Моя Элизабет/My Elizabeth

Ресторан был почти полностью заполнен завтракающими, но Баффи сразу же заметила Оскара. На нем был сюртук в голубую и розовую полоску, на лацкане которого красовалась зеленая гвоздика. Остальные посетители ресторана были в основном ковбоями и с опаской поглядывали на англичанина, как будто его чувство стиля могло быть заразным и даже передаваться воздушно-капельным путем. Она взяла Уильяма под руку, и они направились к своему завтракающему спутнику. Оскар не поднял глаз. Его внимание было полностью сосредоточено на письме, а выражение лица серьезным, почти скорбным. —Это ведь не от Совета Наблюдателей, верно? — спросила Баффи, как только они подошли к столу. —Это? Нет! Вовсе нет, — Оскар встрепенулся, подняв взгляд, затем сложил письмо и спрятал его в нагрудный карман; на его лице промелькнула тень печали. —Оскар, это заведение, судя по всему, не хуже любого другого в Лондоне, — сказал Уильям, явно пытаясь перевести разговор на более комфортную тему. —Выглядит весьма многообещающе, не так ли? — отозвался Оскар. —Как я всегда говорю: «Каждый, кто хочет жить по средствам, страдает от недостатка воображения». Я уже заказал чай. Эрл Грей. Молодой человек, похоже, вполне спокойно отнесся к этой идее, — Оскар выглядел довольным, его прежнее мрачное настроение понемногу улетучивалось. —Ваш народ относится к чаю с таким же уважением, как нормальные люди относятся к своим детям или Рождеству, — прокомментировала Баффи. Она почувствовала легкое прикосновение кончиков пальцев Уильяма, танцующих по ее пояснице, и не смогла удержаться от улыбки. —А, голубки снова летают, — Оскар приподнял брови и повернул голову в сторону Элизабет. Она усмехнулась в ответ на то, что Уильям выдвинул для нее стул. Как только они с Уильямом расселись, рядом с Оскаром появился розовощекий светловолосый официант. —Доброе утро, сэр, мэм. Меня зовут Дориан Фрейзер, и я буду обслуживать вас за завтраком. Леди и джентльмены готовы сделать заказ? Оскар спросил: —Полный английский завтрак для всех? —Я не против. Если только в нем не будет «пюре с сардельками» или «крампеты с кровью и печенью» и прочей гадости, которую вы, ребята, считаете едой, — проворчала Баффи. —Я считаю, что «английский завтрак» будет весьма напоминать воскресный утренний стол миссис МакЛафлин, — пробормотал Уильям. Несмотря на их многочисленные занятия любовью прошлой ночью, его дыхание на ее шее, когда он наклонился к ней, заставило что-то затрепетать в ее груди. —Тогда полный английский завтрак для всех, — решила Баффи, и официант с поклоном удалился. —Итак, Оскар. Ты выглядел немного расстроенным, когда читал то письмо. В чем дело? От кого оно? Оскар взглянул на Уильяма и одарил его вымученной улыбкой. —Ах, американцы. —О, да. Я знаю, — сказала Баффи. —Мы, янки, ужасно въедливая публика. Как же вы терпите мои манеры пещерной женщины? И все же. От кого оно? —От моей знакомой из Ирландии, которая сейчас тоже совершает турне по Америке. Молодая леди по имени Флоренс Балкомб. —О, ты планируешь встретиться с ней? —Исключено. Понимаете, это было бы несколько неловко. Я ухаживал за ней некоторое время, но, видимо, она решила выйти замуж за другого. —О, — ответила Баффи, чувствуя себя немного неуклюжей и слегка навязчивой. — Вся эта история с «быть Наблюдателем» не испортила ваши отношения с Флоренс, ведь так? —Нисколько, — Оскар махнул рукой. — Она вполне подходит джентльмену, которому отдала предпочтение. На самом деле, он мой знакомый. Студент из Оксфорда. Мы состояли в одном философском обществе. Соотечественник-ирландец по имени Брэм Стокер. У Баффи отвисла челюсть. —Ты, должно быть, пиз..