Горький Латте 🥛☕️♡

Солнце спускалось за горизонт. Кто и зачем организовал собрание печенек- осталось непонятным. Ещё более непонятным было то, что проходило оно в Городе. Пожалуй, единственное предсказуемое слагаемое этой ситуации заключалось в том, что кое-кто не явился. Но, к счастью, и людей своих не прислал, дабы собрать оставшиеся гнозисы. - Дорогие Студенты, уже довольно поздно. Если никто не возражает, я бы предложила закончить встречу, - Горький кофе первой поднялась с места, чувствуя, что атмосфера накаляется. Возражений не возникло, и все быстро удалились. Лишь Латте осталась в кресле, раскрасневшияся и обмякший после Кофе. - И когда только успела напиться, - подумала Горький кофе, глядя на несколько пустых крушек на столе около Латте. Вслух же сказала тихо, - Латте, все ушли. Ты спишь? - Нет, - вяло отозвалась та. - Хорошо. Идём, я угощу тебя чаем, - Горькая кофейная девушка подобрал лиру и берет. - Стоять можешь? Латте, пошатываясь, поднялась, и побрела за подругой. Горький кофе решила пока не выяснять, в чем дело, а просто побыть рядом. Переживания не терпят давления. Впрочем, уже через пару улочек правда открылась сама. Латте, запинаясь, заговорила: - Ты и все остальные... Вы так много делаете для жителей нашей улицы, заботитесь о них. Даже малыш Панкейк... Он куда лучше защитил детей, чем я. Из-за меня Клубничный блин сошёл с ума, в Нижнем ВГДЗ столько проблем... Ещё и сердце печеньки потеряла. Я ужасная работница, Горький кофе… - Это вовсе не так, - мягко произнесла Горький кофе. - Я знаю, сколько усилий ты прилагала, чтобы помочь улице. И ты знаешь. - А какой в этом смысл? Тех, кто пострадала из-за моих ошибок, уже не вернуть... Все могло быть лучше! - А могло быть хуже. Все совершают ошибки. Не кори себя. К тому же, если помнишь, у меня тоже нет сердца печеньки. Это ничего не доказывает. - Ты отдала его добровольно, - вздохнула Латте, снова вспоминая, как из её груди вырывали гнозис. Холодный весенний ветер гонял по улице прошлогоднюю листву, унося ее туда, где людей не бывает. Деревья торчали из земли голыми серыми палками, до оживления природы было ещё далеко. Хотелось спрятаться, скрыться от всего этого. Латте посмотрела в темнеющее небо. По её щеке скатилась слеза, потом другая, и внезапно она зарыдала. Беззвучно, но содрогания тела кричали громче любых звуков. Горький кофе была обезоружена. Она хотела бы вынуть из груди свое сердце и положить его на алтарь, чтобы вся боль мира исчезла. Но вселенная так не работает. Всё, что можно было сделать сейчас, - обнять Латте, позволить ей цепляться за футболку и по капле избавиться от грусти. Горький кофе не знала, сколько они так простояли, но от каждой слезы в груди у неё щемило сильнее. За шесть лет он научился терпеть любую боль, кроме чужой. Забывание пройденного пути, забывание своей сути и своих целей. Неудачи и внутренний раскол. Эрозия. Он отлично понимала, что чувствует Латте, и чего она не чувствует. Понимала она и то, что слова здесь не помогут. Немного успокоившись, Латте сдавленно прошептала: - Я хочу домой... - Конечно, идем, - последовал нежный ответ. Скоро они добрались до жилого дома №12 Набережной Флотилии. Латте сидела на кровати и блестящими покрасневшими глазами смотрела, как Латте готовит чай. То, как она тщательно выбирает из заранее заготовленных трав, что положить в заварник, как аккуратно заливает их водой, как внимательно выбирает лучшие чашки и ставит на стол... Как красиво дорогая ткань рубашки во время движения подчеркивает её стройность - короткая резиновая куртка была снята. - Нужно немного подождать, чтобы вкус был ярче, - говорит она, оборачиваясь. - Ты не замёрзла? - Хочешь согреть меня? - хитро улыбается Латте. - Если нужно, - Горький кофе устраивается рядом и обхватывает её рукой, притягивая к себе. Латте доверчиво прижалась к её груди и прикрыла глаза. В такие моменты она была очень милой... Горький кофе улыбнулась, поглаживая изящное плечико. Вдыхая его запах - едва уловимая и ненавязчивая - Латте внезапно захотела большего. Легко взобравшись на колени Горького кофе, она оставила поцелуй на скуле, затем на носу, и, наконец, - на губах. Горькой кофейной девушки в ответ погладила её щеку, невесомо коснулась губами лба, и снова крепко обняла. Не встречая сопротивления, Латте начала ласкать её шею, развязав галстук и расстегнув пару пуговиц, и уже скоро в районе юбочки образовался упругий киска. - Не поможешь мне с одеждой? - прошептала Латте в самое ухо Горького кофе. Та густо покраснела, внизу живота приятно покалывало. Тело говорило "Да", но разум обмануть сложнее. Помня недавнюю подавленность подруги, Горький кофе сомневалась. - Не думаю, что нам стоит сегодня... - Горький кофе, пожалуйста... - Латте жадно впилась в губы Горького кофе, снимая с рук белые бдлинные до локтей перчатки. - Ну же, прошу тебя, - шептала она в поцелуй. - Ты точно хочешь этого? Уверена? - Горький кофе, перехватив руки Латте, строго посмотрела на