junkie

Джисон спрыгнул с мотоцикла, сверяясь со временем. Без пятнадцати три. Едва наступивший день — понедельник, а улица возле бара все равно кишит веселыми, пьяными и потными людьми. Джисона раздражает каждая деталь, каждая мелочь, которую он невольно подмечает. Завернув за угол, чтобы пробраться к черному ходу, Джисон столкнулся с парочкой, прильнувшей к стене. Точнее, парень прижал девушку ко влажному кирпичу и жарко вылизывал ее шею. Джисон, честное, блять, слово, не хотел, но достал из внутреннего кармана куртки пистолет (хорошо, что Минхо не обыскивает Джисона всерьез, а если и находит что-то неприятное, помимо подозрительных веществ, игнорирует). Джисон, не снимая оружие с предохранителя, прижал дуло к виску незнакомого парня. Девушка взвизгнула, тут же бросаясь в сторону. — Чтобы я вас здесь больше не видел, — он толкнул голову парня дулом. Бесит. Джисон не знает, что происходит. И отсутствие понимания выводит его из себя. Контроль — единственный способ получить внутреннее успокоение. — Я ненадолго, так что можете не сообщать обо мне, — Джисон, выпрямив плечи, пронесся мимо двух охранников, стоявших подле прохода на рабочую, скрытую от посторонних глаз часть бара. Один из охранников заметил в руке Джисона пистолет, который тот поспешно убрал за спину, подцепив ремнем. Джисон пронесся по коридорам мимо многочисленных дверей, ведущих в небольшие комнаты. Направо. Налево-налево — лестница на второй этаж. Кабинет Чана. Сука. Почему его телохранитель здесь, у входа? Чан точно сейчас в баре, обмывает с Чанбином сделку и косточки недоброжелателям. Но если Джисона засекли у его кабинета, по-тихому уже не выйдет. — Господин, — телохранитель кивнул Джисону, тот лишь махнул рукой, проходя внутрь пустого кабинета и падая на гостевое кресло напротив рабочего стола Чана. Телохранитель проследовал за ним внутрь. — Чан в баре? — С господином Со. — Тогда передай Чану, что я жду его здесь, — Джисон закинул ноги на стол, расслабленно размяк в кресле. — И пусть без Чанбина приходит. Мне с Чаном с глаза на глаз надо. Мужчина замялся, но кивнул и вышел. Джисон, стоило только двери закрыться за ним, подскочил и начал просматривать документы, разбросанные на столе. Выдвигал в поисках ящики стола, затем рванул к стеллажам — ничего того, о чем бы Джисон не знал (даже если Чан ему не рассказывал). Опачки. Один из ящиков комода не поддался. Раньше Чан его не запирал — Джисон не в первый раз обыскивает эту комнату. Джисон, запуская руку в карман, вытащил специальную проволочку. Выдохни. И хватит уже трястись руками. Время есть. Пока телохранитель найдет Чана. Тот, скорее всего, поставил его сторожить кабинет не просто так, поэтому сначала будет поучительная тирада подчиненному, который побоялся слово вставить против взбалмошного, любимого боссами сосунка. Пока Чан отцепит от себя Чанбина — «с чего это ты увидишь Джисона, а я нет?» Пока Чану по дороге к кабинету доложат, что мальчик разгуливает по офису с пистолетом нараспашку. Все эти «пока» отсрочат отзвук шагов в паре метров от двери кабинета. Механизм поддался. Джисон не знает, что именно он взял, но обчистил ящик подчистую и засунул желтоватую бумажную папку туда же, куда и пистолет минутами ранее. Твердый картон заставил держать спину прямо. Куртка скрывала его от чужих глаз, и Джисон за десять секунд до вторжения задвинул ящик обратно до характерного щелчка автоматического закрытия. Проволочку в карман. Себя — в кресло Чана. Дверь открылась, и Чан увидел Джисона, растекшегося по его креслу. Он сидел, широко расставив ноги и злым взглядом смотрел на телохранителя, совершенно игнорируя Чана. — Выйди, — и мужчина тут же подчинился приказу. — Чем я заслужил такую честь? — Новый бухгалтер тоже говно. И освободи Сынмина в среду. Я хотел послать его на базу в Ансоне. Пусть припугнет своим присутствием, — Джисон начал раскручиваться в кресле из стороны в сторону. — Прекрати, — впившийся крепкой рукой в подлокотник Чан оказался не настолько пьян, насколько ожидал Джисон, которому пришлось прекратить кручение. — Встань, — Чан неодобрительно посмотрел в глаза Джисону, жалобно взиравшему на него снизу. — Встань, я говорю. Джисон недовольно поднялся и Чан обнял его — Джисон рисковал выдать свою кражу. Чан не заметил и сел на свое законное место. Джисон, напрочь игнорируя положенное ему кресло, забрался на угол стола. — Что у тебя случилось? — взгляд Чана