Когда погаснет пламя

      Мирея всю ночь проворочалась в кровати, стараясь усмирить бушующие мысли. Предложение Норена подействовало на неё совсем не так, как она могла предположить. Вроде бы ничего особенного, но она не переставала об этом думать. Тепло от волнующегося сердца растекалось по телу, заставляя расцветать в улыбке. Только ближе к утру ей удалось погрузиться в поверхностный сон.       Пробудилась девушка быстро. Вскочив с кровати, она выглянула на улицу. Рассвет уже давно наступил, люди полные сил суетились на узких улочках. Мирея вдруг с ужасом подумала, что Норен передумал и нашёл компанию куда интереснее.       Переодевшись в лёгкое вчерашнее платье, Мирея постучалась к джару. Она надеялась узнать у него, к какому времени ей нужно быть готовой, но Норен не открыл дверь. Это огорчило девушку. Она посчитала, что её предположения оказались правдой. Нахмурившись, Мирея стукнула ногой по двери да так сильно, что это услышал Язуан. Он выглянул из комнаты и сонно посмотрел на девушку.       — Чего грохочешь? — зевнув, вопросил юноша и пригладил растрёпанные волосы. — Норен ушёл на тренировку.       Лицо девушки расслабилось. Она чуть улыбнулась и уточнила:       — А где он тренируется?       — За дворцом есть тренировочная площадка. Поищи его там.       Когда Мирея отправилась прямо по коридору, Язуан чуть прикрыл дверь, словно пытаясь кого-то укрыть. Девушка беззаботно широко улыбнулась и побежала на улицу. По пути она уточнила местоположение площадки — теряться не пришлось.       Тренировочное пространство находилось за дворцом, где и сказал Язуан. Найти его было несложно. Звон мечей слышался издали.       Несмотря на пекло, воины упорно упражнялись в фехтовании, заливаясь по́том. Даже тень, отбрасываемая от крыши, не спасала от жары. Норена Мирея не сразу узнала. Юноша был облачён в доспехи, лишь мокрую голову ничего не прикрывало. Спрятавшись за столбом, девушка решила понаблюдать за боем Норена. Она вдруг задалась вопросом, как хорошо обучают джаров за стенами столицы.       Парень сражался с одним из командиров своего отряда. Размахивая чуть изогнутым к концу мечом, он оборонялся и ловко наносил удары, как и его противник. Они уворачивались, отпрыгивали и вновь сходились в схватке, как яростные бологи в период делёжки. Их напряжённое, залитое ручьями пота лицо говорило о полной сосредоточенности. Иногда то мужчина, то юноша пользовались магией. Отвлекая противника мечом, то один, то другой выпускали из рук пламя, попадая в защиту и волнуя мокрые волосы. Отшатнувшись от удара, они вновь сходились и продолжали настолько яростно биться, что, порой казалось, бой из тренировочного перерастал в настоящее противостояние. Мирея от волнения вцепилась в брус и зажмурилась, когда меч едва не полоснул Норена по руке, но всё обошлось. Он ловко увернулся и продолжил атаковать.       Как долго длился бой, Мирея сказать не могла. Она с волнением наблюдала за мужчинами, ожидая благополучного исхода. Девушка не сводила завороженного взгляда с Норена. Он так в совершенстве владел собой, своими движениями и мечом, что вызывал восхищение. Даже когда Мирее казалось, что Норен вот-вот сдастся, в нём как будто просыпалось второе дыхание. Несмотря на небольшой из-за молодости опыт, юноша смог обезоружить противника, но лишь после того, как получил довольно болезненный удар по руке. Сжав челюсти, он вывернул меч и так сильно ударил по лезвию командира, что выбил оружие. Тяжело дыша, Норен опустил скимитар и нахмурился. Победой он не был доволен.       — Очень хорошо, — не проговорив, а прохрипев от усталости, выдал командир и похлопал Норена по плечу. — Ты извлёк вчерашний урок, но стоит быть более внимательным. Будь меч острее, я бы серьёзно ранил тебя.       Коротко кивнув, Норен обошёл сражающихся солдат и, набрав из бочонка кружку воды, присел на лавочку. Он сделал несколько глотков, прежде чем заметил прятавшуюся в тени Мирею. Норен улыбнулся ей и подозвал к себе.       — Давно ты там стоишь? — протерев мокрое лицо и волосы, проговорил юноша и пододвинулся.       Мирея покачала головой и присела рядом.       — Ты так здорово сражаешься.       — Нет, — лицо Норена посуровело. — Можно и лучше.       — А по-моему, очень даже неплохо.       Норен приподнял лицо и искренне улыбнулся.       — Ты просто в этом не разбираешься.       Девушка решительно поднялась и взяла оставленный кем-то в стороне меч. Схватив его двумя руками, Мирея с усилием подняла оружие на скамейку и проверила, затуплено ли лезвие.       — Сразись со мной, — нахмурившись, приказала девушка.       Глядя на то, как Мирея с трудом поднимает меч, Норен посмеялся и отмахнулся.       — Да перестань. Ты его еле в руках держишь.       — Всё равно. Сразись. Или боишься? — Мирея исподлобья глянула на него и чуть улыбнулась.       Пожав плечами, Норен извлёк из ножен меч и поднялся. Чтобы не мешать воинам, ведущим активный бой, они отошли в дальний угол. Расставив ноги, Мирея неуклюже подняла меч и с сомнением посмотрела на его лезвие.       — Ты уверена, что хочешь попробовать?       Оглядев сначала лезвие, а потом крепкого Норена, она твёрдо кивнула.       — Что ж, тогда поставь для начала ноги шире, чтоб твёрдо держать равновесие.       Мирея послушалась его совета и вытянула перед собой лезвие.       — Начинай.       Норен также вытянул меч и, не применяя силу, попробовал ударить девушку. Мирея неумело изогнула руки и отбила слабый удар. Юноша не сразу понял, что за улыбка появилась на её лице. Когда она отбила его лёгкий удар, он нанёс ещё один, но уже сильнее. Отпарировав и эту атаку, Мирея изогнулась и, воспользовавшись ослабленным вниманием Норена, приставила меч к его животу.       — Вот ты и мёртв. Я переоценила твои способности.       Обескураженный юноша осознал свою ошибку. Поняв, что Мирея обманула его, он улыбнулся и атаковал вновь, перестав ей подыгрывать. Девушка больше не притворялась. Она ловко парировала все его удары, не забывая про наступление. Её гибкое тело легко обходило его атаки. Несмотря на то, что быстро бой закончить Норену никак не удавалось, с его лица не сходила улыбка. Он словно наслаждался боем.       Сражение затянулось. Мирея оказалась достойным противником. Припоминая все когда-то выученные приёмы, девушка атаковала Норена, хоть и не надеялась его победить. Юноша был куда опытнее её, но даже ему, прежде чем окончательно взять верх, пришлось попотеть. Не сумев отбить очередной удар Норена, Мирея оказалась сражена. Лезвие юноши повисло на расстояние пальца от её шеи. Тяжело дыша, девушка чуть отступила и опустила дрожащие руки с мечом.       — Я же сказала, что ты замечательно владеешь оружием.       — Где ты так научилась сражаться? — удивлённо вымолвил Норен и уставился на Мирею.       — Отец нанимал мне учителей, что занимались моим обучением после школы, — девушка улыбнулась трясущимися от напряжения губами и протёрла лицо уже мокрым полотенцем.       — Честно говоря, я очень удивлён. Как много ты таишь в себе секретов. Девушка скромно улыбнулась и отпила воды из кружки.       — Я вообще пришла спросить: когда мы пойдем в город?       Норен пригладил мокрые каштановые волосы и задумчиво посмотрел на небо.       — Думаю, можно через час встретиться. Я помоюсь и пойдём. Вечером времени не найдётся, будем принимать жителей.       Юноша и девушка вместе вернулись во дворец. По дороге до комнаты Норен не поскупился на комплименты. Он искренне дивился обнаруженному в Мирее новому таланту. Девушке было неловко выслушивать так много похвалы, оттого принялась принижать свои способности.       — Нет, Мирея, — остановил её Норен. — Ты недооцениваешь себя. Не каждая девушка умеет даже правильно меч держать, а ты дала мне попотеть. Так что перестань ругать себя и лучше готовься к прогулке.       