***
На парковке перед зданием Театра стояла мертвая тишина. Множество автомобилей, казалось, хаотично припаркованных, застыли на большой просматриваемой площади, ограждая маленькое здание подобно случайному лабиринту. Ко входу в Театр не было прямого пути. Любому случайному гостю пришлось бы много повилять, чтобы укрыться в спасительных стенах. Да и неизвестно было издалека, можно ли назвать одинокое здание безопасным. Много машин прикрывали стены театра так, что за ними невозможно было рассмотреть, горит ли там свет и остались ли целы высокие окна. Но свет в здании был и правда потушен. Лишь цепочка фонарей подсвечивала парковку, позволяя людям на крыше отчетливо различать любое шевеление на несколько сотен метров вперед. Тогда как непосредственно рядом с театром хаотичный лабиринт из автомобилей прерывался, давая широкий обзор из недр здания. Рация Хендерсона зашипела, и капитан вместе с ближайшими засевшими бойцами нервно вздрогнул. – «Капитан, вижу одинокого гражданского. Направляется в нашу сторону», — сухо и абсолютно трезво отчитался Эдвард с крыши. Только гражданских им здесь не хватало. Райан и так с трудом убедил последних перебраться подальше и засесть тихо в соседнем стейк-хаусе. Семейство с вежливой женщиной вынужденно согласилось и получило распоряжение выходить из укрытия только если их позовут сами бойцы или когда приедет спасательная колонна. – Под описание союзников попадает? — спросил Хэндерсон в рацию с легкой надеждой. – «Нет, шеф», — коротко ответил снайпер. Случайности им тем более были сейчас не к месту. Особенно, одинокие. – Спугни его, — попросил командир, зная, что Эдвард сделает всё безопасно. Через пару секунд с крыши донесся быстрый сухой выстрел винтовки. Пуля чиркнула об асфальт сбоку от бредущего по улице одинокого темнокожего горожанина в модной шляпе и светлой кожаной куртке. Он подскочил на месте от звука выстрела, мгновенно поднял руки и остановился. Правда, орать и убеждать неизвестных в своей полезности было глупо с такого расстояния. Вдруг не услышат. Или громкий голос привлечет очередных тварей. Но как сказать?! Горожанин мялся на месте, нервно улыбаясь и глядя по сторонам. Куда просить-то!? Глядя в прицел, Эдвард на ощупь щелкнул пальцем по кнопке целеуказателя, и алая точка демонстративно скользнула с асфальта по телу мужчины в шляпе. Тот заметил движение, резко опустил голову, паникующе ахнул и попятился, успокаивающе помахивая руками. Намек был понят более чем явно. – Вот и умница, — тихо буркнул себе под нос Эдвард, провожая пижона-гражданского, который каким-то чудом умудрился до сих пор выжить на улицах. Тем более, в одиночку. Хотя, может, как раз в одиночку на улицах сейчас безопаснее всего. В темноте достаточно передвигаться тихо и не лезть в здания без света. Большинство зараженных к этому часу засели в местах общественных заведений, где живых уже не осталось. Или бродили бессистемно по улицам, направляясь на любой громкий шум. Возможно, такому одиночке повезет, и если он осядет в тихом месте, то сможет дождаться колонны спасателей. Вряд ли зараженные пойдут к нему на запах. Что, правда, сложно сказать о мутировавших тварях. Единственных, кто может стать серьезной угрозой для одиночек. Эдвард смотрел вслед мужчине с любопытством следя, куда его понесет удача. Он шел, не скрываясь по улице, разве что, поглядывая по сторонам, привычный к тому, что зомби — твари тупые и медлительные. От большинства проще сбежать. По небрежной походке было понятно, что ни с одним мутантом он ещё не встречался. Увидел бы хоть раз — начал бы тоже перемещаться короткими перебежками. Снайпер опустил винтовку и посмотрел на улицу поверх прицела. Все было тихо. Лишь парочка зомби лениво бродили по самой границе света. Привлеченные звуком выстрела и нервных словечек мужчины, они вышли вперед, но вновь быстро потеряли источник звука. Сидя за крупными светящимися буквами «Театр» Эдвард нервничал, не стесняясь своего страха перед неизвестностью. Если какие-то недоделанные лабораторные «крысы» дали им хорошенько просраться по дороге, то каким же будет так званый суперсолдат? Вселяло надежду то, что стая успела отожраться за день, а этот супер-хрен только недавно проснулся. Да и что одна тварь может сделать против двух вооруженных групп опытных бойцов?! Это они были элитой. И чтобы потягаться с ними, какая-то лабораторная куча мяса должна была пройти столько же боевой подготовки, как они. Эдвард небрежно скользнул взглядом по тихому проулку, в котором опять мелькнула за автобусом какая-то фигура. Даже не поднимая винтовку, он рассчитывал, что через какое-то время в узкой щели между корпусом и домом покажется очередной дохляк. Как вдруг в следующий миг автобус с далеким скрежетом натужно поехал боком по улице. Дьюи выронил изо рта тонкую изжеванную деревянную палочку из кофейного аппарата и схватился за лежащий рядом бинокль. Автобус скрипнул ещё раз, повернулся на задней оси, а потом с мощного рывка проскользил по асфальту, расширяя проход вдоль тротуара. – Какого… — шепнул Дьюи, когда бинокль поймал в обзор пустой широкий проход. Но в следующий миг в проходе показалась фигура. Огромная, выше любого баскетболиста, широкоплечая мощная тварь с уродливой физиономией на которой натужно была натянута кожа. Металлические грубые заклепки блестели на лице, удерживая пласты кожи, тогда как оголенные зубы скалились подобно мертвому черепу. Это был он. Суперсолдат… Иного и быть не могло. Перетянутая черной синтетической одеждой мускулистая фигура внушала ужас. Толстая ткань блестела волокнами защитного пуленепробиваемого материала, но даже под ней было видно, как двигались и перетекали грубые рельефные мускулы. Его шаг был тяжелым, но двигался он решительно и целеустремленно, как танк. Эдвард опомнился, когда монстр уже вовсю вышел на свет под фонари. Схватившись за рацию на ремешке своего бронежилета, он дрогнувшим голосом спешно передал: – Есть приближение! — после чего поднял снова бинокль к глазам. — Восемь футов дерьма с миниганом! – «Работаем!» — мигом отозвалась рация голосом командира, и Эдвард бросил ненужный бинокль рядом на мягкую сумку и приложился к оптике прицела. Где-то сбоку от него быстро сменил позицию и приготовился к стрельбе второй снайпер на крыше. Тогда как внизу в здании самого театра закипела своя быстрая и оживленная работа. Но отряду STARS не нужны были дополнительные приказы и уточнения: заранее обсудив варианты и свои силы, командир распределил бойцов и выдал все возможные указания. Никто не надеялся и не рассчитывал на дипломатические переговоры с суперсолдатом. Никто не ждал, пока Немезис подойдет к парковке слишком близко. – «Огонь по готовности» — в целом так звучал главный приказ Хэндерсона, и Эдвард первым начал его исполнение. Волнение пыталось захлестнуть снайпера, но он выждал столько мгновений, сколько требовалось ему, чтобы успокоиться и нанести точный выстрел. Пуля вспорола уродливую кожу на черепе идущей твари, высекла даже мелкий кусок плоти, но… Немезис даже не замедлил шага и почти не шелохнулся, лишь едва поведя головой, когда в кость прилетели несколько грамм свинца и стали. Эдвард не поверил своим глазам и, спешно прицелившись ещё раз, безжалостно снова нажал на спуск. Грохнул второй выстрел. И опять голова Немезиса дрогнула, на лбу блеснула выступившая мазня крови, но тяжелый шаг не замедлился, а будто бы стал только злее. К стрельбе присоединился напарник. Его пуля чиркнула по челюсти, отрывая пласт кожи со щеки. Блеснула отлетевшая металлическая скоба, Немезис открыл пасть, сощурился, будто издал грозный рык, но продолжил идти. – Да что с тобой не так! — выругался Эдвард и снова приник к винтовке, опирающейся сошками на бортик крыши. Как бы бессмысленно это ни было, он мог только стрелять. Пробовать, целиться, стрелять, пытаясь найти хоть какое-то уязвимое место. Голова? Нет. Шея? Тоже нет! Ну может быть, хоть сердце?!... Но пробили ли эти пули бронежилет? Прошипев от злобы, снайпер отщелкнул недострелянный магазин винтовки и сменил пули на бронебойные. Их было мало, но, возможно, это был их шанс… Приказ Хендерсона был ясен для всех. Как для бойцов, занявших оборону в театре, так и для тех, кто выжидал в бронированном фургоне SWAT. – Черт! Черт! Черт! — тихо ругался под нос Норман, глядя в маленькое прозрачное окно броневика. Даже через череду наставленных на парковке автомобилей отчетливо виднелась шагающая огромная фигура Немезиса. Его едва ли шатало от выстрелов. А останавливающий эффект тяжелых пуль на него почти не действовал. – Ждать… — скомандовал Моррисон, выглядывая