подобрел. Черт, Джисон сам пришел к нему, еще и так поздно. Попросил о встрече без Чанбина. Это настораживает. — Так я вроде все доложил. — И кому ты врешь? — Чан выжидательно смотрел на Джисона, прикусившего губу. Явно ведь на душе не спокойно, чего он мнется? — Я тебя насквозь вижу. Не хочешь трепать брату нервы, так решил на мне отыграться? Вот и выкладывай сразу. Насквозь он видит, конечно. Джисон усмехнулся бы, если не ситуация, требующая от него играть неуверенную, тревоженную взволнованность. Все пошло не по плану, но ситуацию можно развернуть в свою пользу. И раз уж Чан не прочтет сегодня Джисона, то хотя бы Джисон прочтет Чана. — Помнишь того парня, друг которого облевал меня? — А конкретнее? — Чан уточняет, но Джисон видит, что тот понял сразу. — Вот этот, — Джисон вывел на экран телефона фото, которое сделал, успев подловить момент с Суни, царапающим скулу Минхо. Он бы показал что получше, но все фотографии Минхо, хранившиеся у Джисона, выставляли Минхо придурком. Джисон мельком взглянул на Чана, считывая мимолетное удивление, затем злость и напускное безразличие. — Да, ты потом еще просил найти его, потому что он тебе понравился. Но у нас не вышло. Откуда у тебя его фото? — Чан думает, что интонация его лжи соответствует правде, но Джисон всегда считывает эту фальшивую ноту. Что ж, об этом вранье он знал. Нужно новое. — Мы оказались в одной группе… И как-то так вышло, что проводим достаточно много времени вместе. Знаю, мы знакомы всего ничего, но он мне, кажется, нравится… — Тебе много кто нравился, — Чан приподнимает бровь, и Джисон видит толику радости, смешанную с колкой тревогой. — Не так, Чан. Он мне нравится. Вот прям до искр и нежности. Смекаешь? — Джисон делает рваный вдох. И Чан не догадывается об этом театре одного актера. — Мне просто… Мне не с кем поговорить насчет него. С Чанбином не хочу, он опять свою шарманку заведет. А ты… Тебе вроде бы всегда все равно, а вроде бы и нет. Хотелось просто облегчить душу. Вот сказал, и сразу полегчало. — Джисон, — Чан нахмурился. По-настоящему. — Насколько, ты думаешь, все глубоко? Или углубится. — Я видел его всего час назад, но уже скучаю. И Чан знает, что «скучаю» значит для Джисона. Поэтому выдает себя, слишком явно проявляет недовольство, боль, злость. И это определенно не то, что он должен излучать, когда сам сводил Джисона с Минхо. Джисон секунду спустя, обработав эмоции Чана, принимается за свои. И тоже невольно пугается, потому что, сука, врать, похоже, не пришлось. Джисон нервничает, и ему сейчас почти жизненно необходимо увидеть Минхо, вывести его на эмоции, заставить злиться, раздражаться, недопонимать. В такие минуты Минхо не воспринимает окружающую реальность, и все, на чем он сосредоточен, — Джисон. — Ты будешь с этим что-нибудь делать? — что ж, Чан хотя бы искренне заинтересован в ответе. — Пока вряд ли. Скорее хочу, чтобы он что-нибудь сделал, — Джисон выдает ответ в своем стиле, и он не совсем уверен, что для него самого эти слова значат. Чан задумчиво кивнул. Джисон может двигать горы, но предпочитает, чтобы те сами передвигались для него. Умеет получать от людей желаемое. И в ситуации, если Джисону действительно кто-нибудь понравится, он скорее добьется признания в чувствах от объекта воздыхания, чем признается сам; заставит поверить, что влюбился не первым. Это позволяет ему ощущать силу, уверенность. Джисон не сломился, поэтому победил. И такой склад ума Чану на руку. Пока Минхо очухается, ситуация может уже разрешиться. Вот только эти чувства Джисона совершенно не к месту. Чан знает, что Джисон не привык привязываться к первому встречному. Он легко разрывает связи, оставляя рядом только по-настоящему важных людей. Поэтому Джисону было так тяжело, когда все его друзья куда-то пропали. И поэтому Чан был убежден, что именно Минхо привяжется к Джисону (по-дружески ли, романтически ли — неважно). Пока что выходит все наоборот, и это катастрофа: Чану нужен был Минхо, доверяющий Джисону. Не хочется делать больно. Только не этому сопляку, плетущему сейчас речи о Минхо и откровенно высказывающемуся. Но мальчик оправится, ему не впервой переживать обманы с предательствами. А вот цель, ради которой Чан столько трудился, точно оправдает средства. — О чем вы тут секретничаете без меня? — в кабинет ввалился довольный и пьяный Чанбин (еще одна проблема на голову Чана; они не часто выпивают много, но если уж берутся, то