Воля в кулаке, мысли в разные стороны.
По моей комнате гуляют чёрные вороны.
На потолке чувства одинокие собраны.
Они с грохотом падают мне на голову.
Не сошёл с ума, и вполне осознанно -
Я вдыхаю этот яд вместе с воздухом.
Туман не уходит с возрастом.
Я ищу, я кричу охрипшим голосом.
Эти полосы чёрно-белые.
Я нашёл любовь, но потерял в неё веру.
Она жива, и она еще дышит.
И я, чувствую, она меня тоже ищет.
Болит голова, но нет аспирина.
Так зачем, же я пью эти таблетки от кашля?
Не нужны заменители этого мира
Есть болезнь, от которой нет лекарства.
Нервы — «Вороны»
***
— Алиса? Ты уже пришла? — бабушка посмотрела на часы, что висели в прихожей, — Уроки же минут пять назад кончились, чего ты так рано? — Ой, ба, я же бежала, — запыхаясь ответила Алиса. — А чего бежала-то? Мальчики уже бегают? — заулыбалась бабушка. Ага, бегают, только какие… — Не, баб, ты чего? Мне же двенадцать только в январе будет, но и то рано… Конечно, девочка всегда так говорила, когда кто-то говорил: «Возраст же у вас такой сейчас — первая влюблённость». Алисе это не нравилось, хотя чего мелочиться? Это её откровенно раздражало. Правда, она сама испытывала несколько раз симпатию к отношению противоположному полу, но чувства не были произнесенны и были благополучно забыты. — Домой к тебе спешила, скучно в школе было, — стараясь направить разговор в нужное русло сказала девочка. — Не подружилась ни с кем? — спросила Людмила. — Неа, — отрезала девочка. — Ну давай не расстраивайся, пойдём я тебе чаю налью. Окна на маленькой кухни выходили прямо на улицу, по которой в час-пик проходят школьники и школьницы. Голубые шторы в цветочек были раскрыты, а через белую тюль можно было увидеть лица ребят. Бабушка с внучкой начали рассматривать учеников. — Это твой одноклассник? — указывая на кого-то мальчика спросила бабушка. — Нет, зато вон та, — Алиса махнула головой на девочку в пальто, — моя одноклассница. — Да? — улыбнулась бабушка, — Хорошая девочка она через улицу живёт. Летом она с другими ребятами мне по огороду помогали. — О, а она мне сегодня вроде как улыбнулась. — А почему ты не познакомилась? — удивилась бабушка. — Да так, побоялась, — зачем-то соврала Алиса. — Её?! — засмеялась бабушка. — А-то! — в ответ улыбнуласьдевочка, — Не беспокойся, ба, завтра познакомлюсь. Закончив чаепитие Алиса принялась убирать со стола посуду. Шторы так и не прикрыли девственно-белый тюль. — Батюшки! — охнула Людмила. — Что такое? — Алиса быстро повернула голову в сторону к бабушке. Она смотрела в окно. Девчушка в ужасе перевела взгляд на окно, надеясь, что там не окажется чёрного гаража. Его там не было, зато шли трое мальчиков. Алиса сначала не поняла причину бабушкиного беспокойства, но затем заметила маленький огонёк, который кочевал с одной руки на другую. В мальчиках девочка опознала одноклассников. Толстого, который унизил её в первый же школьный день, беззубого, что ввёл в курс семейного дела толстяка и зеленоглазого. Последний, по каким-то непонятным для девочки и, наверное, для всей природы явлением, притягивал и отталкивл одновременно. На слегка смуглом от пыли лице место находили быть только две эмоции: грозный, редко мигающий взгляд, либо издевательская ухмылка. Его форму лица будто не стараясь высекли из камня. Почему? Потому что оно было острое, резкое и несколько колючие. Нос по всей видимости мальчику ломали, ибо этот орган тоже попал под руки горе-скульптура. Мальчуган, в ожидании своей очереди сделать затяжку, метал свой дерзкий и бесстыжий взгляд по сугробам, по голым деревьям, по окнам. Как обычно просматривая зашторенные окна старых избушек он не ожидал встретиться взглядом с новенькой, но успел молниеносно среагировать, чтобы толкнуть локтем в бок беззубого. Тот нагло подмигнул Алисе, видимо в знак приветствия. «Теперь они знают где я живу. Отлично», — думала Алиса. Бабушка лишних вопросов задавать не стала. Понятное дело — одноклассники, но посоветовала не связываться с ними, а также пригрозила, мол, если увидит её с сигаретами, то нажалуется родителям. Алиса покорно кивнула. Да и в мыслях у неё не было начать общаться с хулиганами. Следующая половина дня не показалась ей интересной. Алиса