в бронестекло из недр фургона и нервно сжимая ручку на закрытом пока окошке бойницы. Рикардо рядом сглотнул и, глядя в соседнее окошко, почти беззвучно зашептал молитву, приложив сложенные пальцы к губам. Со своей позиции в театре Хендерсон тоже видел приближающуюся фигуру. Стремительную, двигающуюся без страха подобно машине. За чередой автомобилей ещё невозможно было рассмотреть его вооружение, но своим снайперам командир доверял. И если им грозил миниган, то Хендерсон и остальные не обманывались. Заняв позиции за крепкими несущими колоннами на улице, бойцы напряженно выглядывали из укрытий. Никто не ждал внутри здания. Никто не ждал за хрупким стеклом, которое лопнет от первой же пули. Даже молодая девушка-врач крепко держала в руках оружие, готовая выглядывать из-за укрытия. Выстрелы снайперов слышали все, никто не сомневался в том, что их пули попадали четко в цель. Ранили, возможно, но каков урон нужно нанести этой твари, чтобы её свалить!? Немезис снова зарычал после очередного выстрела в руку, и следующая пуля неудачно чиркнула по минигану, блеснув быстрой искрой. Тварь повела плечом, злобно заревела, дойдя до перегородивших дорогу автомобилей, а потом налегла ладонью на капот и резко толкнула машину в сторону. Автомобиль натужно скрипнул и повернулся, открывая дорогу. К очередному препятствию. Машина за машиной… Если Немезис будет отпихивать так каждый автомобиль, то это хорошо его задержит. Больше времени на виду — больше свинца отряд скормит его мускулистой туше. План был хорош. Хендерсон уже приготовился к стрельбе, припав щекой к винтовке и нацеливая красную точку коллиматорного прицела на Немезиса. Как вдруг тварь замерла, будто в раздумье за очередной машиной, а в следующий миг резко и высоко прыгнула… Крыша ближайшей машины прогнулась и брызнула осколками стекол под собой, когда Немезис обрушил на неё свою тяжелую тушу и ловко приготовился для следующего прыжка на соседний автомобиль. Хороший план пригрозил обернуться провалом! – Огонь! — прокричал Хендерсон. На парковку перед театром обрушился шквал стрельбы. Пули срывали плоть, трепали бронебойную ткань, оголяли кость черепа, терзая Немезиса с надоедливостью гнуса. Короткие очереди винтовок жалили, сбивая его прицеливание на следующий прыжок. Тяжелые пули из ружей, замедляли его не хуже лося или кабана, для которых они создавались. Снайперы пытались работать точнее. Ранить кисть, держащую миниган. Или попасть в глаз, вроде бы таковой имелся! Но Немезис щурился, начал отворачиваться, с трудом выбирал следующую крышу машины для прыжка, а через несколько секунд непрерывного огня начал прикрывать голову левой мощной рукой, в которой пули будто бы вязли, словно в мешке с песком. Казалось, это был успех! Тварь протестовала. Ворочала башкой. Вероятно, хрипела и рычала, но сквозь стрельбу этого было не слышно. Райан стрелял мелкими очередями, слыша, как кто-то из бойцов за соседней колонной торжествующе орал и его голос терялся за грохотом выстрелов. Неужто всё оказалось так просто!? Да, его завалить не так-то легко, как обычного зомби. Но в какой-то момент даже такая тварь как он должна лечь! Когда пуль в нем станет критично много. А боль от ран станет невыносима. Ведь он испытывает боль! Он негодует! Отворачивается! Закрывается! Он начал даже замедляться! А прыгнув очередной раз мимо крыши пикапа, последнего, на пути к театру, даже присел к земле, словно готов был вот-вот сдаться или упасть! Но на отряд это подействовало ободряюще. Огонь лишь усилился, а кто-то и вовсе поддался боевому экстазу и в полный рост вышел из-за укрытия. Немезис этого будто ждал. Резко распрямившись, он даже не вскинул оружие, чтобы открыть ответный огонь из минигана, удерживаемого в опущенной руке. Яркая вспышка выстрелов и вой пулемета подействовал на STARS отрезвляюще. Бойцы нырнули за колонны. Но не все среагировали так быстро. Тяжелые пули прошили насквозь бронежилеты, вырывая на выходе крупные куски плоти. Взвизгнули стекла театра, лопаясь один за другим и брызгая осколками. Пылью и крошевом взрывались бетонные осколки колонн, которые срезали крупные пули. Кого-то ранило даже за колонной, не успевшего скрыться за самой толщей. Кого-то всё же неудачно задело стеклом. Вой пулемёта вышел на какой-то безумно-тонкий свист уникальной разработки. Эдвард заметил неладное, наверное, раньше, чем все остальные. Не дожидаясь, пока Немезис откроет огонь, снайпер пригнулся, прячась за бетонное ограждение, а в следующий миг его слуха настиг вой пулемёта. Уронив шляпу, он с ужасом переглядывался со присевшим неподалеку напарником, спешно соображая, как поступить дальше. Глупо надеяться, что тварь высадит все патроны за раз. Но выглядывать туда раньше, чем он закончит стрельбу — самоубийственно. Хотя один вариант всё-таки был. Бросив винтовку, Эдвард дотянулся до своего заготовленного запаса и цапнул одну из гранат. Светошумовые. Без урона. Но ведь на стаю тварей по дороге они как-то подействовали… Сорвав чеку, Дьюи прицелился скорее на звук и по памяти. Выбора у них всё равно не было. Под вой пулемёта граната перелетела через край крыши, а через отведенные секунды пронзительно бахнула, ярко сверкнув и окрасив вспышкой большую вывеску здания театра. В ушах у бойцов слегка зазвенело, но стрелковые беруши немного спасли от взрыва. Зато… затих вой. И в резкой тишине начал медленно нарастать измученный рык безумного монстра. Это снова был их шанс! Эдвард вскочил из укрытия, схватил вторую заготовленную винтовку и, припав на колено перед бортиком крыши, уже через коллиматор прицелился в оглушенного Немезиса. Глаза, уши — вот была его цель. И пока тварь покачивалась и приходила в себя, Дьюи выстрелил ему в висок. Немезис взревел от боли. К стрельбе быстро подключились и остальные. Монстр был уже в нескольких десятков метров от театра и стоял на хорошо простреливаемом участке. Его терзали с трех сторон. С фургона, с крыши, от самих колонн спереди. Пули уже отчетливо рвали плоть, попадая в прорезанные рваные росчерки на одежде. Даже она не выдержала напора бронебойных боеприпасов. Наконец, монстр начал оседать. Он рухнул на колено, закрывая обеими руками голову. Его мучительный рёв доносился даже сквозь слегка порядившийся грохот стрельбы и вот-вот он готов был упасть… Как вдруг что-то в нём неуловимо изменилось. За одно мгновение из него будто бы вынули жесткий сковывающий стержень. И вместо узких рамок контроля у монстра внезапно появился широкий простор для маневра. Один короткий приказ из тактического центра. Один щелчок, отключивший работу оператора от тела и предоставивший Немезису контроль над собой. И единственный приказ, затмевающий сознание: «Убить». Под выстрелами Немезис резко рывком распрямился и оглушительно взревел в небо подобно дикому зверю. Его свободная рука, больше всего нашпигованная пулями, дрогнула в судорогах и начала раздуваться. Треснула черная ткань, пропуская под волокнами бугры вздутой плоти. А стоило встречному огню бойцов дрогнуть, как в тот же миг тварь мощно оттолкнулась от земли и пружинисто прыжками понеслась вперед, припадая на гипертрофированную конечность, как горилла. – Дерьмо..! — выругался Эдвард, когда под светом фонарей поймал взгляд бегущего Немезиса, обращенный прямо на него. Дьюи успел только пригнуться и рвануть в сторону, когда тяжелый топот твари утих, а в следующий миг его массивная туша с прыжка снесла две буквы на вывеске театра. Искры электрики брызнули в стороны, осыпая черное тело монстра, сочащееся кровью. Эдвард уже падал, бессмысленно хватаясь за пистолет, когда стремительная тварь вскинула руку с миниганом и широким неприцельным росчерком прошлась воющей очередью по всей крыше. Одинокая пуля напарника тщетно пробила Немезису бедро, но, взбесившись, он, не жалея пуль, залил стрельбой и другую сторону крыши. – Эдд!! Нет! — бессильно вскрикнул Норман с водительского кресла фургона SWAT, прекрасно понимая, что снайпер вряд ли успел где-то укрыться на крыше. Да и негде там было прятаться. — Ах ты сучий ублюдок!! Диас схватился за ручку и уже открыл водительскую дверь, чтобы выскочить и бездумно всадить в бешеную тварь ещё целый магазин, как вдруг его резко дернули за воротник и вернули обратно. – Стой, идиот! — взревел Моррисон, втаскивая водителя обратно в бронированный салон. – Но! – Обратно! Закрыл! Меняемся! — оглушительно скомандовал ему Мэйсон, и Диас невольно подчинился. Дверца хлопнула и в фургоне началась легкая возня. А Рикардо из бокового окошка фургона тщетно наблюдал, как внезапно юркая туша Немезиса нырнула с крыши обратно на землю и