Чёрные, Зелёные и Красные

Приближение к материнству – Глава 60 Когда Фалена назвала септона Патрека оппозиционером я предположила, что он из тех проповедников, которые могут зажечь религиозный пыл в своих слушателях. Тот, кто проповедовал Семиконечную Звезду и действительно верил в слова, которые говорил, верил в них с такой силой, что вам тоже хотелось в них верить. Возможно, эти самые слова были бы слегка провокационными, осуждающими начавшееся разложение Веры. И, это действительно именно то, кем он был. Но сказать, что он ведёт себя провокационно по отношению к Вере, это преуменьшение века! Как эти двое вообще сблизились с человеком, который стоял передо мной? Он был полон противоречий, одет в облачение септона, которое напоминало скорее лохмотья, хотя и явно содержалось в чистоте. Его волосы были ярко-рыжими, но коротко и аккуратно подстриженными, как и борода. К счастью, он хотя бы носил обувь. “Люди Королевской Гавани! Я стою перед вами, недостойный последователь Семерых-которые-есть-одно! Будете ли вы, добрые люди, слушать меня и то, что я обязан сказать!?” Толпа одобрительно взревела, заставив меня вздрогнуть. Толпа реагировала на каждое его движение, придвигаясь ближе, когда он поднимал руки так, как будто хотел кого-то обнять. Моим охранникам, в частности сиру Стеффону, не понравилась моя идея посетить септона замаскировавшись, но я настояла на этом. Алисента верит, что это ее последний оплот, на который я не могу повлиять. Теперь, когда ее Зеленые ослабли, она будет полагаться на септонов и септ, проповедующих против меня, больше, чем когда-либо. Я обязана ради тех, кто следует за мной, и ради моих ещё не рожденных детей, по крайней мере, изучить возможность нанесения ответного удара в этой сфере. Мария и Фалена сообщили, что септон Патрек очень заинтересован во встрече со мной, что моя деятельность в сфере благотворительности давно привлекла его интерес, но это не означает, что я собираюсь быть такой же слепой, как Серсея. В тот момент, когда он произнесёт слова "Воинствующая Вера", я выйду из игры и в придачу поговорю с Визерисом обо всем этом деле. И вот я, в плаще с капюшоном, стою среди толпы простых людей, глядя снизу вверх на последнего на данный момент из тех простонародных лидеров, которые агитируют своих последователей с холма Висеньи. Стоящий рядом со мной сир Стеффон одет в кожу и кольчугу, сжимая свой меч и подозрительно разглядывая толпу. Немало людей Джоффри были рассредоточены вокруг, готовые вступить в бой, если что-то пойдет не так. Я думаю, что септоны, играющие в политику, беспокоили сира Стеффона. Он был рыцарем редкой породы, который серьезно относился к своим обетам, и мысль о том, что его Веру можно купить или продать, была ему неприятна. “Сегодня я пришел поговорить с вами, добрые люди, о справедливости!” Он воскликнул, снова привлекая внимание толпы и опуская руки к поясу. “Что такое справедливость!? Ибо я говорю вам, добрые люди, что я никогда её не видел! Я провел сорок четыре года на этой земле и не видел нигде ни капли справедливости!” В толпе зашептались между собой, и он прервался на мгновение, окинув их всех суровым взглядом. Явно не такой безумный человек, как тот, который появится на холме Рейнис полтора десятилетия спустя. И он чертовски хорошо знает, как манипулировать толпой. Если он не окажется слепым фанатиком, он будет полезен сверх всякой меры. “Справедливо ли, что обычный человек должен платить за свой грех серебром, в то время как септон, который судит его, развратничает, позорит себя в глазах Семерых!? Справедливо ли, что человек, который считается средоточием Веры, сидит в Звездной Септе и жиреет за счет золота злых людей, которые ищут божественного одобрения своих действий!? Справедливо ли, что среди нас есть те, кто голодает, в то время как Вера не желает накормить нас даже объедками со своих богато накрытых столов!?” На его лице ясно читались ярость и гнев. Толпа зашипела и засвистела в такт его словам, в то время как я начала составлять план действий. Он позволил им сделать это, прохаживаясь взад и вперед. “Действительно ли эти дураки в плащах и коронах из Звездной Септы поклоняются Семи-которые-одно!? Они продают то немногое, что осталось от их душ, за комфорт! За власть! Жалкие сребролюбы!? он взревел. “И их гниль распространяется всё дальше и дальше! Она распространяется через Веру, отравляя тех, кто стоит ниже их! Это отравляет септонов