Когда погаснет пламя

      Приём жителей прошёл успешно. Азалая помогала юному джару с советами и обещала поправить то, что в её силах. За ужином они разговорились, но Мирея не стала участвовать в беседе. Она устала, оттого отправилась в комнату.       День хоть и не был каким-то из ряда вон выматывающим, но Мирее захотелось побыть, наконец, наедине с собой и принять расслабляющую ванну на пару с бокалом приятного сладкого вина. Липкость с тела быстро сошла, а блёкло алый напиток разогрел юные щеки. Если дома отец пристально следил за дочерью, чтобы та не злоупотребляла взрослыми напитки, то тут Мирея вольна была выпить столько, сколько душе угодно. Закинув окутанную мыльной нежной пеной ногу на бортик ванны, она наклонилась и наполнила ещё один бокал. Вино приятно расслабляло спутанные мысли, рисуя блаженную улыбку.       Опьянённый разум позволял себе куда больше, чем здравый смысл. Мирея пошевеливала воздушную пенку и подумала о Зароне. Она давно с ним не виделась и думала, что будет тосковать, но с удивлением обнаружила обратное. И это заставило её нахмуриться. Девушка уже давно перестала ощущать волнующий трепет перед встречами, её мысли всё реже обращались к парню, что когда-то нравился. Всё началось задолго до похода и теперь лишь усугубилось. Мирея поймала себя на мысли, что совсем не скучает. Такие выводы пробудили неприятную тяжесть в животе и сердце. Она чувствовала себя предательницей и невыносимой лгуньей. Мирея обманывала себя, обманывала его и близких людей, лишь одна сестра видела её насквозь, заметив однажды, что их отношения изначально обречены на провал. Глубинами сердца девушка понимала, что Кинара права, но не собиралась это тогда прекращать, но теперь многое переосмыслила. Не было надобности тратить его время на себя, ведь возникшая когда-то симпатия угасла, как свеча на ветру событий. Ему следовало найти девушку, что будет любить его беззаветной любовью, греть сердце самыми холодными ночами, восхищаться достижениями. Мирея не могла подарить должной любви парню, что вполне был этого достоин.       Печальные мысли испортили всё наслаждение от долгожданного отдыха. Мирея вылезла из ванны темнее тучи и, выпив ещё пару бокалов вина, легла в постель, надеясь хоть во сне отдохнуть, но и тут оказалась вынуждена столкнуться с разочарованием. Встревоженное сознание проявило картины сильного наводнения, накрывшего Суар. Девушка старалась скрыться от чёрных, как смоль, тяжёлых облаков и ледяной воды в своей комнате, но волна вышибла её дверь и быстро растеклась по полу, неся с собой глубокое несчастье.       Мирея вырвалась из сна, как из глубокого омута, и резко поднялась. Её тело покрылось мелкими мурашками, холодная капелька пота медленно сползла по позвоночнику. Задыхаясь от испуга, она опустила широко раскрытые глаза в сухой пол и поняла, что это был всего лишь сон.       Усмирив бешено бьющееся сердце, Мирея несколькими глубокими глотками иссушила чашку с водой и вышла на балкон. Приятный прохладный воздух освежил её напуганный разум. Ветер с моря мягко касался белых занавесок, задувая их в комнату. Девушка задумчиво понаблюдала за их танцем, а после перевела взгляд на балкон Норена. Ей вдруг захотелось, чтобы он вышел и поговорил с ней, лишь бы не оставаться одной. Подождав какое-то время, Мирея сама решила позвать его. Подойдя к маленькой перегородке, она открыла рот, но ни одно слово не сорвалось с дрожащих губ. Мирея услышала, что в его комнате кто-то тихо разговаривает. Прислушавшись, она смогла различить тонкий голос девушки и приятный отзвук Норена.       Мирея отбежала от его балкона, словно там таился дикий зверь. Её сердце неприятно кольнуло, и она нахмурилась. Девушка не ведала, почему её так волнует досуг джара, но прекрасно знала, что за жжение появилось у неё в груди.       Мирея плотно прикрыла балконные двери и присела на кровать. Она вспомнила, как первый раз испытала это разъедающее чувство, что безжалостно вгрызалось в сердце и терзало его, пока не оставалось ничего, кроме пустоты. Это было несколько лет назад. Во времена первой влюблённости. Девушка встречалась с мальчиком, старше её на пять лет. Ей тогда казалось, что любовь к нему безгранична и вечна, что она станет ему верной супругой, и они вместе доживут до старости. Наивное юное сердце ещё не встречалось с предательством и разочарованием, но неумолимый ход событий не был к нему благосклонен. Парень, к которому девушка питала глубокие чувства, со временем стал всё чаще пропадать с друзьями. Мирея знала, что в его компании есть девушки, которые не раз демонстрировали ему свою симпатию, а он подыгрывал им. Именно тогда жгучий червяк ревности проник в её душу. Она переживала из-за этого, проливала реки слёз, но ничего поделать не могла. Расставание с первой любовью для Миреи было болезненным, ведь он ушёл к её подруге, которой она доверяла, а после получила удар в спину, разбивший молодое сердце.       