As The World Falls Down

Два дня пролетели как-то незаметно. Наверное, потому что Чимин и Намджун только и делали, что переносили вещи из квартиры в квартиру и флиртовали, поедая пиццу. В воскресенье, отстояв бешеную очередь на стадион, Чимин наконец занял своё место. Парень стоял в первом ряду, прямо вдоль сцены. Ох, как же тяжко вырвать билеты на первые ряды, не имея лишней почки. Мужчина приготовил камеру. Оставалось только ждать выхода айдола – и незабываемые эмоции обеспечены. Аудитория уже отсчитывала минуты до начала. Знаете, как обычно бывает на концертах? Разрывающие барабанные перепонки биты, массивные экраны позади артиста, фаер-шоу и ослеплявшие прожекторы. Ну, тут так же. Но Чимин, побывав даже на дебютном шоукейсе Ви, восхищался им, словно в первый раз. …Айдол помнит Чимина, хоть и не знает его имени. Перед карантином Пак часто посещал Ви на фансайнах (хах, сейчас же милое личико Чимина можно увидеть на фанколлах), дарил подарки и письма с благодарностями, встречал в аэропорту. Казалось бы, обычный фанбой, зацикленный на своей фавочке. Но это другое! Ощущения совсем не такие, какие испытывают при сасэнах. Обычно сасэнам хотят с размаху дать по роже, тут же… Чимин внешне привлекает и соблюдает какие-никакие личные границы. Он выглядит, словно ангел, спустившийся с небес. Судьба существует. После концерта Чимин убедился в этом. Он дождался, пока толпа не рассосётся, и пошёл отлить (хах, он чуть не описялся от счастья во время концерта, чуть держал себя в руках и терпел сколько мог; да уж, не продумал такой момент). Ви, в свою очередь, решил, что перебрал с коктейлями, охлаждая горло после долгого пения, так что тоже направился в уборную. Их первая личная встреча произошла в туалетах стадиона. Какого же было удивление Пака! Он, ополоснув руки и по привычке вытерев их о джинсы, поднял макушку и разглядел в зеркале самого сексуального мужика в мире. В двух метрах позади него стоял Ви. Чимин с округлившимися глазами наблюдал за каждым движением парня, не осознавая, что это реальность. Ви, облегчившись, вернулся из кабинки, а Пак поспешил поднять челюсть с пола. Ну и что ему надо было сказать? После сногсшибательного концерта и неожиданной встречи у Чимина каша вместо мозгов. Поэтому он не придумал ничего лучше, чем: - Здравствуйте. Как дела? – Чимин обворожительно улыбнулся. «Ну точно ангел», - подумал Ви. Ну а что ещё Чимин мог сказать?! - Открытие тура прошло неплохо. Честно, я ожидал, что устану больше. – но он устал. Волосы мокрые до корней, по лбу так и струился пот. – А как Вам выступление? – поинтересовался Ви. - По сравнению с дебютом это прыжок в два раза выше головы. - О, спасибо. Так Вы со мной со старта? Вот уж не думал, что восемь лет пройдут так быстро. - Ага. – ответил Пак. – По правде говоря, я обнаружил сингл по чистой случайности. Тогда был не самый лучший период в моей жизни, но песня помогла мне преодолеть этот кошмар. Спасибо большое, Ви. - Я – Ким Тэхён, можешь называть меня просто по имени. И не за что. – он расплылся в улыбке. Как вообще человеку свойственно быть до невозможности красивым? – Ну, Ваша очередь представиться. - Пак Чимин. - Я уверен, мы ещё встретимся, Пак Чимин. Ви, то есть Тэхён, поспешно удалился, оставив Пака наедине со своими фантазиями. Полчаса спустя Чимин поднялся на нужный этаж. Его парень не спал. Всё было по-домашнему и так по-родному: Намджун обложился подушками, он сидел и потягивал чай, в полусумраке