сделала уроки, разгрузила остатки вещей, обнаружила мелочь, что так и не потратила во время поездки, поужинала и помыла посуду, да и уснула с мыслями о завтрашнем дне. Но хорошо поспать не удалось. Посреди ночи Алиса встала, зрение расфокусировалось, а боль в голове разносилась по всему телу пульсацией. — Ба? — вопрос эхом разнёсся по всему дому, — Баб? — сейчас рыженькая не узнала свой голос. Лукавый, звенящий и мелодичный — не её тембр голоса. Алиса, конечно, могла юлить таким голосом, могла, но не всегда пользовалась столь затмевающим сознание, звучанием. Бабушка не отвечала. Медленно, будто стараясь никого разбудить, Алиса встала с кровати. За окном играла слегка уловимая человеческим слухом, мелодия. По мере приближения к окну музыка становилась громче. Между стеклом и девочкой оставалась одна преграда — шторы. Одно резкое движение и Алиса проснётся. Но нет. Шторы были отодвинуты. На поляне, где прошлым утром был гараж, танцевали четыре фигуры. Алиса выделила один из силуэтов — тот, что играл на флейте. Вдруг мелодия резко оборвалась и девочка готова была поклятья, что все фигуры зверей смотрят на неё. — Бабушка! — крикнула Алиса, резко садясь в кровать. Она проснулась. Проснулась в хододном поту. И благо, что проснулась в холодном поту, а не в чужом желудке. Терять время было нельзя. Рыжая пулей вылетела на первый этаж. Подбегая к гостиной Алиса поняла, что может разбудить бабушку, но руки сами открыли дверь. Людмила не спала. Она сидела и плакала. — Бабуль, почему ты плачешь? — подходя к старушке, Алиса снова услышала музыку. Ненавязчивую мелодию флейты. Но она поспешила тряхнуть головой и звуки инструмента испарились. — Дедушка твой приснился… — хрипло прошептала Людмила, — Тебе чего не спится? — Сон… Сон страшный приснился. — Опять? Ох, Алиса, ложись-ка ты у меня. Тебе не страшно и мне спокойнее — воды, если что, принесёшь. Сердце заболело. — Да, баб, хорошо, — на секунду Алисе показалось, что вместо мягкой и дряблой кожи бабушки, появились изуродованный череп барана, а на черепе кровью были написаны на непонятном языке слова. Кажется, что похожие надписи были на запретных книгах бабушки. Видение прошло, когда морщинистая рука провела по рыжим, слегка волнистым, волосам. — Ложись. Давай забудем сны.***
Утро встретило новой партией декабрьских снежинок и болью в теле: Во-первых, кошмар, увиденный ночью впечатался в памяти, наверное, на всю жизнь и сегодняшний день не был исключением. Во-вторых, пришлось тесниться на одном диване с бабушкой, ибо обе боялись отходить друг от друга. В-третьих, из-за стресса, тяжесть, что несла Алиса после школы, отозвалась внизу живота. Девочка села в кровати. Людмила ещё спала. Дабы не разбудить бабушку, Алиса тихо слезла с кровати и на цыпочках, как вор, подкралась к кухне и взглянула в окно: Ах, какой там был вид! Небо было нежно-голубым и градиеном переходилв в розовый от солнца свет. А облака! Словно ангелы пролетели по небу, разбрасывая нежные, пушистые облака. И даже старые, голые деревья казались лёгкими. Вдруг взгляд переместился на часы. — Уже девятый час! Блин, — тихо прошипела Алиса и принялась быстро собираться. Напялила на себя синий вязаный свитер, тёплые колготы и школьные брюки. Чай пить не стала — не хотела окончательно опоздать. Наспех чмокнула бабушку и выбежала на улицу. Морозный ветер, подобно ледяной струёй, колко обдал румянцем щёки. Алиса шумно выдохнула и быстрым шагом направилась в сторону школы. Путь пролегал через парк. Сам парк представлял из себя небольшой лесок, несколько лавок и пару сломанных горок, что были описаны. В обоих значениях. Надписи были непристойные. А как иначе? Такие летописи — отличительный знак всех парков страны. Кто-то выжигал, кто-то писал, а кто-то вообще рисовал этот срам. — Не парк, а одно название, — фыркнула Алиса, зарывая нос с клечатый шарф. К её великому сожалению в этом одном названии девчачему взору вырисовывались три фигуры, в которых она опознала трёх шалопаев. Алиса не успела повернуть в нужную сторону, как её путь перекрыли хулиганы. — Ну привет, — противно хрюкнул прыщавый, — Чё вчера к бабке своей сдристнула? Школьница молчала, продумывая план