il tuo peggior incubo

Марк послушно убегает из кухни в гостиную и выбирает самый дальний от двери угол, тыкаясь носом в стык в стене. Костя провожает его долгим взглядом, желая убедиться, что ребёнок не планирует отлынивать от своего наказания. — На обоях ничем не рисовать и пальцем их не ковырять. — На всякий случай предупреждает Марка Костик, не зная, что от него ожидать. Дожидается тихое «угу» из угла и плотно закрывает за собой дверь гостиной, направляясь в спальню. Константин надеется, что через две закрытые двери наказание деревянной ложкой будет не так уж и слышно, и Марк не успеет понять, что происходит в соседней комнате. Поэтому он очень тихо закрывает за собой и дверь спальни тоже, едва переступает её порог. — Вит, давай договоримся, — тоном воспитателя сообщает жене Костик. — Я не бью тебя сильно, а ты не пищишь? Виталина так же, как недавно Марк, выдаёт едва слышное и обречённое «угу», понимая, что хлопки деревянной ложки невозможно не услышать, даже если ей шлёпать по попе не сильно. — Вот и хорошо. — Говорит Костик, усаживаясь на край кровати. Виталина некоторое время мнётся, стоя перед мужем, а затем без его приказа спускает свои пижамные шортики до колен, заголяясь. Однако когда Вита укладывается поперёк колен Кости, привычно хватаясь за подушку, как за антистресс, и сжимая её в руках, Константин наклоняется и резко натягивает тонкие шорты на попу жены назад. Он подтягивает их вверх, всё-таки открывая место для воспитания, но не переходит грань приличий. На всякий случай. Если Марк вдруг решит забежать в спальню и сообщить Костику, что думает про него. — Кость, он ведь всё равно услышит. — Жалостливо шепчет мужу Виталина, переживая за малышарика в гостиной. Она уверена, что Марк не отнесётся к этому шлёпанью, как к чему-то обычному. — Не думаю, что его так уж сильно удивит или расстроит порка. — В этом Костя точно не сомневается. Он устраивает левую руку на пояснице жены, сильно прижимая её к своим коленям, а в правой перехватывает поудобнее ложку, напоминая Вите правила: — Десять шлепков. Я не довожу тебя до предела. Ты молчишь. После объясняешь мне за что получила. Виталина заранее зажмуривается и сжимается, едва чувствует, как Костя поднимает руку с ложкой в воздух, замахиваясь. Она знает, что если мужу не понравятся её выводы после порки, то десять шлепков превратятся в двадцать, поэтому сейчас лежа поперёк колен Костика, Вита пытается спешно понять, за что получает. Виталинины думы резко обрывает первый хлопок ложки о её голую попу. В тишине спальни он кажется оглушительным, и его просто невозможно не услышать в гостиной. Вита едва сдерживает писк в себе, не ожидая этого удара. Муж держит слово и бьёт её в полсилы, но Виталина всё равно инстинктивно пытается вырваться из его рук и увернуться от последующих жалящих шлепков ложки. Ей хочется пискнуть и попытаться оправдаться, однако и Вита держит своё обещание молчать. Вместо громких вскриков она закусывает подушку, начиная плакать от обиды на мужа. В этот раз ей не столько больно, сколько обидно, что Костик лупит её, как маленькую, почти что на глазах у ребёнка. Ложка оставляет на попе Виталины алые полумесяцы, которые кое-где со временем приобретают бордовый цвет, и Косте почти жаль свою вновь нашкодившую жену. Порка заканчивается так же быстро, как началась, и уже через минуту ложка летит на пол, а ладони Костика ласково гладят ноющие ягодицы Виты. — Ну, что ты плачешь? — Спрашивает жену он, поправляя шортики и поднимая Виталину со своих колен. Часть, где Вита объясняет ему, что поняла, Костя решает пропустить. — Сильно я тебя что ли? Виталина быстро стирает злые слёз с щёк и ресниц, и вырывается из теперь уже заботливых рук Константина. Перед тем, как обижено сбежать из спальни, наплевав на последствия, она зло шипит мужу: — Ты не представляешь, как мне жаль, что тебя никогда не порол отец в детстве! Может тогда ты бы понял, что чувствую я, когда сильный мужик, с которым мне не справиться, бьёт меня! Не дожидаясь от мужа ответа или приказа улечься поперёк его колен ещё на пару минут, Виталина убегает из спальни в гостиную, слишком резко и громко хлопая дверями. Она не собирается дожидаться, пока Костик смилуется и выпустит бедного Марка из угла, и разворачивает его к себе, крепко обнимая. Марк плачет и крепко хватается за Виту, едва та за руку отводит его к дивану и усаживает к себе на колени. Ребёнок вытирает ладошками щёчки и хнычет, горестно страдая от несправедливости. — Костя запретил мне выходить из угла без его разрешения. — Всхлипывает Марк, наверно думая, что теперь ложкой достанется и ему. — Я не хочу по попе! — Я тебе разрешаю. — Тут же успокаивает ребёнка Виталина, ещё крепче прижимая Марка к себе. — Я здесь тоже взрослая.