다시금 나는 연꽃을 피워내 (И я снова заставляю цветок лотоса цвести)

Через пару месяцев Минхо с Чанбином съездили к Чонину, купив, как и обещали, самый красивый букет. Хо познакомил Бина с Нином, рассказав Яну об их отношениях и свадьбе и о том, что очень любит старшего. Пролив слёзы, Минхо собрался с духом, после чего они уехали. Минхо был очень благодарен старшему за этот поступок, ведь тот был не обязан, как минимум потому, что Чонин — умерший бывший, а Чанбин является женихом Минхо. — Спасибо, что съездил со мной, Бин-а, — улыбается Минхо. — У меня для тебя есть подарок за это и за то, что ты меня любишь. Хо протягивает маленькую коробочку, открывая её, встаёт на одно колено. — Хён, ты будешь моим мужем? Раз ты подарил мне обручальное кольцо, я решил, что оно должно быть и у тебя. Правда, я купил такое же, как у меня, и для этого пришлось ночью вымерять твой размер пока ты спал. Но я справился, поэтому, пожалуйста, прими его. С приближением годовщины смерти Чонина, Минхо становился всё более чувствительным, так что Чанбин старался его во всём поддерживать и помогать. Он следил за режимом парня, его питанием и сном, помогал справиться с учёбой и кошмарами, а ещё почти не заикался о близости. Это было не самое лучшее время, да и Минхо не заострял на этом особенного внимания, так что всё было более мило и романтично в их совместной жизни, если не считать того, что Бин много работал. Он смотрит на коробочку и даже как-то не верит своим глазам. — Хо, я, конечно, согласен, но ты ведь знаешь, что я… — Смутился мужчина, поднимая парня с колен и крепко обнимая. — Котёнок, спасибо. Мне очень приятно. Наденешь его на меня? — Конечно, хён, — у Минхо руки дрожат и хочется плакать, но он надевает кольцо на палец Чанбину, туда, где было помолвочное. — Я подумал, если работа не позволит тебе носить его на пальце или просто будет неудобно, ты всегда можешь повесить его на шею. Хо обнимает Со, растерянно прижимаясь ближе. Минхо беспорядочно целует его лицо, даря нежную улыбку. От смущения у Ли были чересчур красные щёки и такие же красные уши. — Всё хорошо, хён? — Ты давно не называл меня хёном. Это очень мило, Минхо, — смеётся Бин, крепко обнимая парня и целуя в ответ.— Теперь ты совсем взрослый, раз делаешь мне предложение. О боже, я должен срочно обзвонить своих друзей и похвастаться им, какой у меня крутой парень. Чанбин шутит, но ему и правда приятен подобный жест от Минхо. — У нас с тобой через два дня свадьба, как же может быть плохо? Волнуешься? — Ты давно не называл меня котёнком, я уже соскучился по этому, — смеётся Хо. — Вот именно, я совсем взрослый, похвастайся всем. Но знаешь как я волновался, пока думал, как тебе преподнести кольцо? Ещё я боялся, что ты его не возьмешь, ведь говорил, что не особо носишь кольца. Минхо улыбается и переплетает пальцы их рук, смотря как поблескивают кольца на пальцах. — Я очень волнуюсь, а ты? — Ты последнее время был слишком задумчивым и отстранённым. Мне показалось, что тебе нужно чуть больше личного пространства, вот я и не приставал с такими уж откровенными нежностями, — признался Со, тоже смотря на кольца. — Они оба всегда будут со мной. Спасибо, дорогой. Последнюю неделю Чанбин почти не волновался. Благодаря Хёнджину он смог найти хороший отель на медовый месяц и место, где они смогут пожениться, и смог выдохнуть только когда за всё заплатил. — Да нет. Ты меня столько времени терпишь, теперь ещё кольцо подарил. Значит, точно не сбежишь. — Просто в последнее время я переживал больше обычного. Ты ведь знаешь, тогда была годовщина смерти, но я бы не отказался от нежности сейчас, хён, — подмигивает Минхо. — Это моя обязанность как твоего будущего мужа, дарить тебе подарки. Хо прикрывает глаза, мягко улыбаясь, но через секунду он хмурит брови, смотря на Бина с прищуром. — То есть всё это время ты думал, что я могу сбежать от тебя? — Я старался не думать об этом, но отчасти я немного параноик и слегка переживал, что ты посчитаешь, будто поторопился. Ты потерял любимого человека и наконец принял это, но иногда людям становится хуже от переживаний, и они могут поменять своё решение. Я верил, что ты останешься со мной, но готовился и к другому. Чанбин мягко целует Ли в нахмуренный лоб, а затем и в губы. — Прости. Но я честен с тобой. Ты расстроился? Минхо расправляет брови, продлевая их поцелуй. — Я не расстроен, потому что сейчас ты стоишь со мной, обнимаешь, через два дня у нас