один год до встречи с тобой настоящим

      За окном третий час непрерывно лил дождь, на улице была ужасная слякоть и холодный, пробирающий до костей ветер. Парни, как и всегда после школы решили зависнуть на базе, обсуждая свои проблемы за бутылкой пива, и зависли там на целый вечер, так как никто не хотел мокнуть, возвращаясь домой. Егор сидел и непрерывно смотрел в одну точку в стене, витая где-то в своих мыслях, которые, скорее всего были связаны с его любимой Анжелой, которая вытирала об него ноги, а он спокойно принимал любой её каприз. Ваня иногда задумывался, не мазохист ли Мел, и почему ему так нравится девушка, которая спит со всеми, с кем знакома меньше пары дней, но так противится сделать это с Егором, который влюблён в неё еще с детского сада. Киса не презирал Бабич, ему было всё равно, кто и с кем спит в их приморском городке, ведь даже его мать по факту была любовницей отца Хэнка, о чём они оба знали, просто не понимал, зачем столько жертв ради какой-то девчонки, которая даст трахнуть себя женатому режиссеру сразу же на второй день их знакомства, но будет кормить тебя ложью, что это ничего не значит. — Хенкалина, скажи, а ты серьёзно в нашу училку втрескался? — Ваня с интересом наблюдал за реакцией друга. — В нашем классе столько девчонок красивых, а ты к ней бегаешь, у вас с Мелом похожие заболевания — идиотизм? Гена прыснул от смеха, ударяя палочкой по барабану. — Сам то ты чем лучше, молодой? Лучше страдать от невзаимной любви, чем от арестов Хенкина. Ваня улыбнулся. — У меня с этим проблем нет. — Анжела с Алексеем, вы знали? — внезапно решил признаться Мел, топя горе в алкоголе. — Она снова меня использовала… Киса хмыкнул. — Отомсти ей. Замути с Риткой! Егор нахмурился, наблюдая за другом. — Вы же с ней встречаетесь… — Я и Рита? — усмехаясь, — она в тебя влюблена, и ты это знаешь, со мной она так, иногда не прочь провести время. В целом меня всё устраивает, я её не люблю, поэтому если хочешь — она вся твоя. — А кто в нашем классе для вас, парни, самая красивая девчонка? — заговорил Боря. Ваня почесал затылок, раздумывая над вопросом друга. Он конечно любил девчонок, наблюдал за ними с шестого класса, видел, как они растут и как меняются, видел фактурных, видел, как они начинают соперничать за внимание мальчиков, как становятся стервами, как завидуют и как отбивают парней друг у друга. Для маленького городка это было нормой, никто не задавался вопросами, но вот за 10 лет в школе Киса так и не смог влюбиться в кого-то так, чтобы сносило крышу. Мел словно с пеленок смотрел на Анжелу, разинув рот, Киса даже не помнит дня, когда Егор не страдал по ней. Борис был весьма популярным, и до своей симпатии к новой учительницу встречался со многими девчонками, Гена и подавно. А вот сам Ваня как-то никогда ни на кого не западал. Ходил за ручки, зажимал в подъезде, даже встречался пару раз с кем-то, но всё это было каким-то пустым и не нужным. — Анжела топовая, — прервал молчание Гена, — не удивительно, что режиссер на неё повелся. — А мне вот Рита кажется самой красивой, — заключил Борис. — Но Киса прав, я заинтересован в нашей училке, поэтому Мел, мы с Кисой не претендуем на твою красавицу. — Вы ещё совсем зеленые, — заключил Гена, — девушку ведь не по внешности нужно выбирать, а по мозгам, чтобы смекалистая была, и интересная. Подрастёте, поймёте. — Есть у нас такая, — Боря улыбнулся, — девчонка Ильи Кудинова — Сафронова. Девчонки ей козни строят, а по сути просто завидуют, — Ваня навострил уши, желая узнать, что же там такого, чтобы было чему завидовать. — Она из интеллигентной семьи, москвичка, мать у нее учитель русского языка, сама очень умная и эрудированная девочка, тусовки ей наши не интересны, как и мы сами, она птичка иного полёта — Кудиновы любят её, слышал, что Илья даже жениться на ней собирается после школы. — Прям уписывается по ней, — Ваня подмигнул Гене, — руки в кровь стёр представляя её рядом. Парни рассмеялись. — Только вот