Соседи

Кэйя возвращается с пар один. Бросает всем улыбчивые прощания, обнимает одногруппников и выходит из корпуса в одиночестве. На остановке закуривает и открывает, в надежде на обновление, чат соседей по комнате. Никто не подавал признаков жизни, лишь сообщения Кэйи в виде ссылок на какие-то тиктоки, которые он кидал на скучных лекциях, висят непрочитанные. Он вздыхает и убирает телефон, думая о том, что Альбедо, скорее всего, все еще спит. Ну в самом деле, какой дурак пойдет на две пары, когда первая начинается в восемь утра? Верно, Кэйя. Но он сам виноват, нечего было пропускать. В глазах застыли блондинистые волосы на подушке и расслабленное выражение лица Альбедо ранним утром, когда солнце только-только давало светлую трещину на темном небе. Альбериху ужасно хочется вернуться на общую кровать, которую они сами спроектировали из двух сдвинутых одноместных, обвить руками теплое тело, запустить руки под футболку Альбедо, пригреться и уснуть. Морозный ветер начала весны неприятно забрался в рукава куртки, заставляя докуривать быстрее и пристальнее наблюдать за транспортом.    Толкнув дверь, убеждается, что либо третий сосед запер ее, когда уходил, либо Альбедо действительно не просыпался. Открывает дверь ключом и вдыхает теплый воздух комнаты, в котором различаются благовония, жженные спички, чернила, земля из цветочных горшков и еле уловимый запах пара электронной сигареты. На кровати в ворохе одеял и пледов покоится растрепанная макушка, которая даже особо не реагирует на вторжение, а лишь выпускает новый клуб пара. Альбедо в комнате один, значит, Тигнари ушел на пары после Кэйи.   – Доброе утро прогульщикам, – подшучивает Кэйя, разуваясь.   В ответ лишь что-то невнятно промычали и зашуршали одеялами. Альбедо развернулся к нему лицом, наблюдая сонными глазами с вмятинами темных кругов. Из-под постельного белья торчала лишь голова – все остальное тело было укутано. Кэйе сразу же захотелось туда, отогреть продрогшие конечности. Альбедо вытащил из своего кокона электронку и затянулся, провожая раздевающегося соседа взглядом.    – Ты проснись сначала хотя бы, а потом уже пари, а то уснешь с дудкой во рту, – рядом с Кэйей четче запахло чем-то сладким пока он стягивал с себя одежду и вешал на спинки кроватей, – вот ведь развелось людей с повышенной стипендией, которые могут себе позволить одноразки. Может, мне твоей содержанкой стать?    – Может, – через улыбку хрипят в ответ.    Как-то раз они уже спорили на предмет оценок «отлично» в зачётной книжке. Иногда быть одногруппниками азартно, но не в тот раз. Кэйя отстал лишь на один предмет, получив четверку, а на Альбедо зачетка начала работать еще в прошлом семестре. Не то чтобы Кэйя этого факта не знал, но самоутвердится тоже хотелось, но не вышло. Задница у Альбериха болела несколько дней после этого пари, а Альбедо продолжал исследовать дымное ассорти ближайшего вейп-шопа. Справедливости ради, Кэйя тоже его познавал, потому что «Твои пять тысяч затяжек – мои пять тысяч затяжек, не будь жадиной, я о твоих легких забочусь!»   Наконец, переодевшись в домашне-общажное, Кэйя собирает волосы и поворачивается к кровати. Альбедо откидывает край одеяльного кокона, безмолвно приглашая. Край футболки лежащего задрался, а большие на пару размеров шорты сползли, оголяя тазовые косточки.    – Долго стоять будешь? Холодно, – Альбедо уже чуть не замотался обратно, но Кэйя опускается рядом, сразу же прижимаясь.    Под слоями покрывал и вправду очень тепло и пахнет Альбедо. Его шампунем и запахом его тела, а еще, кажется, личи. Кэйя сразу же обнимает его, касаясь кончиками пальцев позвоночника, а нос прячет в татуировке звездочки на шее. На прикосновения Альбедо отзывается удовлетворенным вздохом и сам тянет руки к еще не успевшему прогреться телу. Сейчас оборгеет. Невесомо целует в макушку и переплетает ноги с чужими, устраиваясь лицом к лицу удобнее.    – Что на парах? – Лениво спрашивает Альбедо, проводя ладонью по чужой щеке, пощипывая, чтобы сосед не провалился в сон, а ответил на вопрос, – Отмечали?   Кэйя фыркает и потирается об ладонь, прекращая щепки. Открывает один глаз и отрицательно мычит, давая понять, что на паре не отмечали. А даже если бы и отмечали, то Кэйя бы не растерялся и ответил преподавателю, что Альбедо есть и поднял бы свой же рюкзак в подтверждение – лекторы не всегда лица своих студентов запоминают, чего уж говорить о рюкзаках – Да, Альбедо присутствует, вот его вещи, он просто сейчас вышел в туалет. Схема, которая отточено работает, если ей не злоупотреблять.    – Человека можно убить с помощью двух пальцев, если вырвать сонную артерию на шее, а если сжечь в комнате кофейные зерна, то запаха трупа не будет, – спокойно и тихо отвечает Кэйя губами касаясь шеи.   – Окей…? С каких пор на лекциях по твердотельной электронике стали давать такие замечательные советы? – Альбедо улыбается от касания губ.    – С таких, когда я стал тикток на них открывать.    – Значит, правильно я сегодня решил никуда не идти.    Шея Альбедо приятно вибрирует, когда он говорит, Кэйя не выдерживает и прикусывает её, дослушивая чужие слова, а после снова крепко прижимает к себе, обхватывает и укладывает чужое тело на себя, устраивая макушку прямо себе под нос. Стрелка часов только-только перевалила за двенадцать дня, город проснулся, а солнце полосками через шторы заглядывает в комнату, создавая уютный полумрак. Альбедо греет руки между двумя грудными клетками, чувствуя мягкие поглаживания по спине и спрашивает:    – Тебе сегодня еще надо куда-то?   В ответ снова отрицательное мычание. Альбедо счастливо выдыхает и потирается носом об чужое плечо, проваливаясь в сладкую дрему. Величайший соблазн всех студентов – проспать пары или вернуться с пар и уснуть с теми, кто на них не пошел. Альбедо и Кэйя не состояли в отношениях, любовниками их назвать нельзя было, замену друг в друге они кому-то не искали… Просто так получилось, исторически сложилось, а они и против не были. За все время с первого курса, как их поселили вместе они довольно быстро перешагнули стадию незнакомцев и стали близко общаться. Альбедо было комфортно рядом с Кэйей, а тому, в свою очередь, был приятен внешне и внутренне Альбедо. С умным блондином можно было поговорить о разных вещах, от души посмеяться, попросить помощи с домашками, а еще он был красивым. Кэйя отрицать не станет, внешность при знакомстве с кем угодно играла роль. А потому зачарованно смотрел на чужой профиль, когда Альбедо поднимал очки на голову и постукивал себя по ключице, размышляя над заданиями. Кэйя умел варить вкусный кофе, даже в общажных условиях общей кухни. Он был уверен, что перерыв на кофе может повысить работоспособность и дать сил на новый рывок. Так и бывало.   «Боже, я совсем не выкупаю.»   «Ты чего? Тут делать-то нечего даже.»   «Дай я схожу за кофе, потом разберусь.»   И Кэйя уходил на кухню, прихватив с собой турку и молотый кофе из шкафа с отвалившейся ручкой. Минут 15 проводил в приятном запахе, что чем-то напоминал запах жаренных семечек и молчании, а после возвращался. Сначала за кружкой, после с кружкой и в последний раз с туркой и пакетом кофе. Садился за стол, где раньше сидел рядом с Альбедо, но за столом происходили изменения в виде отсутствующей кружки и самого Альбедо, а в своей тетради чужим почерком было сделано задание, который синеволосый кофевар не выкупал. Альбедо громким сюрпом чужого кофе обнаруживал себя на их кровати, Кэйя и вправду делал очень хороший кофе, никогда не передерживал.    Альбедо, спустя пару часов, просыпается первым, находя себя уже не на груди Кэйи, а прижимающимся к его спине. Потягивается и запускает руку под подушку, пытаясь найти электронную сигарету и телефон. Гаджет никак не реагирует, парень понимает, что забыл поставить его на зарядку еще прошлым вечером и сокрушенно вздыхает, убирая его обратно. Оглядывает комнату: Тигнари еще нет, его вещей тоже, значит не возвращался, а значит они еще одни.   – Кэйя, – зовет, легонько толкая в плечо. Молчание, только мерное дыхание, – Кэйя-я, – зовет еще раз уже протяжнее, обнимая одной рукой поперек живота. Реакции нет и Альбедо забирается ладонью под чужую футболку, ведя вверх к груди. Лица Альбедо увидеть не может, но ему и не нужно, коли Кэйя не подает признаков сознания, то и лицо должно быть без эмоций. А вот Альбедо ухмыляется и потирается щекой об спину, легко проводя ногтями по теплой коже, ведет ниже через солнечное сплетение. Задерживает ладонь на линии талии, ощутимо сжимая и следит за реакцией. С одной стороны, Альбедо хотелось, чтобы Кэйя проснулся и перехватил всю инициативу на себя, а с другой, очень хочется продолжить свою шалость. Поэтому рука по изгибам чужого тела скользит ниже к бедрам, цепляясь за ткань белья. Чужой вздох заставляет ладонь замереть, а голову приподнять, чтобы заглянуть в чужое лицо: на лице Кэйи появилась улыбка, а веки начали подрагивать.   – Беда, ты чего? ­– Шепчет Кэйя, чувствуя тесно прижатое к себе тело и руки в опасной близости к паху. Темноволосый не удивлен абсолютно ничему, потому спрашивает с улыбкой и закрытыми глазами, скорее, для галочки и поддается тазом назад, сильнее вжимаясь и дразня, – Чего остановился? ­­– Корректирует свой вопрос, потому что чего хотела его персональная беда и без того ясно.    