Размышляя над своими чувствами вновь, она поняла, что нечто схожее испытывает и теперь. Копнув глубже, девушка закинула взлохмаченные волосы за уши и широко раскрытыми глазами уставилась в стену, которая отделяла её от джара. Приоткрытые побледневшие губы жадно хватались за чуть прохладный воздух, а лицо исказилось от осознания, что с ней действительно происходит.       «Нет, — думала девушка, мотая разболевшейся головой. — Этого не может быть! Я не могла…»       Громкий смех из соседней комнаты заставил Мирею содрогнуться, нахмуриться и упасть на кровать. Она не могла поверить, что вновь натолкнулась на ту же вилку. Чем больше девушка отбрасывала подобные мысли, тем сильнее убеждалась, что влюбилась. Норен привлекал её взор не только как будущий правитель, но и как достойный и интересный человек. С этим она не могла поспорить. Её померкшие глаза покрылись солёной пеленой, а маленькая складка на переносице углубилась. Ревность. Она чуть не сгубила Мирею в прошлом и уже вела к обрыву в настоящем. Хотела бы девушка обмануться, хотела бы найти иное оправдание трепещущему сердцу и волнующим мыслям, которым ранее не придавала значения, но это не решило бы её проблемы.       Когда говор новой пассии Норена больно пронзил слух, Мирея с силой вжалась в кровать и заткнула уши подушкой.       — Нужно уехать, — говорила она сама себе. — Уехать, пока не стало совсем поздно.       Девушка с каждой минутой всё серьёзнее размышляла над этим вопросом. Взбудораженные мысли утихли, когда она окончательно поняла, что это и есть выход из положения. Чем дальше Мирея будет от Норена, тем быстрее померкнут воспоминания о нём. Твёрдо решив так поступить, девушка, наконец, облегчила душу и смогла уснуть.       Первый делом после раннего пробуждения Мирея хотела сообщить новость Норену, но в комнате его не смогла застать. Решив, что он на тренировке, девушка отправилась за дворец, но и там она не смогла его обнаружить. Язуан тоже не знал, где находится его друг. Это только сильнее разозлило и без того обеспокоенную Мирею.       Девушка вернулась в комнату, написала отцу письмо и принялась собирать рюкзак. Когда почти все вещи хаотично спрятались за потрёпанной тканью, она бросила взгляд на висевшее в шкафу белое платье, которое купил Норен. Девушка надеялась надеть его на праздник, но все её планы разрушились всего в одну ночь. Закрыв помутившиеся глаза, Мирея глубоко вздохнула и усмирила жгучий комок в горле.       — Всё к лучшему, — проговорила она сама себе и завязала рюкзак.       Присев на кровать, девушка принялась ожидать, когда Норен решит вернуться к себе в комнату. Какая-то тревога засела в душе Миреи. Она нервно покачивала ногой и думала о том, когда он успел сломать её барьеры, что послужило тому причиной. Одиночество? Желание быть нужной? Девушка протяжно выдохнула, так и не найдя ответы.       «Нет, это не может быть влюблённость, — думала она. — Симпатия, может быть, но не влюблённость. Она не может появиться так быстро».       Пока Мирея размышляла о своей глупости и легкомысленности, замок на двери Норена щёлкнул. Она удивилась, что прослушала его шаги, и тут же постучалась к нему.       — Войдите, — отозвался его гулкий голос.       Мирея дерзко распахнула дверь и окунулась в бардак его комнаты. Кругом лежали вещи, бумаги, кровать оставалась не заправленной. Норен стоял на балконе, обдуваемый тёплым ветром. Его тонкая белая свободная рубаха и чёрные лёгкие штаны мягко волновались от воздушных порывов. Глядя на его растрёпанные волосы и простую одежду, девушка вдруг подумала, что так он больше походил на простого смертного, чем на сына короны.       — Так ты был в комнате? — сердито произнесла она.       — А ты приходила? — сонным голосом отозвался Норен и довольно потянулся. — Я только проснулся. Поздно лёг.       — Я слышала, — отмахнулась Мирея и бросила взгляд на кровать.       Её воображение тут же нарисовало ночные сцены. Как Норен мило беседовал с дамой, как целовал её плечи, а она, хихикая, наигранно отбивалась от него. От этих мыслей девушку заворотило от отвращения.       — Я пришла сказать, что уезжаю, — резко отрезала она и посмотрела на него.       Весёлый взгляд Норена тут же потух. Он оторвался от перил и вошёл внутрь комнаты.       — Что случилось? Почему?       — Я устала от похода, — выдала Мирея первую попавшуюся в голове мысль.       — Но ведь мы сейчас отдыхаем. Приёмы нечастые. К тому же я хотел позвать тебя на охоту, чтоб развеяться. Потом искупаться сходим. Так что перестань говорить глупости. Импульсивность тебе к лицу, но не в данном случае.       — Но моя помощь уже ни к чему. Советы…       Норен нахмурился и остановил её взмахом руки.       — Ты вчера согласилась стать моей советницей, а сегодня уже говоришь, что уезжаешь. В чём причина твоей перемены?       — Найди кого-нибудь другого, — отмахнулась Мирея и развернулась, чтобы уйти. Отвечать на его вопросы ей хотелось меньше всего.       Мирея успела лишь дотронуться до изящной двери, как тёплая рука ухватилась за её сжатую в напряжённый кулак ладонь. Норен почти никогда не прикасался к ней, держа негласную дистанцию. Это произошло так неожиданно, что Мирея на мгновение растерялась. Уже давно забытые покалывающие кожу ощущения расползлись от кончиков пальцев до дрогнувших ресниц и вспыхнуло горячим пламенем в животе. Девушка испугалась этих чувств и быстро выдернула свою ладонь из его.       — Останься хотя бы до праздника, — тихо попросил Норен. — Можешь даже не помогать мне. Проводи время в своё удовольствие. Просто нехорошо праздновать Эльзаран в походе.       Мирея задумчиво прогулялась глазами по его комнате. До праздника оставалось немного, но она не знала, во что эти дни могут превратиться.       — Хорошо, только до праздника, — неуверенно ответила Мирея. — Я буду продолжать выполнять свои обязанности должным образом.       Лицо Норена просветлело. Он улыбнулся и натянул на ноги невысокие, начищенные до блеска сапоги.       — А на охоту с нами съездишь?       — Даже не знаю, — улыбка Норена смягчила её пылкий нрав. — Я не умею охотиться.       — Будешь наблюдать. В этом есть своя изюминка. Мы послезавтра собираемся. Хочу устроить выходной.       Мирея поддалась на его уговоры, хоть и побаивалась. Она надеялась встретить каких-нибудь редких животных, чем её Норен и обнадёжил. Юноша принялся рассказывать, кого видел в прошлый раз, забыв, что куда-то собирался уйти. Он припомнил, как однажды встретился с длинной двуглавой змеёй. Ему тогда едва исполнилось четыре года. Гуляя по развёрнутому лагерю, он заметил гибкую палку и схватил её за хвост. Не испугавшись шипения, Норен взмахнул змеёй, как мечом, и, не удержав за скользкую чешую, запустил в воина. Тот с криками откинул её в сторону, оставив мальчика в недоумении. Он попытался снова изловить гибкое существо, но ему не дали. Эзор схватил брата и отвёл к родителям.       Эта история повеселила Мирею. Она звонко расхохоталась, представив ту нелепую ситуацию и ошарашенное лицо воина, которому не посчастливилось попасть под руку любопытного ребенка. Вместе со смехом ушли и её мысли. Девушка вновь забылась и попросила ещё что-нибудь рассказать. Норен поведал ей ещё несколько забавных случаев из своего детства, вместе с ней посмеиваясь. Оказалось, он был ещё тем озорником.       Их душевный разговор прервал стук в дверь, но Норен открыл не сразу. Сперва он неспешно закончил историю, чем польстил Мирее. Ей было приятно осознавать собственную важность, но, впрочем, она быстро пришла в себя. Когда Норен открыл дверь, на пороге как из-под земли появилась молоденькая, не старше Миреи, девушка.       — Как Ваше самочувствие? — нежным голосом спросила она и как-то дерзко глянула на Мирею.       — Как у орешка, — бодро ответил он ей.       Мирея не могла не узнать голос, что помешал ей мирно уснуть. Она сжала челюсти и поднялась. Ей уже доводилось однажды видеть лицемерный, горделивый и ревнивый взгляд, но теперь же Мирея стала крепче, ни одним мускулом не показав, как её это гневит.       — У Вас ещё дела? — неуверенно уточнила девушка и пригладила волосы цвета серебра.       Норен растерянно обернулся на Мирею. Ей ничего не нужно было объяснять. Она чуть улыбнулась и с тем же выражением обратилась к незнакомке:       — Нет. Мы закончили.       Обойдя Норена, Мирея вышла в коридор и скрылась в своей комнате. Оказавшись одной, девушка нахмурилась и косо глянула на выход. Ей не понравилось, как посмотрела на неё незнакомка.       Причесав раздражённо волосы, девушка осмотрела себя в зеркале. Она ожидала увидеть уверенную, дерзкую сторону себя, но обнаружила какую-то запуганную, униженную девочку. Её разочаровало это отражение. Она не считала себя слабой и не хотела, чтоб другие вдруг решили вытереть об неё ноги. Выпрямившись, Мирея прищурилась и дала себе обещание, что больше не допустит насмешек в свою сторону, как это было в прошлом.       