Я раскрою тебе все свои секреты.
Мне нравится твой смех,
курить не в тягу сигареты
* * *
Мишель хорошо продвигается по своему плану: Лиза всё чаще ей писать начинает, а Гаджиева, на удивление, отвечает охотно. Они уже неделю откладывают момент разбора темы по химии. — На этот раз ты наконец-то зайдешь? Или опять занята? — хихикает и голову на парту кладёт, голубыми глазами прямо в сердце попадает. — Я до сих пор хочу вбить тебе в голову ионные уравнения. Идея всё ещё болеет, Лиза всё ещё каждый день ходит к ней, но теперь не до ночи, а на часа три-четыре, потому что всегда появляется Мишель. Сверчкова и Андрющенко постоянно были рядом ровно с того момента, как они случайно подружились: Первая лидером никогда не была, но авторитет всегда имела — очень общительной и приятной была. У второй он отсутствовал напрочь. Идея защищала — Лиза поддерживала, Идея поддерживала — Лиза помогала ей с алгеброй, Лиза плачет — Идея вместе с ней. — У меня есть дела, — взгляд грустно опускает и в очередной раз нехотя отказывает. — Опять к Сверчковой идёшь? — вздыхает устало. Вместо неё опять выбрали Идею и ей почему-то обидно до жути. — Да, — кивает и мурашки по коже идут, потому что вздох этот разочарованный глухими ударами в ушах отдаёт — Мишель обидно из-за её слов. — Пизда, — мурашки проходят. Она нелепо шутит, значит всё в порядке. — Вечером хоть про меня вспомнишь? — Вечером про тебя вспомню, — вновь кивает. Индиго очень похожа на болванчика во время разговоров с Мишель.* * *
— И я всё равно не понимаю, почему она начала к тебе липнуть, — вдумчиво взглядом запястье протянутое сверлит и линию за линией чёрным маркером проводит. — Не просто так же. — А зачем ей тогда? — Лиза читает очередную книгу и на часы поглядывает, чтобы заставить подругу таблетку выпить вовремя. — Да блять, ну не знаю я, — маркер перестаёт соприкасаться с тонкой, точно бумага, кожей. Вся рука, начиная от плеча и заканчивая запястьем, была покрыта чёрной колючей проволокой. Лиза обязательно набьёт это когда-нибудь. — Давай на картах разложу? Я тебе погадаю и мы всё узнаем сразу! — Гадалка, что у тебя по температуре? — руку рассматривает и ждёт, пока ей ответят. Сверчкова градусник стеклянный аккуратно достаёт и старательно всматривается в небольшие цифры, пытаясь понять, на какой из них остановилась ртуть. — Я не вижу-у-у. — Давай, — руку протягивает и тёплую стеклянную палочку в ней чувствует. Щурится забавно и выдыхает. — Тридцать семь и ноль. Наконец-то не тридцать восемь. — Победа, — в ладоши хлопает тихо, будто ребёнок, и улыбается, на радостную подругу глядя. — В честь этого можно и погадать! — Ты же знаешь, что я не верю в это, — глаза закатывает, но после немых уговоров всё-таки машет рукой в знак согласия. Что она теряет? Идея кивает и у неё улыбка до ушей — не каждый день получается уломать Лизу на гадание. С кровати спрыгивает и к полке подходит, на которой множество различных вещей и пара колод карт: игральные и таро. Вторую в руки берёт и на место возвращается, коробочку маленькую открывая. — На что гадаем? — На Мишель? — Давай на будущее? Если конкретно на человека гадать, то сложнее будет. — Давай, — Андрющенко не особо это и интересно. Колода таро с замысловатыми рисунками судьбу ей вряд ли предскажет. — Вот и славно, — пальцами тонкими начинает карты тусовать и шепотом одну и ту же фразу повторяет: «Что будет у Лизы в ближайшем будущем?» Тихий, монотонный говор и быстрые умелые движения рук Лизу завораживают. У Идеи длинный, красивый, но отросший маникюр в голубых тонах. Карты приятно шелестят, голос будто убаюкивает. Лиза не помнит, когда в последний раз засыпала без мыслей о Мишель. Карты быстро и ритмично мелькают перед глазами, смешиваются. Интересно, что они ей расскажут. А Мишель верит в гадания? Карты появляются из колоды одна за одной. Лиза заползает в свои мысли ещё глубже. Чем Мишель занимается сейчас? Карт всё больше и больше. Одна, две, три. Настенные часы в комнате Идеи спешат на четыре минуты. Карт пять. — Лиз, — блондинка трясёт подругу за плечо, привлекая