читая Кинговское «Противостояние». - Уже вернулся? – спросил он, не отрываясь от книги. - Ага. – Чимин хлопнул дверью. Аккуратно положил ключи на тумбу. - Как концерт? – наконец он поднял взгляд. - Восхитительно. Намджун усмехнулся: - Ты говоришь так каждый раз. - И каждый раз это верно! - Я рад за тебя. А меня, к примеру, отпустили раньше с работы, и сейчас я пролистываю ценнейшие страницы, на которые с трудом накопил. – весь энтузиазм Чимина как рукой сняло. В этой фразе не было ни намёка на печаль – она была сказана с тотальным безразличием. Намджун отпустил прошлое, будто оно и осталось в прошлом. А Чимин всё никак не мог забыть. У каждого свои дороги. Есть вымощенная из жёлтого кирпича, ведущая в Изумрудный город, а есть путь, ведущий сквозь тернии к звёздам. Судьба была отнюдь не благосклонна к Джуну: кто-нибудь скажет мне, как он согрешил в прошлой жизни, что на его долю выпало такое? С раннего детства он имел сильную привязанность к отцу, но вскоре у него обнаружили цирроз печени (ох уж эта любовь к алкоголю). Чтобы купить даже самые дешёвые лекарства, в тринадцать лет Намджун был вынужден пахать на двух работах, и не всегда легально. Конечно, как и во всех драмах, отец умирает, покидая своего сына. Здесь, в тексте, ему выделена малая роль, но она намного больше в жизни Намджуна. С того момента парень жил с трудом, можно даже сказать выживал: скитался по заброшенным зданиям, собирал тару, однако воровал редко — совесть не позволяла. Отец воспитал доброго и ответственного человека, и сейчас его сын сидит на диване в собственной квартире, ни о чём не жалея. Чимин вышел из душа. Да, у Намджуна было ужасное детство. Но и у Пака не легче. Он имел абьюзивные отношения с родителями, давление из-за будущего, боль и слёзы — это вылилось в бунтарство. У родителей Чимина было всё: роскошный дом, деньги и цели на своего сына; они вбухивали миллионы вон в своё драгоценное чадо, но в один прекрасный день не выдержали — взяли подростка за шиворот и с криками вытолкали за дверь. И Чимин остался на улице с пачкой сигарет в кармане. Но хватит об этом. Слёзы не бесконечны, как и раны. Завтра будет новый день, шрамы затянутся и превратятся в еле заметные полоски. И завтра снова на работу. *** Сокджин перебирал бумаги. Казалось, он забаррикадировал свой стол, и ничто не сможет пробить щит, но иногда к нему приходило вдохновение на пару с начальником, и он заполнял документы. Стол Чимина находился в другом конце помещения. Его рабочее место, в отличие от стола Джина, было идеально чистым. Ручки и карандаши стояли в стакане, монитор компьютера недавно протёрли, нужные папки всегда были под рукой. Сокджин взглянул на часы. Пак опаздывает – это на него не похоже. Но, помянув черта, Сокджин обнаружил Чимина, уже стоявшего в дверях офиса. - Извиняюсь, опоздал. - Присаживайся. И за работу. Снова скучные однообразные будни. Чимин уже уткнулся в монитор. Была видна только верхняя часть лица. Прищуренные глаза что-то с интересом изучали, а потом Пак подпрыгнул, ахнув. Сокджин встал со своего места и пересёк комнату. - Что случилось? – он нагнулся к экрану. Чимин лишь пытался скрыть широченную улыбку рукой. Сокджин понял. Эти журналюги могут всё: начиная от хайповых статей с кричащими заголовками и заканчивая пробитыми рейсами самолётов. Чимин выяснил время рейса Ви. - Ты же не хочешь сказать, что… - Что я не последую за ним? Не-а, на самолёте я никуда не полечу. У меня здесь