Когда проходит буря

      Все снова произошло быстро.       Рандо встречал Чую после школы, когда в него прилетела машина.       В тот день Мори забрал Дазай пораньше, сославшись на неотложные семейные дела, а сам Чуя решил попробовать один из этих школьных кружков, оттого и задержался.       Кажется, ему понравилось, он так светился, выбегая из дверей здания. Рандо было очень интересно послушать. Может быть сходить поужинать в тот французский ресторанчик сегодня.       Но Рандо протащило пару метров по асфальту. Слишком неосмотрительно с его стороны упустить это. Не заметить. Не предотвратить. Тем более на глазах Чуи.       — Как странно, — бархатно, мягко и успокаивающе, — я был уверен, что ты умер тогда.       От звучания этого голоса, непозволительно близко становится и плохо, и хорошо одновременно. Шарф упал на землю. От рук на шее по телу бегут мурашки. Не от холода. Что-то другое. Другое.       Что-то что Рандо не знает.       Что-то что он узнает сейчас. Вспомнит.       — Поль.       Мужчина перед ним не выглядит довольным или злым, он выглядит никаким. Уставшим, опустошённым. Так быть не должно. Искусственно вырезанные черты лица фарфора застыли в прошедшей скорби. Светлые волосы, как и в тот день собраны и уложены идеально. На первый взгляд и не скажешь, что перед Рандо убийца.       Нет, перед Артюром Рембо.       — Забавно, — тонкие пальцы Поля сдавливают сильнее и будь его воля - Артюр остался бы без головы. Но Рембо не стал бы оказывать сопротивление, не перед ним, — я был уверен, что если увижу тебя живим, то непременно исправлю это.       Но вот он предстал перед ним воочию и Поль теряется. Не просто теряется, а проваливается под лёд снова и снова стоит наткнуться на взгляд бывшего напарника полного потерянного обожания. Рембо не станет сопротивляется.       — Поль.       Вновь зовёт Артюр и наслаждается тем, как давно знакомое и любимое имя ложится на язык.       Он не просто проснулся в воронке в тот день. И она действительно многое начала для него. Для них. Для Поля, что пожелал выкрасть ребёнка и воспитать как простого мальчика. Для Рембо, что не желал отпускать его и грозился вернуть по частям во Францию. И для Чуи, для босого маленького Чуи, что не помнил и не знал себя. Для Чуи, что должен был быть доставлен во Францию или жить в небольшом домике где-то очень далеко в тихом уголке мира.       Но Чуя никуда не попал. Он остался один.       Рембо не смог убедить Верлена и в последствии конфликта была стерта лаборатория и создан курган. Артюр остался один.       Поль не смог убедить Артюра и тоже остался один.       И потому Рембо смотрит на Верлена побитой собакой. Позволяет сжимать свою шею. Поль. Ох. Он имеет право злиться. Желать ему смерти. Убить.       — Отпусти Рандо!       У Чуи всегда был хорошо поставлен удар. Артюр уделял этому внимание, особенно в контексте, когда оппонент превышает габаритами.       Чуя буквально разворачивается в воздухе и наносит очередной удар, подкрепляя гравитацией и делая его не просто опасным, а смертельным для простого человека.       Но Поль не просто человек.       Вернее…       Нет, Рембо думал и будет думать, говорить и утверждать, что Поль человек. Такой же человек, как и все, такой же человек, как и Чуя. Просто есть небольшие различия из-за рода деятельности и только.       Сработал больше эффект неожиданности, сила Верлена вступила в контакт со способностью Накахары неосознанно, отчего первый разжимает пальцы и отъезжает на те же добрые метры.       Чуя приземляется на ноги, он выглядит слишком сосредоточенно. Серьёзно. Ребёнок не должен выглядеть так.       Он подбегает к осевшему наземь Рандо, напугано спрашивает все ли в порядке. Позже Артюру будет стыдно за то, что он заставил ребёнка так переживать.       — Эй, что ты с ним сделал?!       Чуя кричит чтобы Поль не подходил, а иначе (а уже и не иначе, а точно) Накахара не просто закатает под асфальт, но и что-то куда-то сунет этой гниде. Откуда Чуя знает такие слова Рембо потом спросит. Важно лишь то, что Поль застыл. Замер пока рыжий более чем готов отстаивать притихшего мужчину.       И вот они стоят. Три кусочка пазла, мозаика одной истории, стоят, глядят друг на друга. Не в силах собраться воедино или расстаться навсегда.       — Ублюдок, только попробуй ему что-нибудь сделать!       Кричит Чуя и встаёт перед Рембо, преграждает, готовый разорвать в клочья. Поль совсем тихо, неслышно произносит:       — Чуя.       Рембо реагирует быстрее, хватает Чую за талию, прижимает злого ребёнка к себе. Тот не понимает говорит, что Артюр ударился головой или тот блондинистый придурок что-то сделал, бьёт ногами воздух. Но Рембо не отпускает. Более того, когда Верлен приближается с явным желанием вырвать ребёнка, он хватает за руку и его.       