Моё счастливое ПОПАЛ(а)!

      Юленька отлежала в клинике психозов отведённый ей месяц лечения и вернулась домой.       Изначально она ещё твердила, что вместо её Димусечки был совсем другой человек. Но потом она смекнула, что если будет настаивать на своём утверждении, то из этого здания, где были окна с решётками, она никогда не выйдет. Вот и пришлось ей исхитриться и согласиться с лечащим врачом, что у неё на почве свадьбы, был банальный нервный срыв. Когда Юленька подтвердила поставленный диагноз, то врач был неимоверно счастлив и спустя месяц выписал её домой, на поруки родителей.       Чтобы закрепить, так сказать, лечение, по совету врача, родители Юленьки, решили свозить её на отдых на моря́. Купили, опять же по совету врача, путёвки в санаторий и вот они уже пакуют чемоданы.       Юленька, так тщательно собиралась, что даже не забыла положить свою норковую шубку и сапожки.       «Ну, а мало ли, вдруг среди лета погода испортится, а она вооружена до зубов против холодов.»       Сгребая все свои банки-склянки, с кремами и лосьёнами, шампунь, мыло, гель, порошок… кучу косметики, лаки для ногтей. Ножницы, нитки-иголки, вдруг ей захочется вышивать! И не важно, что вышивкой, не то что никогда не занималась, в глаза не видела.       Потоптавшись по квартире в думах, что же ещё может пригодиться в этом самом санатории, забросила пять упаковок спичек, зажигалок и к ним ещё и балончик с газом.       «Ну, а мало ли что? Вдруг света не будет.» Да! Ей ещё нужны свечи и канделябр к ним! Ещё плед, бамбуковое одеяло, любимую подушку, с десяток наволочек, простыней.       Юленька постучала своим толстеньким пальчиком по накрашенным губам и добавила молоток, гвозди и набор столовых приборов. Задумалась и сунула ещё и металлические кружки, чай разных видов, кофе и термос. Сбегала на кухню, прихватила набор кастрюль и сковороду, набор семян, из маминых огородных запасов, разновидности зелени и овощей. Сунула кило яблок, кулёчек черешни и три кило картофеля. Всплеснула руками и закинула парочку расчёсок.       «Ох, ты чёрт, чуть не забыла духи, дезодоранты, зубную пасту и щётку. А вдруг эпидемия нашествия клещей? — подумалось ей и ко всему добру, из кладовки уборщицы, были добавлены аэрозоли «Дихлофоса»… — Три штуки будет самое то».       Осмотрев батарею своих чемоданов и подумав, что вроде бы всё взяла, схватила шапки, шарфы и засунула в рюкзак, туда же и настольное зеркало, подумала и положила ещё одно. Эх, жаль не утащить ростовое…       «Ну, вроде бы всё. Готова!»       — Юленька, детка, — обратилась к ней, охреневшая увиденным количеством чемодано-баулов, мама, — может не нужно брать столько вещей?       — Ну, мама! Здесь всё самое необходимое в путешествии! Может я ещё и не всё взяла! — воскликнула Юленька и побежала в кладовку за самоваром.       — Юля, а он тебе зачем?! — ужаснулась мать.       — В пути всё может пригодиться. — важно выдала детка.       — Оставь её. Пусть берёт, что хочет. Лишь бы всё спокойно было. — со вздохом вступился отец.       А Юличка в это время запихивала в очередную сумку надувной двухспальный матрас и насос.       У мамы от увиденного случился такой охуенный шок, что даже задёргался глаз. Но чем бы дитя не тешилось, лишь бы не плакало.       А Юля уже пихала в сумку палатку, соль и сахар. И всё пачками. Сбегала опять на кухню, взяла пакет приправ и допихала туда же.       Постояла подбоченясь, покосилась на родителей и шустро, как лёгкий бегемот, пока родители отвлеклись на свои дела, прошмыгнула к отцу в кабинет. Открыла сейф, схватила пистолет, шесть пачек патронов и рассовала всё по своим телесам. Так же на цыпочках выскочила в обратную сторону и быстро всё спрятала в недра баула.       Лёгкой походкой слонопотама, Юленька прошла к трюмо и выгребла все свои резиночки, заколочки, ободочки и ленточки. Прошла опять на кухню, достала двухкилограммовую пачку муки, залезла в холодильник и выгребла все копчёности, прихватив бутылку масла, распихивая всё по пакетам. Хотела уже уйти, но кивнула сама себе и взяла ещё капусты, помидоров, огурцов и буханку хлеба.       — Юля, дочка, ты же не в тайгу собираешься на постоянное место жительства?! Зачем ты всё это берёшь? — с паникой спросила мать.       — Мне приснилось, что всё это мне пригодится. — умно изрекла Юленька и прихватила кулинарную книгу и книгу «Всё про огород». — Ох, сколько всего нужно! — и запихнула свои домашние тапки к своим сокровищам, не забыв про резиновые сапоги.       — Боря! — закричала мама отцу.       — Жена, ну, не в сумасшедший же дом её отправлять?! Ай…! — махнул он в сердцах рукой.       — Мама, папа! Я готова!       — Тьфу, слава тебе яйца! — вскинул руки отец.       — Боря, выбирай выражения!       — Веришь, жена, мне похую! — открыл дверь, подхватил свой чемодан и жены.       Охрана начала таскать скарб Юленьки, складывая во дворе в одну кучу.       Важной походкой, Юля спустилась по ступеням крыльца, крепко обнимая самовар, запнулась… перевернулась через свою металлическую поклажу, как мячик подскочила, ёбнулась со всей дури лбом об каменную дорожку двора, ещё раз перевернулась и упала на свалку своих чемоданов-сумок, крепко придавив их своей тушкой, держа, мёртвой хваткой, за ручку предмет чайных церемоний. Со звуком «кряк…» ещё раз приложилась лбом, но уже об свой так полюбившейся самовар.       На груде вещей замерло в отру́бе большое тело в обнимку с самоваром, так же обняв и окружив собой весь свой багаж.       — Юленька!       Мгновение и вместо картины с горой чемоданов и большого тела, на дорожке осталась лежать хрупкая фигурка в неимоверном огромном наряде, который утопил её в своих размерах.