свадьба. И на моём пальце красуется два кольца от тебя. Все мы чего-то боимся, хён, я тоже боялся, что ты уйдёшь от меня, но ты всё ещё со мной, и у тебя моё кольцо. Мы оба боялись, а теперь стоим тут и ждём нашей свадьбы, — хихикает Минхо. — Тётя даже всплакнула, когда я показал ей твоё кольцо, сказала, что я уже слишком взрослый, прочитала мне нотацию о том, что мы должны быть аккуратны и так далее. Ещё и Джисону сказал не писать мне, так как я буду занят более важными делами. — Ну естественно, кому же ещё нужно было в первую очередь сообщить, если не Джисону, — шутливо фыркая и закатывая глаза, сказал Бин, подхватывая парня под бёдра. — Всё, переставай меня целовать и иди собирать вещи. А то я не сдержусь, а ведь как известно, до свадьбы невеста должна оставаться невинной и непорочной. А мы пост уже два с половиной месяца держим. — Это мой единственный друг, а ты к нему до сих пор ревнуешь, даже я перестал к Хёнджину ревновать, хотя он сидел на твоих бёдрах. Скажи, что у тебя есть календарик, где ты зачеркиваешь дни, считая, сколько у нас не было, — фыркает в ответ Минхо. — Ты меня поймал, как я буду собираться? Тогда неси меня к нашему шкафу, я буду собирать вещи. Ты уже сложил свои? Хо относят к шкафчику, и он начинает собирать свои вещи, иногда перебирая вещи Чанбина. — Ну, хён, кто вообще так складывает вещи? — Хёнджин хотя бы держит свои пухлые, похотливые губёшки подальше от меня, а вот твой дружок уже второй раз с огнём играет. Если ему так нужно вечно целовать кого-то, пусть найдёт себе девушку или парня. Ещё раз поцелует тебя, и я поцелую его сам и откушу ему язык, — не сдаётся в своей правоте Бин, относя Минхо в спальню. Свои вещи Чанбин давно сложил и сделал это очень компактно, он оставил большую часть дивана для Минхо, так что его возмущения были безосновательны. — Моим календариком стал курс приёма таблеток, прокол и татуировка. Ты сам сказал, что пока моё чудовище на рёбрах не заживёт, ты трогать меня не будешь. — Ты не будешь целовать Джисона, кусать его и ничего не станешь откусывать. Достаточно того, что ты каждый раз испепеляешь его взглядом, даже на фотке, хотя он милый. Джисон просто очень эмоционален, я не виноват в этом, но я предупреждал его о том, чтобы не целовал меня, — дует губы Минхо, укладывая вещи. — Хён, у нас через два дня свадьба, подумай о том, какие красивые мы будем, а не о том, что Хан Джисон поцеловал меня в шею. Он всего лишь друг, который чувствует себя бессмертным. Минхо складывал вещи рядом с чанбиновыми, иногда хмурясь и перекладывая их с места на место. — Конечно, я только трону твоё чудовище, а ты кричать, я вообще не мог тебя обнимать, — прикусывает губу в раздумьях. — Я и не знал, что Джинни любит издеваться над тобой. Что ты натворил, что он так оторвался на тебе? — Конечно, мы будем красивые, а его язык я точно откушу. Будет немой и эмоциональный, как Русалочка. Добавлю ему изюминку, так сказать, раз он по-хорошему не понимает. Чанбин уже второй раз оттаскивал Хана от своего парня, при этом сдерживая себя из последних сил. Либо Хан был тупой и бессмертный, либо Минхо нравилось, что у Чанбина всякий раз едва не пена изо рта шла. Он уже даже хотел подговорить Хёнджина на подобное с его стороны, но Хван сказал, что ему важны его волосы, а Ли ведь все их повыдёргивает в случае чего. — Джинни создал этот эскиз. Несколько лет назад нарисовал для меня, а я долго упирался и отказывался бить рёбра. Это как блок на боль. Пережив не самые простые времена за этот год, я понял, почти всё можно преодолеть. Вот я и решился. Мы же били в четыре этапа, потому что там кости. Один раз глубоко вздохнул и всё, уже жить не хочешь, так больно. А он накладывал тени и подбивал контур черепа. Вот и заживало долго. Радует то, что хотя бы прокол зажил нормально. Чанбин сладко потягивается на кровати, задирая майку, из-под которой виднеется грива в виде пламени. Хо, устав, лезет к Чанбину под бок, поглаживая его льва, он прикрывает глаза, коротко выдохнув. — Ты молодец, что пережил, я горжусь тобой. И тебе так идёт это чудовище, когда ты злишься, то становишься на него похож. А прокол итак должен был хорошо зажить, ведь мы соблюдали все указания, даже ссорились иногда из-за этого, — выдыхает Ли, целуя куда-то в плечо. — Не злись, хён, мне не нравится, что Ханни меня целует и я сам ему об этом говорил, он заверил меня недавно, что больше так делать не будет. Чанбин наваливается на