И тот застывает. Замирает. Запястья Поля кажутся Рембо такими тёплыми. Тёплые, как и у Накахары. * * *       — Рандо!       Чуя влетает на кухню, пряча голову под полотенцем и ступая босыми ногами. Оббегает Артюра, который все ещё как был, так и останется для него «Рандо», а не «Артюр Рембо». Прячется за него, хватает край фартука, призывая оторваться от готовки ужина, вскидывает руку, сводит брови к переносице и требует:       — Скажи ему, что мне не надо помогать вытирать волосы!       Верлен стоит в проходе. Уже в простом свитере, почти таком же какой любит носить Накахара. Стоит с другим мягким и большим полотенцем.       — Я не маленький! Уйди! Рандо скажи, что мне не нужно волосы досуха вытирать! Рандо! Скажи!       Последнее время — это слишком частая картина. Чуя не может дать отпор Полю самостоятельно, вот и бесится, прячется за взрослым, у которого как-то получается взаимодействовать с этим странным Поль Верленом.       А странным, потому что… Потому что странный!       Таскается за ним хвостиком, читает какие-то книжки с улыбающимися детьми на обложке, пытается погладить по голове или того хуже взять на руки!       Какие на руки! Чуе уже десять лет! Он уже взрослый!       Но Рембо смотрит на Верлена, а затем на Чую, вздыхает:       — Поль, Чую нужно будет причесать после того, как его волосы высохнут. Они уже отрасли, и я совершенно не знаю можно ли их как-то забрать или заплести.       И пускай Чуя сейчас капризничает и точно не с первого раза дастся в руки Верлену, но после того, как мужчина сделает свое дело Накахара немного потеплеет. Будет сидеть смирно, а потом начнет крутиться у зеркала и говорить, что для первого раза Поль неплохо справился.       После того случая у школы они кое-как дошли до дома.       Чуя, потому что хотел разобраться с Верленом.       Верлен, потому что хотел забрать Чую.       А Рембо, потому что кому-то стоило сдерживать их стремления.       После неловкого и напряжённого ужина, Чуя отправили спать. Артюру даже пришлось пригрозить, что отберёт рисоварку и выкинет проволоку с бусинками, которую Чуя сделал. Жестоко. Но Накахара все равно попытался подслушать и в случае чего помочь и выпроводить блондинистого мужчину вон.       Рембо и Верлен долго молчали. А потом долго говорили. И снова молчали. Разговоры были не из приятных, изредка прервались тихим шутками в духе «а помнишь» и тут же затихали, ударяясь о воспоминания.       Верлен чувствовал себя отвратительно.       Рембо не лучше.       Но это стоило сделать давно. Очень давно. Каким идиотом он был в прошлом, когда делал вид, что понимает Поля.       — Светает, — подметил тогда Артюр.       Никогда ещё Чуя не чувствовал себя так странно, как когда шёл в школу на следующий день после пришествия. Идёт он и точно знает, что за ним тенью крадутся двое. Странные они. И Рембо. И это Поль.       Из школы его тоже забрали двое.       Чуя порадовался, что Дазай и Мори все ещё заняты какими-то семейными делами, иначе Осаму хватил бы удар. Он хоть и общительный с виду, но Накахара знает, насколько того волнует окружение.       Снова странный тихий ужин. Верлен не сводит глаз, смотрит как Чуя готовит, рвется помочь.       И снова долгое молчание взрослых.       В первые пять ночей Поль пытался выкрасть Накахару. Тот, в силу характера, рода деятельности опекуна и постоянных тренировок, не давался. По крайней мере, держался пока не приходил Артюр. Все же Верлен был старше и опытней.       На шестую ночь Поль просто пришёл в спальню к ребёнку и просидел рядом до рассвета. Потому сейчас Чуя временно спит с Рембо.       — Рандо!       На этот раз кричит уже Поль. С чего? Да с того, что какой-то мальчишка по имени Дазай Осаму — непонятный субъект — крутится вокруг его младшего брата. Таскается, держит за руку и, о боже, засыпает с ним вместе.       Сам Дазай не лучше. Может быть со временем он перестанет показывать Верлену языки и нарочно садится к Накахаре поближе, нагло глядя в глаза взрослому. Чертенок.       Чуя уже вырисовывает на втором бенто милых зверей, больше напоминающие клякс. Все же Полю тоже нужно этим вечером ехать в порт, а одного обеда им с Артюром не хватит.       Дазай остаётся у них с ночевкой все чаще и чаще, иногда Рембо кажется, что тот вскоре просто поселиться с ними. Верлен сжимает в руках предметы и правда пытается выглядеть дружелюбно, когда Осаму требует все внимание рыжего себе.       И Артюр хотел бы посмеяться, да вот странный взгляд Мори на эту парочку немного пугает.       Как и наличие в его телефоне огромное количество статей о сватовстве и принципах ведения переговоров с шурином.