и септ! Это отравляет дворян, которые прислушиваются к ним! Это отравляет простых людей, которые следуют за ними!” Я искренне удивлена тому, что этому парню Вера еще не отрубила голову. Это было мощно сказано. Я вот вообще не религиозна, но даже часть меня хочет ахнуть от шока. А сир Стеффон так крепко сжимает свой меч, что я боюсь, что он хочет вытащить его и начать рубить на части присутствующих. Думаю, у меня будет серьезный разговор с Марией и Фаленой по этому поводу. Что-то вроде оппозиционера, чёрт возьми! Они ... они согласны с ним? Они ведь такие тихие и набожные леди. Спокойные. Они действительно увлеклись его риторикой или сблизились с ним из-за его денег? “Добрые люди, мы должны отвергнуть тварей из Звездной Септы! Мы должны отвергнуть нечестивых и развращенных Праведных! Мы должны отвергнуть развращенных септонов и опозоренных септ! Мы должны самостоятельно обратиться со своей любовью к Семи-которые-есть-одно! Мы должны жить в соответствии с учением Семиконечной Звезды! Мы должны создать нашу собственную Веру!” Толпа разразилась радостными криками и бурными аплодисментами. Я присоединилась, в основном, чтобы не выделяться. Находившийся рядом со мной сир Стеффон последовал моему примеру, уставившись на септона Патрека с очень странным выражением на лице. Септон же упивался восхищением толпы, поднял руки вверх и улыбался им всем, как гордый отец. Я хочу, чтобы этот человек был на моей стороне. Ожидание было таким неприятным, пока он пробирался сквозь бесконечное море людей, которые хотели поговорить с ним. Некоторые искали благословения, другие совета, а третьи искали помощи. По всей площади братья-попрошайки гремели своими чашами, собирая по один-два медяка почти с каждого из тех, кто сейчас уходил. Я задалась вопросом, сколько он собирает с каждой проповеди. Я предпологаю, что именно таким образом он помогает Марии и Фалене оплачивать их благотворительные проекты. Мне все еще было трудно осознать то, что сторонницами столь необузданного септона, который столь яростно обрушился Веру, являются эти две такие набожные леди. Я подождала, пока большинство людей уйдет, прежде чем подойти к нему. Должна отдать ему должное, я была бы измотана, если бы мне пришлось иметь дело хотя бы с половиной тех людей, которые рвались к нему, но когда я подошла, он выглядел совершенно невозмутимым. Его голубые глаза сияли энтузиазмом, он посмотрел на меня, как на собственного ребенка. “Чем я могу тебе помочь, дитя Семерых?” Спросил он с теплой и доброжелательной улыбкой. Я дернула рукой, чтобы он смог увидеть кольцо, которое я носила, и я поняла, что он осознал, когда он резко вздохнул, и его улыбка на мгновение дрогнула. “Я нахожу твои взгляды на разложение Веры очень интересными. Можем ли мы обсудить это где нибудь ещё, септон?” Спросила я, снова пряча руку. “Мои друзья так много рассказывали мне о тебе”. Он шумно выдохнул и попытался заглянуть мне под капюшон, прежде чем кивнуть. “С вами? Мы можем обсуждать это столько, сколько вы пожелаете”. Мы последовали за ним, когда он повел нас прочь от главной площади к не столь вычурным, но все же крепким и большим особнякам. Дом, к которому он нас привел, явно был цитаделью его собственной ‘Веры’. Большой, но весьма скромный на вид особняк на самом краю того, что можно было считать приличной частью Королевской Гавани. В особняке были спальни для его септ и септонов и большой зал для собраний, в котором он явно часто проповедовал. Он привел нас в помещение, которое, как я предполагаю, было чем-то вроде офиса. Сир Стеффон тщательно исследовал этот ‘офис’, заглядывая в каждый угол с мрачным выражением лица. Септон Патрек отреагировал на эту подозрительность таким же мрачным видом, но ничего не сказал до тех пор, пока мой белый плащ не занял свой пост за пределами комнаты, и мы оба не устроились на довольно неудобных деревянных стульях. Я сбросила плащ, открыв свое лицо. “Я не смел поверить...” Пробормотал он. “Фалена и Мария - милые девушки, преданные своему делу, но я не смел поверить, что они сказали правду о том, что наследница Железного Трона интересуется бедным старым септоном Патреком”. “Бедный старый Септон Патрек? Это не слишком похоже на описание человека, который так громко осуждает Веру”, - заметила я, и он широко улыбнулся. “Здесь вы правы, ваша светлость. Я видел так много несправедливости в этом мире, что для меня стало невозможно не высказаться об