бегом с длинными прыжками понеслась вдоль колонн, выгоняя бойцов STARS из их укрытий. Кто-то ещё пытался стрелять. Вспышки автоматной очереди доносились из-за колонны, пока Немезис несся на него со скоростью поезда. Удар. Тишина. А потом переломанное тело сослуживца подобно манекену отлетело мощным взмахом руки в осколках стекла. Некоторые отбегали прочь, экономя патроны и спешно меняя позиции. Немезис гнался за ними с неумолимостью хищника. Рикардо, наконец, поймал тварь в свой угол обзора и принялся стрелять, безжалостно всаживая в озверевшую тварь один магазин за другим. Хотя бы отвлечь. Хотя бы заставить убежать от театра! Но, почуяв новые уколы от пуль, Немезис отмахнулся лапой от очередного настигнутого бойца, а потом развернулся и коротко полоснул очередью из минигана по фургону. Хендерсон выбежал из своего укрытия, спешно меняя позицию. Надежда была на припаркованный рядом их первый джип. Не считая заготовленных ловушек… машина могла выручить. А с тем, что пули оказались против твари не эффективны, пожалуй, только машина их спасти и могла! …Однако, что-то тяжелое вдруг ударило Хендерсона в спину, мгновенно сбило с ног, а потом его взгляд заволокло тьмой. Немезис снова взревел подобно бешеному зверю, и уже отчетливо когтистой лапой отколупал от бетонной колонны ещё один тяжелый пласт, чтобы швырнуть его в следующую жертву. Одиночный выстрел ударил его в плечо, и Немезис крутанулся на месте, а потом без замаха швырнул тяжелый блок в автомобиль, из-за которого прилетела пуля. Брызнуло водительское стекло, офицер пригнулся, но новый пулеметный залп пробил бензобак, и автомобиль вспыхнул, освещая парковку огнем. Обезумевший монстр взревел торжествующе на взрыв и собрался уже кинуться за оставшимися живыми офицерами вдогонку, как вдруг мимо пламени, блеснув черным бортом с ревом пронесся броневик SWAT. Мутант успел только обернуться на рев автомобиля, как мощный удар сбил его, а потом фургон со всей силой впечатал его спиной в массивную бетонную колонну. На несколько секунд на парковке перед театром вновь наступила тишина… Моррисон мучительно откашлялся, прижимая руку к груди, на которую пришелся рывок ремня безопасности. – Все живы?.. — с трудом спросил он с водительского места. – Проклятье, Мэйсон…. — прохрипел с соседнего кресла Диас, потирая щеку, на которую неудачно пришелся удар о своё же ружье. – Не благодари… — буркнул Моррисон, осторожно всматриваясь в безвольно обвисшую между капотом и треснувшей колонной тушу Немезиса. Тварь не шевелилась. Не дышала. Только бетонная пыль и мелкая крошка падала на капот, под которым пока ещё старательно работал мотор. – Неужели мертв? — тихо шепнул Норман, будто боялся громкими словами вернуть его к жизни. – Не знаю… — ответил Моррисон, тоже боясь пока двигать автомобиль. – Может… контрольным его? В голову? — шепнул Диас. – Жди… Но Немезис по-прежнему не шевелился. Моррисон даже успел задуматься, дышат ли зомби, и дышала ли раньше эта лабораторная тварь?... – Мейсон, он сдох! — азартно шепнул Диас. — Мы сделали это! Моррисон натужно улыбнулся и откинулся свободно на подголовник, как вдруг рука Немезиса дрогнула и вцепилась огромными когтями в капот. От неожиданности Норман вскрикнул и подскочил в своем кресле. Моррисон вцепился в руль. – Дави его!! — заорал Диас и Мейсон со всей силы бездумно нажал на газ. Но как в безумном хорроре монстр медленно поднял уродливую голову, захрипел, а потом его свободная рука начала с трудом, тяжело толкать их фургон. Но главная дикость была в том, что, несмотря на втопленную педаль газа, Немезис внезапно оказался сильнее… Треснул под когтями черный металл. Хрустнула рама, уходя надломом глубже в капот. Двигатель ревел, но машина медленно отодвигалась от колонны. А Немезис освобождал свою вторую руку, к которой тянулась лента с патронами. – Нет! Нет-нет-нет! — заорал рядом Диас, поняв, чем им это грозит. – Держись! — вскрикнул Мэйсон, давя по тормозам, а потом рывком переключая передачу. Норман вцепился в приборную панель, но и он, и Немезис не ожидали, что фургон внезапно дернется со всей дури назад. Грозного монстра рвануло за руку и от цепкой хватки потащило следом. Голова исчезла где-то за капотом, ноги волочило по асфальту, а потом даже миниган выпал из второй руки, повиснув и поскользив следом на пулеметной ленте. Диас нервно рассмеялся, но, когда в капот вонзились когти второй руки, смех оборвался. – Сбрось его!! — закричал Норман, несмотря на попытки Моррисона что-то придумать, всматриваясь в зеркала. — Сбрось его!! Когти впивались в капот как ножи, вытаскивая Немезиса вверх ближе к водительскому стеклу. И если уж металл поддался его лапам, то на полимерное стекло надежды не было вовсе. – Мейсон! — требовательно заорал Диас в панике. Высунуться и выстрелить из своего окна Норман не мог из-за конструкции броневика. Он был как панцирь. Слишком хорошо защищал экипаж внутри. – Рик! Готовь детонатор! — крикнул Мейсон, глядя в боковое зеркало и подруливая к особой машине. Фургон неудачно сбил один автомобиль, но после короткого рывка проехал дальше. Немезис должен был здесь проходить… Пешком. Таков был их выстроенный удобный лабиринт, но… что-то пошло не по плану, и эта тварь начала прыгать, как блоха. Заметив нужную тачку в своем боковом стекле, Моррисон резко дал опять по тормозам и рывком закрыл свое окошко бойницу. На всякий случай. А Немезис потянулся к стеклу. – Рик!! — позвал Мейсон, и не дождавшись ответа собрался уже сам рвануть назад в недра фургона, как вдруг впереди ярко вспыхнуло, и под грохот взрыва, броневик будто схватил боковой удар мощным тараном. На парковке на какое-то время воцарилась тишина. Норман схватился за голову, мучительно приходя в себя под пронзительный писк из глубины мозга. Кругом была тишина, сквозь которую буравил реальность этот мерзкий и ни с чем не сравнимый писк. Голова шла кругом. Всё вокруг замерло. Казалось, он на несколько секунд потерял сознание… Проморгавшись, Диас заметил, что не всё вокруг так статично, как почудилось в первый момент. Перед лобовым стеклом плясал огонь. Большой огонь…. И в центре этого большого огня плясал монстр. Плясал…? Нет… изнывал в агонии. Присмотревшись, в хаотичных жестах Норман различил как монстр бессознательно пытался сорвать с себя пламя. Как тупо… Срывать пламя. Вот глупость. Вместо этого он срывал с себя ремни минигана и ленту боеприпасов. Грохнулся рядом аккумулятор. В стороны иногда отлетали клочья не то одежды, не то горящей плоти. Тварь ревела. Тварь страдала. Норман едко оскалился, понимая, что происходит. Острые когти Немезиса впились даже в собственную шею, раздирая плоть на позвоночнике в бессильной попытке сорвать огонь. Какие-то скобы отлетели на асфальт. Брызнула алая кровь из открытых ран на затылке. Дурной… И это называли суперсолдатом?... Диас нервно и сухо хохотнул, когда тварь процарапала даже свое лицо, срывая с него остатки медицинских скоб с тонкими ниточками проводов. Где-то рядом очнулся Мэйсон, но приходя в себя он заметил не просто агонию твари, но и то, как под пламенем начала покрываться буграми кожа. Снова трещала по швам крепкая ткань. А Немезис содрогался в коротких судорожных конвульсиях. Дергались ноги, будто бы ломая под своим весом кости. Рывком дрожали руки. Даже спина походила раздутое месиво, под которым что-то бурлило. Норман замолк от тревоги, глядя на странные метаморфозы. Мейсон тоже не смел произнести ни слова. Всё это выглядело слишком странно… Но вот нога скрюченного монстра выпрямилась, а объятая огнем рука вцепилась в землю. Асфальт вспороло когтями, и Немезида страдальчески взвыл. Однако, поведя залитой кровью головой по сторонам, он будто бы заметил до сих пор стоящую рядом машину, услышал копошение нескольких бойцов около театра, после чего… встал на четыре ноги и, как есть, горящей тушей рванул по крышам машин прочь. Только грохот металла провожал его удаляющиеся прыжки. И Мейсон с Диасом с недоумением смотрели ему вслед, пока бегущее галопом горящее тело не скрылось в ближайшем проулке. – Рик… мы сделали это… — шепнул, не веря своим словам Диас. — Слышишь, Рикардо? …Эй… Рик? Норман Мейсон обернулись в салон почти одновременно. Почти лежа на скамейке, удерживаемый только ремнем безопасности, Торрес уронил на пол уже ненужный детонатор от С-4 и, сжав зубы, с болью прохрипел, держась за подстреленный живот. Норман спешно бросил оружие и попытался отстегнуться. Но руки запутались, ремень зацепило в замке, и Диас рывком нервно вырвал язычок, после чего метнулся в салон. Мейсон справился ловчее, но пропустил напарника вперед