Они вместе добрались до общего этажа и ненадолго разошлись. Мирея решила с пользой провести ближайший час. Расслабляющая после тренировки ванна пришлась как раз кстати. Погрузившись в чуть прохладную воду горячим телом, она покрылась мурашками и, чтобы быстрее привыкнуть, нырнула с головой. Длинные волнистые волосы налипли отдельными прядями на лицо, когда Мирея вынырнула. Освежающая ванна стала лучшим спасением от зноя.       Смыв липкий слой с тела, девушка оделась и едва успела причесать волосы, как в комнату постучались. Норен оказался пунктуальным.       — Прихвати плащ, — попросил он.       Девушка удивлённо осмотрела его какую-то непривычно обычную одежду. Никаких украшений, хороших стяжек и идеально выглаженных рукавов.       — Но ведь на улице жарко, — запротестовала она. — Мы ещё больше вспотеем.       — Надевай, не пожалеешь.       Не понимая, что замыслил Норен, девушка накинула на плечи плащ и закрыла дверь. Она думала, что Язуан тоже отправится с ними, но когда они прошли мимо его комнаты, вопросы задавать не стала. Мирея приятно удивилась, когда поняла, что он решил прогуляться с ней одной. Даже охране велел остаться во дворце, ни сколько не усомнившись в своём решении.       Без труда миновав придворцовые ворота, Норен накинул на голову капюшон, скрывшись от лучей Гилеи. Мирея последовала его примеру. Ей хоть и было жарко, она с облегчением обнаружила, что от пекла удалось скрыться.       — Куда мы пойдём?       — Думаю сходить на рынок, потом пройтись по улочкам и, быть может, заглянуть в таверну, если успеем.       — А почему ты позвал меня?       Губы Норена дрогнули в улыбке, а глаза растерянно пробежалась по каменной мостовой.       — Может быть, ты что-нибудь мне подскажешь. Хочу посмотреть, как живёт город.       Мирея довольно улыбнулась. Как-никак ей было приятно осознавать свою значимость. Поправив запутавшийся в ногах плащ, она свернула за ним на широкую улицу, именуемую Торговой площадью. Мирея не понимала, откуда у неё появилось желание быть нужной именно ему. Если раньше он её не интересовал, то со временем она всё чаще хотела с ним видеться. Девушка списала это на обычное любопытство, но это не развеяло её беспокойства.       Норен и Мирея окунулись в бурную и шумную толпу людей. Торговцы активно зазывали к себе покупателей, порой запевая складные частушки. Стоило хоть одному жителю бросить на их товар взгляд, они тут же набрасывались на него и принимались раскидываться комплиментами. Одни, особенно робкие и доверчивые, набирали ненужных безделушек и, лишившись средств, покидали рынок. Другие, обругивая приставучих продавцов, целенаправленно шли за нужным товаром.       Кругом витали ароматы специй, цветов, копчёной и вяленой рыбы. Мирея с интересом наблюдала за шумными торговцами и их товарами. Порой ей казалось, что цена одних вещей слишком завышена, а других — занижена. Норен подходил к каждому прилавку и, совершенно не слушая россказни лавочников, рассматривал товар. Особенно его интересовала еда. Если завядшие свежие овощи и фрукты он мог пропустить мимо глаз, то пахнувшая тухлятиной рыба и мясо привлекали его внимание. Прикидываясь покупателем, Норен обругивал продавцов за несвежий товар и велел немедленно его убрать. Крупные, нередко хорошо ухоженные мужчины не оставались в долгу и осыпали джара проклятиями и всевозможными оскорблениями, но он их как будто не слышал. Норен отмахивался, записывал на листок замечания и, пригрозив проверкой, шёл вперёд. Никто не узнавал в приставучем молодом парне джара Гронхейма, но он и не спешил себя раскрывать.       Мирея молча следовала за ним от прилавка к прилавку. Продовольствия её не интересовали. Пока Норен спорил с мужчинами, девушка подходила к торговым навесам, где блестели украшения и изумительные наряды. Ей хотелось присмотреть что-нибудь к скорому празднику. Она с горящими глазами крутила в руках браслеты, с позволения продавщиц примеряла ожерелья и заколки. Когда Норен продолжал свой осмотр, девушка прощалась с слегка грубоватыми торговками и следовала за ним.       Пока джар вёл беседу с приезжим торгашом пряностей, Мирея подошла к развешанным на крючки нарядам. От красочности глаза девушки разбегались.       — Такой молодой и красивой госпоже могу посоветовать вот это свободное платье и вот эти шорты, — пухлая, ярко накрашенная женщина поднесла Мирее наряд. — Подол у платья, как видишь, лёгкий и тонкий.       — Он же просвечивает, — разглядывая ткань, проговорила Мирея.       — Для этого они и нужны, — женщина положила на прилавок лёгкие шорты. — Белый цвет вам будет к лицу. К тому же скоро праздник.       Торговка принялась нахваливать свою одежду, сшитую её талантливыми работницами. Мирея старалась не слушать её щебетание. Она сама разглядывала наряды, приценивалась, но так и не смогла найти лучше того, что предложила женщина.       — Сколько будет стоить это платье? — уточнила Мирея, придерживая прикреплённый к поясу кошель.       — Для такой прекрасной леди всего восемьдесят четыре ята.       Девушка протяжно выдохнула. В дорогу отец выделил ей всего двести ятов, и она не хотела тратить их на наряды и безделушки. Увидев сомнение в глазах Миреи, торговка взяла её за руку и затащила к себе внутрь прилавка.       — Вы только померяйте, сразу влюбитесь.       Женщина завела Мирею за шторку и протянула наряд. Решив, что ничего плохого в примерке нет, девушка повиновалась. С помощью торговки она затянула украшенный мелкими бусинками и золотой лентой открытый корсет и натянула шорты. Торговка оказалась права. Наряд словно ждал Мирею, прекрасно подчёркивая её стройное тело, упругую грудь и гладкие плечи, лишь подол был длиннее положенного.       — Это ничего. Мы ушьём, — проговорила женщина. — Выходи к зеркалу.       Приподняв полупрозрачный белый подол, Мирея вышла из-за шторки и покрутилась около зеркала. Оно искажало силуэт, но даже так она поняла, что выглядит в платье изумительно.       — В этом наряде вы словно джара, — проговорила женщина и поправила длинные волосы девушки. — Такого вы больше нигде не найдёте.       Мирея и вправду влюбилась в свой образ. Она представила, как наденет его на праздник и отправится гулять по шумному городу. Её удручала лишь цена.       — Это слишком дорого, — выдохнула она.       — Для такого наряда — это грош цена, — отозвалась женщина и встряхнула красные штаны.       Девушка ещё раз покрутилась у зеркала. Приподняв волосы, Мирея уже видела, какая причёска подойдёт к платью. Пока она разглядывала себя, к прилавку подошла такая же молодая девушка с плотной женщиной. Судя по их аккуратным и чистым нарядам, деньги у них водились.       — Сколько стоит это платье? — спросила она и брякнула монетами.       — Восемьдесят девять ятов, госпожа, — отозвалась торговка и, забыв про Мирею, подошла к ним.       На платье появился спрос, отчего женщина принялась завышать цену. Увидев, что госпожа уже раскрывает кошель для покупки, Мирея поджала от обиды губы и зашла за шторку. Она самостоятельно развязала корсет и сложила платье. Отодвинув занавеску, девушка не заметила покупательниц. У прилавка стояла довольная торговка, старательно укладывающая монеты под юбку в пристёгнутый к бедру кошель.       — Ну вот и хорошо, — хлопнув в ладоши, произнесла она и вручила Мирее наряд. — Может быть, вы ещё что присмотрите?       Мирея растерянно придержала платье и шорты и посмотрела на торговку.       — Простите, я не очень поняла, — неуверенно вымолвила девушка.       — Носите с удовольствием, — с улыбкой вымолвила женщина. — И приходите ещё. Я здесь буду ещё неделю.       — Вы мне его подарили? — Мирея вопросительно глянула на неё и, поймав на себе её блестящий взгляд, усомнилась.       — Нет, что вы? Любой труд стоит денег, — отмахнулась она и указала рукой за прилавок. — Вон тот молодой человек оплатил ваш наряд. Если бы я имела столь щедрых поклонников, то не работала бы.       Женщина хихикнула и, выпроводив Мирею, принялась ловить новых покупателей.       Ошеломленная девушка подошла к Норену и дождалась, когда он закончит разговор об урожайности пряных трав.       — Когда ты успел купить мне это? — спросила она, когда они отошли от прилавка, и приподняла наряд.       — Я везде всё успеваю. Дело практики, — довольно улыбаясь, вымолвил он. — Увидел, как влюблённо ты смотришь на это платье, решил так поблагодарить за помощь.       — Спасибо, конечно, но я сама могла его купить. Уже собиралась, — с уверенной улыбкой заметила девушка. Врала она редко, но правдоподобно.       — Осталось докупить маску, — добавил он, глядя на развешенные на доме разноцветные уборы.       — Только теперь я сама заплачу, — вымолвила она и подошла поближе к товару.       Шустрый маленький мужчина глянул на платье, покоящееся на руках девушки, и мигом смекнул, что им нужно. Он забежал внутрь дома и через мгновение выбежал с аккуратной, украшенной розовым жемчугом белой маской.       — Она прекрасно подойдёт, — быстро протараторил он и помог Мирее её примерить.       Завязав белую атласную ленту за головой Миреи, мужчина принёс зеркало. Девушка с улыбкой разглядывала наполовину скрытое под маской лицо.       — Красиво выделяются глаза, — заметил Норен и обратился к мужичку. — У вас хороший вкус.       — Я и для вас знаю прекрасную маску, — с улыбкой произнёс он и уже собрался вбежать в дом, но юноша остановил его.       — Нет, не нужно.       Купив белый роскошный декор, юноша и девушка продолжили изучение рынка. Мирея, словно ребёнок, радовалась покупкам, крепко прижимая их к телу.       — А ты разве не пойдёшь на праздник? —между делом поинтересовалась она, обходя шумных людей.       — В город, скорее всего, нет. Во дворце останусь, — как-то отстранённо ответил юноша и отошёл в сторону.       Он приблизился к сидевшей в стороне от шумной толпы женщине, державшей младенца на руках. Их тела укрывали выцветшие лохмотья. Лицо поборницы украшали багровые синяки и царапины. Изуродовано было не только оно. Мирея опустила взгляд на ноги и увидела сквозь дыры на изорванном подоле следы насильственных прикосновений.       Норен навис над ней и уставился на посмеивающегося ребёнка и женщину, не обращавшую внимание на чужаков. Она была занята младенцем. Мирее страшно было представить, что перенесла исхудавшая светлокожая незнакомка. Жизнь обошлась безжалостно с ней и её младенцем. Эта несправедливая жестокость острыми когтями вцепилась в сердце девушки, а воображение вырисовывало на помутневших глазах слёзы сочувствия. Она без сомнения достала из кошелька несколько монет и положила на колени женщине. Норен тоже не остался в стороне. Нахмурившись, он отдал ей горсть и сказал:       — Скоро всё изменится.       Прежде чем женщина успела поднять глаза, Норен развернулся и широкими шагами свернул с рыночной улицы. Когда Мирея догнала его, он сердито заметил:       — Это вина моего отца и тех, кто правил до него.       — Бедняков всегда хватало, — понурив голову, выдохнула Мирея.       — Да, это так. А ты заметила, как одни отличаются от других? — юноша указал на худощавого, но прыткого старика, протягивающего большую шляпу прохожим. — Ты видишь различия?       Мирея нахмурилась и внимательнее разглядела мужчину. Ей показалось, что бездомные мало чем отличались, поэтому покачала головой.       — На нём куда меньше побоев, — заметил Норен. — Знаешь, почему? Потому что он гронхеймец. По нашим законам запрещено истязать бездомных. У них такие же права, как и обычных людей. А она, — юноша указал за спину, — с севера. Я не знаю, из Нордхейма, Панхейма или Миссонии, мне всё равно. Кто-то привёл её сюда и, судя по всему, продал. На людей из других королевств наши законы не распространяются, оттого с ними вытворяют, что хотят. Проблема в том, что они в чужом королевстве, откуда уже никогда не выберутся, если им не помогут, но такое бывает редко.       Мирея обернулась на женщину с ребенком и виновато покачала головой.       — Ты собираешься это изменить? — она подняла на него глаза, полные надежды.       — Несомненно. Скоро я сменю Юрона на троне и возьмусь за наведения порядка в своём королевстве.       