этом”, - ответил он. Его голос даже не был хриплым, и я должна признать, что была весьма впечатлена. “Могу я поздравить вас с беременностью, ваша светлость?” “Я с благодарностью принимаю эти поздравления, септон Патрек”, - ответила я, почти на автомате опуская руку на живот. Прошло пятнадцать недель. Казалось, время пролетело незаметно, но я не могла думать об этом. Сейчас мне нужно было сосредоточиться. Я вспомнила его речь. Манипулирование Верой или точнее попытка сделать это могла усилить или ослабить правителя. Джейхейрис справился с этим блестяще, причём еще до того, как он избавился от своего регента. Серсея мягко говоря облажалась. Я хочу быть Джейхейрисом в этой ситуации. “Я тоже вижу подобную несправедливость. Я искренне надеюсь, что в мое правление жизнь даже самых бедных людей в Вестеросе улучшится”, - сказала я и обнаружила, что честна хотя бы в этом. “Я уже начала работать над достижением этой цели”. “Вы говорите о благотворительности или о вашем интересе к алхимии? Признаюсь, Мария и Фалена мало что пожелали сказать мне по этому поводу”, - сказал Патрек, наклоняясь вперед. Я удержалась от довольной улыбки. Хорошо, что мои дамы хранят мои дела в секрете даже от своего союзника. “И о том и о том, септон, но я успокою твой разум. Алхимия - это изучение магии с использованием научных методов. В том, что изучают мои Мудрые, нет никакой магии ”, - сказала я, и он кивнул. “Нет, мы изучаем то, как улучшить Вестерос. Мои акушерки – лишь первое из многих запланированных улучшений!” “Ваши акушерки спасли много жизней, и матери и младенцы выживали в тех случаях, где прежде, возможно, умерли бы. Они сказали мне, что их всему научил ваш мейстер ”, - сказал он мне, и я кивнула, спокойно воспринимая похвалу. “Могу я говорить откровенно, ваша светлость?” “Конечно, септон, я бы и не хотела, чтобы было по-другому”. “Я осознаю недовольство, которое, похоже, в настоящее время испытывает по отношению к вам Вера. Я считаю это еще одним доказательством их отклонения от того пути, по которому должна следовать Вера”, - сказал он. “У меня даже есть представление о том, кто оплатил их нападки на вас”. Моя ответная улыбка была натянутой. Он точно знает, что я делаю и почему. Как я и подозревала, не слепой фанатик. “Ты говоришь правду”, - признала я. “Похоже, наши цели во многом совпадают, и поэтому я в любом случае обратилась бы рано или поздно к тебе с предложением. Я надеюсь стать монархом, который тесно сотрудничает с Верой, чтобы улучшить жизнь моего народа. Я хочу сделать Вестерос лучше и добрее к людям ”. Его такая почти отеческая улыбка вернулась на лицо, пока он размышлял над этим заявлением. Наконец он кивнул, придя к какому-то решению. “До сих пор я не видел ничего плохого в ваших действиях. Вера в том виде, в каком она существует сейчас, - это гниющая раздувшаяся опухоль. Если мы попытаемся вместе все исправить, вы получите мою бесконечную преданность, ваша светлость ”, - пообещал он. Я сдержала вздох облегчения и одарила его теперь уже более искренней улыбкой. Тем не менее, был еще один сложный вопрос, на который мне нужно было получить ответ, чтобы я смогла считать эту встречу полностью успешной. Но как поднять этот вопрос, не обидев его… “Мне пришло в голову, септон Патрек, что твои проповеди с вершины холма Висеньи могут довольно скоро привлечь нежелательное внимание”, - намекнула я, и он, в свою очередь, бросил на меня страдальческий взгляд. “По правде говоря, ваша светлость, это уже произошло. Городская стража бесконечно преследует моих людей, рыцари служащие какому-то неизвестному лорду часто угрожают насилием ”. Его лицо было обеспокоенным, и я кивнула. Это был бы только вопрос времени, когда кто-нибудь убьет его. “Возможно, я могла бы организовать что-то вроде охраны. Способ скрепить наши отношения, наследник Престола защищает наследника до сих пор умиравшей истинной Веры ”. Его ответная улыбка была кривой. “У меня на службе нет мечей, и я не собираюсь искать их. Время насилия и войн для Веры давно прошло. Если бы вы защитили меня и моих близких, ваша светлость, я был бы счастлив ”. О, спасибо Семерым. “Значит, ради будущего и еще более тесного союза?” Предложила я, протягивая руку. “Действительно, ваша светлость, действительно!” подтвердил он, беря мою руку и пожимая ее. Надеюсь, он не возглавит вооруженное восстание, не прикончит моих драконов, а затем не захватит половину моего города в придачу.