себя. – Эй, Рик, всё хорошо, приятель, — Норман подскочил к сослуживцу и придержал его, помогая ослабить тугой перетягивающий тело ремень. — Ты молодец! Ты справился! Сейчас тебя починим… Слышишь, Рики? – Не… напрягайся, — мучительно выдавил из себя Торрес не в силах даже поднять руку от боли. – Нет, терпи, — шепнул Диас и сморщился, когда рассмотрел под пальцами напарника глубокую сочащуюся кровью рану. — Я тебя вытяну… Но в свои слова он сам же не верил. – Зануда… — попытался улыбнуться Торрес, но закрыл глаза и стиснул зубы от боли. Мейсон помог переложить напарника удобнее, но не спешил заводить машину и ехать за врачом. Одного опытного взгляда на рану было достаточно, чтобы понять: без реанимации и полноценной операции бойцу не выжить. Не в их походных условиях. Такое медицинским гелем и шиной не остановить. Взгляд Моррисона скользнул по боковой стенке бронемашины. Длинный росчерк вмятин от пуль тянулся наискось через фургон и одна из этих пуль попала прямо в маленькое окошко бойницы. Так неудачно и глупо… – Держись, Рик, — продолжал подбадривать Диас. — Не с таким справлялись… И с этим справимся… Но верный напарник мучительно приоткрыл глаза, слабо сжал руку другу и из последних сил улыбнувшись, попросил: – Выстрели… в голову… Чтобы не… поднялся. Норман сжал губы в тонкую полоску и, отведя глаза, мелко кивнул. – Обещай… — попросил тот. — Важно… И уронил ладонь на грудь, где под бронежилетом и одеждой всегда носил крест. Диас почувствовал, как напарник бессильно ослаб под руками и, стоически принимая его смерть, всё равно тихо ответил: – Обещаю… Мейсон тяжело и сопел рядом и уже никуда не спешил. Не подгонял он и Нормана, просто по-дружески сжав его плечо крепкой ладонью. Группы STARS всегда были как вторая семья. И каждая потеря в бою обрывала череду многих выходных, праздников, поездок, отдыхов и веселья, проведённого вместе. Обрывались множества офисных шуток, подначек, приколов. Много фотографий и совместных наград уходили в архив. Много совместных дел никогда более не будут исполнены. Много того, для чего существуют друзья, никогда более не случится впредь. Моррисон ушел к водительскому месту и перелез на водительское сидение, оставив своего подчиненного по-человечески попрощаться. Сам он уже давно очерствел, потеряв на военной службе много хороших ребят. Норман же… был ещё молодым. Но даже ему когда-то придется в их мире привыкнуть… Тем более, с этой заразой. Двигатель машины хрипнул и с трудом завелся. Автомобиль свой ресурс ещё упорно хранил. Нога Мейсона дрогнула на педали, когда сзади раздался сухой пистолетный выстрел. Но после него машина медленным ходом ползла через парковку обратно к театру, где копошились над телами несколько выживших. Вскоре к нему перелез на соседнее сидение Норман и, старательно держа лицо, прятал что-то за пазуху. Мейсон не стал задаваться вопросом. У каждого свои сентименты. И если Диасу они в этот момент нужны, то не Моррисону его останавливать… 01:15***
– Мы потеряли его! — тревожный голос оператора за мониторами раздался в военной палатке. – Не может быть! — каркнул нервный голос молодого майора, и его взгляд заметался между несколькими экранами. — Отследите по спутнику! Вычислите по датчикам! – Все датчики неактивны, сэр, — женщина с легкой гарнитурой на голове тревожно переключала каналы вещания, безрезультатно пробуя поймать сигнал хотя бы одного устройства. — Критические повреждения в системе. – Тогда остановите его! — ещё один злой приказ. – Невозможно, — оператор нервно сглотнула, сверяясь с показаниями приборов. — Немезис вышел из-под нашего контроля. Глаза майора Кэйна застыли, провожая череду логов, сигнализирующих об ошибках в системе управления суперсолдатом. Он с трудом верил в результат. Хотя ему клали на стол отчеты о полной покорности, заверяя в безопасности проекта для службы. – Найдите его по городским камерам! — зло вскрикнул майор, обращаясь ко всем операторам в своем палаточном тактическом центре. — Отправьте вертолет! Свяжитесь с выжившими наемниками! Пусть мне найдут этот Проект и не спускают с него глаз! – Да, сэр, — ответили служащие, и их пальцы защелкали по клавиатурам, а на экранах начали переключаться виды из камер. Но вот один из операторов связи внезапно отвлекся, когда поверх всей его работы на мониторе всплыло неожиданное сообщение. – Сэр… Вас вызывают на связь, — обратился он к майору, и тот небрежно дернул головой. – Не сейчас, — отмахнулся Кэйн. Однако, оператор тревожно глянул на экран. – Это штаб Корпорации… Из Токио… Майор резко обернулся. – С пометкой «Срочно» и требованием предоставить видеосвязь, — тревожно доложился оператор, а в следующие секунды ему пришлось развернуться в кресле и уступить обзор для майора. Глава операции по сдерживанию городской эпидемии вынужденно шагнул к его столу и навис над монитором. – Включить мне связь, — с напряжением в голосе сказал майор и оператору показалось, что голос офицера резко сел от волнения. Экран мигнул новым открытым окном, и на мониторе развернулось вещание, показавшее на темном фоне представительного блондина в строгой черной одежде и непрозрачных черных стильных очках. На его одежде не было ни одного бейджика или лишнего символа. Только маленький значок двухцветного зонтика корпорации, слегка бликующий под освещением. Оператор мелочно вжал голову в плечи и откатился подальше от камеры, пропуская майора вперед. В лишних представлениях и объяснениях звонивший не нуждался. И если некоторых председателей совета директоров штатные сотрудники Корпорации могли не признать в лицо, то личность исполнительного директора была известна многим. Слишком педантично и требовательно порой он влезал в работу экспериментальных отделов компании. Но если раньше оператор получал от сослуживцев лишь слухи про настойчивого директора, который пытался контролировать работу их непосредственного более высокого, чем майор, начальства, то теперь сотрудник имел неудовольствие наблюдать реакцию шокированного Кэйна. Майор был в ступоре, на выступила легкая испарина, и спонтанное внимание исполнительного директора Корпорации было худшим сценарием, который он мог ожидать. – Майор Кэйн, — обратился Вескер неспешным, но коварным тоном не привыкшего к отказам человека. — Я слушаю ваши объяснения. После чего блондин по ту сторону связи тонко улыбнулся, отчего его образ как беспощадного начальника стал ещё более устрашающим. Кэйн на это только нервно сглотнул, и потянулся за платком, словно надеялся выиграть себе лишние мгновения на размышления. Разговор предстоял крайне тяжелый. А с потерянной агрессивной мутирующей тварью, способной перемахнуть через забор в любом месте в любое время, — ещё и очень нервный. Сэнхас Выехали мы от торгового центра на двух машинах: отряд Уилсона в полном составе на броневике SWAT шел первым, за ним — мы на джипе Джейн в составе самой Джейн за рулём, меня с Лис, Нирана и Джимми, который наотрез отказался нас покидать и ради этого даже оставил свою обожаемую Дайну на парковке ТЦ. Дон и Эрик ехали на лизунах, притом, Дон сел вторым к Роджеру. Парни для нас проверяли дорогу и, чего уж таить, но без них и их разожранных подседельных тварей мы бы никуда не доехали. Лизуны несколько раз сдвигали для нас машины, когда мы свернули с прочищенной бульдозером дороги на второстепенную улицу. До театра ехали в полном молчании и сидели как на иголках. Было нервно и отчетливо зудело ощущение, что время уходит как кровь из распоротого горла. Мы опаздывали… ощутимо опаздывали! Хотя вроде бы времени не тратили, доехали быстро и должны были успеть до прихода Немезины… – Внимание всем: приближаемся. — сухой голос Хью Уилсона раздался по рации. — Есть следы боя. Следы боя увидели и мы, стоило только завернуть за угол дома: парковка вокруг театра частично горела. Мы каким-то образом опоздали! – Есть движение? — спросил я: мы как раз подъехали к началу машинного лабиринта и… Джейн пришлось остановиться за тушей массивного фургона и обзора на всю парковку практически не было. СТАРСы явно готовились к обороне, превратив территорию вокруг театра в один большой лабиринт из кучи машин и навала какого-то барахла. Подъездов к небольшой площади было и так немного, но тот, по которому приехали мы, был практически полностью заблокирован. И мы встали насмерть. – Вижу наших, — ответила рация. — Сейчас выйду на связь. Рация замолчала и какое-то время мы сидели и ждали ответа от Уилсона. Никто машину не покидал. Ни мы, ни мужики в фургоне. Ждали. Парни на лизунах держались позади и старались на глазах нервных бойцов не маячить. Но вот, наконец, рация