Минхо, накрывая своими большими объятьями и не отпуская в приливе нежности. — Я не злюсь, честное слово. Это просто мысли вслух, мой красивый, милый, ласковый, вредный, своенравный, хитрый, наглый, обаятельный, сексуальный, неугомонный, горячий, желанный, строптивый, любящий котёнок. — Сопровождая каждый комплимент поцелуем, заверил младшего Со. — Хочешь сказать, что я становлюсь похож на восставшего из Ада льва? Интересно. А если я такой? Бин начинает тереться лицом о Минхо, словно огромный кот, а для верности ещё пару раз лизнул и укусил. — Пока нет, ты в форме и похож на большого тёплого кота, которого надо обнимать и тискать. Знаешь, мейкуны есть, вот на него похож. А я очень люблю котиков, ты мой самый любимый кот, неповторимый и идеальный. Ты лев из ада, когда ты злишься, хмуришься там, вот прям один в один, весь такой грозный и опасный, — Минхо тянется за поцелуем, мешая его с яркой улыбкой. — А так ты мой самый любимый, и не злись больше, тебе не идёт быть хмурым, красавчик. Ли немного хохочет, облизывая Чанбина в ответ, держит его лицо в своих маленьких ладошках, слегка поглаживая его. — Большой кот взял себе котёнка. — Хмурый взгляд, это моё главное оружие. Как ещё я могу запугивать всяких идиотов и соблазнять такого милашку, как ты? Чанбин разошёлся, начиная мурчать и ластиться активнее, забираясь руками под футболку Ли. Он немного царапает кожу парня и опускается поцелуями к груди. — А ведь и правда. Раньше ты так мило шипел на меня, а сейчас сам ластишься. Так ещё и подрос хорошо. — Всяких идиотов зовут Хан Джисон, а остальные уже усвоили, что я занят Со Чанбином. Ты меня соблазняешь в любом виде, даже в пижаме и не выспавшийся или когда опаздываешь, это тоже весьма заводит. Большой кот хочет ласки. Минхо поддается на нежность мужчины, начиная гладить его по спине заползая под майку, легко царапая спину. — Раньше я не был ручным котёнком, а как только приучил к своим рукам, то всё, сам напросился. Тебе нравится, как я подрос, хён? Я уже такой большой котёнок, да? — Уверен, что на моё сокровище ещё много кто засматривается, — отвечает Со, задирая футболку выше и целуя грудь и живот парня. — Большой кот всегда хочет ласки и чем больше, тем лучше. Поцелуи мешались с нежными укусами, а ладони с нежностью оглаживали формы Минхо. — С момента нашей ссоры ты наконец набрал здоровый вес и теперь хоть рëбра не торчат. Да и бёдра стали такими аппетитными и круглыми… — Кто-то меня усиленно кормит и следит за моим питанием, поэтому я теперь такой аппетитный для большого кота. А ещё я хожу в зал два раза в неделю, — Минхо продолжает массировать плечи Чанбина, иногда их царапая. — Для большого кота не жалко ни ласки, ни нежности. Всё для него. С губ Минхо слетает первый стон от прикосновений старшего, хотелось раствориться в этих желанных ощущениях. — На моё сокровище тоже много кто смотрит, особенно в клубе. Слишком много тех, кто к тебе подкатывает, ты ещё одеваешься так, будто идёшь кого-то соблазнять, — фырчит в шутку Минхо. Чанбин с удовольствием стягивает с Минхо футболку и целует его грудь и плечи, иногда возвращаясь к губам. А ладони гладили бёдра, которые Ли так красиво раскачал, что иногда Бин откровенно пялился на них минут по десять. — И правильно, что раскормил. Твоя тëтя так радовалась, когда у тебя на щёчках появился здоровый румянец. Чанбин ластится к рукам, словно его никогда не гладили, и прижимается к Минхо теснее. — У меня есть рабочая форма. Та полупрозрачная рубашка и кожаные штаны обеспечили нам прекрасные чаевые, а то, что я один раз танцевал на барной стойке… так мы всем коллективом там отплясывали. Распоряжение начальника. И никто не посмел меня тронуть после, так что я для них лишь фантазия. Минхо поддается и стягивает майку с Чанбина в ответ, нежно массируя плечи, спину и руки старшего. Он давненько не массировал и не мял их, ещё и хён ластится как кот. Поцелуи по всему торсу заводили. За эти месяцы Бин не поменялся в форме, если только плечи стали больше и более упругими, но в целом он продолжал выглядеть отпадно до дрожи в коленях. — Конечно, никто не трогает, я им пальцы откушу, если тебя кто-то тронет. Рубашка красивая, спору нет, и твои штаны… Будь моя воля, я бы тебя в таком виде никуда не пустил, потому что ты только мой, — беснуется Минхо. — Помнишь, я пришёл к тебе на смену, а ты с той посетительницей флиртовал, а? Мне пришлось ей ласково показать где выход, потому