С незнакомкой Мирея всё чаще сталкивалась в трапезной, в коридоре, на балконе. Девушка, которую звали Лирада, часто появлялась в комнате Норена и без конца трещала. Это раздражало Мирею, ведь она никак не могла в свободное сосредоточиться на чтении. Лирада заметно отличалась от Манары. По её рассуждениям о жизни, девушка поняла, что у неё нет ничего общего с ней, а, значит, им не о чем говорить. Да и сама Лирада не стремилась наладить общение с Миреей и Язуаном. От общества этой особы и Норен, и Мирея отдыхали лишь на приёмах. Девушка и подумать не могла, что важные дела окажутся её спасением. Они увлекали с головой, отвлекая от беспокойных мыслей.       Мирея с нетерпением ждала похода в лес, где смогла бы отдохнуть и от жары, и от прочих отягощающих душу и сердце обстоятельств. В последнее время она всё чаще оставалась одна, ведь её друзья увлеклись новыми утончёнными дамами. В их обществе становилось всё сложнее находиться.       Ранним утром к ней постучался Норен. Девушка ждала этого два дня, оттого уже была готова. Юноша улыбнулся её рвению и, прихватив плащ, вместе с ней спустился на первый этаж. Мирея удивилась, не обнаружив среди пятнадцати воинов Язуана.       — Он не любит, на самом деле, охоту, — ответил ей Норен, взбираясь на спину мардо. — Больше рыбалка по душе, поэтому с несколькими мужиками уже уплыл в море.       Рыбалка Мирею тоже интересовала. Она хотела бы как-нибудь попробовать сплавать в море и поохотиться на рыбу. Девушка сказала об этом Норену, и он поддержал её идею. Они договорились отправиться на рыбалку следующим вечером.       Покинув Суар, отряд с двумя местными мужчинами отправился в густой и высокий лес, поросший крупными кустарниками и стройными, как девицы, деревьями. Долго пришлось разыскивать следы крупной дичи. Мелкие животные никого не интересовали, кроме Миреи. Она с интересом наблюдала за белками, птицами, мышами, змеями и прочей дичью, стараясь зарисовать их с натуры. Девушка притормаживала своё мардо и, стараясь не шуметь, быстро наносила на лист общий набросок. Когда силуэт животного был готов, Мирея догоняла отряд и, пока мужчины рассматривали почву и тихо переговаривались, она дорисовывала детали. После завершения эскиза листок тут же попадал в руки Норена, который с особым интересом разглядывал рисунок и иногда поправлял какую-нибудь деталь для точности.       Первую половину дня воины потратили на пустую болтовню и лёгкую охоту на крупных птиц. Их не интересовала такая добыча, поэтому они усердно следовали вперёд, и их терпение оказалось не напрасно. Ближе к закату им удалось выйти на след крупного кабана. Огонёк загорелся в их глазах, и они пустились нагонять петляющее животное.       Несколько часов отряд ковылял между деревьями, пока на улице не потемнело и след не посвежел.       — Сейчас начнётся самое интересное, — прошептал Мирее Норен и довольно погладил мардо, сверкнув блестевшими от азарта глазами.       Девушка почувствовала его весёлость и тоже улыбнулась. Она прищурилась и всмотрелась в сумерки. Пока никакого движения Мирея не заметила, но, глядя на сосредоточенных мужчин, поняла, что они недалеко от цели.       Осторожно направляя мардо вперёд, отряд следовал за добычей. Топот копыт смягчал влажный мох, делая передвижение почти бесшумным. Мирея напряглась, когда заметила далеко впереди чёрное, едва различимое пятно. Силуэт медленно расхаживал между деревьями, часто припадая к земле. Заметив животное, Норен поднял руку и сжал её в кулак. Получив сигнал, воины осторожно сняли с плеч лук и вложили в тетиву острую шипастую стрелу. Мирея погладила встряхнувшую головой Сулу, стараясь её успокоить. Девушку совсем не волновало, смогут ли они насладиться мясом бородатого кабана. Её интересовали лишь эмоции, получаемые от охоты, что она уже ощущала. Ноги и руки потрясывались от волнения, дыхание затихло, а лицо застыло в напряжении.       Пока мардо тихо приближалось к добыче, мужчины натягивали тетиву и прицеливались. Девушка ожидала, что битва вот-вот закончится, но острый слух не подвёл дикое животное. Вскинув голову, оно завизжало и помчалось прочь. В тишине больше не было надобности. Пришпорив мардо, отряд помчался вперёд. Такая погоня из напряжения переросла в лёгкое развлечение. С лица Миреи не сходила весёлая улыбка, когда она всё быстрее подгоняла мардо. Девушка бросила на Норена задорный взгляд и увидела, что юноша тоже доволен погоней. Его глаза сияли от азарта, а с губ не сходило довольство.       Хитрый, размером с телёнка колдана кабан петлял между обломанными сучьями, не позволяя охотникам прицелиться. Они пускали стрелы, вечно промахиваясь. В этот момент Мирея поняла, почему животное не ловят магией. Весь этот интерес от охоты мог легко потухнуть, а тут он с каждым промахом разгорался всё ярче.       Выбежав на проторенную зверьём тропу, кабан пустился преодолевать крутой подъём, перепрыгивая поваленные деревья. Усталые мардо пыхтели, хрипели и захлёбывались слюной, но с бешеным рвением несли всадников вперёд.       — Уйдёт! — весело кричали мужики, но продолжали преследование.       Преодолев высокий подъём, всадники столкнулись с резким спуском. С горки кабан бежал быстрее прежнего, но не все всадники помчались за ним. Пятёрка на пару с Миреей осталась наверху и прицелилась. Из лука девушка никогда не стреляла, оттого с интересом наблюдала, как с треском натянулась тетива, как вздулись липкие мощные мышцы мужчин. Острый взгляд всмотрелся в бегущее животное, и через мгновение стрелы с молниеносной скоростью пустились нагонять добычу. Раздался оглушительный визг, и кабан повалился. Две стрелы вонзилось в бок и заднюю ногу, войдя глубоко в плоть.       Заключительный эпизод охоты не очень интересовал Мирею. Пока мужчины занимались барахтающейся тушкой, девушка отъехала в сторону и вгляделась в щебечущих маленьких птичек. Они сидела невысоко на ветке, отчего она хорошо могла их рассмотреть. Вытянув крохотные головы, лесные вокалисты звонко и протяжно запевали, но Мирее показалось, что это не просто щебетание, а панихида по пойманному кабану.       — Подумать только, вот сейчас ты щиплешь мох, а через мгновение твоё бездыханное тело взваливают на мардо, — грустно произнесла Мирея, когда к ней подъехал Норен.       — Это неизбежно. Одни умирают, другие появляются на свет, — отозвался он и тоже глянул на птиц. — Тебе хотя бы понравилось?       Мирея просветлела и улыбнулась.       — Да. Удалось испытать интересные ощущения. Возможно, я ещё какие-нибудь схожу на охоту.       — Норен, — подъехав к джару, проговорил командир, — всё готово. Можем ехать.       Юноша погладил запыхавшееся мардо и медленно направил в сторону отряда. Одного кабана было недостаточно, чтобы прокормить большое количество людей, но заслуженных эмоций отхватили с лихвой. Решив больше не блуждать в сумеречном лесу, отряд под руководством местных мужчин отправился в обратный путь.       Не прошло и часа, как лес окончательно стемнел. Тьма окутала тропы, а некогда приветливые деревья как-то угрожающе распростёрли свои широкие ветки над головами всадников. Сияющие ночью растения не росли в этом лесу, что ещё больше омрачало и без того настороженную Мирею. Она боялась встретиться с каким-нибудь хищником, оттого часто оборачивалась. Когда где-то недалеко злобно скрипело дерево, по спине девушки пробегали мурашки. Воодушевляли её лишь беззаботные и довольные взгляды мужчин. Они громкого переговаривались между собой, рассказывая различные шутки, нередко оглушая глубоким смехом. Глядя на них, Мирея улыбалась. Особенно её забавляли их смущённые лица, когда течение истории уводило во что-то похабное. Они не сомневались, что разговоры о грязных вещах в присутствии молодой девушки не совсем уместны, но всё равно продолжали болтать, прикрываясь весьма очевидными намёками.       От города отряд уехал довольно далеко. Мужчины из Суара прикинули, что добираться придётся несколько часов. Глядя на уставших трясущихся мардо, всадники засомневались, смогут ли те преодолеть такое расстояние. Было решено устроить небольшую остановку и дать животным немного отдохнуть.       Спешившись, Мирея погладила покрытую блестевшим от пламени потом золотую Сулу и наговорила ей кучу льстивых комплиментов. Она слушала хозяйку, шевеля длинными ушами, и медленно щипала кислую траву. Стоявшие рядом самцы задорно вскинули густые лохматые гривы и улеглись рядом.       — Да, она у меня прелестна, — гордо проговорила девушка, обращаясь к жеребцам.       Один из них мордой игриво ткнул Сулу в брюхастый бок, но она даже носом не повела. Это вызвало у Миреи тихий смех. Она и подумать не могла, что её животное такое неприступное. Девушка покачала головой и посмотрела вглубь тёмного леса.       — Похоже, твоё мардо не интересуется этими самцами, — весело произнёс Норен и протянул отстранённой Мирее ломоть ещё мягкого хлеба с сыром.       Девушка несколько раз надкусила хлеб и молча покивала. Прожевав, она добавила:       — Ей нужен сильный мужчина, — Мирея посмеялась, когда увидела изумлённое лицо Норена.       Погладив Сулу, юноша посмотрел на плечо Миреи. Увидев его округлённые глаза, девушка испуганно дёрнулась, но он схватил её за руку.       — Не двигайся, — резко отлезал Норен, отчего ещё сильнее напугал Мирею.       — Что там? — скривившись, простонала она.       — Шевельнёшься, она укусит тебя, будь здоров.       Мирея от страха перестала дышать. Она была уверена, что на её плече сидит огромный красный паук, уже раскрывший пасть. Кусался он настолько больно, что, казалось, в кожу вонзается горячий металл.       — Я осторожно сниму её, но ты не шевелись, — Норен медленно потянулся к её оголённому плечу.       Девушка замерла и закрыла глаза. Она чувствовала, как маленькие лапки расхаживают по её плечу, заставляя морщиться.       