Альбедо тихо смеется и ведет рукой по белью, проходится пальцами по органу и сжимает. Кэйя поддается в чужую ладонь и удовлетворённо мычит, а когда Альбедо находит головку сквозь ткань и с лёгким нажимом начинает гладить, то рефлекторно отводит ногу в сторону, давая чужой руке больше пространства. На боку больше лежать становится неудобно. Кэйя разворачивается на спину, разводит ноги и приоткрывает глаза, видя перед собой белую макушку, которую тут же хочется потрогать. Там, где гладил Альбедо белье уже натянулось и впитало в себя несколько капель предсемени. Блондин поворачивается к Кэйе, легко целует его в щеку и скрывается под одеялами, а Кэйя чувствует уже две руки, которые начинают стаскивать с него боксеры. Расправившись с бельем, Альбедо устраивается между чужих бедер. Пускай в темноте одеял ему ничего не видно, но жар от чужого органа он чувствует, утыкаясь в него мокрыми губами. Стон Кэйи слышно под слоями постельного белья, а после в глаза ударяет свет. Кэйя приподнимает и убирает ткань со своего тела и головы соседа: – Я хочу видеть, ­­– говорит Кэйя, гладя по щеке Альбедо, – да и ты там задохнёшься…   Тот фыркает, закатывая глаза, но не сопротивляется, а возвращается к начатому делу. Проходится мокрыми поцелуями по длине, мажет языком, слизывает предэякулят и втягивает головку полностью в рот. Кэйя прикусывает губу и находит своей ладони место в чужих волосах. Альбедо постанывает, шумно дышит и упирается руками в бедра, начиная активнее двигать головой. Кэйя запрокидывает голову, а свободной рукой находит чужую электронную сигарету под подушкой и затягивается, выпуская дым клубами в потолок. Уж если кайфовать, то по полной. Альбедо замечает это и втягивает щеки, пропуская орган до конца, упираясь в чужой пах. Кэйя давится дымом, рефлекторно сжимая белые волосы в кулак от переизбытка ощущений, не давая быстро отстраниться и пару раз толкается тазом, чувствуя влажность рта и мягкость языка. Глубоко вдохнув через нос, Альбедо обвивает ладонью основание, а сам начинает вылизывать головку, периодически упирая ее себе за щеку. Кэйя наблюдает за ним из-под опущенных век и стонет через прикусанную губу, когда Альбедо с нажимом проходит кончиком языка по уретре. Блондин выпускает член изо рта с нарочито громким звуком и продолжает гладить головку большим пальцем. Смотрит на довольную улыбку парня снизу и начинает двигать ладонью, постепенно ускоряя темп. Кэйя прогибается в позвоночнике и пытается толкаться в такт чужим движениям, но его быстро останавливает чужая рука, прижимающая за горло. Не сильно, но ощутимо. А в глаза смотрят чужие, наблюдая за сведёнными бровями дрожащими уголками губ. Альбедо не может сдержаться и припадает к полуоткрытым губам, глуша собой стоны, а Кэйя замирает, позволяя довести себя до пика сжатой ладонью. Ему дают отдышаться, убирая руку с горла, но Кэйя все равно шумно вздыхает, когда ощущает теплый язык на своем животе, что убирает последствия. Альбедо прикусывает кожу на ребрах и выпрямляется, седлая чужие бедра:    – Вот и позавтракал.   – Ты мерзкий, – смеется Кэйя, снова затягиваясь одноразкой.   – Нет, это ты мерзкий, – отнимает сигарету и тоже делает затяжку, – тебе тут отсасывают, а ты отвлекаешься на дудку.   – Я не отвлекаюсь, а совмещаю приятное с полезным, – закатывает глаза и обвивает талию Альбедо, притягивая на свою грудь, – да и вообще я тебя поддержал, а то, что это, у тебя рот занят, а у меня нет.   – Вот вернется Тигнари и у тебя тоже будет занят.    – Да я уже минуты три уже как вернулся.    Парочка вздрагивает и резко оборачивается на слова. В дверях с непроницаемым лицом стоит третий сосед и достает из шоппера свои вещи. Кэйю прорывает на смех, а Альбедо еле заметно вспыхивает.    – И как много ты увидел? – Спрашивает блондин.   – И чего ж не присоединился? – Переспрашивает Кэйя, обнимая сильнее Альбедо.   – Только увидел поздний завтрак Альбедо, – с усмешкой фыркает темноволосый, проходя мимо кровати к столу, – так, а вы уже закончили, не к чему присоединяться было.   Альбедо закатывает глаза:   – Почему ты вообще ничего не написал и не позвонил?    – Вообще-то и писал, и звонил, но у вас были дела поважнее, – ухмыляется Тигнари и садится за стол, разворачиваясь к ним. Альбедо вспоминает свой разряженный телефон, а Кэйя пожимает плечами, звук у него, скорее всего, был отключен, – ладно, зато мне не нужно платить подписку на оранжево-черный ютьюб. Я всегда могу попросить вас.