готов поспорить она ему ни даст пальцем к себе притронуться даже после окончания школы, — улыбаясь, — как Хэнк и сказал, она умная, а умных девочек что, правильно, всегда тянет на плохишей. А Илюшка у нас при виде собственного отца превращается в трясущуюся осину, что же говорить об остальных. Вот и получается, что зря он руки в мозоли стирает, не светит ему там ничего. — И почему ты так уверен? — Мела удивила реакция Кисы на эту девчонку. — Она в меня влюблена, — произнес кудрявый, прежде чем успел подумать. Боря поперхнулся пивом, не ожидая такого признания от Вани. — Я всегда удивлялся самоуверенности Кисы, — смеясь, — метишь на место Рауля, красавчик? — Хэнк игриво толкнул того в плечо. — Место полной мрази мне у него не отнять даже под гнётом смерти. Хуже этого Раульчика только девчонки, которые по нему с ума сходят. — То есть ты потенциальный соперник Ильи? — Гена ухмыльнулся. — Нет, — уверенно произнес Киса, — просто знаю, что если захочу, Кудинов останется без воплощения его сексуальной фантазии. — Хотелось бы на это посмотреть. Может проверим? — Боря выглядел раззадоренным. — Мел попробует с Ритой, а ты, Кис, докажешь, что наша отличница твоя тайная воздыхательница, я, так уж и быть, приглашу нашу учительницу в очень интересное место. Егор неодобрительно нахмурился, не желая играть в эти детские игры. — Тебе алкоголь в голову ударил? Я не порчу хороших девочек, — решительно произнёс Киса, — а ты не ищи предлога, чтобы пригласить Анну Сергеевну куда-нибудь. Бери, ты же мужик. - Ваня игриво схватил Хэнка, теребя его волосы. — Ментёныш ты наш неуверенный!

***

      Вера с Ильёй сидели в их любимом летнике с прекрасной террасой, и проводили время после школы в компании конспектов и друг друга. Илья старательно нарезал своё любимое пирожное, пока девушка задумчиво подпирала щёку рукой. — Вер? Вер, ты чего? — Илья заботливо прикоснулся к её руке, привлекая внимание. — Десерт не нравится? Давай закажем другой. Девушка отрицательно махнула головой. — Нет, очень вкусный, хочешь попробовать? — Ты последнюю неделю какая-то странная… У тебя всё хорошо? Отчим не пристаёт? Брюнетка с улыбкой оглядела одноклассника. Илья был потрясающим другом. Он заботливый, умный и чуткий, кто-то в их школе принимает это за слабость, но на самом деле он очень сильный. Наверное Вера могла бы быть с ним счастлива, он сам это постоянно говорит, убеждая её, что сделает для неё всё на свете, чтобы улыбка не сходила с её лица. Илья ни капли был не похож на своего брата. Рауль грубый и резкий, его шутки просто омерзительны, как и отношения к людям. Ей было смешно слушать, когда на званых ужинах в доме Кудиновых их семья перемывала косточки местным ребятам, в том числе и Ване с его друзьями, называя их неудачниками и преступниками. Было достаточно лишь одного взгляда, чтобы понять, что их старший сын загремит в места не столь отдалённые еще раньше, чем кто-нибудь другой. Всегда найдутся те, кто будет обладать ещё большей властью, чем его отец, и уж тогда мальчику придётся столкнуться с жестокой реальностью. Илья же был совершенно другим, его интересовал бизнес отца, он успешно помогал ему, и в свои семнадцать уже имел половину всех акций в компании Кудиновых, чем не мог похвастаться ни один подросток в их городе. Всё бы было потрясающе, если бы Илья видел в ней только свою хорошую подругу, и не пытался вывести их отношения на новый уровень. Сначала Вера не замечала этого, потому что он никогда не проявлял какого-то особенного отношения, которое проявляют влюбленные парни, но позже стала замечать эти «случайные» касания с его стороны, необоснованную ревность и желание постоянно быть вместе. Один раз даже случалось такое, что решив посмотреть фильм у него дома, когда Кудиновы были на каком-то празднике, Илья пытался поцеловать её, на что брюнетка отреагировала своим бегством, но парень воспринял это за обыкновенное стеснение, и сказал, что он не торопиться, и ей нужно просто