Дурак

— Йоханнес, ты дурак? — Понравился мой пресс-релиз? — Ебанутый… — Эй, я так и обидеться могу. — Какого чёрта ты творишь? — Хочу и творю. Теперь мы с тобой в одном положении, Большунов. — Только шансы допуска на международку разные. Ты забыл это подметить. — Ты так уверен, что под меня прогнуться? — Знаю. — Я не заведую FIS. — Ты секретный член организации. — Веришь в теории заговора, дорогой. — Скажем так, стараюсь не верить, но все факты перед носом: увеличение спринтов, сокращение дистанций в программе Кубка Мира. А ещё когда мы там бежали мой любимый скиатлон? Напомни… Мне продолжать? — Тебя в твоей России настраивают против меня? Скоро начнёшь верить в существование зелёненьких человечков? — Кхм, я подумаю над этим. — Эх, не думал, что я пошёл на такие жертвы ради… — Товарищей в сборной? — Тебя. — Ага. — Мудака такого. — Эй! — Зуб за зуб, Большунов. — Хорошо устроился. Все твои возможные проблемы будешь теперь скидывать на мои плечи? Всё ж ради меня делал, мда? — Да. — Нет, фигова жена декабриста. — Я люблю тебя, Саша. — И деньги тоже. Кого больше? Вот это вопрос… — А как иначе? Надо же кому-то зарабатывать, пока ты в своей России прохлаждаешься. — Сказал мне ныне безработный. — Теперь ты будешь меня кормить, холить, лелеять, дров для нашего камина нарубать и дарить мне сумочки Луи Виттон, как этой сучке. — Йоханнес… — Да-да, она мать Евы, но я её терпеть не могу. И ты это прекрасно знаешь. Ещё больше выкладывай сторис вместе с этой кашёлкой, чтобы я в один прекрасный день сел в тюрьму за убийство. — На почве ревности. — Большунов, ты только мой. — На этот счёт Ева бы с тобой поспорила. — Привезу ей на откуп большого розового медведя. — Я стою всего одного розового медведя? — Ладно, целых двух, немного переплатим. — Я скучаю по тебе, зараза. — Я больше. Весь сезон без тебя такой серый. Эти олухи ничего не могут мне противопоставить. — А ты им сохраняешь рабочие места, благодетель. — К чёрту! — Йоханнес, прекрати придуриваться. Мы оба знаем, что тебя допустят. — Помниться, кто-то мне присылал сообщение через журналюг, где со знанием всего дела наградил всеми золотыми медалями Чемпионата Мира на кривом норвежском. — А ты ушки-то развесил. Заулыбался ярче огранённого бриллианта. — Большунов, заткнись. — Молчу-молчу.