Правило трех «Л»: Любовь, лабиринт и Лиса.

      А вы знали, что иногда тишина поглощает все твои мысли, словно черная дыра - свет? И ничего, Господи, буквально ничего не может ее остановить. Ее молчаливый звон гудит в голове, своей вибрацией выуживая из самых дальних уголков сознания сокрытые от чужих ушей и глаз мысли. Мысли эти часто ужасные, постыдные, а иногда совсем безобидные. Иногда они чистые, словно молодой лепесток первой розы, но колючие, как и ее шипы. И вы заталкиваете их поглубже. Туда, где колется не так больно.       Может быть, однажды, вы найдете свое лекарство от всепоглощающей тишины, заглушите ее звон или же просто смиритесь с ней и пойдете рука об руку. Но вы никогда, слышите, никогда ничего не скроете от неё. Она знает вас, она знает всю правду.       Взревели басы из ультимативно-огромных музыкальных установок, начал отсчет вспомогательный наушник, платформа под ногами начала подниматься. В носу защипало от едкого дыма салютов и хлопушек, в глазах - от яркого света разноцветных прожекторов.       Лалиса, может, и хотела бы возмутиться слишком ярким светом или лазером, попавшим прямо в глаза, ну, или на крайний случай неудобным и до безобразия коротким топом, что был подобран стилистами, но не смогла бы признаться в любом недовольстве ситуацией даже самой себе. Ведь она прямо сейчас на этой сцене проживает мечту любой девушки современного мира. Айдол - это же кумир миллионов, грех жаловаться. Да и как можно пожаловаться на дело всей своей жизни? Это как если бы плотник жаловался на занозы или пожарный на огонь.       Крики фанатов, неудобные костюмы и бесконечная жизнь под прицелом камер - это ее занозы, ее огонь. Но, как не иронично, это единственное, что позволяет заглушить ее тишину.       - Лиса, идем, - еле-уловимое касание прошлось шелковой нитью по пальцам правой руки, а затем шлейфом пронесся запах духов от «Шанель», - ты сегодня какая-то рассеянная, я тебя совсем не узнаю.       Ким, чтоб ее, Дженни. Как только она смогла выловить этот момент между партиями Розэ и Джису?       - Все хорошо, просто немного устала, - шаг, улыбка, милый жест для фанатских фотокамер.       - Об этом я и говорю, - девушки поравнялись друг с другом и вместе пускали воздушные поцелуи в толпу, пока их коллеги исполняли сольные партии, - не похоже на нашу Лису.       И склонила голову набок, да так мило, словно ей и притворяться такой было не нужно. В глазах мерцали то ли огни многочисленных экранов, то ли какие-то озорные, потаенные. И Лиса цеплялась за них своим чуть тусклым взглядом, но каждый раз, когда она это делала, тишина вдруг накрывала волной. И уже не видно толпы вокруг, не слышно ни криков, ни минуса, ни даже метронома в наушнике, который, казалось, всегда подключали прямо в мозг. И лишь эти глаза, чертовы милейшие глаза, пронизывающие до самого сердца.       Нельзя было тонуть в этой очередной волне. И каждый раз Лиса отворачивалась, начинала кричать, танцевать, петь, играть на камеру, искала успокоения в других коллегах, незатейливых объятиях, прикосновениях или фразах. Боже, она была готова сделать в такие моменты буквально, что угодно, лишь бы эта тишина развеялась, ведь она обнажала ее самый большой секрет.       Она влюбилась в Дженни.       В свою коллегу, подругу, предмет для подражания. Да называйте, как пожелаете, только вот факта это не меняет.       Она влюбилась в Дженни окончательно и бесповоротно.       Выступление получилось хорошим, пусть и не самым лучшим и удачным, но все еще хорошим. Последний концерт в туре всегда получался то ли скомканным, то ли собранным по частям, как плохой детский конструктор, то ли девочки просто уставали. За прошедшую половину года Лиса уже и не помнила, когда последний раз завтракала не в самолете или на репетиции, а в ресторане или на крайний случай хотя бы в небольшой забегаловке. Бесконечная карусель давала оборот каждый раз, когда девушки ступали на сцену.       Но завтра не планировалось ни концертов, ни репетиций. Участницы группы наконец-то отправлялись в заслуженный отпуск, в котором их не побеспокоят ни контрактные агентства, ни продюсеры, ни директора. Драгоценное уединение, которого каждый артист ждёт с нетерпением.       Отыграл финальный аккорд, концертная площадка взорвалась в овациях, скандируя имена девушек. Пришло время заканчивать, тур окончен, но сбрасывать улыбку или расслабляться было рано. За сценой ждали камеры и команда Блэкпинк.       