внимание. — Опять ты в облаках витаешь. Всё в порядке? — Да. Что там карты твои говорят? — головой потрясывает, стараясь внимание на нужном сфокусировать, но из множества рисунков всё равно понять совсем ничего не удаётся. — Смотри, — вдумчиво выдохнув, она по очереди на каждую карту смотрит и говорить наконец-то начинает: — Человек в твоей жизни появился резко, — Лиза кивает, потому что это очевидно. — Высокая, с характером такая, — очередной кивок. — Знаешь, как ураган появилась. — Это очевидно, тут и карты не нужны. — Да не отвлекай ты, чучело! — легонько по коленям бьёт, чтобы Лизу заткнуть наконец-то. — Она тебя перевернет с ног на голову буквально. Счастлива будешь пиздец из-за её появления, но тут карта обмана и закрытая рядом. Тебе судьба говорит, что знать пока рано, чё за обман. — Обман? — слова эхом в голове проносятся и пульсом в висках отдают. — Несуразица какая-то, — зубы сжимаются и на лице раздражения явное — Идея ничегошеньки не понимает. — Обман, закрытая карта, а рядом дьявол, — Сверчкова виски потирает и понять хоть что-то пытается. Путаница полная. — Когда она родилась? — Кто? — ничего не понятно. Обман. Обман, обман, обман — Лиза кроме этого ничего не услышала. Ей врут? Это просто карты. — Мишель твоя! — Двадцать шестое октября, — Андрющенко запуталась в край. — Не аркан. Двадцать шестое октября… — худощавая рука снова к колоде тянется, и перемешивать начинает. Шелест карт больше не успокаивал. Идея снова что-то неразборчиво нашёптывает, а после шестую карту докладывает. Шесть карт и одна из них дьявол, символично. — Это точно Мишель, — на карте какой-то мужчина изображён, а ниже надпись «Император». — Карта её аркана. Дьявол меня напрягает очень. — И что значит это? — Это Мишель. Обманывает она тебя как-то, но карты не говорят как. Рядом дьявол к этому вранью, но я понять не могу к чему всё это. Риск какой-то, которому она из-за своих пороков поддаётся, видимо. И тут ещё так получается, что вот эта, — ногтями по одной из двух последних карт постукивает аккуратно, — значит выбор. А эта, — ногти вновь отбивают какой-то ритм на соседней карте, мурашки вызывая, — любовь. — И что? Ногти Идеи начинают выводить из себя. — Выбор какой-то, который сделать кому-то из вас придётся. Без понятия, честно, — на лице удивление и разочарование явно виднеется: губы поджаты, глаза открыты чуть сильнее обычного, а нервозность ярко отражается в постоянных громких вдохах и повторяющихся телодвижениях. — У меня впервые такой пиздец, Лиз. — Я говорила, что твои карты — это бред. Обман, пороки, выбор, любовь — отличный набор. — Нет, подожди, думать нужно. — Не нужно. Ты сама сказала, что тут бред какой-то получается. — За кем будет стоять выбор? — опять карта появляется на этой чёртовой кровати, все слова Лизы игнорируя. — За тобой. — Ага, — Индиго себя всячески старается к привычному скептическому настрою вернуть. Карты судьбу решать не могут, это она знает точно. — Пиздец, — виски потирая, блондинка пытается что-нибудь понять. Получается плохо. — Бред какой-то.* * *
В комнате стоит отвратительный гул: на небольшой колонке приглушённо играет какая-то песня из чартов и девушки разговаривают, смеются громко. Компания подруг веселится, играет в настольные игры и постоянно подливает пиво в стаканы друг друга — идиллия. — Сука, какого хуя ты постоянно побеждаешь? — башенка из круглых фишек от одного резкого движения разваливается, издавая грохот. — У меня ощущение, что она даже не знает, во что мы играем! — Кира недовольно руки в стороны разводит, чем смех вызывает. — В королей, — улыбаясь самодовольно, Виолетта всё выигранное за последний час добро к себе прижимает. — Покер, — Рони хихикает в руку и карты опять тусовать начинает. — Тебе просто везёт на королей. — Ты ей спецом такие кладёшь! — Кира всё больше и больше возмущается. — Не правда! Гул становился всё громче, разговоры Кристины и Мишель на кухне всё тише. У первой в стакане водка, которую она нашла в ящиках Киры. У второй дешёвый виски, который предусмотрительно был разбавлен колой. В