привыкнуть к нему. Только вот Сафронова не хотела привыкать, она мечтала тонуть в собственных ощущениях по отношению к парню. С её стороны было большой трусостью дать ему надежду, но еще больше она боялась разбить ему сердце, ведь если бы она призналась в том, что еще с первого дня после их переезда, первый, кого она заметила был Иван Кислов с его милыми растрёпанными кудряшками — он бы сильно расстроился. Пока Илья так нежно любил её, между ними всегда стоял он — местный мальчик сорванец, прогуливающий уроки, с повышенным уровнем агрессии и вспыльчивости. Ваня часто задирал их обоих, но даже в такие моменты Вера видела лишь его красивые карие глаза, за которыми могла пойти на край свете. Девушка улыбнулась от собственных мыслей. — Нет, я всегда такая, Илюш. — Не всегда, если у тебя что-то случилось — скажи мне. — Ничего не случилось, правда. — Слушай, не сочти за грубость, но у вас с Кисловым что-то случилось? Брюнетка замерла, полагая, что Илья каким-то образом прознал про наркотики и всё расскажет отцу. — Он тебя чем-то обидел? — Ч-что?! Кто, Ваня? Илья нахмурился. — Да, Кислов что-то тебе сделал, ты всю неделю шарахаешься от него, как от призрака. — Ну, он, конечно, будет симпатичнее призрака, — не скрывая, произнесла она. — Не придумывай, пожалуйста. Я понимаю, что твои родители не особо жалуют их, но они хорошие ребята… — Кислов не хороший парень, Вера! Он буквально продаёт наркотики в семнадцать лет, ты считаешь это нормальным? Девушка тяжело вздохнула. Сейчас Илья напомнил ей её мать, которая точно также не любит парня, но при этом не было в их доме ни одного вечера без упоминания его имени. — Нет, Илья, я не считаю, что продавать запрещенные вещества — нормально. Но это просто доводы, верно? — она закусила губу, пытаясь выглядеть как можно увереннее, словно сама не покупала у него наркотики неделю назад. — Ты не можешь обвинять его, даже Константин Анатольевич говорил, что это всё ложь. — В любом случае его будущее будет весьма коротким, если он не прекратит. Вера нахмурилась, не желая больше продолжать этот бред. — Послушай, ты очень похож на своего отца, видишь в людях отбросов. Интересно, что твои родители говорят о моей семье? Ведь мужчина моей матери не только злоупотребляет алкоголем и веществами, а еще лазит по чужим квартирам и крадёт деньги, когда встанет не с той ноги. Так что они думают обо мне, когда ты говоришь им, что мы почти пара?! — Вера, это совершенно разные вещи, не смей так говорить! Девушка тяжело вздохнула, поднялась с места, и схватив рюкзак помчалась прочь.

***

      По воле случая идти Вере было особо не куда, и она выбрала один из самых подходящих вариантов — отправилась на набережную. Дома её ждало полнейшее разочарование в лице отчима, с которым она старалась не пересекаться на одной территории без мамы. И нет, не потому что он легко выходил из себя, ведь в целом он был не таким опасным человеком, каким его считал Хенкин, но порой было достаточно и одного взгляда на него, чтобы впасть в уныние. Её мать спасала работа, и тяжело признавать, но в Москве мама была учителем, которого все любили и почитали, но после того, как она сошлась с этим Олегом, их жизнь превратилась в ад, и Вера стала замечать, что мать во многом стала быть похожей на своего «мужчину», она стала вымещать свою злость и недовольство на своих учениках, за что те яро её невзлюбили. Олег срывался на ней, кричал, рукоприкладствовал, а она не могла ответить ему под страхом, что заберут в тюрьму, и им совсем не будет на что жить, поэтому молчала и терпела все его издевательства. Опустив голову на колени, брюнетка тихо заплакала от бессилия. Остался последний год до окончания школы, и потом она сможет уехать, сбежать, скрыться, спастись, но спасётся ли её дорогая мамочка? — Сафронова, ты чего слёзы льёшь тут? — на её плечи опустилась рука, и брюнетка по хриплому голосу сразу же поняла, кто это был. Кислов любил появляться в минуты её бессилия и слабости, когда