работа, парень… Вместо этого я встречу его в аэропорту. - Ты думаешь, надо? Там будет толпа таких, как ты. - Не будет. Все эти рейсы – строго засекречены. Но не от меня, кончено. – усмешка прозвучала в его голосе. - Не стоит так относиться к знаменитостям. У него, кхм, может быть личная жизнь. - Что? – Чимин удивился. – Он знал, на что подписывался, когда выпускал свою первую песню и становился айдолом. Это его работа. - От работы тоже нужен отдых. - У него тур. Значит, это работа. - Сасэнство и фанатизм – две совершенно разные вещи! Ты можешь дарить любовь, соблюдая необходимую дистанцию и не принося никому вред. - Я хочу приносить любовь, показывая, что именно я приношу её. И хочу любви в ответ. - Хочешь? Её надо заслужить. Она не появится из ниоткуда. - Голова так думает. Я же думаю сердцем. Я хочу любить, и я буду. Если ты полагаешь, что мои желания сами ко мне прискочат, то ты заблуждаешься. Целей надо достигать. На этом спор и кончился. Сокджин разочарованно плюхнулся в своё кресло. Покрутился. Чимин – мастер споров с рождения, и дьявола не переиграть в его же игре. Вся по обыкновению уверенная натура Джина рассеялась в мгновение ока из-за неловкости, повисшей в воздухе. Пак тоже это почувствовал. - Ты куда? - Пойду-ка я… займусь делами. – Чимин взял папку с бумагами и прикрыл за собой дверь. Вдруг открыл и твёрдо произнёс: – Я не обязан тебе обо всём отчитываться. Поработай хорошо, Сокджин. Чимин мог запросто доехать до здания радиокомпании «MBC» на автобусе, но ему не хотелось платить лишние деньги за проезд. Лучше успокоиться и подышать свежим воздухом. «Ох, выпить бы… Да хоть дешёвого пива из первого попавшегося магазина. Интересно, в чём разница между сакэ и соджу? Дурень, столько пьёшь и не знаешь разницы. Ну, это понятно, сакэ есть напиток японский, соджу – корейский. А поконкретнее?» Парень слишком глубоко погрузился в свои печальные мысли заядлого алкоголика и прошёл на пару кварталов дальше. Пришлось развернуться и пойти в обратном направлении. Сев на транспорт, он бы уехал в самый Париж, а то и в Лос-Анджелес. Поздоровавшись с персоналом, своими незнакомыми коллегами, Пак поднялся в звукозаписывающую студию. Его встретил молодой парень, с вытянутым лицом, прямым носом и губами интересной формы. Волосы открывали лоб. Кажется, его звали Кан Сыншик. Он и Чимин обменялись любезностями. Мужчина был наслышан о собеседнике, но не знал его достаточно хорошо. Войдя в комнату, Чимин уселся на одно из мест с пометкой «MBC RADIO» и положил руки на стол. Рядом стоял микрофон и ещё один для Сыншика, который сидел рядом. Мужчина пару раз отхлебнул воды из бутылки. «Отлично. Всё идёт по плану». В среднем по площади помещении были в круг расставлены стулья с микрофонами для приглашённых. Пак ещё раз пробежал глазами по тексту, удостоверившись, что всё запомнил. Но импровизировать никто не запрещал. - Готовы к съёмке? – на Пака и Кана была направлена объёмная видеокамера, стоявшая на треноге. – Итак. Три, два… – режиссёр отсчитывал до начала съёмки. Оператор махнул рукой. Поехали! - Добрый день всем, с вами «MBC Music Camp»! Сейчас три часа дня пополудни, погода стоит замечательная, но слегка прохладная из-за северных ветров, которые так и норовят принести дожди. Так что не забывайте одеваться тепло и не болейте. - У нас в гостях – одна из лидирующих групп третьего поколения, поразившая своей смелостью к новому звучанию и независимым мыслям. Мы в прямом эфире, но этот