снова щелкнула и голос Уилсона произнес: – Есть выжившие. Угрозы нет. Нас готовы пропустить. Есть объезд с севера. – Поняли. Выдвигаемся. — ответил я. Джен не ждала новых указаний: джип пошел задом, лихо развернулся на небольшом пятачке и поехал обратно, чтобы свернуть в ближайший переулок. Теперь мы шли головной машиной, а фургон следовал за нами. Парни на лизунах ехали совсем позади, слушая наши переговоры по рации. Нам пришлось объехать площадь по прилегающим районам, пока мы не подъехали с нужной стороны, где был единственный проезд, пригодный для фургона и большого джипа. У театра нас уже ждали. Были ли это все выжившие из отряда СТАРС или только встречающие пока было не понять. Кто их них Хендерсон с виду тоже было не ясно: капитана я в глаза не видел и даже не представляю, какой он в реальности. Это если он выжил… Нашу группу встречали трое бойцов. Кто-то выглядел полностью целым и невредимым. Один был с наскоро перевязанной рукой и с мелкими ссадинами, словно его протащило по земле. Третий — с крупным наливающимся синяком на щеке. Ещё несколько человек суетились неподалеку от главного входа в театр рядом с первым рядом автомобилей. Среди них две женщины: одна в форме, испачканной в чужой крови, другая в гражданском. Им помогали даже какие-то дети, вытряхивая из тесной коробки надувной матрас и разворачивая шланг от компрессора для подключения к автомобилю. – Хендерсон жив? — тихо спросил я у бойца с синяком, представившегося как Норман Диас. Он кивнул в сторону копошения у театра. – Жив. Условно, — тяжко признался Диас, явно стараясь держать себя в руках и с какой-то надеждой глядя на подходящего к нам Уилсона. Условно? – Лис. Глянь, что тут делается и в каком состоянии остальные. — я глянул на напарника, грустно глазеющего на развороченную крышу театра. Ну да, ну да… Помню я про снайперов на крыше. Прикольные мужики, ещё по первому просмотру понравился там один тип в белой шляпе своим задором и жизнерадостностью. Правда, в каноне он словил ракету… но тут-то ракеты не было. Среди выживших его не было, но кто знает… что там Лис на крыше найдёт. – Пошли к вашему командиру. — я выкинул из головы лишние мысли, а Таллис ушел к зданию, где уже начали складывать тела погибших. — Может, чем помочь смогу. Диас устало повёл плечами, но послушно повел к углу театра, где как раз быстро накачивали автомобильным насосом большой синий надувной матрац. Явно для раненого качают… Хендерсон лежал без движения на асфальте. В сознании, бледный, с испариной на лбу и переносице. Рядом с ним копошилась врач и какая-то женщина-гражданская. Видимо, мать детей, которые в этот момент мялись у изрешеченной пулями стены и глазели большими глазами. Молча, не поднимая истерику и не делая лишних движений. – Капитан Хендерсон. — я подошел и присел возле раненого так, чтобы ему удобно было меня видеть, и представился: — Я — Сэнхас. Мы всё же опоздали… Седоватый мужчина только нахмурился, но не от боли. – Либо вы вовремя. Иначе полегло бы больше, — ответил он с легкой натугой. Не полегли бы… могли б помочь… – Мы хотели вам ракетницу вовремя привезти. — с досадой произнес я. — Но что уже говорить о неслучившемся… Капитан был со мной солидарен, но лишнего не говорил. – Что с ним? — это я уже задал вопрос женщине-врачу. – Вероятен перелом позвоночника, — тихо сказала она. — От удара бетонным блоком в спину. Признаться, мне потребовалась вся фантазия, чтобы соотнести сказанное с реальностью, а потом до меня дошло… когда я выцепил взглядом вырванный когтями кусок бетона, валяющийся чуть дальше от нас. – И как только после такого выжил… — прошептал я. Ещё один суровый полицейский стоял рядом с врачом и готовился быть на подхвате, когда придется транспортировать Хендерсона на надувающийся матрас. Темнокожий рослый и крепкий офицер выглядел вполне целым и без видимых повреждений, но был мрачен и внешне сух на эмоции. – Ладно… сейчас глянем, что с вами стряслось, капитан. — я прогреб волосы. — Я, конечно, не целитель, но лечить умею… Играть в тайну после выходки Рыси мало того, что бессмысленно и тупо, да и просто мужика мне откровенно жаль: перелом позвоночника и паралич — это приговор даже в условиях нормального мира. Не то что сейчас… Плетение стандартного диагноста развернулось привычно и легко, чуть заметно мерцнув в темноте красными символами, и легло на пациента. Врач удивленно моргнула, женщина из гражданских ошеломленно приоткрыла рот, но промолчала: видать, она была не в курсе наших милых разговоров с капитаном. Но у ладно… А потом мне в голову посыпались данные. – Перелом позвоночника в районе поясницы… раздробление позвонка… одного почти полностью, ещё два — частично, — в воздухе развернулась иллюзия описываемых мною повреждений, и врач тихо рвано выдохнула, — внутренние кровоизлияния… — рядом развернулась ещё одна небольшая иллюзия полной фигуры, на которой начали прорисовываться повреждения, отлично понятные отрядному врачу. — В принципе, я могу поставить капитана на ноги и залечить повреждения, но кровь надо будет из брюшины спустить обычным путем. Я глянул на врача. – Вы сможете это сделать? За заражение не переживайте, я прослежу, чтобы его не произошло. И проверю, осталась ли кровь и есть ли какие-то ещё травмы. Женщина коротко кивнула и потянулась к своей сумке, не задавая лишних вопросов. Походу, ей было плевать, каким образом я буду лечить её подопечных. Хоть магией вуду, хоть ритуальными плясками. Лишь бы работало. – Капитан, не дергайтесь, даже когда к вам вернется подвижность. Будет немного… чесаться всё тело и ныть позвоночник как гнилой зуб. Хендерсону было вообще насрать на ощущения, но глаза блестели… надеждой. Наверное, «инопланетяне» — это было последнее, что могло вернуть ему здоровье… в его понимании. Потому как в условиях его мира ничто бы не вернуло ему способность ходить. Лечил я его тёмным исцелением: вокруг было очень много смертей и боли, было с чего набрать энергию. Черная вязь прошла по телу пациента, показавшись только из-под воротника парой заковыристых символов и появившись на ладонях. Никаких спецэффектов, только иллюзия диагноста ровно показывала изменение динамики состояния пациента, да развернутое большое окно места перелома позволяло наблюдать за восстановлением раздробленного ударом позвонка и его соседей. Капитан только и позволил себе, что короткий приглушенный «фак», когда хребет с отчетливым хрустом встал на место, восстанавливая целостность, и зло зашипел от боли в момент восстановления мелких повреждений спинного мозга от вошедших в него осколков кости. Лечение шло быстро, но не настолько, чтобы не привлечь внимание выживших бойцов. СТАРСы подходили и глазели. Кто-то с изумлением, кто-то с надеждой, а кто-то — с болью в глазах и безграничным чувством вины. – Леди, приступайте. — я приглашающе указал на живот капитана. Дальше было дело техники и отлаженного процесса: пока врач наживую чистила капитану брюшину, а тот стоически терпел, по коже вокруг крохотного надреза мелко золотился блок защиты от микробиоты, и когда очистка завершилась, что подтвердил диагност, надрез на глазах затянулся и исчез без следа. – Готово. — я проверил состояние капитана еще раз и, получив удовлетворительный результат, подытожил: — Можно вставать. Темнокожий боец тут же протянул руку и помог своему командиру подняться на ноги. Хендерсон повел плечами, помялся на месте, сделал несколько пробных шагов и… посветлел лицом, окончательно убедившись в своём чудесном исцелении. – Ещё раненые есть, кого можно быстро вылечить? — вновь спросил я. – Один с переломом ключицы внутри здания, а у остальных синяки или легкие раны, — тут же ответил темнокожий, а потом запоздало представился: — Сержант Мейсон Моррисон. Остальные погибли и… мы пока даже не успели перенести тела. – Ведите сюда, починю. Дважды упрашивать не пришлось, и ко мне быстро притащили раненых. Тем временем Диас смотрел то на меня, то на Хендерсона, то на мужика с переломом с каким-то совсем уж потерянно-трагичным взглядом. Безусловно, он был рад за командира, ведь на его глазах свершилось настоящее Чудо. Но было в нём что-то ещё. – Что случилось? — в лоб спросил я несчастного парня, заканчивая проверку последнего пострадавшего. Довольно молодой полицейский вздрогнул, но тут же собрался с мыслями. – Погибших… жаль, — честно признался он, обнимая винтовку на ремне через плечо… Мужиков из Звездного отряда и мне было жаль. Они классные… Они полезные. И просто… ну мне их с самого начала было жалко. Не заслужили они такой судьбы. Но дело было даже не в том, что они погибли в бою. Что-то