Я храню этого пёсика в шкафу. Его зовут Дарси. — В честь мистера Дарси из «Гордость и предубеждение»? — Да! — Лиза улыбнулась Мисти. — Я перечитала эту книгу уже 6 раз. Поначалу мне мистер Дарси не нравился, но по мере прочтения, я чуть-ли не влюбилась в него, хоть он и не совсем мой типаж… — А какой у тебя типаж? — Ну, по внешности трудно сказать, но мне нравятся высокие мужчины, а вот по характеру… Ну, самое главное, это доброта, а потом идут трудолюбие, ум, любовь к животным и семье. Без этих качеств я не западу на человека. Стив и Вероника улыбались, слушая их. Пока Лиза рассказывала о своём типаже, они видели перед собой не женщину, а маленькую девочку, только познающую мир. В её глазах отражается та невинность, которую она прятала. Лиза долго не позволяла никому видеть её такой, какая она есть. — Как вам идея приезжать к нам каждые выходные, ну или раз в две недели? Думаю, это не должно сильно ударить по вашим затратам, не так ли? — спросила Вероника когда Лиза и Мисти закончили разговаривать. — Я уж постараюсь чаще приезжать. Я столько всего хочу сделать и увидеть, — сказала Лиза и вежливо улыбнулась им. — Спасибо за то, что разрешили мне встретиться с вами. — Не стоит нас благодарить. Это меньшее, что мы можем для вас сделать, — Вероника взглянула на Мисти и ласково улыбнулась. — Если бы не вы, у нас бы наверняка был другой ребёнок… — Нам трудно представить жизнь без Мисти. Спасибо, Лиза, — сказал Стив и тоже улыбнулся. Лиза всхлипнула, потерявшись в доброте этой семьи и начала плакать. Мисти тут же обняла её, прижав к себе. Стив и Вероника не остались в стороне. Они подошли к ним и тоже обняли Лизу. Она была на седьмом небе от счастья. Вся та боль, с которой она жила долгие годы стоила того. Семья Лизы больше не состоит лишь из неё и Камиллы. Теперь в ней есть потерянная дочь и пара, подарившая ей любовь, без которой Мисти бы была совершенно другой. Большего для счастья Лизе не нужно.