неё. - Боже, Горький кофе, не будь такой леди! Просто трахни меня! Я же чувствую, что ты тоже этого хочешь! Перчатки, чулки, платье вместе с туфлями полетели на пол. Приподнявшись, Латте отправила следом шляпу с острым углом на верху, и сразу же её пальцы скользнули к застежкам юбки партнёрши. Горький кофе сделала несколько глубоких вдохов, но возбуждение никуда не делось. - Проклятие! Не торопись так, - прорычала она, но было уже поздно. Латте наконец извлекла из юбки желанную киску и без подготовки резко сел на неё. В уголках его глаз тут же выступили слезы - без смазки проникновение было болезненным, но она не успокоилась. Поднялась и опустилась ещё раз, и ещё, стараясь достигнуть основания. - Гх... А! - проронила она, готовясь повторить попытку, но Горький кофе остановила её, придавив бедра и не давая больше двигаться. - Латте... - прошептала она, с горечью глядя на Латте. - Нет! Пожалуйста, не останавливай меня! Пожалуйста! Пожалуйста... - проскулила Латте, уткнувшись в её плечо. - Ты хочешь боли... Но я ни за что не позволю тебе вредить себе, Латте. Точно не с моей помощью. Я могу дать тебе лишь любовь, - подумала Горький кофе. Вслух же сказала другое. - Хорошо. Она легла и развернулась, укладывая Латте под собой. Та с готовностью раздвинула ноги и продолжила упорствовать, норовя сильнее насадиться на киску. Взявшись за тонкую талию, она медленно вышла из Латте. - Никогда больше так не делай, - прошептала она и, наклоняясь, пылко поцеловала Латте, одновременно стимулируя рукой её "подоужку", давно требующую внимания к себе. Всего несколько скользящих движений - и семя брызнуло плотной струей вверх, оставляя следы на футболке горькой кофейнойдевушки. Из легких Латте вырвался наконец стон удовольствия, настолько сладкий, что по телу Горького кофе прошла дрожь. Её собственное возбуждение уже почти достигло предела, но она стоически терпела, не желая поторопиться и навредить. Сейчас у неё была другая цель. Давая партнёрше передышку после разрядки, она мягко, почти неосязаемо целовала её, спускаясь от груди вниз. Солнечное сплетение, талия, живот, бедра… Внимательно изучив влогальное отверстие, Горький кофе убедилась, что оно невредимо. Вот уж настоящее чудо, после такого безрассудства. Облегченно выдохнув, она встала с кровати. - Нет, стой… Еще… - пробормотала Латте жадно. - Будь терпеливее, - улыбнулась Горький кофе. - Я сейчас вернусь. Она достала из тумбочки симпатичную баночку с вязкой жидкостью, зачерпнул немного двумя пальцами и вернулась в кровать. - Ты готова продолжить? – серьезно спросила она Латте. - Да, пожалуйста, - та уже вновь трепетала от желания, и, едва достав до неё руками, утянула Горького кофе в глубокий поцелуй. Отвечая на ласки, горькая кофейная девушка двумя пальцами нащупал вход Латте и медленно начал её массировать и растягивать, то надавливая сильнее, то легко оглаживая. Вращательными движениями проникала внутрь и разминал стенки, экспериментировала с глубиной. - Ах… Ха… Ммм, - Латте извивалась всем телом, ловя волны удовольствия. – Почему ты… не входишь… в меня… - выдохнула она, когда Горький кофе с смазанными пальцами уже к ней прижималась. - У меня есть идея получше, - сказала Горький кофе задумчиво, затем отстранилась и снова медленно ввела в Латте пальцы. Нащупала бугорок простаты и слегка нажала на него. - Ох… Г-горький К-кофе, - мгновенно отозвалась Латте. - Что? – теперь уже во взгляде горькая кофейная девушка сверкнула шалость. - П-почему ты ос-становилась? Пожалуйста, - простонала Латте, и, приподнявшись, прильнула губами к груди партнёрши. Целуя в ответ, Горький кофе продолжила массировать её быстрее, вынуждая снова завалиться на простыни и стонать с запрокинутой головой. Воздух в комнате будто бы накалился. - Х-ха… Мнх… А! Я… Я сейчас… Н-нет… Латте уже с трудом связывала слова, но каким-то чудом Горький кофе её поняла. Она пережала киску Латте у основания, не давая ей излиться, чтобы полнее прочувствовать пик. Одновременно с этим действием вытащила из влагалища пальцы и плавно вставила туда вставила три пальца. Несколько раз качнулась, не входя слишком глубоко, но этого хватило. Латте вся съежилась и мелко задрожала, её лицо стало совсем пунцовым. - Г-горький К-кофе… Ты… Ах-ха… Х-ха… Горький кофе… Тяжело дыша, чувствуя, что уже не выдерживает напряжения, Горький кофе вынула пальцы и отпустила Латте. Та кончила мгновенно, со сладким бархатным стоном, от которой у Горькой кофейной девушки с новой силой потянуло низ живота. Пришлось помочь себе рукой и немного разрядиться. - Латте, ты была… - она обернулась на Латте, но та уже отключилась и тихо посапывала. «Ты была прекрасной» - хотела сказать Горький кофе, но вместо этого с легкой улыбкой прошептала: «Ты неисправима». Он направился в уборную, чтобы окончательно излиться, привести себя в порядок и надеть чистую одежду. Затем вернулась, протёрла влажными полотенцами отключившуюсю Латте, завернула её в одеяло, прижала к себе и заснула.