квартире Медведевой алкоголя было очень много, совершеннолетняя всё-таки. — Мамка опять мозги делает, — недовольно фыркнув, она телефон в сторону откладывает и звук отключает, чтобы не отвлекаться больше. Мишель же улыбается сдержанно и наоборот на телефон косится. — Чё ждёшь? — Крис странное поведение подруги заметила сразу, но не трогала её. Не трогала, пока алкоголь в организм не попал. Гаджиева отмахивается лишь, мол ничего, и очередную порцию жидкости тёмной в горло заливает. Индиго так и не отписала, хотя на часах уже давно за одиннадцать было. Напрягает и сильно бьёт по самолюбию. — Индиго не пишет больше? — ощущение, что Захарова где-то в глубине своей комнаты статуэтку в виде руки прячет, потому что она всегда вовремя задаёт «нужные» вопросы. Напрягает ещё сильнее. — Пишет, куда ей деваться, — тянется за двумя бутылками и немного подливает из каждой в стакан. Руки почти не слушаются. — Не ревнуй только. — Было бы к кому ревновать. — Ага, — шутка, по мнению Мишель, затянулась. — Вот как мне её развести? — На потрахаться? — Да. — Бля, ну, напоить например. — Это по твоей части, — улыбается недовольно и очередной глоток делает. — Я не дам, не старайся. — Посмотрим. Внутри Мишель что-то сжимается. Привычка быть первой яростно дышит в шею уже два месяца, из-за чего она липнуть к Андрющенко и начала. Она не собирается проигрывать, но совестно как-то становится немного. На секунду она чувствует себя на месте Лизы — сейчас ей грозятся, что могут грязно воспользоваться, но это шутки. Гаджиева шутить не собирается. — Чё вы тут сидите? Пойдём пиковую даму вызовем! — Куняшова влетает резко и без предупреждения, как всегда. На лице улыбка во все зубы и помада красная в руках. — Девочки уже свечки откопали! — Сука, помаду отдай! — Мишель тут же со стула подскакивает и отнять вещь пытается, которую нагло и без спроса из её сумки вытащили. — Куня-я-я, я вам другую дам! Это моя любимая. — Договорились, — косметическое средство всё-таки отдаёт и подруг за руки из кухни тащит, потому что «зачем вам тут тухнуть?»* * *
Андрющенко мирно лежит на кровати и в тысячный раз изучает потолок, пока на ноутбуке заканчивается какой-то низкосортный ужастик. Идея уже давно на руке её спит и во сне что-то тихо бурчит, постоянно ворочаясь и носом в рёбра утыкаясь. Интересно, Мишель уже спит или до сих пор чем-то занимается? Написать она так и не решилась — слишком много мыслей в один момент в голове роятся, будто в один момент вместо мозгов там возник огромный улей. На сердце камень будто, что на дно утащить пытается. На дно, зато с любовью. Сверчкова рада была, что она на ночь наконец-то осталась — после появления Гаджиевой поймать подругу больше чем на несколько часов было невозможно. Даже мама счастлива была, что дочь наконец-то про подружку вспомнила, что весьма удивительно. Наталья хоть и понимающей была, но эти походы на ночь никогда не любила: «дома своего нет что ли?» Какие цветы любит Мишель? На ноутбуке открыт телеграмм подруги, в который Лиза тактично никогда не заходит. Очередное уведомление раздражать начинает и она закрыть вкладку хочет, но с компьютерами никогда не имела хороших отношений — промахивается и случайно открывает. Сообщение от Мишель. Это не её дело. Глаза сами начинают читать текст, не открывая диалог: «Где Лиза?». Телефон был в кухне, скорее всего она ей писала. Стыдно за то, что не ответила сразу. Тихо, чтобы подругу не разбудить, с кровати встаёт и в соседнюю комнату проходит, свет включая. На столе возле двух чашек мирно телефон лежит, а на экране уведомления загораются постоянно. Медленно подойдя, в руки устройство берёт и вчитывается. Сообщений очень много. Мишка 00:13 Лиииз тв сильно занята? Мишка 00:20 Аууук Мишка 00:21 Лизв, давай встретимся Мишка 00:25 Что случтллсь? Мишка 00:53 Лииииз На лице глупая улыбка прямо до ушей. Быстро ответ печатает и тут же сообщение с местом встречи получает. Сразу вещи собирает, записку на всякий случай на столе оставляет и запасной комплект ключей из ящика достаёт — специально для неё делались. Дверью