Юноша так решительно это произнёс, что девушка испугалась. Она остановилась и уставилась на него, надеясь, что он не замыслил то, что возникло у неё в голове. Норен прочитал в её глазах осуждение и тут же улыбнулся.       — Я не собираюсь расправляться со своим отцом, — заметив, как Мирея чуть расслабилась, он понял, что угадал её мысли. — Как ты вообще могла о таком подумать? Юрон сам хочет отдать мне трон. Он ведь совершенно не умеет управлять королевством. Всё мать решала, но и она устала. Я знаю, что ты сейчас подумаешь. Что я сам ещё слишком молод, что мне рано на трон. Хочу сказать, что не возраст определяет готовность человека к чему-либо, а его упорство. Я постараюсь сделать жизнь моего королевства лучше прежнего.       — У тебя грандиозные планы, — добродушно проговорила Мирея. — Я думаю, это не просто слова, раз ты отправился в поход.       Норен осмотрел почти безлюдную улицу и как-то тяжело вздохнул. Спустя недолгое молчание, он всё же тихо признался:       — Я боюсь, Мирея. Боюсь стать плохим правителем, наделать непоправимых ошибок, как было у моего предка.       — Но без них никуда. Любую ошибку можно исправить, — она заглянула в его растерянные глаза. — Ты серьёзно подходишь к делу. Всё получится.       — Не все ошибки можно исправить, но я постараюсь их не допустить. Для этого хочу собрать вокруг себя надёжный совет. Ты согласна стать его частью?       Мирея остановилась и изумлённо вперилась в него. Его предложение могло значить лишь одно — он хочет, чтобы дочь мардовода стала частью королевского круга доверенных, что было великой честью. Она и представить не могла, что до такого дорастёт.       — Но я мало чем могу помочь, — растерянно затараторила Мирея. — Совершенно не смыслю, как нужно править лю…       Норен остановил её, взяв за плечи. Его серьёзный взгляд воззрился на девушку.       — Ты согласна или нет?       Мирея растеряно опустила взгляд и неуверенно кивнула.       — Вот и отлично, — улыбнулся Норен.       Они вместе вышли на центральную широкую улицу и прогулялись до причала. Юноша рассказывал Мирее, с чего хочет начать своё правление, чему посветит себя, как будет распоряжаться казной. Девушка мало смыслила в королевских делах, но с удовольствием слушала, как он, наверное, наивно надеялся осуществить все свои планы. Как хотел увеличить военную мощь Гронхейма и его оборону. Поделился, где увеличил бы укреплений, а где набрал бы новых рекрутов. Это он успел извлечь за время похода и надеялся отыскать всё больше брешей во власти, чтобы самому их заделать. Мирея не сомневалась, что он станет отличным правителем. Необъяснимая любовь к народу читалась в его речах, и ей это нравилось.       Под конец прогулки Норен поделился с Миреей, почему хочет уравноправить поборников из других королевств. В детстве джар случайно подружился с бездомным пареньком из Миссонии, что был всего на два года старше. Видеться часто у них не получалось, но Норен находил способ. Ему казалось, что жизнь бездомных беззаботна. Что они могут жить так, как хотят, не опираясь на мнение окружающих. Он считал их свободными. С бездомным пареньком ему оказалось интереснее, чем залюбленными дворцовыми детьми. Почему у пятнадцатилетнего паренька так много синяков и кровавых царапин, Норен мог лишь догадываться, сам же его друг ничего не говорил. Однажды, придя ранним утром на место, где они встречались, джар не нашёл Синара. На следующий день ничего не изменилось. Лишь спустя время Норену удалось выяснить, что случилось с его другом. Того забили до смерти, причем те, кто должны следить за порядком. Воины избежали наказания, потому что по сути не нарушили законы Гронхейма. С тех пор джар замыслил эти перемены.       Закончив прогулку по набережной, они направились во дворец. Полдень давно миновал, а, значит, скоро должны были явиться жители на приём к джару. Перед этим Норен хотел сделать кое-какие заметки и пообедать. Юноша и девушка разошлись по комнатам, а после вновь встретились, но уже в приёмном зале.