шь! Уильям разразился звонким смехом, в то время как Оскар поперхнулся водой. —Уверяю вас, я не… не пи.жу вам, и никому. Почему ты так реагируешь? —Я слышала о нем. Он написал книгу, которую я вроде как читала. Ну, смотрела фильм с Гэри Олдманом, это примерно то же самое. —Я не верю, что она написал книгу, Баффи. —О, он напишет. Вот увидишь. Она будет грандиозной. Оскар выглядел ужасно смущенным. —Ты писал своей бывшей подружке о том, чем мы занимаемся? О вампирах, может быть? —Ну…, — Оскар нервно провел пальцем по своему стакану с водой. — Возможно, я писал ей по поводу некоторых вещей, которыми мы занимались, да. Я знаю, что Совет строго запрещает разглашать сведения о делах, которыми они занимаются, но я, видишь ли, планировал написать собственную книгу и хотел узнать, что Флоренс думает об этом начинании. Полагал, я могу доверить ей строжайшую тайну. Официант выбрал этот момент, чтобы вернуться, прервав их разговор. Он принес поднос с заварочным чайником, чашками, ломтиками лимона, сахаром и сливками. Чайник с нарисованными вручную розами и голубой окантовкой был абсолютно идентичен тому, что хранился в доме матери Уильяма. Чайные чашки тоже были точно такими же. Они были маленькими и выглядели достаточно хрупкими, чтобы расколоться, если чихнуть в их сторону. Оба англичанина посмотрели на официанта едва ли не с обожанием, когда тот начал разливать чай. —Превосходно, просто великолепно, мой юный друг, — заявил Оскар. После того, как чай был разлит, официант исчез, а Баффи терпеливо ждала, пока мужчины сделают первый глоток и придут в себя от неминуемого чайгазма. Оскар сделал глоток. —Ах. —Не хуже, чем дома? — спросил Уильям. —Осмелюсь сказать, лучше. Мне кажется, это смесь. Определенно «Эрл Грей», но я чувствую легкий оттенок жасмина. Согласен? Уильям вдумчиво попробовал, а затем кивнул в знак согласия. —Итак, о чем твоя книга, Оскар? Конечно, я знаю, что ты пишешь стихи, но не могу представить, чтобы ты написал книгу о вампирах. —Она не о вампирах. Ну, не совсем. Меня увлекла идея человека, который никогда не стареет, как вампир, понимаешь? С какими проблемами мог бы столкнуться такой персонаж? Как бы он относился к другим, если бы ему была дарована вечная молодость? Я подумал, что время и красота буду оказывать не него разлагающее влияние, но необходимо создать средство, которое показывало бы его истинную сущность. Картина. Точнее, портрет. —Портрет? — спросил Уильям. —Некоторым образом. Несмотря на то, что мой персонаж остается вечно молодым, его портрет показывает истинную сущность. Он бы старел. На нем было бы видно, как искажает его жестокое поведение по отношению к другим. —Звучит совершенно жутко. Ты должен написать это! — восторженно произнесла Баффи. Оскар рассмеялся и налил еще одну чашку чая. —Я серьезна, как сердечный приступ, Оскар. Ты должен написать эту книгу. Подняв руки в знак покорности, но при этом широко улыбаясь, Оскар капитулировал. —Отлично, ты победила. Я напишу эту книгу. Господи, Уильям, да твоя жена грозная. —Ты даже не представляешь. И все же я вынужден с ней согласиться. Это похоже на многообещающую историю. Есть идеи, как ты ее назовешь? —Очень смутные. По правде говоря, я даже не определился с именем для своего главного героя. Похоже, я немного застрял в этом вопросе. — Как насчет «Эрл Грей»? — предложила Баффи. — Учитывая, как вы, англичане, теряете