что она явно тянула свои ручонки к моему прекрасному. — Я не флиртовал, а оказывал психологическую помощь. Она была очень расстроена. Ей пришлось съехать с любимой квартиры, в отношениях полный швах и на работе трудности. Единственное, к чему у неё тянулись руки, так это к бутылке. К тому же, она знает о тебе и теперь всегда спрашивает, как у нас дела. И всё равно никто из моих «потенциальных партнёров для измены» не сделал ничего такого, в отличие от Хан Джисона, — резонно замечает Чанбин, опускаясь ниже к животу и, едва приспуская штаны Минхо чуть ниже пупка, продолжая целовать. — К слову, поэтому я и работаю за баром. Доступ ко мне сложнее, и никто не видит штаны и их содержимое. — Но я не знал о ней, не справедливо. Даже хорошо, что они ничего не делают, я котёнок с коготками, — Минхо впивается своими ноготочками в плечи Чанбина, продолжая поддаваться на ласку. — Ханни один раз и тебя поцеловал, ты не помнишь? Мы тогда снова собирались все вместе, и ты пошёл с ним поговорить, а Джисон вместо разговора поцеловал тебя в щёку, и тогда уже разозлился я. Хан Джисон и правда не следит за собой. Кстати, Хёнджин и Джисон немного подружились, может, они сойдутся? И тогда никто из нас точно не будет переживать, ну, только если я из-за твоих клиентов в баре. Чанбину нравится лёгкая грубость от Минхо и он довольно урчит, прикусывая нежный сосок парня и обводя его языком. — Джисон не потянет такого ебливого парня, как Хёнджин. Он же ещё и секс-бомба. Сам вспомни, сколько раз я или Чан ходили отгонять от него слишком навязчивых парней, что не понимают слова нет. Он, конечно, и сам может, но слишком дорожит внешностью. Как-то его зажали гопники в подворотне, и один из них ему жвачку в волосы выплюнул. Так Хван, когда сбежал от них, убивался не из-за того, что его едва не изнасиловали, а из-за синяка на лице и жвачки в волосах. А Джисон хоть и тактильный, но ни разу не посягнул на его внимание или тело. Даже его попытки лобзаний были со мной, а не с ним. — Ханни думает, что он не достоин Хёнджина, Хван ведь, как ты говоришь, «секс-бомба». Я не отрицаю этого, он очень красив, особенно с длинными волосами, и Джисон держит дистанцию, просто отшучиваясь. Ханни, кстати, очень тактильный парень только с близкими его сердцу людьми, но это не оправдывает его в том, что он посягал на моё. Джинни красавчик, и я бы тоже переживал из-за жвачки в волосах, из-за этого же придётся делать новую причёску, а синяк так просто не скроешь, его можно понять, — Хо выдыхает, издавая стон. — Боже, хён, как хорошо, твой язык… Хён. Не оставляя второй сосок без внимания, Бин продолжает свои неспешные ласки, сжимая один сосок губами, а второй — пальцами. — Может, ему стоит собрать яйца в кулак и хотя бы попытаться. Пусть и не навсегда, но если он сможет удивить Джинни, тот подарит ему незабываемую ночь любви и похоти. Ты бы хотел такого для друга? — Конечно, хотел. Джисон был бы рад удивить Хёнджина и провести с ним незабываемую и самую лучшую в мире ночь. Его нужно подтолкнуть к этому, он же не соберётся сам, наверное, если ему очень сильно не приспичит. — Минхо сильнее жмёт плечи старшего, проводя по ним коготками, тихо охая, ведь соски находись в такой блаженной нежности и ласке. — Если он переключит внимание на Джинни, то не будет таким тактильным со мной, испытывая тебя на прочность. — Значит, ты должен подтолкнуть его к действиям. Джинни не станет бегать за ним. Он может только сделать намёк, и если Хан не проворонит шанс, то Хван определённо позволит ему немного поухаживать, — говорит Бин, оставляя несколько засосов на шее и целуя губы Минхо. — Намекнёшь ему? Бин прижимается пахом и чувствует возбуждение младшего, потираясь о него, чтобы специально раззадорить парня. — Да, придётся Джисону побегать за Джини. Ты как-то быстро справился с ухаживаниями за мной. Ханни будет сложнее, но он обаятельный, должен справиться, — отвечает Минхо Чанбину. — Ох, кто-то уже возбужден. Настолько сильно скучал по мне? Хо делает импровизированный толчок в возбуждение Бина, чтобы не отставать в раззадоривании. — Это всё моя бесконечная харизма, красота и обаяние. А ещё, я покормил тебя. Никогда не забуду, как ты был доволен после обеда, — ухмыльнулся Бин. — Кто-то возбуждён не меньше меня, малыш. Но, мы можем остановиться, и я схожу спустить пар один, чтобы потерпеть пару дней до свадьбы. Или… Чего ты хочешь? — Да, ты сразу понял, как можно воздействовать на меня. Это я раньше злой был почему? Потому что меня никто не кормил, а сейчас и любят, и кормят. Ты тоже был очень довольным, пока я ел. Ты прямо таял, когда я ел с твоих рук или кушал твоё мясо, — усмехается в ответ Минхо. — Мы можем подрочить друг другу в душе, как ты на это смотришь? Я даже оденусь, чтобы мы потерпели до свадьбы. Как ты держался после того, как я выходил из душа голым во время нашего поста? — Путь к любому сердцу лежит через желудок. И не важно — парень ты или девушка, котёнок. — улыбаясь отвечает Чанбин, поглаживая чужое возбуждение через штаны.