не хлопает, но та скрип предательский издаёт. Лиза недовольно шипит и надеется, что подругу не разбудила. По лестнице быстро сбегает, через ступеньки перепрыгивая, и хлопок двери металлической слышит, когда на улице оказывается. Небо ночное красиво до жути. Звёзды впервые за долгое время видно. И несмотря на то что их мало, по коже всё равно мурашки пробегают. Толпы мурашек то ли от красоты, то ли от прохладного ветра — куртка Андрющенко на вешалке в прихожей осталась. Старые пятиэтажки и дальние высотки контраст создают и глаз цепляют. Рассматривать ночные пейзажи хочется бесконечно. Серые массивы знакомы до жути, но всё равно волшебными кажутся. Шагом быстрым за угол заходит и на адрес опять смотрит, место это пытается вспомнить. Доходит долго, но успешно — это тот самый пляж. Без пустых разговоров путь кажется намного дольше и наушники эту ситуацию никак не спасают — поверх всех песен всё равно слышится приглушённый голос Мишель, а в голове мягкие черты её лица всплывают. Чувствуется сильный толчок в правое плечо — кулаки уже крепко сжаты. — Ли-и-из, — всё-таки не казалось. Блондинка с щеками красными и улыбкой глупой рядом появляется, за плечо дёргая. Кулаки разжимаются. — Я за тобой бежала со двора твоего! Глухая что ли? Андрющенко показательно наушники снимает и в карман кладёт, заставляя Гаджиеву, кажется, ещё сильнее покраснеть. — Прости, не слышала, — затылок чешет и думает, что сказать можно. Думает, но получается отвратительно, поэтому лишь выпаливает несносное: — Идём к мосту! — Зачем? — громкий голос и нелепая улыбка напрягать начинают, а после, если принюхиваться, тонкий шлейф алкоголя чувствуется. Мишель пьяна. — Там красиво-о, — девушка вокруг Лизы всё вьётся и всячески трогает: за руки, плечики, макушку и затылок. Напрягает, но слишком приятно, чтобы голову включать. Зачем? — Красивая девушка должна гулять в красивом месте, — уголки губ ещё выше поднимаются, а лёгкая тёплая рука холодную тяжёлую хватает, пальцы переплетая, но Индиго, кажется, сопротивляется немного. — И я не про себя. Идея говорила, что Мишель обманывает. — Ли-и-из, идём? Обманывает. Почему бы не поверить Идее? — Ау-у-у, — тянуть вперёд начинает, точно маленький ребёнок, и пищит что-то забавно. Пряди волос на ветру развиваются и под светом луны золотом отливают — хочется смотреть на это бесконечно. Теперь Лиза точно не верит в таро. — Идём, — кивает, как всегда. Поддается желанию, отгоняя страшные мысли как можно подальше, и всё-таки расслабляет руку, отдавая власть над ладошкой подруге.* * *
Лиза всю дорогу держала подругу за руку, чувствуя приятное тепло. Перед глазами всё плыть начинает, а на душе тревога повисает. Хочется, чтобы её успокоили наконец-то, но непонятно как и кто именно. Прохладный ветер лицо гладит, освежает и немного помогает мысли в порядок привести (насколько это вообще возможно, находясь рядом с чёртовой Гаджиевой). Кажется, на секунду чувствуется тот самый желанный покой, о котором в последний месяц остаётся лишь мечтать. Но всего лишь на секунду, потому что взгляд всё равно падает на девушку идущую рядом. — Красиво, — усевшись на отдалённую от моста лавочку, Мишель вдаль пальцем тычет и вздыхает странно. Вид действительно открывается чудесный. Между пальцев появляется небольшая коробочка и зажигалка, после тлеющая бумага, с которой пепел осыпается. — Очень, — присаживаясь рядом, опять чувствует тепло, которое очень охотно по всему телу растекается. Начиная от кончиков пальцев и заканчивая щеками. От неё приятно пахнет абрикосом — опять эти сигареты. Волосы по плечам аккуратно рассыпаны, а макияж немного смазан, но это лишь украшает. Лизе всё ещё интересно, сколько времени Гаджиева проводит перед зеркалом, причесываясь. Судя по тому, что они всегда выглядят приемлемо, она может посоревноваться с вечностью. А ещё интереснее, почему она постоянно курит табак с одним и тем же вкусом. Рядом с Мишель приятно даже молчать. — Ли-и-из. — Что? Гаджиева слишком сильно располагает к себе: хочется постоянно шептать ей на ухо все свои секреты, её