ролик можно будет увидеть и на Ютубе. Поприветствуем – «Purple Bench»! Ведущие зааплодировали: в студию по одному продефилировали шесть молодых мужчин. У каждого свой стиль: кто-то был одет прилично, но не слишком элегантно, а кто-то просто в уютных свитерах и брюках. Зато все были в масках. Молодые девушки орудовали камерами, записывая видео. Чимин разглядывал каждого. Перед выходом из своего офиса он по-быстрому пролистал Википедию, чтобы понять, что они за люди и у кого ему предстоит брать интервью. «Purple Bench» – музыкальный коллектив из семи человек, ранее бывший низкооплачиваемым кавер-бэндом. Строгого состава не было до тех пор, пока к группе не присоединился Мин Юнги. Ребята решили, что «петь песни – это дело, кончено, приятное, но давайте уже писать свои». Вместо низкооплачиваемых выступлений на свадьбах, разогреве или в барах этот Мин Юнги предложил мальчикам стать их продюсером. И дела пошли в гору. - Ох, я не могу понять, кто есть кто! Попрошу вас снять маски. – ведущих и участников отгораживали прозрачные пластиковые стенды. – Мы полностью следуем правилам профилактики, следовательно, в случае надобности, на ваших столах стоят антисептики. - Да, спасибо. – ответил один из них. Он первым снял маску. Остальные последовали его примеру. - Вы знаете, какой Вы красивый? – неожиданно выпалил Чимин. Присутствующие разразились хохотом, некоторые заулыбались в смущении. Кому адресовано – непонятно. - О да, особенно длинноволосый блондин. – мужчина с голубыми локонами подбородком указал на соседа. Взгляд Пака так и метался, выискивая нужного. Нашёл: его волосы практически достигали плеч, а под глазом и на щеке красовались родинки. – Хёнджин самый красивый в этом здании. Я совершенно серьёзно! - Вы все здесь прекрасны. – поддержал разговор Сыншик. – Группа вижуалов. Дверь открылась, и внутрь впорхнул опоздавший. О, заходи скорее. С волосами как смоль, худенький как спичка, он второпях стянул маску на подбородок. - Наконец все в сборе! Итак, представьтесь по очереди, начиная от Феликса. - Привет, я Феликс из «Purple Bench». Я хорошо проведу время на этом шоу. - Приятно, что нас пригласили. Меня зовут Хансэ. И тому подобное. Каждый представился подобным образом, вставляя шуточки или даже диалоги. Профайлы как ни на есть хороши: 1. Ли Феликс – макнэ из Австралии, играет на бас-гитаре, полон веснушек и счастья. 2. Им Седжун – обожатель этого шоу (в частности Чимина), хороший танцор, владеющий клавишными инструментами. 3. Хван Хёнджин – по официальным позициям они с Седжуном вижуалы, но мы-то знаем, что в группе ВСЕ являются вижуалами. Играет на синтезаторе, создаёт концепт и разрабатывает обложки для альбомов. 4. Хан Джисон – милая белочка, которого в детстве чуть не съел крокодил. Ритм-гитара. 5. Хан Сыну – барабанщик, недавно вернувшийся из армии, и сейчас успешно вливается обратно в сумасшедшее расписание айдолов. 6. До Хансэ – его рокерский-готический-гранж превосходно сочетается с электро-гитарой, от которой все так и плывут. 