— У меня отличная сила воли и очень утомительная работа. Так что я с честью вынес этот пост. Ты его перенёс совсем легко. Даже не заглядывался на меня. Если хочешь, то я не против совместного душа. — Вообще нет, я заглядывался, если ты не заметил, то я спал на тебе, а не на кровати, потому что хотел тебя почувствовать рядом, — Хо целует Бина. — Я просто очень тонко намекал. Минхо встает с постели, переплетая руки с Бином, и направляется в сторону душа. — Разденешь меня? Раз уж ты начал. Чанбин поспешил за Минхо, совершенно ничего не имея против того, чтобы его раздеть. — И всё равно. Я даже подумал, что ты меня не хочешь, раз так безразличен к моим выходам из душа в одном полотенце или нарядам для клуба с открытой спиной. Зайдя в ванную, мужчина начал с мягких поцелуев в губы, пока расстёгивал джинсы Минхо. Приспустив их с бёдер вместе с бельём, он посадил парня на стиральную машинку и стал стягивать одежду вниз, целуя колени и внутреннюю сторону бёдер. — Так ты специально это делал? — возмущено охает Хо. — А сказать? Или так слишком легко? Ты у меня самый сексуальный, хочу только тебя. Минхо охает, когда получает поцелуи на внутреннюю сторону бедра, слегка вздрагивая, от приятной дрожи. — Я даже специально не одевался после душа, а ты не обращал внимания, даже не одевал меня. Я тоже думал, что ты меня перехотел. Ли спускается со стиралки, начиная покрывать поцелуями грудь Чанбина, спускаясь вниз, прикусывает сосок, облизывает его. Проходится по торсу короткими поцелуями, оставляя пару засосов. Он становится на колени, хватаясь за кромку штанов, тянет резинку вниз. Смотря на Бина снизу вверх, он приходится языком по члену, который всё ещё был в трусах. Через секунду, он хватается зубами за резинку трусов и стягивает их тоже, немного помогая себе пальчиками. Он облизывает член Со, оставляя чмок на головке, поднимается с колен, целуя старшего. — Не специально, но было интересно посмотреть, хочешь ты меня или нет. И насколько сильно. Но ты лишь пару раз на меня посмотрел и бровью не повел, вот я и подумал, что тебе всё равно, — ответил Бин, наблюдая за реакцией парня. Минхо вёл себя как всегда торопливо и непослушно, но Бин не стал его останавливать. Ему было интересно, понравится ли прокол парню уже после заживления или нет. Горячий язык прошёлся по головке, задевая сережку, от чего Бин охает и прикрывает глаза. — Как первые ощущения? — Поверь, ты тоже так смотрел на меня, когда я был голый, решил, раз ты не подаешь виду, значит я тоже не буду, — хмыкнул Минхо. — Учился у лучших. Минхо гладит чужой торс, покрывая поцелуями шею, иногда оставляя засосы. — Ощущения от прокола потрясающие, как я и представлял. Я могу тебе отсосать или сделать это после свадьбы? Ты не зря страдал, хён. Чанбин ведёт Минхо за собой в душевую кабинку и настраивает воду. — Маленький хулиган ты. Воду мутил, значит. Тогда за все страдания я хочу минет с ярким финалом. Сможешь или не хочешь? — Хорошо, давай попробую оправдать себя с помощью минета, сладкий, — отвечает Хо, оставляя яркий поцелуй. Ли потихоньку опускается вниз, вновь зацеловывая торс. Он опускается на колени, целуя рядом с пахом. Одна рука подбирается к заднице Чанбина, сжимая её, пока язык проходится по головке, задевая украшение. Хо стонет от удовольствия, издевательски облизывая головку. Язык игрался с украшением, периодически целуя его. Бин с удовольствием наблюдает за его стараниями, кусая губы от удовольствия. Эта пытка и правда стоила всех ощущений, что он испытывал прямо сейчас. От удовольствия подкашивались ноги, но Со откинулся на стену, контролируя процесс. Ладонь гладила влажные волосы Минхо, слегка сжимая их и подталкивая горячий рот глубже, млея от того, как головка скользит по нёбу. — Ты доволен, любимый? Хо поддаётся, заглатывая член Бина. Младший сам млел от удовольствия. Его мужчина сейчас с проколотым членом, потому что он так захотел, и это самое прекрасное желание. Ли облизывает каждую венку, ничего не оставляя без внимания. — Я очень доволен, — Минхо поднимает глаза, запуская в свой рот член, вторая рука плавно массирует мошонку Бина. — Ты доволен? Хо заглатывает сильнее, полностью расслабляя горло, позволяя старшему проталкиваться глубже и грубее. — Да, котёнок, — стонет Чанбин, как заворожённый наблюдая за скользящим членом между губ Ли.