своих действий. — Чё? Как одна осталась зассала? — А я смотрю ты тоже не один. Сам-то зассал или как? — процедила сквозь зубы Алиса, думая, что разговор закончен она обошла хулиганов и уже была готова пойти в нужном ей направлении, как путь опять огородили три туши. — Разговор ещё не кончен, — усмехнулся зеленоглазый. — А ты давай не говори за него, — девочка метнула взгляд в сторону жирного, — вдруг, у него лексикон закончился и говорить больше не о чем? — улыбнулась, — Объяснить для полоумных, что такое лексикон? Или извилины последние напряжёте и вспомните программу первого класса? — Ты это кого полоумными назвала, сука? — наконец, влез в перепалку Семён. Хулиганы, как по накатанной совершили рокировку. Теперь опять прыщывый стоял перед Алисой и опалял зловонным дыханием бледное лицо девочки. Семён замахнулся и прежде чем двое двоего дружков его остановят, рыжая понесла кулак к лицу гопника и, насколько позволяла сила, ударила жиробаса. Несколько прыщей лопнуло, но ни губу, ни нос она не разбила, да и цели такой не было. Главное, что Алиса ввела их в шоковое состояние, теперь надо быстро ретироваться. Так девочка и сделала. Как только на руке появились следы от крови и гноя, школьница начала делать ноги, но не бежать. Бежать в данной ситуации — крайнее дело, тогда шайка подумает, что она даже для себя поступила неожиданно, пусть это и было правдой. Поэтому Алиса развернулась прошла несколько шагов, нагнулась, взяла снег, слепила не аккуратный шар, вытрала им руки и кинула снежок через плечо, тот в свою очередь плюхнулся бесформееной массой прямо перед ногами Семёна, руки её тряслись и этот жест казался до жути пафосным, что Алиса пожалела об этом, но вдруг она услышала возгласы: — Тебя девка сделала, слабак. — Да! Ромыч правду говорит, на! — А на баб руки поднимать — не по-пацански, — звук падения. — Не по-пацански, на, — удар. — П-п-пацаны… — удар. — Чётко, ржавчина, на! Круто ты ему врезала! — кричал ей в спину бурят, но девочка даже не обернулась. Такими темпами Алиса дошла до школы только ко второму уроку.***
— Здравствуйте. Извините за опоздание. Можно войти? — открыла дверь запыхавшаяся Алиса. — Входи, — задумчиво проговорила учительница по биологии, — новенькая, да? — как бы между прочим спросила Светлана Анатольевна. Девочка кивнула. — А где ты была? Лилия Павловна сказала, что тебя на первом уроке тоже не было, — не отставала учительница. Алиса не успела и рта открыть, как вся из себя накрахмаленная девочка с косой выпалила: — Я, как староста могу доложить, что на этой перемене она вместе с Ромой Пятифановым, Булатом Будаевым и Бабуриным Семёном прогуливали уроки в парке, — растягивая каждый слог сказала староста. Закончив речь, она с язвительностью покасилась на рыженькую, что от наглости раскрыла рот. — Спасибо, Катерина, — посмотрела на Катю Светлана Анатольевна, — А про тебя, Алиса, — на имени девочки женщина сделала акцент, а на букве «с» аж подсвистнула, — я доложу Лилии Павловне, пусть она расскажет о твоём поведении бабушке. Думаю, ей очень понравятся твои поступки. «Ну вот приехали называется. Всю жизнь нормальным человеком была, училась себе, даже отличницей была, друзья, вроде как, были, да и вообще прошло два дня, а я уже проблем себе нахватала. Кошмары ещё эти…» — от досады захотелось плакать. Девочка была коммуникабельной, быстро привыкла к новым местами, легко могла подстраиваться под кого-то… «Хотя, наверное, последнее не очень хорошо, но всё равно не всегда же нос высоко держать» — перебила себя Алиса. Довольно лёгкой была на подъём, но вот изменения в себе не переносила. Боялась, что из хорошего ребёнка, получается «каждый второй современный ребёнок» — так выражаясь родители про тех детей, которые курят, обманывают родителей, учатся исключительно на двойки, хамят взрослым и ещё много-много того, что заполнит бесконечный список ужасного ребёнка. Но дверь громко хлопнула, как гром среди ясного неба, в классе нарисовались двое из ларца. — Стучаться не учили?! — заворчала Светлана Анатольевна, — Быстро вышли и зашли, как нормальные дети! Алиса хоть и опоздала, но в отличии от вас извинилась и попросила разрешения войти! — Ха, Алиса, как