голову от чая, это мгновенно станет бестселлером. Оскар от души рассмеялся. —Интересный вариант, Баффи. Но, полагаю, «Эрл Грей» может вызвать замешательство у моих потенциальных читателей. Тут к их столику вернулся официант, неся тарелки с помидорами на гриле, сосисками, окороком, беконом и различными видами хлеба для завтрака. Все это выглядело слишком аппетитно, чтобы есть, - как будто это было представлено для фотосессии. —Это выглядит просто великолепно. И еда превосходная, и обслуживание предупредительное, — восхитился Оскар. —Благодарю, сэр. Прошу, дайте мне знать, если вам понадобиться что-то еще, — официант отвесил короткий поклон и удалился на кухню. —Дориан - прелесть, — проговорила Баффи, набивая рот беконом. —Да, наш официант, похоже, отличный парень, — согласился Уильям. —Нет, я имею в виду для рассказа Оскара. Если ему не нравится Эрл Грей, то почему бы не Дориан Грей? Оскар рассмеялся. —Сдаюсь на милость твоей настойчивости, Бакгуай. Пусть будет Дориан Грей. «Портрет Дориана Грея». Это сулит большие надежды. —За твой бестселлер, — сказал Уильям, поднимая свою чашку в знак тоста. —И за название, — добавила Баффи, — которое побьет к чертям «Картина Вонючки Стена». Их чайные чашки звякнули в тосте, заставив некоторых и без того настороженных ковбоев бросить подозрительные взгляды в сторону троицы. В последующие несколько минут Баффи была сосредоточена на своем очень сытном завтраке. Как только они покончили с едой, Дориан вернулся, чтобы наполнить чайник и забрать тарелки. Когда стол был убран, Оскар потянулся к своему саквояжу, который он положил под стул. Он выудил газету и положил ее на стол между Уильямом и Баффи. —Сегодняшняя газета. Я подумал, что вам будет интересно, — непринужденно сообщил Оскар, но при этом бросил на Баффи взгляд, в котором читалось «нечто другое». —В чем дело, Оскар? Что-то нехорошее в газете? Что-то вампирское? —Скорее, что-то адовопастное, — выражение лица Оскара мгновенно померкло, и он выглядел ужасно огорченным. — Адовопастное? Боже мой, Баффи уже начала портить мой язык. —Не унывай, старина. Роджер чудак и прочая муть, — сказала Баффи. — Что там с газетой и Адской Пастью? —Там есть несколько довольно зловещих сообщений о беспорядках на почве расизма в Лос-Анджелесе. Близость к Адской Пасти и сходство с событиями в Рок-Спрингс вызывают у меня немалую тревогу. Баффи бросила взгляд на Уильяма, который оставался невозмутимым, но под столом потянулся, чтобы взять ее за руку. —Это именно та тема, которую мы планировали обсудить с тобой, — сказал Уильям. — Адская Пасть и наши планы относительно нее. Оскар заинтересованно наклонился вперед. —Оскар, мы размышляли о нашем будущем. —Да? —Дело в том, — подхватила Баффи, когда Уильям начал сбиваться, — что мы подумали, что вся эта история с истребительством не для нас. Мы собираемся отказаться от этого. —Отказаться? — Оскар посмотрел на Уильяма в поисках разъяснения. —Мы вместе решили, что Баффи не будет Истребительницей. Она собирается… уйти. —О, дорогая, — нахмурившись, произнес Оскар. Баффи закусила губу и приготовилась к ответному натиску. К осуждению и упрекам, которые он, несомненно, обрушит на их головы, как и подобает Наблюдателю. —Ты не сможешь отговорить нас от этого, Оскар. Мы уже все решили. Я не собираюсь быть Истребительницей. —О, ты не услышишь от меня никаких возражений, Баффи. Я вообще стараюсь избегать любых споров. Они всегда вульгарны и зачастую неоправданны. Кроме того, я не берусь судить о том, что для тебя