Всего через мгновение Норен уже держал в руках незваного гостя. Когда Мирея боязливо открыла глаза, то встретилась с широко улыбающимся юношей.       — Познакомься со своим новым другом, — Норен протянул ладонь Мирее, на которой покоилась толстая и безобидная зелёная гусеница.       Мирея сначала вздрогнула, а потом поняла, что юноша просто разыграл её. Облегчённо выдохнув, она толкнула его в плечо и посмеялась.       — Знал бы ты, как я перепугалась!       Норен хихикнул и осторожно опустил гусеницу на широкую травинку.       — Вот она бы тебя съела, это уж точно, — пошутил Норен и посмотрел в её ясные глаза.       Встретившись с ним взглядом, Мирея замерла. Её тихое сердце уже в который раз не могло вынести его карих больших глаз. Тёплая волна, как ветер в жаркую погоду, коснулась её кожи, распустив на щеках розовый румянец. Боясь, что Норен заметит огонёк в глазах, девушка отвернулась и, не переставая мило улыбаться, бросила взор вглубь леса. Всё это было необычно и, без сомнения, приятно. Постепенно довольная улыбка на её лице растаяла, багровые щёки побледнели. Заметив перемену в Мирее, Норен подошёл к ней и осторожно, словно боясь сломать, положил горячую руку на плечо, но она даже не вздрогнула.       — Мирея, понимаешь, возможно…       — Кажется, охота не закончена, — перебила его Мирея и, прищурившись, всмотрелась вдаль. — Там какие-то тени.       Норен взглянул по направлению её взгляда и нахмурился.       — Да, похоже на то.       — Это лось? — не отрываясь, тихо спросила Мирея. — Он что, бежит сюда?       Девушка машинально шагнула назад и схватила Норена за плечо. Прищуренные глаза юноши в миг распахнулись. Он резко развернулся, и она прочитала в его лице испуг.       — Мирены! — заорал он мужчинам и схватил поводья лежавшего мардо.       Девушке никогда не доводилось встретиться с миренами. Она редко путешествовала, оттого её миновала эта опасность. Заклятых и хитрых врагов Гронхейма Мирея видела лишь на картинах, но никогда не жаждала с ними встречи.       Подбежав к Суле, девушка дёрнула поводья, но она не поднялась. Мардо никуда не торопилось, и даже поднявшаяся суета не потревожила её отдых. Заметив, что Мирея не справляется, Норен яростно хлопнул животное по крепкой спине. Это встревожило гордую Сулу. Вставив ногу в стремя, Мирея запрыгнула на её спину и обнаружила, что воины уже готовы к побегу.       Стукнув по бокам мардо, всадники помчались прочь. Бурлящая кровь хлынула по жилам, разбудив, казалось бы, угасшие силы. Мирея со страхом обернулась. Она только и успела заметить, как трава и кусты сильно пригнулись. Удар. Резкий и мощный поток воздуха сшиб пятерых всадников и вместе с мардо повалил на землю, словно каких-то тряпичных кукол. Громкое ржание и крик людей эхом пронёсся по притихшему лесу. Сула едва не задавила отлетевшую Мирею, перекатившись рядом с её ногой.       По счастливой случайности девушка упала в колючие кусты, а не в стволы деревьев, расцарапав руки и лицо до крови. Она попробовала вдохнуть, но грудь никак не могла набрать воздуха, словно его и вовсе не существовало. Девушка, шатаясь, вылезла из поломанных кустов и схватилась за дерево. Когда в глазах начало темнеть, она наконец-то смогла глубоко и жадно заглохнуть желанного воздуха. Встряхнув растрёпанной головой, Мирея подбежала к Суле и принялась помогать ей подняться. Дёргая поводья, девушка краем глаза увидела яркий свет и вовремя прогнулась. Огненный шар с шипением пролетел над её головой и с шумом врезался в дерево, оставив в нём обгоревшую шрапнель и едкий запах дыма.       Мирены были в пятнадцати широких шагах и быстро приближались. Одолеть ловких магов всегда оставалось сложной задачей. Девушка прорычала проклятья и, взмахнув руками, направила на них огненную энергию, что волновала примятую траву и ранее прохладный лесной воздух. Яркое пламя развеяло тьму и осветило десятерых длинных, почти в два раза выше гронхеймки, тощих мирен, вены которых сияли серым и тускло-оранжевым цветом, словно древо молний на ночном небе. Большие впалые глаза, не моргая, с жадностью уставились на свою жертву, а без видимого бугорка щелочки ноздрей яростно раздувались при каждом неистовым выдохе.       Девушка не поняла, как быстро её окружили воины и вступили в бой с врагом. Она не верила, что это происходит взаправду. Всё как в кошмарном сне. Мирея машинально дёргала за поводья, помогая ржавшей Суле перевернуться. Когда мардо оказалось на ногах, девушка обернулась.       Воины, изливая проклятья, на пару с джаром атаковали мирен, постепенно отгоняя их вглубь леса. Когда показалось, что всё не так опасно, несколько мужчин свалилось замертво. Два воина пали от насквозь проткнувшей тело огненной стрелы, два других погибли от сильного удара о дерево.       — Проклятье, — вырвалось у Миреи.       Отпустив Сулу, девушка подбежала к повалившемуся от ветра Норену и командиру и помогла им быстро подняться.       — Скачи прочь! — крикнул ей Норен и, воспламенив руки, попробовал сразить хотя бы одного мирена, но гибкие, как змея, тела легко парировали удары.       — Нет, — ответила Мирея и швырнула на врага огненный шар.       — Я сказал — уходи! — рявкнул гневно он и толкнул девушку в сторону отбежавшей Сулы да так сильно, что она чуть не повалилась.       Стоило Норену потерять противника из виду, как в него полетело сразу несколько огненных стрел. Не растерявшись, Мирея взмахнула руками и с трудом перенаправила атаку в сторону. Норен только и выдел, как одна из стрел пролетела прямо у него над плечом. Мирея нахмурилась и вновь встала рядом с ним.       — А я сказала, что никуда не уйду!       Ещё больше разозлившись, Норен взмахнул ладонью, призывая внутреннюю магическую энергию. Впереди и позади мирен возникла огненная стена. Уменьшив им место для отступления, он пустил в них несколько огненных стрел, но лишь одна ранила противника.       Залитые потом воины не отставали от джара. Они без конца атаковали гибких мирен, сумев сразить ещё нескольких. Сдаваться противник не спешил, даже когда их осталось всего пятеро. Они с яростью атаковали джара, желая убить его первым, но вместо него полегло двое мужчин.       — Не возьмёте! — яростно крикнул Норен, словно понимая их намерения.       Расставив ноги, юноша положил руку к земле и резко поднялся. Лавовые языки поднялись из почвы, поглотив ещё одного мирена. Воздух трескался от жара и запаха подгоревший плоти. Оставшиеся мирены зашипели, приоткрыв зубастый рот, и направили в его сторону воздушную волну. Все, кто стоял рядом с джаром, повалились, а юноша отлетел в дерево и пригвоздился к нему всем телом. Маг воздуха прижал его, не позволяя шевельнуться, и всё ближе осторожно подкрадывался.       Усмирив головокружение, Мирея вскочила на ноги и взглянула на попавшего в западню бессознательного друга. Девушка направила на противника огненную волну, но он легко увернулся, в один прыжок достиг её и повалил так же легко, как коса траву. Пока другие воины были заняты остальными миренами, маг воздуха подошёл к ней и светящейся трёхпалой ладонью схватил Мирею за волосы. Она дёрнулась, но он не дал ей развернуться.       — С-с-сними с него медальон, останешься жива, — прошипел мирен и швырнул её к телу Норена.       Мирея испуганно шарахнулась, когда увидала, что белая рубашка джара побагровела, а лицо усеяло множество кровавых ручейков.       — С-с-снимай! — рявкнул мирен и подставил нож, подобранный у мертвого воина, к спине девушки.       Слёзы хлынули из глаз Миреи. Она боялась шевельнуться, чувствуя остриё на своей спине. Девушка надеялась на других воинов, но они все были заняты схваткой. Помощи ждать оказалось неоткуда. Мирея глянула на выскользнувший из-под мокрой рубашки медальон дракона с тускло сияющим камнем. Зачем он им был нужен, она не имела понятия, но считала, что это что-то важное. Мирея наклонилась ближе к Норену и заметила, как он прикрыл веки. Юноша взглянул на неё и глазами подсказал, что нужно сделать. Девушка, дрожа от страха, доверилась ему и упала в сторону, а Норен схватился окровавленной ладонью за вытянутую руку мирена.       Девушка только и успела в ужасе шарахнуться, как противник, стоявший позади её, вдруг задрожал. От засиявшего ярким светом камня вышла едва заметная волна, лишь на мгновение исказившая воздух. Серая кожа мирена покраснела, и он взорвался, разбросав свои остатки по некогда зелёной траве. Те мирены, что стояли рядом с Нореном, подверглись той же участи. Один оставшийся в живых противник пустился прочь, но оказался сражён нагнавшим огненным шаром.       Тяжело дыша, джар скривился и бессильно рухнул на землю.       — Норен! — прикрикнула Мирея и, протерев глаза от жгучей чужой крови, подползла к нему. Когда юноша зажмурился, а после обмяк, девушка схватила его за плечи. — Норен! Открой глаза! Не закрывай…       К ним подбежали выжившие, но раненые воины и отодвинули девушку в сторону. Единственный лекарь в отряде кровавой рукой принялся осматривать Норена. Трясущаяся от ужаса Мирея прижалась к дереву и тревожно наблюдала за действиями мужчины. Он прислонил пальцы к окровавленной шее джара и, как показалось девушке, замер на целую вечность. На деле же мужчина через пару секунд убрал ладонь.       — Живой, — коротко ответил он.       