нормальный ребёнок жиробасу по морде ударила! — Во-во! Завтра с таким фуфелом придёт, — Бяша незамысловато поводил по району пазух, — отвечаю, на! Учительница опешила. Она понимала, что от этих разгильдяев, как от козла молока, но чтобы от новенькой. Сказать, что она была в шоке — ничего не сказать, да что уж там, весь класс приоболдел, включая саму Алису. Одни Рома с Бяшей оставались в невозмутимом виде. — На, заслужила, — зеленоглазый мальчик кинул на парту девочки пару сигарет. «Ну ничего себе! Совсем умом тронулся? Вот так бесцеремоно подошёл и кинул сигареты? Ну это вообще самая вышая степень наглости. Во-первых, позорить тем, что я курю да ещё с этими шалопаими? Во-вторых, что значит: «На, заслужила», — я на кого похожа? На собаку, которую кормят на выполненное упражнение? И то по отношению к собаке будут добрее и уважительнее говорить, что она заслужила лакомство. Лакомство, а не эту ересь. В-третьих, вот так быстро они менят товарищей? Поиграли и бросили? И, наконец, если я захочу, то я куплю сама. Без всякой помощи, язык есть — значит, договорюсь.» Это ни в какие ворота не лезло, поэтому Алиса встала и кинула эти сигареты в грудь зеленоглазого: — Сами дышите этой никотиновой ерундой, — на пятках круто развернулась и села на своё место. — Так! Все трое, быстро дневники на стол и марш из моего кабинета, не дай Бог вы на мои глаза попадётесь! — лоб у Светланы Анатольевны заметно побагровел, а слюни, кои ими беспощадно плевались, оказались на Катеньке. «Хотя бы что-то хорошее» — Реще! — крикнула женщина.***
— Вот коза, — дружно огнём выдохнула троица. — Коза козой, но и вы молодцы! На кой чёрт мне ваши сигаретки? — ругалась шёпотом девочка. — Ну, блять, извини. Роз в карманах не завалялось, на. Звонкий подзатыльник — За что, на? — почесал макушку бурят, специально скорчив гримассу, будто ему по лицу камням зарядили. — За то, чтобы Земля крутилась. Но на лицах мальчишек читалось одно недопонимание, а на лице Бяши помимо недопонимания ещё и след от кирпича, который он тщетно пытался сымитрировать. — За что, за что… За то, чтобы при мне не выражались. — Значит, мир? — улыбка до ушей. Громкий вздох: — Мир. В молчании троица подошла к доске с расписанием. Фото мальчика. От фотографии шёл холод, а при виде десятилетиго мальчика, чья туша, наверное, валяется посреди леса, по телу невольно пробежали мурашки. Благо, присутствие мальчиков немного раслабляло. Конечно, полчаса назад они были готовы задавить девочку, а сейчас, вроде как, общаются? Большого доверия они не вызывали, но всё же от них исходило что-то родное, а что, понять не может. От той же Полины веело любимой ежевикой, а аромат не притягивал. Наверное, потому что тепло и что-то родное исходило из их души мальчиков, а у Полины ежевика была некой оболочкой, а что за нутро у неё, надо ещё узнать. — Эй, чё зависла? — Нет, ничего… — Щас физ-ра будет, можно прогулять, на неё вообще мало кто ходит, а физрук— нормальный мужик. У него нормативы сдай и всё. — Но я же новенькая. Мне, наверное, присутствовать надо будет, — Алиса поёжилась. Она никогда по не уважительной причине не прогуливала школа, а тут ещё и биологичка. — Ни ссы, он слухам не верит. Если про твои «сигаретки», — Бяша издал девчачий визг и высокими нотками изобразил тон Алисы, — будет вся школа говорить, то он не поверит, пока сам не увидит, так что пошли с нами. — Он прямо-таки, таблетка от Кати! — Бяша с Ромой засмеялись, а девочка все также стояла в раздумьях. — А литература? Вот она последняя и после физкультуры стоит. Рома простонал. — Чего ты такая дотошная, с ума сойти можно. — Её отменили, на. Ток у нас зачеркнуть забыли, вон у всей паларели зачёркнуто. — Ха-ха, что за «паларель» такая? — улыбнулась Алиса, — Ладно, а у других классов точно Лилия Павловна ведёт? — Да! — одновременно выкрикнули друзья. — Ну ладно тогда, пойдёмте, но! Я всё же пойду на физкультуру. — Иди, иди. Заколебала со своей физкультурой уже. — Ну наконец-то, на, — обрадовался бурят, когда он с другом и новой знакомой выходили на улицу, — тугодумка хренова, — уже несколько тише в сердцах бросил Бяша. И тут же поплатился за свои слова, хоть зрением Алиса сильна не была — слух был отменный, как выражались родители «зверинный». В Бяшу прилетел снежок. Алиса отбежала на безопасное расстояние и принялась лепить ещё один снежок, который рассчитывала кинуть в Рому, но тот отвернулся. — Харэ кидаться, в окна же видно всё. — И что? — Во-во, на. Пусть смотрят и завидуют, что мы на улице, а они пусть биологию свою учат. Рома тяжело вздохнул. — Мне нравится зима, — зачем-то ввела в курс дела Алиса. — Чем? Скучно и… — Пятифан задумался, явно подбираю слово, которым можно описать происходящее. — Тоскливо, на, — помог другу бурятёнок. — Ничего не грустно и не тоскливо, — девочка начала медленно кружиться вокруг себя, — зимой можно на коньках, на лыжак покататься, снеговика полепить, с горки покататься, — говорить стало сложнее, потому что начала Алиса набирать скорость, но она тут же остановились и взялась за голову, — ну блин, слабый у меня вестибулярный аппарат. —Чё? — Ну штука такая во внутреннем ухе находится, у меня он слабый. Видите если кружиться буду, то равновесие быстро теряю и головокружение появляется. — А-а-а, понятно, — соврали мальчики. — Вот такие пирогои, — вздохнула Алиса, — зимой, кстати, мой день рождения. — О, на! А когда точно? — Четырнадцатого января. — Так ты получается… козерог? — неожиданно для девочки спросил Бяша. — Верно, а ты в гороскопы веришь получается? — Немного. Мать в детстве читала о них постоянно, всю плешь проела, на. Вот и знаю, — с долей гордости в голосе сказал мальчик. — Ну ничего себе ты даёшь! Первый раз вижу, чтобы мальчик разбирался в этом! — завосхищалась Алиса. — Ну всё! Хорош на одном месте топтаться, пошлите хоть пойдём! — Роме откровенно не нравилось, что он не участвует в беседе, тем более в беседе с новенькой девочкой, надо же узнать кто она такая, прощупать её, понять брать её к себе или нет. — Ха-ха-ха, — засмеялась школьница, — «пошлите хоть пойдём», ну ты скажешь тоже! Смешно, правда же, Бяш? Бяша не понял шутки, но подобострастно засмеялся в ответ. Под Алисин смех ребята и двинулись в неизвестном направлении. — А вы когда родились, если не секрет? — Пятнадцать октября, на. Если тебе интересно, то я весы! — выпалил Бяша. — Четвёртого апреля. — У-у-у, так ты овен, а четвёртого ещё и лидеры рождается… важный перец, я смотрю! — Ха, что ещё про меня, гадалка, скажешь? — усмехнулся Рома, думая, что Алиса обидеться, как все девчонки, но нет девочка ничуть не обиделась. Наоборот, глаза у неё загорелись, а она начала говорить, слегка сбавив тон: — Ты очень уверенный в себе человек, любишь подчинять к себе людей, — Рома держал ухо в остро, но не подавал никакой заинтересованности в отличии от Бяши, тот свернулся в букву «зю» и внимательно слушал, что скажет Алиса, — долго подпускаешь к себе людей, в твоё доверие очень трудно вбиться, умеешь манипулировать людьми, — услышав про себя правду, Рома всё же показал заинтересованность, чтобы Алиса продолжила говорить, — из славянской нечисти, ты — Змей-горыныч, — бурятёнок прыснул, но вскоре притих, — всё что ты сказал, окружающие должны принять и смириться с фактом, злопамятный. Как я уже сказала, ты мало кого близко подпускаешь, но если люди станут тебе друзьями, то ты будешь готов заботиться о них, оберегать и контролировать. Если влюбишься, то приклеишься к бедному человеку, как банный лист к заднице. Быстро принимаешь решения, хочешь, чтобы всё было по твоему и никак иначе. Вот так. — Нихера себе! А можешь про меня тоже сказать, на? Пожалуйста. — Конечно. Слушай. Ты родился пятнадцатого, верно? — Да, на. — Вот, кто родился пятнадцатого, ты очень обаятельный человек, — Бяша заулыбался, — творческий, актёрские навыки также имеются. Стремишься к гармонии, надёжный, верный, долго принимаешь решения. Вот о решениях, из славянской мифологии ты — Мара, — Рома рассмеялся: — Ха-ха, Бяша! Ты баба! — но Алиса укоризнено посмотрела на него и Пятифан притих. — Мара действует на тебя так, что с утра у тебя заторможенные действия и мысли, ты сова, т.