7. Мин Юнги – выглядит (убийственно) сексуально, но на самом деле котик, держащий в своих лапках соло-гитару. Приступив к вопросам, мемберы не раз поражались их заковыристости (будто пишешь сочинения на социально-нравственную тему). Но стресс и волнение постепенно превратились в весёлую беседу. - Я счастлив в эти дни. Разве счастье – это не самое важное? Мне потребовалось много времени, чтобы достичь этого. Но я рад, что наконец выбрался из апатичного состояния, ведь меня окружают на самом деле хорошие ребята. - Люди очень консервативные. Мы пишем поп-панк. Раньше это было что-то типа хип-хопа, поэтому нас и не признавали. А ещё, хех, мы пели про проблемные вещи, о которых никто не осмеливался говорить. Я имею в виду проблематику системы образования и человеческих чувств. Но мы не меняли направление. - Да, «Purple Bench» хотели бы попробовать новый концепт. Я подумываю над королевским, роскошным и даже вампирским концептом. Я вдохновился историей 18 века, поэтому хочу передать это через наш альбом, который выйдет уже в этом году. Никто пока не сообщал, но альбом будет выпущен в декабре. - Что ж, пришло время для исполнения песни! – объявил Сыншик. Компания поднялась и направилась к музыкальным инструментам, которые уже были расставлены стаффом. Заиграли басы, аккомпанируя синтезатором. Фанаты давно поняли, что играет недавно вышедшая песня, занявшая первые места во всех чартах, – «Bed guy». - I'm the bad guy, duh… Чимину это нравилось. Песня про человека, который только и мечтает, чтобы прилечь на подушку, уснуть и, по желанию, не грохнуться с кровати. Пак наслаждался своей работой: знакомился, узнавал людей, общался с ними. Но кажется… Чимину казалось, что он знает Юнги. Лет в семнадцать Чимин вывозил на перекурах за гаражами, где тусовались все гопники Сеула. Это была огромная компания, которая обосновалась в подвале, сообщество людей, у которых не задалась жизнь. Вроде как приют для грустных подростков, где рады каждому. Чимина затащили его знакомые, а впоследствии он знал каждого ребёнка с похожими судьбами. И был один мальчонка с именем Шуга. Было ясно: это псевдоним. Большая часть детей считала, что имя – это всего лишь ярлык, которым тебя обозначают родители при рождении. Шуга и ещё пара подростков и основали эту банду. У неё не было официально названия. Одни назвали это место «прибухнуть за гаражами», вторые обращались просто как «свалка», третьи – «блядский дом». Чимин относился к четвертой группе: на вопрос «Куда ты?» он непринуждённо протягивал «Иду убива-а-ать». Каким же он был королём драмы, ужас просто! Весь мир Пака перевернулся с ног на голову. Чон Чонгук – это он затащил Чимина в кафе в тот злосчастный день, это он поздоровался с подозрительным крашеным пареньком, который разгуливал в шортах поздней осенью, это он привил Чимину отстаивание личных границ и подарил любовь. Какая жалость, что сейчас блондин ни с кем из них не контактирует. - Пак Чимин! Подождите, пожалуйста. – попрощавшись со всеми после интервью, его внимание привлёк шум. Кто-то торопливо спускался по лестнице, стуча каблуками. Это оказался Юнги. Тот самый продюсер-участник-опоздун фиолетовой скамейки. Шатен, среднего роста, в белой майке с надписью "FG" тяжело дышал, зато находился рядом с корреспондентом. – Беготня – не мой конек. – выдохнул он. - Вам чем-то помочь? – недоумевал Пак. Переведя дыхание, собеседник выпрямился и радостно воскликнул: - Эй, Чимин~щи, когда на шашлыки? Что? Шестерёнки в голове Чимина быстро закрутились, завинтились. Эй! Шашлыки. Этот парень впервые появился перед Чимином, да ещё и посреди коридора и перегородил путь. Какие, мать его, шашлы… - Я не мафия. – выпалил он. Губы сами шевельнулись, ведь эта фраза навсегда отпечаталась в мозгах блондина. «Мафия» была местным развлечением, не считая вандализма и осквернения частной собственности, и... – Шуга!? – Чимин с трудом осознавал всю