Чанбин утопает). — Мы уже закончили, — поспешил ответить Джисон и направился к выходу. Чанбин перехватил его поперек туловища и приподнял над полом, покачиваясь на неустойчивых ногах. — Совсем про нас забыл, — причитает, обняв Джисона крепче и поудобней. Запрещенный прием, за который трезвый Чанбин в последний раз уложил его грудью в пол и заломал руки за спину, — Джисон поцеловал брата в щеку. Тот, вздрогнув, ослабил хватку — да как он смеет? Но Джисон уже ретировался к двери. — Не скучайте без меня. — Погоди, — хрипло окликнул его Чанбин, уже усевшийся в кресло для посетителей. — Что это у тебя под курткой такое спрятано? Джисон встал, резко почувствовал земное притяжение. Побледнел. Уверил себя, что Чанбин тупой, и достал из-за пазухи пистолет. — Пау-пау типа, — рассмеялся для убедительности. — Насчет этого, — Чан нахмурился. — Думал, ты умнее и не светишь пушкой направо-налево. — Наш Джисонни направо-налево только так, — загоготал Чанбин, совершенно не стесняясь гневных взглядов. — Короче, не веди себя как ребенок, — напутствовал Чан. И его голос ножом врезался в спину уходящего Джисона. Совесть душит за собственные мысли, потому что Чанбину, вытащившему Джисона из дерьма, было тяжелее. И стыдно за то, что Джисон ну, откровенно говоря, ноет. Не вслух, а так. Для себя. Да, Джисону хочется управлять и делать взрослые дела, типа, приказывать подчиненным и бумажки подписывать; хочется трахать красивых девушек и кончать в сексуальных парней. А еще Джисону хочется леденец на палочке, рубиться всю ночь в приставку с другом-придурком и наконец-то нормально побывать в парке развлечений. Может, даже прокатиться на детской карусели и съесть мороженое. Чанбин пытался подарить Джисону немного детства, но трудно состряпать то, чего в жизни не видел. А богатой фантазией Чанбин никогда не блистал. Джисон сжимал руль мотоцикла до побелевших костяшек. Наматывал круги по знакомым районам, чувствуя всю тяжесть бумаг, прилегавших к его спине. В нем интерес боролся с желанием оттянуть на подольше что-то неприятное. Когда между ним, Чанбином и Чаном пропало доверие? Джисон сам его уничтожил? Почти семь часов. Джисон не заметил, как быстро прошло время, и сбросил уведомления о пропущенных, приближаясь к подъезду Минхо. Подвозить его до университета — традиция обязательная. И не зря. Зачем какой-то мужик сидит столь рано в незаведенной машине? Этот автомобиль Джисон видел пару раз у своего дома, и его пробила дрожь злости. Джисон припарковался и постучал в окно. Мужчина опустил стекло. — Передай своему хозяину, что у меня тоже может кончиться терпение и желание скрывать произошедшую ситуацию, — Джисон уже дважды за день навел на кого-то пистолет, на этот раз предупреждающе щелкнув предохранителем. И откуда в нем эта нерациональная злоба? — И на хую я вертел последствия. Джисон отошел в сторону, позволяя мужчине выехать с парковочного места. Он сейчас сказал, что не побоится вырыть топор войны. Что наплевать, как сильно на него обозлятся Чан и Чанбин. Зачем? А да пошло оно все нахуй. Взметнувшись до этажа Минхо, Джисон нажал на звонок. А, точно. Не работает. Начал стучать. Ему открыл сонный Минхо, которому удалось-таки заснуть после долбанного, работающего в обратном направлении кофе. Зато он забыл поставить будильник и, судя по всему, опаздывал. — Проснись и пой, — Джисон влетел в его квартиру и уверенно прошел на кухню, бросая на стол заветную папку (Джисон еще не уверен, нужное ли в ней). Поставил чайник. Минхо замедленно передвигался по квартире, шаркая тапочками. Джисон вернулся, и с ним все хорошо. По крайней мере, визуально. Минхо волновался. Презирает себя за это, но да, блять, как тут не беспокоиться, когда человек на препаратах исчез и не отвечает на звонки? Особенно если этот человек Джисон. И взбудораженное облегчением тело, не пробудившееся ото сна, как-то само, без ведома Минхо обняло Джисона со спины и положило подбородок ему на плечо. Джисон замер, не шевелясь. Он собирался вытрясти на стол содержимое папки, а Минхо зачем-то применил этот странный боевой захват. Действительно обезоруживает, сковывает движения и блокирует мыслительную деятельность. Джисон возьмет на заметку. Руки вспотели, и картон папки, наверное, потом покроется волнами. А Минхо бессовестно прошептал, едва размыкая губы: — Я тут вспомнил, что ты рассказывал мне во время трипа. И знаешь… Короче, давай сходим в тот парк.