к. у Мары оживлённая деятельность происходит чаще всего ночью. Очень внимательный к мелочам, будешь долго обхаживать возлюбленную, ну вот Рома, наоборот, влюбится и всё, сразу план завоевания придумает. Всё. — Всё сходятся, на! Ромыч, скажи же! — Сходится, сходится… — Спасибо, Алиса, на! Всё в яблочко попало! Даже про любовь вашу, даже, Ромка? — бурят многозначительно улыбнулся. Алиса поняла, что вызвало у Ромы смущение, а у Бяши смех: — Так-так-так! — Алиса обошла Рому и положила рука на его плечо, тот невольно вздрогнул, благо девочка это не почувствовала, — Рома наш влюбился? В кого интересно? — Ну-ка, — Пятифан дёрнул плечом, тем самым убрав руку со своего плеча, — ты же сама сказала, что я не быстро подпускаю людей к себе, так что какие могут быть вопросы? — Я же помочь хочу! Как-никак я девочка, значит знаю, как можно женский пол завоевать! А если не захочешь отвечать, то я и у Бяши смогу спросить. Даже, Бяш? — Да-да, на! — Я те дам «да-да, на»! — Полинка, на! — Блять, придурок! — Рома наградил друга подзытальком. — Ой, да не бойся! Я никому не расскажу! — Врёшь. — С чего ради?! — Всё вы такие: " Не расскажу! Не расскажу!» — а потом раз! И вся школа об этом знает. — Значит я не такая, как все! Говори, когда она родилась. — Обещаешь, что никому её расскажешь? — Клянусь! — Ладно, но если ты соврёшь, то я не учту тот факт, что ты девочнка. Третье февраля. — Так… Она водолей! — чуть ли не выкрикнула Алиса. — Тише! Ты чё так разоралась? — Не доверяю я водолеем… Ну не мне же с ней детей рожать, так что слушай. Водолеи творческие люди. Да, Бяша, как ты выразился «творчествее» тебя. А если она родилась ещё и третьего, так это же вообще! От неё прёт общением, музыкой, свободой. Но она очень изворотливая, всё в свою пользу может изменить, не подавая ввиду. Она Соловей Разбойник, свою песнь запевает когда нужно, хорошо врёт. Роман, — акцент, — тичная натура, порядочный семьянин. Вот. — А ты про себя расскажи, — попросил Рома. — У овна с козерогом не самая лучшая совместимость, ну это я так, — хихикнула Алиса, — про себя я могу долго беседовать, но я постараюсь самое нужное вам рассказать. Я родилась четырнадцатого, но в час ночи, а по индийским традициям надо считать так, что одно число сменяет другое не в полночь, а за час-два до рассвета, поэтому я считаю, что родилась и тринадцатого, и четырнадцатого сразу. Так вот, кто родился тринадцатого, тот импульсивный и ребёнок, что родился в жто число несёт сильную энергетику и в какой-то степени несчастье. Я козерог, трудоголик, иду по головам, чтобы достичь своей цели, весёлая, острый ум, мудрая и у меня повышена эмоциональная чувствительность. Из славянской нечисти я Кощей Бессмертный, т.к. обожаю богатство, словом меня легко ранить, злопамятная, лидер и требовательная, но с друзьями я легка на подъём вот и всё. — Круто, на. Получается у нас такое трио и двух злых человечков и одного нормального, творческого, афигенного пацана, то есть меня. — Ой, бабушка! — пискнула девочка и побежала вперёд. — Алиса, ты куда?! — мальчики побежали за школьницей. Пробежали несколько метров они поняли почему Алиса побежала. Дело в том, что возле её дома пр парковалась машина скорой помощи. — Бабушка! Что с моей бабушкой?! Скажите, пожалуйста! — надрывая голос кричала Алиса. — Тише! Людмила упала. Без сознания лежит, головой об лёд ударились, — пояснила соседская бабушка. — Где она? Где сейчас? — В машине лежит уже. Алиса быстро итихо начала что-то шептать, нервно перебирая пальцами. В этот момент побежали запыхавшиеся хулиганы. — Ну-ка брысь отсюда! — женщина, что наспех накинула пальто начала махать полотенцем. — А, может, мы друзья ей, на! — не тише злой тёте закричал писклявым голосом Бяша. Шум, гул отъезжающей машины, успокаивающие поглажиния по спине, вой сильного ветра слились в единую головную боль, при чём такую сильную, что девочка была готова сама упасть без сознания. Когда всхлипывания прекратились из-за того, что губы превратились в льдинку, зеваки начали потихоньку отходить, Бяшу и Рому всё-таки выгнали из круга пар любопытных глаз. Алиса осталась одна. Одна. Одна сидит посреди дороги, а тело периодически накрывала тряска. То ли от боли, то ли от холода. Никто её не обнимет, не нальёт горячего чая, никто не пожалеет. Никто.***