Лекарь ловко и без жалости одним движением разорвал рубашку Норена и, сдвинув на переносице чёрные кустистые брови, принялся прощупывать красную грудь. Девушка оторвала от него взгляд и посмотрела на тело джара. Ей стало ясно, откуда у юноши текла кровь. Его левый бок оказался содран до мяса. Глядя, как оттуда вытекает кровь, Мирея не сдержала слёз. Ей стало страшно. По-настоящему страшно. Она боялась, что он так и не сможет больше прийти в сознание.       Прощупав грудь, мужчина сам себе кивнул и достал из сумки изогнутую иглу и льняную нить. Прежде чем продолжить кропотливо хлопотать над раненным джаром, лекарь обернулся и грубо отрезал сгрудившимся воинам:       — Ходить можете? Ноги сломаны? — мужчины растеряно покачали головой. — Так что стоите тогда, как бабы на ярмарке? Идите мардо ловите.       Мужчины стыдливо понурили головы и пошли исполнять поручение, лишь одна Мирея не сдвинулась с места. Она боялась отойти даже на шаг, но лекарь не спешил её прогонять. Он, словно не замечая девушку, достал из сумки маленький прозрачный тюбик, полил себе на ладони и иглу и принялся ловко зашивать кровоточащую проплешину. Когда края рваной раны сошлись, лекарь смыл кровь прозрачной жидкостью и попросил Мирею о помощи. Пока девушка держала приподнятого джара, мужчина быстро и аккуратно замотал его туловище хлопковой марлей. Её удивило, что совершая операции над джаром, рука лекаря ни разу не дрогнула. Он даже не вспотел.       — Вы так спокойны, — заметила Мирея, когда мужчина принялся вытирать руки о мох. — Как будто делали операцию какому-нибудь прохожему простолюдину.       Лекарь улыбнулся, от чего его рыжая с сединой борода приподнялась.       — А разве есть разница? Во время какой бы то ни было операции разум лекаря всегда должен быть холоден и сосредоточен. В таком деле волнение только во вред. И не важно, над кем лекарь работает, будь-то крестьянин, охотник, купец, джар или даже сам король. Нужно думать лишь о том, как помочь бедолаге, если это возможно. Это наша миссия, цель, и, честно признаться, я люблю своё дело. Знали бы вы, сколько жизней я спас.       Мужчина усмехнулся, поднялся и поспешил осмотреть распростёртые недвижимые тела. Переходя от одного к другому он цокал и покачивал головой. Мирея понимала эти знаки лучше слов. И командир Зарун, и личный охранник джара Дигал, и ещё несколько воинов, имён которых девушка не знала, были мертвы. Перекинув взгляд на Норена, она подогнула рубашку и бережно, словно боясь разбудить, протёрла его окровавленное лицо. У юноши была разбита губа, поцарапан лоб и щека, из разбитого носа совсем недавно текла кровь. Любой другой, взглянув на джара, решил бы, что он с кем-то подрался. На деле так и было, только вот не кулаками.       Воины довольно быстро изловили разбежавшихся в суматохе мардо и подвели поближе к джару. Животное, что принадлежало Норену, погибло, неловко перевалившись и сломав шею. Но оно ему больше не нужно. Привязав погибших воинов к их искалеченным мардо, мужчины погрузили вялое тело джара в седло лекаря Церана и взяли обратный курс.       По пути почти никто не разговаривал. Они молча осторожно протирали лицо и руки от крови смоченными водой тряпками и томно вздыхали по погибшим товарищам. Никто из них не мог предположить, что простая охота на кабана, которого уже сотню раз прокляли, так обернётся.       Мирея ехала рядом с Цераном, придерживающим бездыханное тело Норена. Девушка часто с беспокойством поглядывала на него, на мертвых товарищей и думала о том, что произошло и что могло произойти. Она зачем-то представила, как Норен погибает от полученных травм, как его привозят в Олигейл, как оплакивает последнего джара Гронхейм. От возникших в воображении картин, слёзы сами выкатились из глаз. Девушка раньше и представить не могла, как привязалась к джару, как боится его потерять. Лекарь заметил тоску в её глазах и улыбнулся.       — Вы дороги ему, — тихо произнёс он, заставив девушку встрепенуться и прийти в себя. — Не оставляйте его в трудную минуту.       — Я не думаю, что ему…       — Госпожа, я знаю его уже десять лет, — Церан хихикнул и поправил джара, чтоб тот не упал. — Поверьте моему наблюдению.       Девушка кивнула и растерянно уставилась в испачканную землёй гриву Сулы. Она не поверила мужчине. Мирея считала, что нужна Норену лишь как близкий советник, но точно ни как друг. Подобные мысли вызывали в её сердце тоску. Порой её посещали короткие и сумасшедшие мысли, которые хотели, чтоб Норен перешёл границы и сблизился с ней, но он оставался холоден. Юноша мог мило болтать с другими дамами, делать им слащавые комплименты, беседовать совершенно на разные темы, но с Миреей всегда оставался сдержан и тактичен. Она не сомневалась, что не привлекает его как девушка.       «Это всё неважно, — подытожила свои мысли Мирея. — Главное, чтобы он поправился».