тяжким гнётом лежало на душе Нормана подобно якорю и тянуло в пучину. – Как говорил один мой знакомый некромант и темный целитель, пока душа от тела не отлетела, пациент ещё не мёртв… а так, несколько не жив. — я смотрел в потерянное лицо молодого парня и… мои мозги всё больше и больше захватывала дурная идея. — Надо собрать всех погибших. Пока ещё… можно кое-что сделать… Оживить или воскресить можно не всегда, но… Всегда есть это «но»… – Что-то ещё можно сделать? — как эхо глухо повторил парень. – Пока ещё — можно. В здании раздались шаги, и к нам вышел Лис. По унылой роже понял, чё он там нашел… Вон как расстроился. – Погибших шестеро, — сухо и мрачно сказал тихо Таллис. — Двое с огнестрельным на улице, ещё одного порвало когтями, четвертому разбило ударом череп, и двое на крыше… Снайперы. — и совсем уже тихо он прошептал, подойдя ко мне плечом к плечу: — Как решето… – Ну хоть не ракета… — так же тихо отозвался я, отлично помня, как Лис когда-то дома нылся за того обаятельного типа в шляпе. Таллис злобно закатил глаза. – Как будто от этого лучше… – Мордочка не пострадала и хрустящей коркой не покрылся, — цинично добавил я, ухмыляясь. — А так… немного меньше возни с косметикой и ливером… я ведь правильно понял твои страдания? Парень скосил на меня взгляд и сложил руки на груди. Из нашего джипа тем временем вышла следом за Нираном Джейн, и вдвоем они направились в нашу сторону. По дороге Ниран успел коротко объяснить что-то трём бойцам, к своему ужасу, наконец, заметивших наших лизунов и их всадников. Парни выехали на свет фонарей и на время заняли собой внимание всех людей у театра. – Мы ведь будем с этим что-то делать? — нетерпеливо шепотом спросил Таллис. — Я понимаю, что поход, игра, всё такое, естественные условия… Но, а если серьезно? У нас уже есть Волтер… Я на это только глаза закатил. – Лис, давай проще. Совсем проще. — поскольку говорили мы на родном языке, никто чужой нас не понимал. – Где мы просчитались?! — шикнул он, взмахнув ладонью у груди. — Мы должны были успеть! Или эта хрень сюда по крышам скакала? Самому интересно как так вышло. – Эта хрень оказалась ближе к игровому канону, чем к киношному. — я поморщился. — Реальность такая реальная, блять… Так что Немезида — эт точно дичь лизунового разлива. Он может быть быстрым. И мы не просчитались: парни должны были попасть под Немезиду. Они попали. Но из-за нашего вмешательства и Рысиной болтливости приняли меры и не все погибли. – Я думал, мы успеем всё это предотвратить! — нервно сказал Лис. — Успеем ракетницу привезти. Или Немезиса на них не направят… В конце концов на кой хер тут Николай?! Он должен был отчитаться майору, что-нибудь сказать про нас, а майор, логично подумав, решил бы протестировать свое оружие на сильных мишенях… Короче! Я был почти уверен, что эту хрень придется встречать нам, и бойцы останутся в целостности! — после чего он сделал паузу и признался совсем честно: — Ну… или хотя бы снайперы не будут одной из главных мишеней. Это ж всего лишь снайперы. Гадство… Да ему их пули как слону дробина, если верить его размеру по следам от когтей на асфальте. Ты их вообще видел?! – Видел. — я вздохнул, выслушав этот поток сознания. — Видать, мужики с крыши хорошо дали жару, раз он их так принял… Но, Лис, неважно, как так сошлись звезды в жопе Персея. Имеем что имеем. Так что давай снова к первому вопросу: ещё проще. – Ковбоя жалко, — признался Таллис угрюмо. — За других не скажу. Не знаю их. Но если возвращать к жизни, то всех. Я только бровь удивленно приподнял. Ясное дело, что возвращать всех оптом. И да, я об этом подумал. Правда, с воскрешением уже поздно, но… – Жалко, значит. — я покачал головой. — Их теперь только поднимать остаётся, потому как время обычного воскрешения уже вышло. Я не темный целитель, а некромант боевой и химерологический направленности. Так что воскресить-то можно, но будут проблемы, да и смысла никакого: мы с Нираном хорошо поднимаем. – Главное, чтобы на подъем остальные согласились, — он покосился на Хендерсона, которого как раз занял общением и знакомством Ниран. — Они-то мужики может и практичные, от лишних рук, способных держать оружие не откажутся, своих им жалко. Но вдруг упёртые религиозные найдутся. – Вот когда найдутся, тогда можно и снова упокоить, если захотят. — резонно ответил я. — Но чёт я в этом круто сомневаюсь… В любом случае, сперва — поднять, потом — спрашивать. Напарник удивился. – И даже не наоборот? – А ты как труп спрашивать собрался? – А, не… я думал, что спрашивать живых… — опомнился Таллис. — Ладно, я так понимаю, мне тащить тех, что сверху? И… куда? М-м-м… чёт Лис совсем расклеился… Даже мысли виляют как заяц под орлиной тенью. – Лис. — я встретил его потерянный взгляд. — Тебе как: нежитью или немертвью? – Эм… — парень определенно подвис. — Пусть… немертвью? Вздохнув, я уточнил: – Я про твоего красавчика в шляпе! – Я понял! А это принципиально? – Я или Ниран: немертвь или нежить. Разница в классе, в типе и в цвете глаз. У меня всегда золотые как у немертви, у Нирана как у него самого. Надеюсь, про немертвь помнишь, чем от нежити отличаются? Если не помнишь, вспомни Принца пустыни. – Всё-всё, — он меня спешно притормозил. — Пусть Ниран поднимает. Я моргнул. – Почему? Лис хмыкнул и цинично ответил: – Потому что твои поднятые всегда на тебя залипают. Железный аргумент… – А, то есть ты признаешься, что… — но тут меня прервала подошедшая Джейн. Наша красавица, заинтересовавшись экспрессивным диалогом на неизвестном языке, пришла полюбопытствовать, что, собственно, происходит. – Да Лис тут страдает… — я ухмыльнулся, отвечая на её вопрос. — Договаривается то ли с собой, то ли с остатками совести, то ли со мной. Я так и не понял… – Можно подумать тебе хорошего человека было бы не жалко, — мелочно фыркнул он. О да конечно… у нас вопрос именно что жалости… – А, ну точно с собой договаривается. — флегматично поправился я. — Вернее, пытается убедить непонятно кого непонятно в чем… — Лис мелко взбулькнул от гнева. — Пиздуй за своим ковбоем на крышу! Лис обиженно посопел, но сдался и уныло утопал на крышу за снайпером. Мы с Джейн провожали его взглядом, а потом красавица очнулась и спросила: – А что там с ковбоем и при чем тут Таллис? — Джейн отчетливо поняла, что мы с мужиками видимся в первый раз, но Лис слишком уж знаючи говорит про какого-то копа. – Да есть тут один красавчик-ковбой. Снайпер из СТАРСОВ. — я вздохнул. — Хер знает, как его зовут, видели его ну секунд двадцать от силы. Но у Лис есть некая слабость к снайперам. А мужик обаятельный. Был бы пилотом, это было б сраное комбо… – Двадцать? — нахмурилась она. — Снайпер? Интересно, когда успели и что особого для него конкретно в этом снайпере… – Особого? Обаятельность и жизнеутверждающий оптимизм. — я вздохнул. — Видели мельком и далеко. А теперь там дуршлаг в крупную дырку, а не снайпер. Джейн изобразила задумчивый вид, хотя сути такого оживления Таллиса всё равно пока не принимала близко к сердцу. Сострадание к мужикам она тоже испытывала, но в её глазах это были в первую очередь хорошие бойцы, а потом уже такие же несчастные горожане, как и все остальные, кому повезло чуточку дольше прожить на улицах зараженного Раккун Сити. Вообще я заметил, что взгляд Джейн со времени нашей последней встречи несколько поугас на всех остальных. Тогда как на Нирана и на нас она регулярно кидала свой, порой, мечтательный взгляд и старательно держалась рядом. Стремясь работать нам на подхвате. Интересно, что я упустил из их общения с Нираном?.. Или я таки всё упустил? – Ладно, Ниран как поднимет, посмотрим, чё там выйдет. — я улыбнулся, глядя, как Джейн реагирует на его имя. — Я смотрю, ты вполне нашла общий язык с нашим паладином? Джейн удивленно дернула бровью. – Да, мы поговорили немного, пока ты пугал рыб, а Таллис доставал детишек из школы. – И как тебе настоящий паладин в жизни? — мне было реально интересно, что там происходило и как Ниран выглядит в чужих глазах, незамутненных долгим общением. Женщина немного смутилась, на мгновение отвела взгляд. Надо же… – Определенно не таким, каким я себе его представляла. Я тихо рассмеялся. – При жизни он был примерно привычным юношей-паладином… пока не погиб. Подъём и долгая жизнь многое меняют в мировоззрении. Особенно — долгая-долгая жизнь… И чем она более долгая, тем сильнее меняется мировоззрение и отношение ко многим вещам. Порой, меняется очень диким образом. Страшным. Безгранично-циничным и искренним. Мне ли не знать… – Да, он рассказывал, как ко всему этому пришел, — призналась она. — Но говоря о паладинах я