Наконец озябшое тело ввалилось в дом. Внутри было пусто. Алиса уже не испытывала ни грусти, ни радости. Абсолютно ничего. Чистейшее ничего. Зубодрабительно пустое ничего. — Ни-че-го, — пробормотала Алиса, наливая чай, — ничего страшного, — договорила она делая глоток напитка, — прорвёмся, — зачем-то в множественном числе сказала девочка. В окно резко прилетел снежок. Алиса вздрогнула, чего мелочиться, аж попрыгнула от неожиданности. По ту сторону окна стояли новые приятели. — Эй, Алиса! Не расстраивайся. Слышишь? Не рас-стра-и-вай-ся говорим! Девочка жестом пригласила домой. Мальчики переглянулись и вопросительно посмотрели на Алису. Та кивнула головой, друзья пожали плечами и обошли дом. Будь сейчас Алиса в городе, она бы низачто на свете не пустила бы домой едва знакомых хулиганов, что уж там, даже в их сторону не посмотрела, а тут. Тут проще. А вроде и нет. Из размышлений вывел стук в дверь. — Заходите! — выкрикнула девочка. Вместе с мальчиками в дом вошёл морозный воздух. Ребята поспешили закрыть дверь. Медленно Алиса прошла в прихожую, — Куртки вот сюда повешайте, обувь на батарею можете поставить. Пусть согреет, — голос её звучал монотонно, будто робот говорит голосом Алисы. — А чего ты нас позвала? Понравились что ли? — не в тему пошутил Рома, но тут же вместе с Бяшей прикусил губу, ведь ситуация тяжёлая, а он со своими шуточками. Но на удивление Алиса слабо улыбнулась, не прекращая смотреть в пол. — Да нет, — девочка отошла с порога, тем самым приглашая на кухню, — жалко вас стало… — Жалко только у пчёлки, на, — блеснул знаниями Бяша. — Присаживайтесь. Я сейчас переоденусь и подойду, как раз чайник вскпит, — голос был намного тише обычного. В нём не было уже понравившиеся мальчикам задорности и звонкости. Не дожидаясь ответа девочка ушла на вверх. — Ну и как мы успокаивать её будем? Она же девчонка! — заволновался Пятифан. — Не ссы, на! Придумаем чё-нить. — Ну-ну, — с презрением вякнул Рома, качаясь на табуретке. — Да чё ты волнуешься, на? — Бяша посмотрел на нервного Рому, взглядом оценил состояние друга и выдал такую вакханалю: — Да ну! Втюрился что ли! — Ой, да иди ты! — Не, ну признай, что девчонка-то симпотная! Скажи, а? Рома, симпатичная же? — Симпатичная, симпатичная, — буркнул Рома. Но мальчики не учли то, что старые половицы не заскрипели над ними, следовательно, Алиса слышала всё. Пришла девочка в бесформенной кофте, размера так на два большие её тела, тёплых спортивных штанах, на удивление с распущенными волосами, но что больше поразило двух приятелей, с лёгким румянцем. Ловко прокрутила выключателем плиты. Налила кипяток, достала печенье «К кофе» и уселась на место бабушки. — Пу-пу-пу, — сказала Алиса, барабаня подушечками пальцев по столешницы, — Ой, я вам молока не предложила. Надо? — Не, спасиб, — бодрым голосом отказались мальчишки. — Ну как знаете, — со вздохом ответила она, — Берите печенье, ешьте, коль угощают. Рома и Бяша, как по команде схватились за печенье. — Что делать будешь? — Не знаю. Вечером к бабушке пойду, наверное. Проводите? Нет-нет, конечно, если у вас есть планы, то не надо, я сама дойду. Только больница где скажите. — Прводим, на. Всё равно нехер делать. Да, Ромка? — Правду Бяша говорит, — прошамкал Рома. — Спасибо. У меня ещё масло сливочное есть, будете с печеньем? — Не-не, не надо. На сказанное не последовало ответа. Молчание переодические перебивало завывание ветра и чавканье. — Я последний раз в городе фильм про вещества смотрела. Только попробуйте их употребить. Знаете, как это страшно? Многих людей не стаёт из-за фигни этой, — вдруг ни с того ни с сего сказала девочка. — Обижаешь, — возмутились хулиганы. — Ну смотрите, — Алиса подправила несколько волнистые волосы. Кончики коснулись мокрых из-за чая губ Ромы. Пятифан начал плеваться. Бяша проследил за этой картиной: «М-да, филторовали бы вдвоём, а не при мне. Да и Ромыч вроде втрескался, вот даёт. Ну девочка красивая, нечего сказать», — но попредержал язык за зубами. — Ржавинка, тебе когда плохо, всегда бред несёшь, на? — стараясь разбавить напряжение между двумя друзьями спрсил бурятёнок. — Что? — Что слышала, на. Со своим Ромычем меня не слышишь? — Алиса смутило местоимение «своим», но она продолжила ждать Бяшу, — Ну, например, эта фигня. Мы что похожи на тех, кто упорт… употер… ну ты поняла. — Нет, не похожи, но мало ли что в вашу пустую, — Алиса постучала по своей макушке, — голову придёт. — Да зуб даём, что не подсядем, на! — Я смотрю ты два обещания уже не сдержал? — обиженное сопение Бяши, — Да ладно, шучу я, — минутная пауза, — уже темнеет. Сейчас пойдём? — Пойдём.***