— Не устану повторять, но твои губы на моём члене смотрятся просто безупречно. Со плавно толкается в чужой рот, позволяя Ли выдыхать и брать так глубоко, как ему нравится. Влажная головка с металлической штангой так красиво скользила по влажным губам, что Бин даже был готов запечатлеть это на фото или видео, настолько божественно Минхо выглядел в этот момент. — Ещё немного постараешься и почувствуешь, насколько я доволен. От этих слов у Ли тепло расползается по телу. У них давно не было интимной близости, и сейчас Хо с удовольствием заглатывал, втягивая щёки. Он усердно работал языком и головкой, стараясь довести Чанбина до оргазма прямо сейчас. — Твоя головка набухла, как желаете кончить, Господин Со, мне на лицо или глубоко в горло? — Минхо лёгкими движениями языка на головке подразнивает Бина. С каждым новым приливом возбуждения, Чанбин не сдерживал стоны и всё крепче держался за мягкие волосы Минхо. — В горло, малыш. Ты ведь сделаешь Папочке приятно и проглотишь всё до последней капли? Хо кивает, заглатывает член, попутно облизывая его, втягивает щёки. Через минуту он чувствует, как по горлу стекает сперма Бина, он проглатывает всё. Ли выпускает член изо рта, но продолжает облизывать чувствительную головку, из которой всё ещё немного стекало. Он смотрит на Чанбина похотливыми глазками, облизываясь, делает финальный чмок и оставляет член в покое. — Твой котёнок всё проглотил, Папочка, всё до последней капли, — Хо ластится к Бину. — Папочка сделает приятно своему котёнку? Чанбин упирается затылком в кафельную стену, кончая с именем младшего на губах. У них так давно ничего не было, что сейчас даже минет казался чем-то невероятным. Подняв Минхо на ноги, он меняет их местами, прижимая к стене и глубоко целуя, ощущает привкус своего семени на языке. — Как ты хочешь, малыш? Я всё сделаю, мой сладкий. — Котёнку будет приятно всё, что сделает папочка, — Минхо ластится, требуя поцелуи. Он зацеловывает всю шею Бина, будто до этого никогда к ней не прикасался. Но ведь он так давно её не целовал и не оставлял следов, что сейчас очень хотелось. — Ты можешь просто подрочить, если ничего не хочешь, — шепчет Ли на ушко. — Я не привередлив. — Считаешь меня совсем уже немощным, что я с колен не поднимусь? — игриво щипая парня за бедро, спрашивает Бин.— Ты та ещё привереда. Я знаю тебя. На шее горят новые метки и Чанбин радуется этому. Он всегда с гордостью их носил на зависть остальным, да и то, как их оставлял Минхо, было очень приятно. Его поцелуи становились агрессивнее, оставляя на губах Ли укусы. Бин опустился перед парнем на колени, целуя его живот, а ладонью неспешно лаская возбужденный член. — Ты такой горячий, котёнок. Головка так красиво блестит. Чанбин обводит её языком по кругу и с протяжным стоном опускается на член, обдавая его приятной вибрацией. — Ты прав, я та еще привереда. Я вообще о таком не думал, — улыбается Ли. — Я самый горячий. Хо звонко выдыхает. Ему нравилось, когда его мужчина делал ему минет, ведь испытывал такие крышесносные чувства. Младший укладывает руку на голову Бина, путая свои пальцы в волосах, он крепко сжимает их немного оттягивая. — Хён, боже, я уже забыл, что ты в этом такой мастер, — облизывается Минхо, немного толкаясь в Бина бёдрами. — Ты всегда можешь попросить, и я напомню, — отвечает Бин с глубоким выдохом, прежде чем опять расслабить горло и взять член по самое основание. Он утыкается носом в лобок, сглатывая несколько раз, задевая головку и лаская её этим. Его ладони нежно гладили тело Минхо, иногда ласково царапая или сжимая. Минхо прислонился к стене, чтобы не упасть от нахлынувших чувств, ведь Чанбин так хорошо заглатывал сейчас. У Хо глаза закатывались от того, как это было прекрасно. — Хорошо, я буду просить периодически… Так прекрасно, — Хо жмурится, не стесняясь стонать в полный голос. Чанбин старается ради Минхо, желая, чтобы тому было хорошо, как никогда. Пусть это всего лишь «невинная» ласка, для