***

      — Ох, что-то у меня, так болит голова… — просипела Юленька, подтягивая к себе блестящего пузатика с носиком. Но пробуждение Юленьки будет позже, а перед этим…       Домирл одиноко сидел в отдалении от пещеры своего племени, чесал яйца и голодный живот. Сегодня у него был неудачный день.       Все самцы, включая и его, ходили на охоту. И опять же, все набили всякой живности, а ему элементарно не попалось даже захудалой крысы. И по принципу «кто не работает, тот не ест», его вытурили из стойбища.       Как же было обидно Домирлу, что кому-то способствовала удача, а ему хуй под нос.       «Вон, — думалось ему, — даже этот тощий и длинноносый Сруль, что значит богоборец, поймал большую черепаху. Теперь от шамана Маразмуса, ему честь и почёт. Конечно, из черепахи и суп и посуда…! Сволочь тощая!»       И пришла вдруг в его немытую голову грандиозная мысль!       «Пойду-ка я в стойбище неправильных и сопру у них еду!»       Откуда было знать, что он неандерталец Домирл, как раз и есть неправильный, что он и его сородичи были вымирающей ветвью человечества.       Домирл почесал свою макушку, разогнав благодать богов — вшей, поскрёб спутанную бороду, ещё раз мудя, мысленно соглашаясь сам с собой.       «Да, пора искупаться, обмазаться илом и песком.»       А в это время из пещеры вышел, на зависть голодному Домирлу, их главный охотник Слюнидопол, ковыряясь длинным грязным ногтем мизинца между зубов.       — Что, сидишь? Неудачник! — отрыгнул сыто Слюнидопол. — Ну, сиди, сиди… играй музыку на голодных кишках! Ыгы-гы-гы…! — заржал он, как дикий конь.       — Ф-ф… — фыркнул Домирл, — я посижу, посижу, да и пойду по своим делам.       — Каким таким делам? — насмешливо спросил Слюнидопол.       — Ага! Щаз, так я тебе всё и рассказал! Будешь много знать, скоро состаришься и будешь сидеть на моём месте!       — Ах, ты гееновская куча дерьма! Да, я тебя… — схватил недовольный в руку палку и замахиваясь побежал к Домирлу.       Но Домирл был не дурак, шустро вскочил на ноги и дал стрекоча, так, что своим хером отбил собственные ляжки! Долго бежал Домирл, погоня давно отстала и он перешёл на шаг. Осмотрелся. Был он, как ни странно, не далеко от неправильного племени.       «О! То, что нужно!» — обрадовался Домирл.       Потёр вспотевший зад шкурой, вытер пот со лба, шмыргнул носом… сплюнул и стал заходить с подветренной стороны к желанной будущей добычи. Пригибаясь и прячась за камнями и кустами, Домирл короткими перебежками, приближался к неправильным людям. Огни были всё ближе. Уже были слышны разговоры, смех и разные издаваемые звуки животных.       Наш джентльмен удачи залёг, засел за камнем, из-за валуна торчали только всклоченные волосы и иногда глаза светились счастливой предвкушающей слезой. Ну и если быть честным, ещё в звуки стойбища вливался звук голодного желудка Домирла. Встав на четыре точки, Домирл, широко переставляя руки и полусогнутые ноги, к верху, поддуваемой ветром голой жопой, подбирался к загону с живностью.       «Вот уже и перекладины забора… Так… аккуратненько перелезае-ем… — рассуждал охотник до чужого добра, перекинул ногу через верхнюю жердь… зацепился хуем за сучок… — «М-м-мы-ы-ыу-у…» — вырвалось из плотно сжатого рта и горе охотник пизданулся в крапиву. — Вот блядство! — мелькнула мысль у пострадавшего.       Домирл хотел уже вылезти из жалящего капкана, но на его беду в загон зашла самка неправильных. На ней была одета такая красиво сшитая шкура…! Она оставляла открытыми руки, ноги и шею с грудью, на которой висело очень желанное, красивое украшение. Ноги, ноги были тоже одеты, прячась в кожаный футляр.       «У нас так не шьют. У нас обмотал жопу и красота, ну, зимой это другое дело, там шкуру мешком скрепил, дырку для головы и рук проделал, ноги обвернул шкуркой и завязал жилами животных. Всё, тепло и красиво!»       Пока Домирл рассуждал о красоте нарядов, женская особь, присела рядом с козой и давай дёргать её за соски.       «Пора.» — дал себе указание любитель моды.       И скользя по земле, отталкиваясь ногтями ног, ужом пополз к будущей еде, как настоящий разведчик, по пути прихватил палку и зажал её в зубах. Когда он уже был в метре от козы и самки, Домирл вскочил на ноги и долбанул палкой сидящей по голове. Потом не зная, что делать со своей жертвой, он взвалил на плечо обмягшее тело оглушеной, подхватил козу подмышку и под вопль «ме-е-е…» рванул через ограду, как самый быстрый саблезубый тигр.       Сколько пробежал со страха быть пойманным и куда, Домирл не знал. Наконец он замедлился и сгрузил свою добычу на землю, забрал странные жилы с пояса самки и перетянул ноги козе.       «Так, нужно осмотреться, куда это меня занесло.»       На небе ярко светила луна и местность была видна, как в сумерках. Откуда-то сбоку, с лёгким ветерком, потянуло свежестью, с подмешанным запахом рыбы.       «Река? Озеро? Посмотрим.»       Не спеша Домирл двинул на запах.       «О-о-о… какая красотища-а…!»       Перед взором Домирла раскинулось большое озеро. Оно светилось и подмигивало отсветом луны и с тихим плеском ударялось о берег мелкой волной.       Восхищённый похититель тел и коз, прошёлся по берегу и нашёл очень приличную и сухую пещеру.       — Ха! Вот здесь я и останусь! — заговорил в голос Домирл. — Да, ну этих придурков племени. Уж, если я не поймаю себе пожрать мяса, то вон, сколько рыбы плещется. И обижаться я буду сам на себя, и не будут мне указывать всякие там… Тьфу, на них! — приняв такое решение Домирл вернулся к своей козе и самке. Он ещё не придумал, что с этой самкой делать, уж больно тощая она, ещё объест… Может и отпустит, потом решит.       Но когда он дошёл до места, то вместо тощей неправильной, на её месте лежало множество разных каких-то…       «А чего это?»       Домирл осторожно подошёл поближе и потыкал подобранной палкой в незнакомый предмет.       «Не живое…»       Подгрёб ещё ближе, присел… подтянул ближний чего-то и попробовал на зуб.       «Тяжёлый и не вкусный.» — сделал он вывод.       Сверху на всей этой куче, что-то блеснуло, как огонь, а после ещё и зашевелилось, что-то большое.       — Ох, что-то у меня, так болит голова…       У Домирла встала вся имеющаяся шерсть на теле. Волосы, стоящие дыбом, постарались вытянуться ещё «подыбестей» под тяжестью вшей, которые постарались ухватиться крепко лапками и зубами в такую желанную кожу головы и напиться адреналиновой вкусной кровушки.       — О-о-о… — разлепила глазки Юленька и съехала с кучи чемоданов в обнимку с самоваром.       Домирл первый раз в своей жизни обоссался от страха и плюхнулся голой жопой в собственную наделанную лужу.       — Ой, а я где? Уже в санатории? Мам, пап? Ой… а ты кто?       Перед Домирлом предстала картина. Большая такая самка, обутая в кожаные, как у той неправильной, чуни, обсалютно голая, не считая висящего на руке кусочка странной шкурки, держащая странное блестящее нечто.       Съедаемый любопытством Домирл встал, отряхнул с жопы обоссанный песок, подошёл ближе и присмотрелся.       «О-о-о…! Какая крупная! Нужно оставить себе!»       — Моя будешь. — поставил точку собственник.       — Ой… как неожиданно… — захлопал глазками Юлечка.       На горизонте вставало солнце, окрашивая всё в красный цвет и освещая всё вокруг, в том числе и для любопытных глаз Юленьки, Домирла.       Перед взором Юленьки, предстала нахальная улыбка, голый торс, кусок шкуры… А вот из-под шкуры, на взгляд девицы, выглядывал очень даже заинтересованный длинный и толстый хуй, который эту шкуру приподнял.       — О-о-о… какой брутальный мужчина… — промолвила Юленька, поставила свой самовар на землю и схватилась за орудие любви. — Меня Юленька зовут, а тебя?       — Домирл… — сдавленно выговорил он и громко проглотил вязкую слюну.       — Очень приятно! — покачала хер Юленька, как при рукопожатии.