Негаснущий свет любви

Анна задернула белые тюлевые занавески их уютного двухместного купе, прикрываясь от слепящего яркого света, и обернулась к мужу, с улыбкой его рассматривая: было по-летнему жарко и Штольман с удовольствием избавился от сюртука с жилетом, подкатал рукава своей рубашки и чуть ослабил узел галстука, удобно расположившись на мягком диване. Она вдруг решила последовать его примеру и быстро скинула порядком надоевшие за пару часов поездки туфли, с ногами забравшись к нему на диван и тут же очутилась в крепких объятиях. За их окном проплывали красочные просторы необъятной Петербургской губернии, согретые лучами теплого июньского солнца. Суровое обаяние северной природы захватывало дух и притягивало взгляд: вековые хвойные леса, живописные обрывистые берега извилистой реки Оредеж, хрустально-чистое Серебряное озеро, переливающееся своей водной гладью удивительным изумрудным оттенком, луговые просеки и узкие петляющие лесные тропинки. Позади оставались величественный и строгий Санкт-Петербург, поэтическое Царское село, утопающая в сирени Гатчина и состав упорно мчался вперед, направляясь в Варшаву, куда супруги намеревались отправиться на отдых. После возвращения Якова в Затонск испытания для них не закончились, ведь Штольману еще предстояло выдержать объяснение с Виктором Ивановичем, а после и попытаться убедить Марию Тимофеевну в искренности своих чувств и намерений. Анна всей душой надеялась на понимание со стороны отца, но что касается реакции маменьки предполагала не столь очевидные расположение и благосклонность. Внутренние переживания оправдались, однако с течением времени холод и сомнения матери в отношении ее сыщика все же сумели уступить принятию и осознанию того как любит он их дочь. Пару дней спустя важного разговора мужчин Штольман был приглашен Мироновыми на праздничный обед и тогда в присутствии родителей надел своей Анне тонкое колечко с лазоревым камушком на безымянный палец. Их венчание состоялось сразу после окончания Пасхальной недели, аккурат на Красную горку. Подрагивающие отблески свечей, запах ладана и воска, испитие единой чаши, святые лики на чудотворных образах, возносимая к небесам молитва, золотые ободки колец – церковное таинство завораживало и на обоих снисходило ощущение благости и умиротворения. В этот день два любящих сердца соединились перед Господом, отныне и навсегда. Они не хотели пышных торжеств, а обретенное тихое счастье разделили лишь с самыми близкими. В белом воздушно-легком платье, украшенном изящной голубой вышивкой и кружевами, с веточкой флердоранжа в уложенной мягкими волнами аккуратной прическе, Анна была совершенно очаровательна. Мария Тимофеевна и тетя Липа ахали, прикладывая к увлажнившимся глазам платочки, Виктор Иванович с братом сияли от радости за ненаглядную дочь и племянницу, приглашенные гости искренне поздравляли новобрачных, ну а сам Штольман… Он казалось просто не мог на нее надышаться. А затем влюбленных подхватила нескончаемая суматошная круговерть: переезд в новый дом, неожиданно вернувшийся дар Анны, благодаря которому она смогла оказать мужу неоценимую помощь в раскрытии некоторых запутанных дел, напряженные недели учебы и практики в больнице, окончание медицинских курсов. Последний месяц оказался для обоих изрядно выматывающим силы. На Якова неожиданным ворохом навалилось несколько убийств и краж, с которыми ему приходилось разбираться, полагаясь в основном лишь на собственный опыт и толкового Ульяшина, потому как его никем незаменимый верный помощник Антон Андреевич получил ранение на службе и пока отлеживался на больничной койке. У Анны же маячили экзамены в начале июня, к которым она без устали готовилась, завершая практику в больнице, а вечерами сумерничая за чтением томов по медицине и бесчисленной кипы своих конспектов. Теперь же, когда все дела были Штольманом завершены, а она закончила курсы, можно было подумать и об отдыхе, тем более что свадебного путешествия у них еще не было: из-за обучения Анны его пришлось отложить до лета. И потому им обоим очень нужна была малая передышка, чтобы просто вздохнуть свободно и побыть вдвоем, далеко от Затонска с его хлопотами и проблемами. Выбор решили остановить на Варшаве – Якову очень хотелось показать ей этот самобытный край, с его архитектурными жемчужинами и удивительной природой. Вздохнув и прикрыв глаза от удовольствия, Анна расслабленно откинулась назад, прислонившись к его груди и наслаждаясь приятными минутами уединения под ритмичное покачивание вагона. — Знаешь, а ведь я видела тебя во сне еще до нашей первой встречи, — внезапно произнесла она. — Правда? — Штольман уже хоть и свыкся с неизменным присутствием мистики в их жизни, но это признание его все же удивило. — Да, — кивнула Анна, поглаживая его запястье, — только отдаляющуюся по темному коридору фигуру мужчины в котелке, но это точно был ты. И в том, что наша встреча была предопределена свыше, я с самого начала была уверена. — У меня и тени сомнения давно не осталось, Анечка, — Штольман накрыл ее ладонь своей, переплетая их пальцы и целуя кудрявую макушку. — Тебе ведь всегда снятся вещие сны. Она улыбнулась, погружаясь в воспоминание о том, что приснилось ей сегодня. Вихрастый славный мальчуган, совсем еще крошечный, невероятно похожий на любимого ее человека, неуклюже топает своими ножками по залитой солнцем траве, идя ей навстречу и зажимая в кулачке несколько одуванчиков. Он смеется и протягивает ей эти желтые головки, а до слуха сквозь щебет птиц долетает тоненький детский голосок: «Мамочка, я уже очень скоро приду, жди меня. Мы увидимся весной!» При одной лишь только мысли о возможном маленьком чуде внутри у нее сладко защемило и сердце преисполнилось теплом и благодарностью. Она обязательно дождется. Они дождутся…