Минхо Бин обязан стараться, ведь он это заслужил. Ладони с нежностью гладят грудь парня, едва задевая соски, а язык без устали ласкает мягкую головку, надавливая кончиком на уретру. Зацеловывая член до основания, Со размашисто мажет по нему языком, чтобы вновь взять в рот, выстанывая имя парня. — Хён, вот так ещё чуть-чуть и я кончу, — Минхо стонет, прикрывая глаза. Сейчас ему было так хорошо, Чанбин так старается, что у Хо голова кружится от такого. Коленки подрагивают, а воздуха становится катастрофически мало. — Я кончаю, Чанбин… Хён. Минхо кончает в рот Чанбину, облизываясь. Он держится руками за стекло душа, пытаясь прийти в себя от такого первоклассного минета. Хо тянет на себя Со, чтобы в следующую минуту отблагодарить его поцелуем. Чанбин принимает всё, что может дать ему Минхо. Он гладит его, придерживая, чтобы тот не упал. У парня откровенно дрожат руки, но Бин только больше улыбается от этого, сглатывая его семя и поднимаясь. Прижимая Ли к стене, он нежит его поцелуями на шее и груди. — Всё в порядке, котёнок? Ты так красиво кончаешь, я хочу видеть это как можно чаще, — шепчет ему на ушко Чанбин, мягко прикусывая мочку. — Ах, хён, ты меня обжигаешь своими речами. Ты только попроси. — Минхо сам преподносит это к уху Чанбина, оплачивая ему той же монетой. — Хён умеет доводить меня до оргазма. Хо нежится в объятиях Бина, сам наглаживая ему спину, легонько её массируя. Своими губами он накрывает губы старшего, проникая внутрь языком. Они давно не уделяли друг другу такого внимания. — Если я попрошу, то мы до свадьбы точно не до терпим, малыш, — стонет в поцелуй Со, откровенно целуя Минхо и вжимая его в стену, деля его вкус на двоих. Минхо хотелось всегда и везде. Это было каким-то помешательством, не меньше, но Чанбин не мог иначе. Минхо стонет в поцелуй, цепляясь за плечи старшего. Чанбина с каждой минутой хотелось всё больше и больше. — Тогда попроси после свадьбы, малыш, — ухмыляется Минхо. — Я так люблю принимать с тобой душ, и мы очень редко уделяем внимание первозданной причине похода сюда. Мне это чертовски нравится. — Ты жестокий мальчик, Ли Минхо. Ещё два дня только думать и не брать — я точно сойду с ума, — капризно стонет Бин, но отступает. — Придётся просто мыть тебя, а не заниматься чем-то ещё. И как вообще можно жить с тобой рядом и не хотеть тебя на всех поверхностях. Чанбин, немного опечаленный, разворачивается к душу и подставляет лицо под воду. Минхо сейчас был слишком соблазнителен и Бин правда боялся не сдержаться. — А ты жестокий мужчина, Со Чанбин. Думаешь, мне будет очень легко, пока ты весь из себя такой горячий? Считай, это ещё два дня нашего поста, а после я весь твой. — Хо встает рядом под струи душа, обнимая Бина. — Да, придётся, меня мыть, а не заниматься чем-то ещё. Что-то ещё будет после, ты так долго ждал, я уверен сможешь продержаться ещё чуть-чуть. Минхо поддается на все действия Бина, млея от каждого прикосновения. — Уверен, что тебе в разы легче. Ты свою аппетитную фигуру видел? Да я сплю и вижу, как хочу оказаться между твоих шикарных бёдер, не оставляя ни миллиметра кожи без внимания. Целуя, лаская, кусая и просто наслаждаясь тобой. А губы? Это вообще преступление!!! У меня жизни не хватит, чтобы насытиться поцелуями. И это я не говорю о твоих стонах, что готов слушать на репите, — тяжело вздыхает Со и закрывает глаза. — Так что поверь, ты — совершенство, что испытывает мою выдержку. Мужчина грустит, беря мочалку и впервые надевая обе перчатки на руки, а не моя парня ладонями, как это бывает обычно. — Это ты совершенство, Со Чанбин. Боже мой, я схожу с ума, когда вижу тебя. Твой торс и руки такие крепкие, а бёдра... я так хотел оказаться на них. Ты же самый идеальный мужчина, а когда ты делаешь укладку в клуб... я думаю это преступление, что кто-то такую красоту видит, — отвечает Чанбину Минхо, коротко его целуя, помогая мыть себя. — Я обожаю твои объятия, особенно со спины с утра на кухне, пока я варю нам кофе, или ночью, когда ты полностью прижимаешь меня к себе. Про поцелуи я молчу. Ты такой восхитительный, хён. Я правда боялся, что ты не примешь кольцо. Хо бы хотел, чтобы Со мыл его как обычно руками, но тогда никто из них не содержится. Чанбин закатил глаза и, натерев побольше пены, испачкал ею нос Минхо. — Дурачок! Да кто бы отказался?! Я столько сделал, чтобы остаться с тобой, только от большой любви к тебе, как к человеку. Ну, может немного ради твоей