комичность ситуации. Что уж, прощаем тех, кому не дано узнать старых знакомых! Юнги широко улыбнулся: «Значит, он всё-таки. Вырос за эти неполные десять лет. А ведь я когда-то был выше». - Давно не виделись, пельмешка. - Я похудел. - Мне приятно снова тебя встретить. Знаешь ли, прошло много времени, как мы общались. - Есть такое. Прости за ту толстовку. Юнги лишь отмахнулся: - Да не очень-то она мне и нравилась. Всего лишь любимая толстовка оказалась загажена краской. Кстати, а что вы тогда красили? - Потолок. - Додумались же! – Юнги хихикнул. - У тебя не слишком плотное расписание? Мы могли бы посидеть за чашечкой кофе. - Сейчас я свободен. Пойдём. Приятели заглянули в кофейню на углу. Каждый заказал по чашке кофе, и они завели разговоры о том, о сём. - Объясни, почему ты так внезапно исчез? – Юнги отхлебнул горячей жидкости. М-м, вкусный кофе. – Это как-то связано с делом Чонгука, да? В ответ Пак только угукнул. Не хотелось поднимать дело о Чонгуке даже с поддержкой во все успокоительные мира и тяжёлую артиллерию. - Что было после... моего ухода? - А? Побега, говоришь? Чон, ака лучший лидер и капитан нашего Ноева ковчега, перестал появляться. Удар был нанесён не только тебе. Жалко, что вы расстались. У вас обоих такое хрупкое эго, и минус на минус даёт плюс. - Ой, заткнись. – сказал он сквозь смех. – Мы и не встречались. - Как скажешь. Тема перешла на личные заслуги. Например, не так давно Юнги пожертвовал 3 миллиона вон на развитие Тэгу, в прошлом месяце Чимин подгонял фургончики с едой во время съёмок музыкального видео (G)I-DLE (ещё одних знаменитостей, Чимин просто без ума от Минни), потому что, насколько мы знаем, девушек содержит агентство обосрышей, Юнги никак не может найти свою любовь… И тут выясняется, что… что… как же тесен мир! Юнги имел недолгие, но тесные отношения с Тэхёном. Чимин, пожалуйста, собери ошмётки своего разлетевшегося по всей кофейне мозга, пока кто-нибудь из посетителей не подскользнулся. - А чего такого? – недоумевая, спросил Мин. Чимин прочистил горло. Стыдно признавать, но, имея самый популярный фан-акк по Ви, блондин не знал об этом. Вот так, да ещё и числиться в Диспатче как работник года. Юнги, пожалуйста, прекращай ржать таким заливистым и неприличным смехом, распугаешь посетителей. - Ну ты и лох, конечно. - Сам распиздяй. Допивай свой кофе, а я попрошу тебя об одолжении. *** Днём позже. Чимин взял отгул на работе, дабы томным взглядом провести Тэхёна в последний путь. Поскольку рейс Сеул-Бангкок отбывает в 11:40, а Паку нравится приходить заранее, он прибыл в аэропорт Инчхона в 8 утра. Терминал представлял из себя застеклённое многоэтажное здание, со стойкой регистрации по середине опустевшего зала. Повсюду были вывески магазинчиков, рестораны быстрого питания, даже отель где-то этажами выше. «Вж-ж-ж!» - пронеслось над ухом Чимина. Это взлетел самолёт. Пак поразился: «На вряд ли в такой ранний час кому-нибудь потребуется отбыть! Тем более во время карантина». Но мы не берём в расчёт туристов, этих ранних пташек, которые таскают за собой чемоданы, сумки, рюкзаки. Парочка такого плана опустилась на сидения в ожидании своего рейса. Чимин повторил за ними и продолжил ждать, разглядывая пальцы своих рук. «Сокджин сказал мне не переходить черту. Ладно, не буду. Я не вонючий сасэн. Я… корреспондент», - мужчина полез в свой мешок. В его руку попало что-то маленькое и приятное. Он вынул таинственный коробок – это оказалась красная