Ветер посвистывал в ушах, а щёки моментально залились румянцем. Погода негодовала — на улице не на шутку разыгралась вьюга. Девочка натянула до ушей Ромину шапку-морковку, а Бяше отдала старую женскую шапку. Конечно, он не хотел её надевать, но под смех Ромы и угрозы Алисы, он таки напялил несчастный головной убор. Врастая в шапку, куртку и кожанку ребята двинулись по просёлочной дороге. — Больница не далеко? — Алиса только сейчас задумалась об этом. — Далеко, через лес идти придётся, — отозвался Пятифан. — Едрёна мать, извините, что вас поволокла! — уже громче говорила Алиса, стараясь перекричать ветер. — Ничего, на! Мы бы дома тозе мёрзли! Дрова кончились, на! — кричал Бяша. — Ладно! Молча идём, а то от мороза и криков гороло заболит! Снег хрустел под ногами, но из-за сильных порывов ветра дети совсем не слышали этого звука, также как тяжёлых шагов, что шли в паре метров за ними. Пройдя некоторое расстояние, Рома оборонил пачку сигарет, благо метель не занесла её далеко-далеко, поэтому он бросив короткое: «Я щас!» — побежал за картонной упаковкой и врезался в преследователя. — Пятифанов! — как гром среди ясного раздался до боли знакомый голос, —Это ещё что такое?! — будто бы не зная о вредной привычке юного нарушителя закона, он поднял пачку сигарет. — Блять! — выругался Рома. — При мне не выражайся! Что ты тут ходишь? Знаешь же, что дети пропадают и всё равно! Кто с вами ещё был? — Бяша и Алиса, будто услышали милицейского, пробежали. — Ой, здравствуйте! — поздоровалась Алиса. — Здравствуй. Ты кто такая? Я тебя раньше не видел. — А я приезжая. Алиса Белокурова, одиннадцать лет, шестой класс! — отвечала девочка. — Не лучшую компанию ты выбрала, Алиса, — ругался лейтенант. — Нормальная мы компания! Чё тебе не понравилось?! — огрызнулся Рома. Девочку такой ответ не удивил, конечно, ввёл в неловкое положение, можно сказать смутил, даже взбудоражил, но чтобы удивил — нет. — Пятифанов! — Пятифанов-Пятифанов, я уже как двенадцать лет Пятифанов. — Замолчи! — поставил точку в их разговоре Константин Тихонов, — Алиса, будь с ними поаккуратние, сама же видишь, какие они балбесы. — Вижу, лейтенант. Вижу, но поделать ничего не могу. Каким-то магнитом нас тянет и всё! — фальшиво улыбнулась Алиса. — А как ты поняла, что я лейтенант? Про меня это парочка уже разболталась, да? — Нет-нет, что Вы! У Вас просто звёздочек три, вот я и поняла. — Молодец! — мужчина радушно похлопал по плечу Алисы, — Вы куда идёте? Знаете же, что дети пропадают, а в такую погоду вообще! — сменил тон Тихонов. — Мы к моей бабушке идём. Её сегодня на скорой отвезли. — Слышал-слышал. Это твоя бабушка? — почему-то удивился милициейский. — Да, а что? — Нет, деточка, ничего… Эх, ну садитесь, как любит у нас Пятифанов выражаться, в милициейский бобик. Он рядом, я специально остановился за вами проследить. Друзья загрузились в машину и выехали на трассу.***
— Как так нельзя! — девочка шмыгала носом в больнице, — Она же моя бабушка… Моя! — Тише, деточка, — успокаивал её главный врач, — Завтра ты сможешь прийти. — Точно? Путь-то не близкий. — Не точно. Людмила Сергеевна в реанимации, но ничего серьёзного не произошло, думаю, что уже сегодня ночью ей слегка, но всё же, полегчает… — Ясно всё. До свидания. — не давая договорить речь, ушла Алиса. На улице её ждали друзья и Тихонов. — Ну чё? — Чё-чё… А вот ничего. — Как это, на? — А вот так. Ничего нормально не сказали. Я взяла и ушла. Завтра приду. Милицейский довёз детей по домам. А после продолжил ездить по посёлку, ища хоть какие-то следы. Алиса в это время мирилась с мыслями, делала уроки и продолжала готовиться к завтрашнему дню, борясь со сном и тревогой. Завтра очередной день с Семёном, учителями, но с новыми приятелями. Они ей понравились. Не такие злобные, какими показались сначала. Хорошо, что хоть с кем-то получилось познакомиться.