лучше. Я недостаточно юн, чтобы знать все. Вы с Уильямом сами определяете свою судьбу. —Тогда почему «о, дорогая»? — спросила Баффи. —Потому что я беспокоюсь за тебя. Мне кажется, будет правильным предупредить, что Совет Наблюдателей может быть довольно настойчив в этом вопросе. —Пусть попробуют, — пробормотала Баффи, и Оскар разразился хохотом. —Это все меняет, верно? Я смогу возобновить свое лекционное турне, а вы двое - заняться своей винодельней. —И это тебя устраивает? — спросила Баффи. —Несомненно. Причем для всех заинтересованных сторон. —Я опасалась, что ты попытаешься отговорить меня от этого. —Боюсь, нет. Наверное из меня получился ужасный Наблюдатель, — сказал Оскар и горько усмехнулся. — По моему мнению, мужчина - или женщина - должны быть вольны жить по своему усмотрению. Совет, вероятно, проведет с тобой беседу о долге. Возможно, они даже назовут тебя эгоисткой. Баффи посмотрела на него, чувствуя себя скорее виноватой, нежели эгоистичной. —Запомни, Баффи, эгоизм - это не значит жить так, как ты хочешь. Это значит требовать от других жить так, как хочешь ты. —Когда ты отправляешься? — спросил Уильям. — Не то чтобы мы очень торопились остаться без твоего общества. Это был очень приятный опыт. —Я хотел бы уехать как можно скорее, но полагаю, придется ждать поезда на восток. Думаю, не более трех-четырех дней. Естественно, мне нужно будет отправить телеграмму своему агенту по продаже билетов. Мой тур был прерван, поскольку я находился в Юте, так что к тому времени, как я вернусь на Средний Запад, он уже должен будет что-нибудь организовать. —Я буду скучать по тебе, Оскар. Ты был прекрасным и другом, и Наблюдателем. —И я буду скучать по тебе, мой Бакгуай. Ужасно. Это было действительно большое приключение, изменившее жизнь, по крайней мере, мою. И теперь, я больше никогда не смогу воспринимать родной язык по-старому благодаря твоим очаровательным манерам. — Я никогда не могу понять, делаешь ли ты комплимент или оскорбляешь меня, Обиван. Иногда мне кажется, что и то, и другое. Оскар усмехнулся, но не стал отрицать. Уильям разразился приступом кашля, и Баффи положила руку ему на плечо. —Ты в порядке, милый? — ее муж кивнул в ответ. Оскар заметил, —У меня сердце радуется, когда я вижу вас двоих. Когда разразилась буря, вы сумели подняться над ней, стали сильнее, сплоченнее, чем прежде. —Это может случиться и с тобой, Оскар, — отозвалась Баффи. —Я знаю, что потеря Флоренс - это тяжелое испытание, но обязательно появится кто-то еще. Когда Оскар улыбнулся, в уголках его глаз появились морщинки. —О, да. Думаю, я действительно считал бы себя счастливчиком, если бы нашел такую же сильную любовь, как ваша. Человека, ради которого можно пожертвовать всем. Баффи нахмурилась. —Будь осторожен. —Осторожен? —Это как в старой поговорке: «Берегись того, чего хочешь, потому что ты можешь, в конце концов, получить это». Или что-то в этом роде. —Хм, «Будь осторожен в своих желаниях, ты можешь получить их». Мне нравится, Баффи. Можно я украду ее? —Укради. Никогда не думала, что доживу до того дня, когда ты будешь цитировать меня. В некотором роде. Мое развращение тебя теперь завершено. Они встали, чтобы уйти, и Уильям настоял на том, чтобы заплатить за завтрак. После того, как он рассчитался, они вышли на яркое калифорнийское солнце. Вдоль тротуара не росли деревья, и, хотя было утро, воздух уже густел от жары. —Может быть, мы прогуляемся вдоль реки Сакраменто после того, как посетим билетную кассу на вокзале, — предложил