очаровательной задницы, но в первую очередь только душа, — шутливо говорит Бин, сжимая упругие бедра Минхо, и разворачивает его к себе спиной так, чтобы он облокотился на стену и прогнулся в спине. — Твои ямочки на спине очень красивые, котëнок. А маленькая родинка на правой ягодице просто шедевр. Ладони Чанбина оглаживают спину, талию и поясницу, натирая кожу гелем и едва прижимаясь к бёдрам. — Ну, мало ли! Я тоже люблю тебя очень-очень, и теперь точно уверен, что ты от меня тоже никуда не сбежишь. — Поворачивается спиной, прогибаясь. Он двигает бёдрами ближе к Бину, немного облизываясь. — Всё с тобой ясно, повёлся на детскую очаровательную задницу, да? Хо подаётся назад к Чанбину пачкая его пеной в ответ. — Я тоже делал всё от большой любви к твоей личности. Я люблю твою душу и, может ещё немного, твою грудь и руки, или губы. Твои губы на самом деле очень соблазнительны. Ты думал об этом? Подумай. — Перестань меня так активно соблазнять или мои губы окажутся там, где не должны, — стонет Бин, сильно кусая Минхо за плечо. — Считай меня озабоченным, но я правда ничего не могу с собой поделать. Минхо, любимый, ты слишком меня заводишь. Чанбин с трудом держится, хотя его откровенно ведёт, и он просто ластится к телу Ли в попытках поглотить его тепло в себя полностью. — Тогда буду соблазнять пассивно, смотреть можно, трогать нельзя. — Хо двигается в сторону, под душ, чтобы смыть с себя пену, в чём активно помогали руки Бина. — Хён, жду тебя в постели, чистым, умытым и одетым. Хо целует того в губы, слегка проводя пальчиками по члену Чанбина, кусает за нижнюю губу. — Или мне остаться и помыть тебя? — Иди уже, ради всего святого! — не выдержал Бин, выворачивая смеситель на ледяную воду, едва не воя от шока, но это помогло. На Минхо попала самая малость, но младший успел выскочить наружу. Бин выключил воду, когда его начало колотить, а лёгкие буквально сжались от нехватки воздуха. Помывшись, он оделся, всё ещё дрожа, и пошёл в спальню, чтобы наконец погреться под одеялом. — Вы так жестоки со мной, мистер Со Чанбин. — Хо выскакивает, морщась от попавшей ледяной воды. Он одевает свою пижаму, без белья, и идёт сначала на кухню попить воды, а затем в спальню на кровать. — Ты такой ледяной, боже, иди сюда греться, — говорит Минхо, чувствуя как рядом ложится ледянющий хён. Он, откладывая телефон на тумбу, накрывает его одеялом и обнимает. — Ну, совсем ледышка, теперь работай обогревателем, а я думал ты мой обогреватель. Ой, ещё Джисон и Хёнджин пожелали нам хорошей поездки и хорошего отдыха. Ещё тётя написала, что хочет проводить нас. — С чего это вдруг они прониклись такой симпатией, что пишут тебе по ночам? — стуча зубами, спрашивает мужчина, в попытках согреться.— Тётя напоследок решила всё же тебя отговорить об брака со мной? Холодный душ определённо благотворно сказывался на возбуждении, но теперь Бин трясся, как трансформатор, в тщетных попытках перестать дрожать и греясь о Минхо. — Даже если так, то меня не переубедить, всё равно за тебя выйду. Хён, дрожишь, как осиновый лист, не делай так больше, а то заболеешь ещё, ты же совсем в ребёнка превращаешься, когда болеешь. — Минхо сильнее прижимает Бина к себе, ведь он правда дрожал от холода. — Даже не знаю почему они пишут ночью, наверное, я просто симпатичный. Теперь Минхо стал телогрейкой Бина, до этого Хо постоянно мёрз, а Чанбин грел его в своих объятиях, но сейчас всё было наоборот, и это не могло не нравиться Ли. — Ничего я не ребёнок. Обнимай давай и привыкай выполнять супружеский долг — в болезни и здравии, холоде и голоде. Господи, я, кажется, отморозил даже кишки. — страдал Бин, обнимая Ли, как огромную подушку, и утыкаясь холодным носом в шею.— Хёнджину ещё простительно, а вот его будущему любовнику я всё же смс с угрозой напишу. Понемногу Чанбин начал согреваться, и хватка на теле Минхо стала не такой крепкой. — Ещё какой ребёнок. Я выполняю, и в болезни, и в здравии, и в холоде, и в голоде. В любом виде готов тебя любить, обожать, целовать и поддерживать, любимый. — Хо всё ещё обнимает Чанбина, даже после того, как его хватка ослабла, Хо коротко целует в его макушку. — Утю-тю, мой грозный, он же просто желает нам счастья, не более. Особенно тебе, так и написал «проведите дни с пользой, желаю Чанбини терпения, чмокаю». Как только Хо чувствует жар от тела Бина, он заползает на него сверху, укладывая голову на грудь. — Я люблю только тебя, Чанбин.