она была вся в слезах и похожа на нервную, плаксивую девку. — Посчитала, что в море недостаточно воды, решила поделиться, — ответила она не в свойственной ей форме. — Одобряю, — кинул Киса, шмыгая носом, который на взгляд Веры всегда был простуженным, но почему-то ей безумно нравилось, когда он так делал. Парень докурил свой косяк, после чего уселся рядом с брюнеткой на еще влажную от дождя траву. Она так и не подняла головы, не желая, чтобы он видел её в таком состоянии. — Так чего всё-таки ноешь? — не останавливался он. — Давай, поделись с Кисой. — Не бери в голову, просто поругалась с Кудиновым. — Охеренный повод для слёз. Брюнетка наконец-то решилась поднять голову. Она осторожно протёрла красные щёки, и посмотрела на Кислова, которого совсем не пугало её опухшее лицо и размазанная тушь. — Можно подумать ты никогда не грустишь… — Из-за Кудинова — нет. Она улыбнулась. — Ты почему здесь? — Хобби у меня такое, вечерами шляться по набережным, и подтирать слёзы всяким дурочкам. — Ты здесь, чтобы продать товар?! — Не зря я называю тебя умной, Сафронова. — Вань? — Чего? — Ты правда постоянно мне слёзы подтираешь, — сказала брюнетка, стеснительно опуская голову, она не могла выдержать этого озадаченного взгляда двух темных глаз. — То есть, помнишь Рауль случайно толкнул меня, и я разбили коленки, тогда ты отнёс меня в медпункт и даже накричал на медсестру, чтобы она аккуратнее обрабатывала раны, или когда на меня вылили ведро с водой, и я рыдала, а ты пришёл и дал мне свою кофту, или вот, к примеру, последний раз с нарк… — Прям нянька на полставки для неудачницы, — хмыкнул он. — А помнишь, когда я наделала ошибок в контрольной, — брюнетка заулыбалась, вспоминая, как много грамматических ошибок она допустила в контрольной по русскому. — А ты сказал, что это твоя работа, и мама кричала на тебя перед всем классом. Она ведь до сих пор не в курсе, что та самая идеальная работа — твоя, а моя просто полный отстой. — Поэтому ты в меня втрескалась по уши? Кстати, ты так и не вернула мне худак, — заметил он. — Спишь наверное с ним в обнимку и даже не стираешь. — Н-ничего я не сплю с ним в обнимку, — попыталась оправдаться она, хотя всё было как раз так, как и сказал Киса, правда постирать всё-таки пришлось. — Валяется где-то дома, просто забыла вернуть! — Сделаю вид, что поверил. Главное Кудинову своему не рассказывай, что обожаешь таскать мои вещи. — Да верну я тебе твоё худи, перестань издеваться! — брюнетка пихнула Кису. — И Кудинов не мой. — А что так, увидел, как ты целуешься и смылся? Согласен, такого ужаса не каждый выдержит. — Ваня! Да что тебе за радость издеваться надо мной, я и так в отчаянии, даже домой пойти не могу, а до вечера еще часов семь, мог бы и поддержать разок. И целуюсь я нормально, просто тогда я… я… растерялась… — Целуешься ты как пятилетка, признай. Хоть бы на помидорах потренировалась, прежде чем ко мне лезть. — Идиот! Хорошо, вот как я наберусь опыта с Ильёй, так сразу же тебе и позвоню, проверишь, — Вера даже не успела осознать всё сказанное, подскочила, и собиралась сбежать подальше от этого тролля, но Киса не позволил ей этого сделать, поднявшись следом, он схватил её за руку, и резко развернув, впился поцелуем в её солёные от слёз губы. И это действительно было не простым касанием губ, как в прошлый раз, когда брюнетка предприняла инициативу поцеловать его, сейчас это был её первый, самый что ни на есть настоящий поцелуй, от которого подкашивались ноги, и кружилась голова, а сердце сходило с ума, словно сумасшедшее. Вот так из самого отвратительного дня в мире, Ваня сделал самый знаменательный и запоминающийся день в её жизни, о котором не будет стыдно рассказать внукам. Жизнь удалась, подумала брюнетка, когда Кислов спустя пару минут перестал сминать её губы своими. Парень снова шмыгнул носом, облизывая губы, на которых чувствовалась её малиновая помада. — Если тебе некуда идти, можешь зависнуть со мной на нашей с парнями базе.