Оскар. — Вдоль реки есть прекрасные тенистые места, и у меня к вам двоим есть несколько вопросов. — Каких вопросов? — нервно спросила Баффи. — Ну, поскольку вы уже путешествовали по дикому американскому Среднему Западу, я хотел бы попросить у вас совета, где можно остановиться и где поужинать. —У меня есть великолепный путеводитель, который я сочту за честь передать тебе, — с восторгом в голубых глазах сказал Уильям. Баффи рассмеялась. —Уильям дарит свой любимый путеводитель? Оскар, ты даже не представляешь! Он любит эту вещицу, как… ты - исправлять грамматику! Оскар ухмыльнулся и приподнял шляпу перед Уильямом. —Тогда считайте, что я присмирел. Благодарю, Уильям. Позвольте мне зайти в свой номер в отеле и занести свой саквояж. И еще мне нужно подобрать шляпу. Встретимся в вестибюле? —Конечно, — согласился Уильям. Оскар кивнул и зашагал в сторону отеля, оставив Баффи и Уильяма продолжать свою неспешную прогулку. Как только Оскар оказался вне пределов слышимости, Баффи спросила, —Как ты думаешь, он понял, что мы лжем? —Я так не думаю, любимая. —Но ты же знаешь, мы ужасные лгуны - оба. Уильям кивнул. —Он, должно быть, отчаянно хочет верить нам. Это подтверждает, что мы поступаем правильно, что мы должны отпустить его, чтобы он продолжил свое лекционное турне. Если Оскар присоединится к нам в Адской Пасти и все пойдет не так, как надо, это нанесет непоправимый ущерб нашей дружбе. —И ты все еще так же уверен в этом, как и прошлой ночью? Он крепко сжал ее руку. —Так же, как уверен в том, что люблю тебя. Это то, чего мы хотим не только друг от друга, но, что еще важнее, это то, что мы решили вместе. Она тяжело вздохнула. —Просто, если мы принимает такое решение, оно окажет влияние на все. Мы обязаны посмотреть на Адскую Пасть своими глазами, сделать собственный вывод. Ни Наблюдатели, ни посредники - никто не будет вертеть нами. Только наши решения. —Да, любимая. С прошлой ночи ничего не изменилось. И мне необходимо ее увидеть, как по этим причинам, так и по своим собственным. Я хочу увидеть место, где жила ты, где жил и умер я как Спайк. Мы не смогли бы спокойно жить в долине Напа, пока не уладили бы это дело в Адской Пасти на наших собственных условиях. —А Оскар? — спросила она. —А Оскар, надо полагать, продолжит жить своей феерически остроумной жизнью. Возможно, через несколько лет он снова отправится в турне по Америке, и мы сможем рассказать ему о том, что затевали - и почему. Но пока что держать его в неведении - лучшее решение для всех заинтересованных сторон. —Знаешь, нам придется оставаться здесь, в Сакраменто, пока он не уедет. Он бы настаивал на том, чтобы проводить нас, а поезд до Лос-Анджелеса было бы трудно объяснить. Ты согласен провести еще около четырех или пяти дней в нашем отеле? —В нашем номере? — Уильям окинул ее чувственным взглядом, его глаза были полуприкрыты, а язык прошелся по зубам так, что внутри у нее что-то восхитительно сжалось. Это было абсолютно невероятное зрелище в разгар утра, на тротуаре Сакраменто, и она замерла на месте. —Уильям! —Я не сказал ничего непристойного, любимая, — запротестовал он. Но в глубине его глаз появился озорной блеск, который она не видела уже очень долгое время. Она выдохнула и прижалась к его боку. Возможно, через несколько дней они отправятся к Адской Пасти, но, ощущая его тепло и идя с ним рука об руку, она чувствовала себя полностью довольной этим миром и своим местом в нем. А уж несколько дней, которые она проведет с ним в гостиничном номере, казались просто раем.