смех кажется приятнее и слаще излюбленного шоколада и даже отвратительные сигареты пахнут намного притягательное обычного, что хочется попробовать их, но не в тягу, конечно. — Как ты ко мне относишься? — швырнув окурок куда-то в сторону, голову на плечо кладёт и взгляд от моста не открывает. Одним вопросом убивает атмосферу приятного молчания. — В смысле? — понимает всё прекрасно, но косить под глупенькую наивную дурочку сейчас значительно удобнее. — В прямом, — лицо не выражает никаких эмоций, лишь вздох томный в пустоту. — Хорошо. — Что хорошо? — блондинка уже теряться в диалоге начинает — последний стакан был лишним. — Отношусь хорошо, Мишель. — Это хорошо, — ухмылка лёгкая на губах появляется, а горячая рука на холодную шею переносится, толпы мурашек вызывая. — Можешь указать мне одну услугу? Индиго напрягается заметно, чем забавит сильно. За последний месяц стало понятно, что Лиза, по меркам компании подруг Гаджиевой, скучная: не пьёт, не курит, одна постоянно, если Идея не пришла, постоянно какие-то толстые книжки читает, домашка всю вовремя делает и даже к экзаменвм заранее готовится. Но, на удивление, её это не смущало вовсе: «Немного скучная, но зато пиздец какая красивая». Кира и Кристина лишь смеялись, Рони и Виолетта взволнованно переглядывались, Алисе было глубоко плевать — новая серия любимого сериала превосходно гармонирует с криками учительницы по русскому языку. Разговоры со скучной Лизой, были очень интересными и вполне самодостаточными. Они могли увлечься какой-то банальной темой настолько, что им становилась плевать на светофоры. Но под машину ни разу никто не попал (спасибо внимательности водителей), поэтому их всё устраивало. — Какую услугу? — Поцелуешь меня? Паника. — Ну, — мнётся заметно и взгляд слишком сильно притупляется. — Понимаешь, я… — Не умеешь? — смешок тихий слышится. Индиго даже учиться не с кем, это очевидно было. — Да. — Научить? Лиза теряется полностью. Именно этого она хотела последние два года? Ответ прост: да. Но в мечтах и сладких снах всё было по-другому: более романтично, более сказочно, более волшебно. — Попробуй. Мишель не нужно повторять несколько раз. Она очень быстро и немного неловко ногу через тело Андрющенко перебрасывает и на коленях устраивается, холодными руками щёки подруги обхватывая. Аккуратно, будто боясь сделать что-то не так наклоняется, а после в последний, контрольный раз уточняет: — Я могу этого не делать. Молчание и очередной кивок. Этого достаточно. Руки перемещается на плечи, вдавливая Андрющенко в спинку лавочки. Мишель аккуратно с губами соприкасается, будто проверяя — Индиго не сопротивляется. Несколько смазанных сухих поцелуев оставляет в уголках, а после углубляет медленно, реакции ответной ожидая. Лиза сидит как вкопанная. Внутри множество чертят пляшут, призывая нервную систему взорваться. Глаза бегают, смотрят куда угодно, но не на Мишель. Сердце норовит вырваться из груди, а руки беспомощно упёрлись в скамейку. Гаджиеву это забавляет: Андрющенко очень неумелая, пугливая и очень неловкая. Прекрасное сочетание. Мишель старательно изучает ротовую полость подруги, губы прикусывая и зализывая осторожно. Интересно, со сколькими девушками она делала также? Сделать всё как нужно у блондинки не получается — у самой опыта мало, алкоголь моторику нарушает, а тут ещё и Лиза, которая пошевелиться боится. Отстраняется быстро, смазано в нос чмокает и лбом к чужому прикладывается, смеясь тихо: — Хуёвый из меня учитель, — волосы треплет небрежно и аккуратно за шею обнимает, дыханием согревая. — Потом повторим, когда я буду в адеквате. Андрющенко лишь улыбается в ответ и руки на талию кладёт, прижимая ближе к себе. Рядом с Мишель тепло, от неё приятно пахнет, руки очень трепетно по голове гладят и послевкусие сладко-горькое на губах, кажется, навсегда запомнится. Гаджиева чувствует, что её в сон клонит, но ей плевать, впринципе. Почему-то, сидя на коленях Лизы в её объятиях, хочется расслабиться, насладиться моментом и даже не страшно уснуть. В руках Индиго хочется раствориться.