Для Лисы все было словно в тумане. Она слишком устала. Здоровье как будто бы уже было не то, что и пару лет назад. Выступать становилось все сложнее, появлялась легкая отдышка, от которой все сложнее было петь и попадать в ноты. И хоть Лиса и знала, что выкладывается всегда на сто процентов, но некоторые сомнения относительно своей будущей карьеры ее не покидали. А сможет ли она и дальше быть кумиром миллионов? Сможет ли осилить еще один такой тур без физических и эмоциональных травм?       Улыбка, походка от бедра, совместные фотографии, сотни слов поздравления и поддержки, в конце коридора показалась дверь в комнату отдыха, где можно было наконец расслабиться, но вдруг за локоть зацепились ее маленькие ладони, смяли ткань рукава и упрямо притянули Лалису к себе. Девушка вздрогнула, но позволила себе прислониться к еще разгоряченному после выступления телу Дженни.       О, Боже, это тепло в миг обволокло все естество Лисы. До гримерки оставалось буквально десять шагов, но время будто замедлилось, каждый шаг и ритмичное покачивание тел отдавалось приятной вибрацией где-то в районе солнечного сплетения. Глаза Лисы цеплялись за кончики темных волос Дженни, за ее пальцы, погруженные в цветную ткань рукава рэп-исполнительницы, за образы в зеркалах вокруг, где мелькали они с Дженни. Спокойные, улыбчивые, но такие уставшие. А затем Лиса вдруг замечает улыбку и хитрые глаза Розэ, которая шла с Джису позади девушек. Лиса свела брови, посылая взгляд полный непонимания прямо на Чхэён, а та в свою очередь лишь усмехается и отворачивается, продолжая незатейливую беседу с Ким.       Что это было? Все просто. Как бы Манобан не скрывала свои чувства, все давно все заметили. Все эти объятия, взгляды, внезапное смущение от повседневных жестов Дженни - все это было бы очень сложно скрыть. И, конечно, Лиса старалась, но ее выверенная схема «отвернуться, посмеяться, перевести тему» иногда давала сбой.       - Лиса-а-а, - протянула Дженни внезапно, выдернув Подругу из раздумий, - так что с тобой? Ты сегодня сама не своя.       Заметили все. Но не Ким младшая. Ирония судьбы - не иначе.       - Джен, - чуть уставшим голосом начала Лиса, когда они уже находились в гримерной, - я в порядке, мне просто нужен отдых. Ты же знаешь, каково это, - Манобан распустила светлые укороченные недавно волосы и села на небольшой диван в углу комнаты, сделав неопределенный жест руками, уперевшись ими в колени, - эмоции переполнили и я просто хочу наконец отдохнуть.       Дженни кивнула, села рядом и начала расстегивать высокие сапоги. Господь, как же в них было сложно танцевать. Сняв их, Ким облегченно выдохнула, откинувшись на спинку дивана. А Лиса застыла, сначала наблюдая за тонкими пальцами, которые ловко ухватились за миниатюрный замочек на высокой обуви, затем выжидая, что же будет дальше. Почему Дженни вообще постоянно рядом? Не проще ли было прекратить все это и оставить Лису одну?       Да, она отличалась от других девочек в группе, сложно было найти хоть какие-то точки соприкосновения, и пусть Манобан удалось, но никто никогда не узнает, каких усилий ей это стоило. И если Джису чувствовала некоторую ответственность за девочек, поэтому заботилась обо всех одинаково, а Розэ чувствовала с Лисой некоторую связь из-за возраста, то вот с Дженни все было иначе. Кроме совместных высоких способностей к качественному прочтению репа, их практически ничего не связывало. Никаких общих увлечений, воспоминаний или хобби. Но по какой-то причине именно Дженни всегда была рядом с Лисой.       Они тянулись друг к другу на сцене, сцеплялись, когда фанаты окружали их в аэропортах, садились на одну сторону стола за редкими совместными ужинами. Почему, чертова Дженни, почему? Лиса никогда не понимала, в какой момент это началось. Просто Ким всегда была где-то под боком, и этот факт одновременно будоражил и успокаивал. В голове в очередь становилось нескончаемое количество вопросов, которым навсегда было суждено остаться без ответа.       - Поедешь к родителям? - распустив волосы и убирая невидимки с макушки, поинтересовалась Дженни.       - Нет, - односложно отозвалась Лиса, принимаясь расстегивать обувь и снимать украшения с рук, - думаю поехать куда-то, побыть наедине с собой.       - Помню, как ты ездила в Доминикану, снова туда?       - Нет, думаю, куда-то, где попрохладнее. Может, сниму домик где-то в пригороде Лондона.       - На все лето? Там же сплошные дожди.       - Устала от жары.       Она слишком устала уже, казалось, вообще от всего.       - Значит, Лондон.       - Да, думаю, что-то вроде этого.       - Отличное решение, - проговорила Ким спустя несколько секунд, а затем почему-то ушла. То ли Лиса была слишком нелюдимой и резкой даже по меркам Дженни, которая знала многие стороны Манобан, что не знали другие, то ли просто закончила с невидимками и решила переодеться, но последняя фраза липко осела где-то под ребрами. Лисе показалось, будто Дженни даже обиделась, что делала крайне редко, особенно в сторону своих подруг.       - Да, отличное… - выдохнула Лиса и, открыв сумку со спортивным костюмом, начала переодеваться.       Лалиса приняла решение добиться максимальной приватности, поэтому не сказала, куда летит ни менеджеру, ни начальству, ни даже подругам или родственникам. Отшутилась, что поедет покорять казино Монако и в тот же момент бронировала дом и билет на ближайший рейс в другой конец мира. Вещи было принято не брать, чтобы лишний раз не торчать в аэропорте, выжидая свой багаж, одеться не в привычные «Селин», а в самую обычную одежду – ее Манобан надевала дома или на выходных с семьей, ведь там ей не нужно было играть амбассадора известных брендов или одну из самых успешных артисток в Корее, если не в мире. А волосы было принято выкрасить в новый цвет. И не яркий или вычурный, а в самый обычный, даже родной – темно-русый. Избавившись от ослепительного блонда, Лиса вслед за ним избавилась от длинных ногтей. И хоть ей нравился креативный маникюр, сейчас он ей пришелся бы совсем некстати.       Превратившись за сутки из поп-дивы в обычную девушку, она вдруг поняла, что дышится легче, плечи больше не болят, а руки не трясутся при виде камер в руках людей. Снимали не ее. И это оказалось очень странным ощущением, забытым настолько, словно это было в другой жизни или параллельной вселенной.       Затем Лиса продолжила сборы. Она прихватила свой «Нинтендо», сумку с проводами, несколько пар сменных носков и нижнего белья. Остальное купит по приезде, плевать. Сообщением наказала менеджерам отправить остальные вещи к ней домой в Сеул, а родителям написала не беспокоиться и съездить позаботиться об ее домашних любимцах.       Вот и все? Свобода?       Да, именно ее ощущала юная Манобан, когда летела первым рейсом в Хитроу. И не первым классом, а обычным бизнесом. Поверьте, даже если бы ее кто-то узнал, никто бы никогда не поверил, что это и впрямь она. Поп-дива и звезда корейской поп-индустрии без сопровождения в бизнес-классе бок о бок с рядовыми трудягами и обеспеченными семьями? Да ни в жизни.       Какого же было удивление Лалисы, когда даже стюард, проверявший документы на входе, не озвучил ее имя, не попросил автограф или совместную фотографию, а лишь взглянул и пропустил дальше. Может, не поверил, может, подумал, что забавное совпадение, может, вообще не знал о ней, а, может, просто устал.       И Лиса устала. Она чертовски устала и единственное, что могло бы ей помочь, это уединение. Но даже желая этого всей душой, она понимала, без охраны не обойтись. Но найти ее нужно было грамотно и собственноручно, чтобы как можно меньшее количество людей знало об ее планах. Поэтому перед самым отправлением Лиса по личным каналам нашла себе профессионального телохранителя.       - Здравствуйте, - высокий темнокожий мужчина поприветствовал девушку, когда она показалась на остановке для такси. – Меня зовут Джейсон, я ваш сопровождающий в этом туре.       О каком туре речь, было опешила Лиса, но поняла – это тот уровень конфиденциальности, который они обсуждали по телефону. Для окружающих Лиса – туристка, приехавшая в Великобританию обучаться языку, а Джейсон – ее сопровождающий учитель.       - Добрый день, - тихо ответила Манобан, вечно озираясь по сторонам. Страх, что вот-вот ее кто-нибудь узнает не покидал ее ни на секунду. – Приятно познакомиться, меня зовут… - девушка замешкалась, - Элизабет.       Ничего лучше, чем имя Королевы Англии в голову не пришло. К тому же, созвучно с ее настоящим именем.       Джейсон усмехнулся. Возможно, он ожидал более подготовленную к скрытным обстоятельствам девушку, но, как оказалось, Лиса, хоть и продумала все до мелочей в кратчайшие сроки, она совершенно не умела жить такую жизнь.       Путь из аэропорта Хитроу до пункта назначения выдался долгим, даже слишком долгим по меркам небольшой страны. Это заняло целых два часа - добраться до снятого на несколько недель дома в пригороде Нортгемптона. Все это время Лалиса и ее новый телохранитель обсуждали тонкости их предстоящего «совместного» отпуска.       - Можно я буду называть вас «Джей»? – с заднего сидения отозвалась Лиса, после того, как были подписаны бумаги о неразглашении.       - Как угодно, - пожал плечами мужчина, - и можно на «ты».       Манобан кивнула. Она все еще была немного растеряна перед происходящим. Ей не верилось, что ее план сработал.       - Джей, там есть гостевой домик, согласно условиям контракта, ты должен жить там, но я буду не против, если ты будешь уезжать куда-то на время. – Она перебирала пальцами ткань длинного худи. – Единственное, о чем я попрошу, это придерживаться легенды.       Легенда гласила: Джейсон – крупный бизнесмен из ЮАР, приехавший в глубинку Англии, чтобы отдохнуть от городской суеты и заняться медитацией и своим посаженным здоровьем. Он будет принимать доставки, которые всегда будут приходить только лишь на его имя, будет отшивать глазеющих соседей, если таковые будут. И в случае чего будет ответственен за любые бытовые происшествия в доме или на участке. Также по условиям контракта Джейсон Кирк заранее оформил кредитную карту, которой будет расплачиваться во время всего отпуска, а в конце Лалиса погасит счет и закроет карту.       - Да, я помню, не волнуйся, - с добродушной улыбкой ответил Кирк, - никаких вопросов, никаких советов, никакого внедрения в личную жизнь, только охрана и сотрудничество. Но, если позволишь, я все же спрошу?       Лиса лишь перевела на него вопросительный взгляд через зеркало заднего видения, давая безмолвное согласие.       - К чему такая секретность? Ты ведь не убила никого. Да, ты сверхпопулярна, но ты могла поехать к родителям или просто закрыться дома и отключить телефон.       - Ты все равно не поймешь. – Буркнула Лалиса, но стушевалась, вздохнув под пристальным взглядом телохранителя.       - А я попробую, - он отвел глаза на дорогу, давая Манобан немного личного пространства, - мне ведь нужно понимать, от чего тебя защищать. Фанаты, любовники, родственники, мафия?       - От всех, я полагаю? - усмехнулась Лиса и наконец улыбнулась. Джей был славным, добрым и явно эмпатичным. Он понял все за долю секунды и лишь многозначительно улыбнулся, выкручивая руль для поворота. Неудивительно, что он пользовался огромной популярностью у знаменитостей, которые хотели максимальной приватности и не менее максимальной защиты.       - У тебя хороший английский, - вдруг перевел тему Джейсон, - школа, работа?       - Работа, скорее, но, скажем так, я всегда была полиглотом. – Кирк определенно умел перевести разговор в более непринужденное русло. Кажется, он мог обезопасить ее не только от нежелательных гостей, но и от нежелательных мыслей.       Но, к сожалению - или к счастью? - были и те мысли, от которых Лалису не смог бы обезопасить никто.       Дженни. Именно Дженни помогала подтягивать английский. Именно она привила любовь к этой стране и именно из-за нее Лиса сейчас здесь. Тот, казалось бы, бессмысленный разговор в гримерной привел к тому, что Лиса, не задумываясь, взяла билеты именно сюда. Об этом месте Ким рассказывала ей: она путешествовала здесь с мамой, когда была совсем маленькой, но даже тогда юной Дженни это место запомнилось спокойным.       И тут было спокойно. Чистый, влажный воздух, широкие, зеленые поля, стройные леса и высокие холмы. Люди здесь жили в нескольких километрах друг от друга, а некоторые так далеко, что даже не подозревали, что в округе в принципе есть кто-то еще. Такой-то дом и был снят на имя Джейсона Кирка. Из-за высоких кустов показались сначала автоматические ворота, а потом и небольшой двухэтажный дом на холме с миниатюрной пристройкой для гостей.       - Приехали, - обернулся Кирк, когда они заехали в просторный гараж на первом этаже и механические ворота плотно закрылись за автомобилем.       Лиса кивнула и решительно вышла из машины, направляясь к внутреннему входу в дом.       - Забыла, - шепотом отругала себя девушка и вернулась к Джею, - будем держать связь через чат, не думаю, что захочу видеть кого-то. – Немного стыдливо произнесла Лиса, поджав губы и улыбнувшись в своей оригинальной манере.       - Так точно, босс, - отсалютовал с улыбкой Джей.       Дом оказался светлым и достаточно большим. Все было просто идеально: открытая кухня, совмещенная с минималистичной гостиной, высокий потолок, деревянная лестница на второй этаж, а там – чудесная спальня в нежных оттенках, библиотека и комната отдыха с тренажерами.       Утонув в подушках на широкой кровати, Лалиса наконец поняла, что ужасно устала от суеты, перемен и перелета. Там она, не переодеваясь, и уснула, пригревшись в лучах полуденного солнца.       Это место станет ее маленьким убежищем – для самой яркой, но такой хрупкой звезды.