бархатная коробочка для обручальных колец. Чимин удивился, но открыл крышечку. «Бро, постарайся не облажаться :)», - гласила записка от Сокджина. «Спасибо, бро :)», - вскоре нашкрябал Пак ниже. Он подкинет этот коробок Джину, но позже. Когда же это стало традицией..? Всё же он достал фотокамеру и принялся упорно протирать линзу. Его лучший друг всюду и всегда был с Паком. Это привычка – при волнении Пак достаёт камеру и придаёт ей лучший вид. Время всё шло, но ни охраны, ни парня в «Gucci» на горизонте не появлялось. Чимин уже было подумывал встать и размять ноги, прогуляться в другой конец, но внезапно через главный вход ввалилась толпа: они все заполонили терминал и кишели, будто пчёлы в улье. Облепили ли они что-то сладкое? Конечно, облепили. Некоторые выкрикивали знакомые Чимину имена, другие уставились в свои телефоны со включенными вспышками, спотыкаясь, кто об чужие ноги, кто об свои. Господа охранники не медлили, поспешив на помощь. Они выволокли шестерых девушек, безуспешно разгоняя толпу. На первый взгляд девушки совсем непримечательны: да, все шестеро одеты по-простому, но со вкусом. Но присмотревшись… этих девушек узнает тот, кто узнает. Джи-Айдл. Те самые девчушки, которые устроили пенную вечеринку и пели «DUMDi DUM DUM, DUM Di Di DUM DUM~». Никогда не слушайте эту песню перед экзаменами, а то вместо закона Ома будете помнить только припев песни! Считай, Чимин сорвал куш. Был бы он бисексуалом в этой истории, он бы ликовал: ожидал мужика, а приехали такие же прекрасные женщины. Ну, ничего, всё же в наше время фотографии аутфитов знаменитостей из аэропортов очень даже популярны. Предоставив визитную карточку и все необходимые документы, Пак получил разрешение на фотографирование. Сфоткал каждую участницу и по-отдельности, и вместе, и так, и этак, и по юнитам – потом заебёшься чистить память камеры. Стрелки часов подбегали к полудню, но Тэ всё никак не появлялся. Кажется, источники парня предоставили ему не самую достоверную информацию… «Где-то меня наебали», - с сожалением подумал Чимин. Пришлось сделать пару деловых звонков. - Э-э, Мочи, ты хочешь, чтобы я полазил у тебя в компьютере? – отнекивался Джин на другом конце провода. – Ты не боишься, что я найду там что-нибудь непристойное? К примеру, НЮДСЫ. – с нажимом на последнее слово отшутился старший. - Не волнуйся. Я бы тоже хотел иметь нюдсы Ви. Хотя, кто знает, что храниться в корневых папках… - Мама, не пугай меня. Хорошо, я прямо сейчас всё пересмотрю. И он сбросил трубку. Через несколько долгих минут Чимину пришло сообщение: «Ви, ака Кима Тэхёна, в списках не числится. Может, он не имел билета или не опоздал на рейс?» Чимин заклацал по клавиатуре: «Да нет, быть не может. У него тур как никак. Всё должно идти по плану.» Сокджин просмотрел сообщение. Уже не надеясь на ответ, Чимин намеревался подойти к стойке регистрации и снова воспользоваться своими правами журналиста. Вскоре его мобильник завибрировал: «Следующий рейс Инчхон-Банкок будет в 17:15, и это точно. Чем ты планируешь заниматься ещё пять часов?)» «ХУИ ПИНАТЬ», - хотел было зло ответить Чимин, но стёр сообщение. Вместо этого он поблагодарил коллегу за работу. Пять часов. Пять часов он должен будет шляться ни пойми где: город, в котором он бывал проездом несколько раз. Следовательно, Чимин вызвал такси и, доехав до центра города, заглянул в ближайший ресторан. Он заказал курицу в кисло-сладком соусе и погрузился в свои воспоминания…