ожидала нечто более… высокоморальное. Я ухмыльнулся. – Ты б знала, какие там моралисты в его Ордене были… закачаешься. Правда, женщин они ни во что не ставили, да и шовинизм там был как в Средние Века, но зато высокоморальные… если не к врагам. Потому как враги — это нелюди и их мораль не касается. — поморщился, вспоминая некоторые моменты нашего взаимодействия с отцом Нирана. — Паладины — это воины прежде всего, и они имеют привычку убивать тех, кто с ними не согласен. Джейн согласно покивала и опять отвела глаза, следя за тем, как Ниран помогает здоровым бойцам стаскивать тела их павших коллег в один удобный ряд. Через несколько минут нарисовался и Лис, таща из театра тело первого из стрелков. Озадачился также и Норман, к нашему удивлению, вытаскивая из бронированной машины SWAT ещё одного полицейского. С простреленным животом и аккуратной дырой от пистолетного выстрела в голове. Явно кончили целенаправленно, чтобы не поднялся после смерти, потому как рана в животе хоть и была смертельной, но не быстро-смертельной. Или, в том-то и беда? Что, если б не добили, то к нашему прибытию он ещё был бы жив и мог быть вылечен мною как Хендерсон? Может, именно потому Норман такой потерянный был? Или… или это он добивал друга? – Джейн… а пошли поговорим с мужиками. Заодно посмотришь, как Ниран работает… с людьми. А не с птицей. Красавица наша мелко кивнула, заворожено глядя на мрачные и печальные приготовления. И если Таллис таскал трупы с целенаправленностью и упорством, зная, что будет, то мужики из СТАРС были куда как печальнее. Для них их друзья и коллеги погибли окончательно и вскоре могут начать подниматься. Но вирус поднимает не мгновенно. Не сразу, как только останавливается сердце у жертвы, а чуть с запозданием. Даже всемогущему Т-вирусу нужно время, чтобы захватить свою жертву, если она не обращается заживо. Тогда да. Тогда есть краткий миг смерти, когда вирус завершает свою работу и превращает живого раненного человека в неумершего зомби. Но в случае с бойцами ситуация была совсем иная: их убивали со значительными повреждениями. Кого-то просто пристрелили, кто-то вообще напоминал решето подобно двоим снайперам. А у кого-то травмы куда сильнее, как у несчастного бойца с раздробленным черепом. Детей отвели в сторону, чтобы они не стояли и не глазели на два ряда покойников. Это правильно. По-хорошему, ещё б и женщину убрать, но никто не настаивал: время сейчас такое, что мертвецы повсюду, и хорошо если они лежат мёртвыми. А не как большинство погибших сбиваются в крупные стаи… – Этого в другой ряд. — холодный тяжелый голос Нирана резанул восприятие: ещё одного с серьезными травмами и обширными ожогами принесли откуда-то с парковки. Время у нас есть. Джейн засмотрелась на страшное действо, а я решил удовлетворить своё любопытство и поговорить с потерянным парнем. – Норман. — я тронул бойца за плечо. Тот мелко вздрогнул, оторвал взгляд от мертвого с простреленным животом, которого сам же и принёс, и поднял на меня взгляд. – На пару слов. Спорить он не стал и отошел со мной чуть в сторону. – Кто это? Парень с пулей в голове. Ответил он не сразу, мрачно глядя перед собой в пустоту. – Рик. — тихий голос был едва слышен. — Рикардо. Торрес. Напарник… был. – Как погиб? В машине-то? Ответ пришел с ещё одной задержкой: – Эта тварь… полоснул очередью по фургону. — парень стиснул зубы, сглатывая слова и эмоции. — Одна попала в бойницу… Вот оно как… – В живот. — голос парня сел до шепота. Как я и думал: добили уже сами… а мог бы выжить. И теперь чувство вины пожирало парня заживо. – Ты? – Я. — голос под конец мелко дрогнул. Выжившим всегда тяжелее, чем погибшим… – Знаешь, Норман, не вини себя: твой напарник будет жить. Диас поднял на меня взгляд покрасневших глаз. – Он мёртв. – Так и Хендерсон был одной ногой в могиле… Починит Ниран твоих друзей и коллег… – Как? – Увидишь. Скоро. – Скоро они вставать начнут… как другие. Я покачал головой. – Не скоро: тела повреждены. Вирус не настолько быстро поднимает мёртвых, как вы могли бы подумать. Их никто не кусал, чтобы они обратились наживую, они не напились зараженной воды, не ели зараженную пищу, не пили ничью кровь. Они максимум надышались от толпы, если вообще попадали в зону распространения вируса, а потому этого дерьма в них может вообще не оказаться, и они попросту не встанут никогда. Меня слышали и другие мужики, вон как заинтересованно прислушивалась парочка мужиков, которые явно присматривали за своим молодым коллегой. – Что вы с ними хотите сделать? — наконец, задал важный вопрос Диас. – Дать им новую жизнь. — я пожал плечами. — Разве что она будет несколько… нетипичной. Боец нахмурился, мгновенно став подозрительным. – Это как? – Это как сам Ниран. Норман повернулся и пристально глянул на нашего паладина. А я попытался представить, как он может выглядеть для незамутненного взгляда. Рослый, крепкий и сильный мужчина, красивый настолько, насколько могут быть красивы потомки в череде долгой селекции в пределах аристократического рода. Селекция в нём была: в Ордене Светозарного очень строго подходили к отбору своих рыцарей, выращивая потомство по определенным канонам селекции. Ниран, как внук основателя Ордена и сын его тогдашнего Главы был эталоном их многовековой селекции: с золотыми как солнце волосами, ясными небесно-голубыми глазами, чистой светлой кожей и крепкой статурой. Тренировки, начавшиеся в раннем детстве, сформировали безупречную фигуру и стать, а обучение отточило разум подобно рыцарскому клинку. Он и раньше был хорош как воин, но после того, как его «вылечил» его создатель, Ниран пришел к своей завершенной форме Воина Света и истинного Дитя Вечной Леди. Это сейчас Ниран не пугал людей и не показывал привычной ему пластики движений, чтобы не вызывать ненужной инстинктивной тревоги. Ничего необычного или странного в нём не было… на первый взгляд. Но именно в этот момент Ниран повернул голову и посмотрел на нас яркими, нереально-яркими, почти светящимися неоново-голубыми глазами. Норман нахмурился. – Он… человек? Я улыбнулся. – Был когда-то. Пока не погиб. Норман открыл было рот, чтобы что-то сказать, но захлопнул его и предпочёл просто ждать и смотреть. А я, подчиняясь короткому приглашающему кивку, подошел к супругу. – Сэнхас. Твоя работа. — спокойный низкий голос был едва слышен. Моя работа? Я опустил взгляд на тела, тряхнул головой, прогоняя легкую гипнотичность родного голоса. – Сейчас сделаю. Моя задача — лечить. Вернее, восстановить мёртвые тела, вернув им целостность перед работой Нирана, чтобы мужики не маялись с лишними дырками и не ждали, пока их новообретенная регенерация не сделает своё дело. Устало потерев лицо ладонями, я встряхнулся как кот, повёл плечами. – У вас есть ножницы в меднаборе? — тихо спросил я, глянув на хмурую женщину-врача, чьё имя я тупо… забыл. Есть у меня такая дурная манера. Вместо ответа врач достала ножницы и подала их мне кольцами вперед. – Можете срезать одежду так, чтобы открыть все раны? — попросил я. — Я не могу лечить мёртвых так же, как лечил капитана. Тут другой механизм… восстановления. Долгие три секунды она смотрела мне в глаза. Долго… казалось, бесконечно, но… – С кого начинать? – С тех, на ком меньше всего ран. — резонно ответил я. Меня поняли, и мы принялись за работу: врач оголяла мне место ранения, быстро распарывая и разрезая одежду на мертвых сослуживцах. Без сомнений, колебаний или подозрений, ведь мы стали их последней надеждой на то, что погибшие перестанут быть погибшими и не превратятся просто в зомби. Работа с мёртвым телом сильно отличается от работы с живой плотью, в которой уже запускаются природные механизмы восстановления. Тело само знает, каким оно должно быть в целом виде и стремиться эту целостность восстановить в пределах своих возможностей. Надо только ему помочь, как было с капитаном, ну или собрать всё раздробленное и рассыпанное в единое целое, позволяя телу исцелиться. С мёртвыми так не работает. Ни одно исцеление, даже Великое, не сработает на мертвом теле, тем более, если жертва мертва уже какое-то время, как наши мужики. Организм ещё жив, бесспорно, и будет ещё какое-то время жить по инерции, однако, природных восстановительных процессов уже не происходит, аурный и энергетический пласт начал проседать. Теперь только вручную… Я присел возле первого из погибших, накрыл ладонью пулевую рану. Сканирование… пуля прошла навылет, рана чистая. Принудительное вмешательство в энергетику, контроль над локальным участком тела, принудительная активация деления клеток и насильственный запуск управляемой регенерации. Где-то над головой сухо хлопнул выстрел винтовки: Лис принялся выполнять указание Нирана и отстреливал камеры наблюдения. Под моей ладонью выступила кровь, густой темной массой обтекая пальцы, когда её принялась выдавливать восстанавливающаяся плоть на руке. Мышцы, волокно за волокном, эпидермис с тонкой жировой прослойкой, какая положена хорошо тренированному мужчине. Дальше — вторая рана на груди, оборвавшая жизнь. Сканирование… легкое, сосуды, мышцы, скол на зацепленном вскользь ребре… Рана за раной, тело за телом я восстанавливал повреждения, отстранившись от всего вокруг меня. Сейчас были только я и мертвое тело, которое вскоре будет жить. И если в первом, самом, по счастью, длинном ряду были только пулевые ранения, то вот тела в коротком втором… Разодранное когтями тело собралось быстро и без затей. Ну да, немного дольше и не так красиво, но принцип тот же. Можно было и в первый ряд класть, как и мужика с распоротым животом. Разве что пришлось нам с врачом кишки в правильном порядке сложить и сунуть на место, пока зарастала брюшная полость и восстанавливался живот. А вот трое последних… обгоревший мужчина, мужик с раздавленной головой и тот самый Рикардо… С ними сложнее. Первым я чинил Рика. Потому что травма в голове была мелкая и аккуратная от пистолетной пули, которая не слишком сильно там что повредила. А живот восстановить после пули Немезиды было проще, чем от его когтей. Если у парня будут провалы в памяти, тогда да, придется восстанавливать. Но после подъема пройдет подгрузка данных с личной ноосферы, которая не пострадала, и Рикардо даже не поймёт, что с ним были сложности. А вот с обгоревшим и с тем, кому мозги раздавило… – Это уже сложнее… — пробурчал я под нос. – Помощь нужна? — тут же оживилась врач. – Проверьте место его смерти и посмотрите, не осталось ли там частей черепа. Чем меньше мне придется восстанавливать кости и мозга, тем проще. Кто-то из бойцов тронул друга за плечо, и они бегом ушли из поля зрения. – Разве это возможно восстановить? — глухо спросил какой-то молодой боец из группы Уилсона. – Всё можно восстановить при должном старании и при наличии нужных знаний и навыков. — проворчал я. — Кто-нибудь, придержите его за плечи. Тот, кто обратился с вопросом тут же присел на корточки и вместе с Моррисоном без труда приподняли труп, практически усадив его. Голова тут же отвесилась на спину, стекая жидковатой кашицей мозгов… – Ненавижу такие повреждения… — пробормотал я, пересаживаясь так, чтобы видеть поврежденную голову. — Мозги собирать муторнее всего… потому как ошибаться нельзя… Особенно, чтобы после их включения вся операционка и база данных не перемешалась… Но этого вслух я уже говорить не стал. Зачем мужикам нервы трепать? Куски мозга, выпавшие при поднятии тела, я снял с асфальта телекинезом. И снова — сканирование мозга, но в этот раз со сканированием аурного отпечатка. Глубокого, в котором есть состояние этого органа на момент его целостности с точным положением каждой его клетки. Это важно… А дальше — ювелирный липкий паззл «мозг офицера СТАРС»: медленно, проверяя каждый кусочек, каждый комочек и ставя его на место, вычищая всё до последней песчинки… Как раз подоспели бойцы, принесшие несколько фрагментов костей со скальпом и даже кусочки мозга. Умницы какие… Правда, один из мужиков был немного бледноват на рожу, но ничего… главное, чтобы не блевал под руку. Эта работа была самой сложной и кропотливой, но за ней наблюдали все без исключения. Как-то заворожено, с болезненным любопытством, не в силах отвести взгляд и словно удовлетворяя какую-то непонятную тягу к трешатинке. Но, наконец, я поставил все наличествующие куски на места и занялся воссозданием утраченного по имеющейся у меня матрице информационного слепка. Это уже — чистейшая некрохимерология на стыке работы мастера плоти и трансмутации. Как долго я возился — не знаю. В таком рабочем состоянии восприятие времени сбоит и субъективно тянется как тягучая патока. Но вот, наконец, череп полностью восстановился, а каждая капелька и частичка крови вернулась на своё положенное место в сосудах, а не на волосах и на коже. Последнего с ожогами я восстановил быстро, используя всё тот же арсенал мастера плоти и обращаясь к памяти тела. Безобразно, абсолютно предосудительно в большинстве цивилизаций, совершенно аморально и… ужасающе эффективно. – Готово. — сухо отрапортовал я, с трудом поднимаясь на ноги. Стоявший и глазевший за моей спиной Эрик встрепенулся и подхватил меня под локоть, когда я с трудом разгибался: чуть засиделся в неудобной позе и уставшее тело позорно закапризничало. – Спасибо… Я отступил на несколько шагов от тел, увлекая за собой парня. По неощутимой, мягкой, но необоримой команде отступили в стороны живые, впервые почувствовав легкое беспокойство и инстинктивную потребность… сбежать. Интуитивную потребность, фактически — инстинкт. Один из немногих, который тенью следует за живыми и крайне, предельно редко сбоит или на ком-то не отпечатывается. Инстинктивный страх живого перед носителями Смерти. Ниран менялся на глазах. Чуть ярче замерцали нереально-яркие, неоново-голубые глаза, в уголках век отчетливо показалась бледная дымка, растворяющаяся в длинных золотых ресницах. Менялась пластика движений. Плавнее, стремительнее, резче. Каждое движение. Каждый жест. Неестественный наклон головы, плавный размашистый взмах окутанной сизой дымкой руки… и стылый холодок вкрадчиво потек по теплому асфальту в жаркой сентябрьской ночи. В тридцати градусах по ногам отчетливо потянуло стылым холодом, словно кто-то открыл незримую щель в промороженные льды вечной мерзлоты. Грань между Жизнью и Смертью истончилась, позволяя Ей ступить в этот новый мир по просьбе Её любимого Дитя, Её Воина и Провозвестника Её силы. Вечная Леди обратила свой взор… и в миг глянула в души тех, что стоял на грани Её мощи и заворожено смотрел в голубые глаза нежити. Это было красиво. Это было жутко. Это было… подобно ласковому касанию прохладных пальцев Матери, скользнувших по щеке легкой лаской. Как раньше… Как всегда… когда я раз за разом погружаюсь в прохладу Её силы. Прикрыв глаза, я чутко вслушивался в родную мне Первооснову, щедро и бережно окутывающей пока ещё мёртвые тела. Я не видел, но чуял, как сизая призрачная дымка обнимает погибших, напитывает их, меняет их и становится частью их. Неотъемлемой, неотторжимой, естественной и родной. Той, что отныне — вся суть их существования. Той, что даст им силу, волю, разум и право открыть глаза, чтобы вновь шагать по миру как живым. Ниран поднимает красиво. Естественно, легко и мягко, как и его создатель. И так же, как белое сокровище, светозарный паладин не приводит в мир новую нежить подобно созданию некроманта или тем бездумным зомби, которые отходили по его приказу от витрины магазина. О нет! То, что рождается по его воле у его ног… те, кто получают новую жизнь — есть истинные Дети Вечной Леди. Неживые, но и не мёртвые. Полноценно разумные, живущие странной жизнью, но лишенные всех недостатков просто живых. Живая нежить… уникальный феномен, случайность развития в поднятом мире, вставшем под всплеском Хаоса в вихре его Шторма. Чудо сопряжения Первооснов одного порядка: Жизнь и Смерть в одном существе, не успевшим перешагнуть грань смерти, но уже утратившим жизнь, сохранив её при этом. Истаивала стылая морозность касания Престола Смерти в жарком воздухе умирающего города, уходила за Грань, оставив после себя своих новых Детей. Люди молчали, завороженно глядя на страшное чудо, произошедшее на их глазах. А Ниран — отступил в сторону, тщательно скрывая свою истинную сущность и суть за теплым сиянием своего Сюзерена. Зашевелились поднятые бойцы, привлекая внимание и отвлекая его от их создателя. Кто-то морщился от воспоминаний о пронесшейся боли, кто-то мелко моргал, растерянно глядя в ночное небо. Кто-то быстро начал шевелиться, кто-то почти сразу сел странным и неестественным движением, легко поднимая себя с асфальта без помощи рук. В них не было и следа возродившей их силы. На первый взгляд. Но скоро они начнут набирать мощь, и потихоньку их истинная природа начнет брать своё и прорываться в мелких жестах, в повадках, в манерах и, главное, в мышлении. Ничто так не меняет личность как смерть и возрождение. Тем более, такое. А то после банального воскрешения некоторые ещё и в религию ударяются всей головой… Но не живая нежить. Не они. Ведь только доброжелательность Нирана и его принципы подарили этим бойцам свободу воли, а не затянули удавку подчинения на шее свежеподнятой нежити, которая… всегда верна своему создателю.