***
Два дня на устранение исполнителей? Да еще и гастролеров? Сложно, но можно. Пришлось поднимать свою пехоту и шерстить по всей столице-матушке. Гастролеров было двое. На руку Самаре сыграло только то, что по какому-то велению судьбы Грек и Зяблик не свинтили к себе на север, откуда сами родом и откуда приезжали в столицу, чтобы урегулировать отношения с бывшими коллегами, которые чего-то там не хотели понимать. А чего именно – их не касалось. Они были просто исполнителями. За это и получал хорошие бабки. Того, что им заплатили за устранения Фархада и команды, Греку, например, хватило на классный джип, пусть и не новый. И хату снять. А Зяблику, чтобы покутить в Москве. Или даже остаться с концами. Как знать? – А ты что делать собираешься? – всерьез поинтересовался Зяблик. – Отдохнуть на всю катушку, – Грек сладко потянулся. – Умотался за месяц, спасу нет, веришь, нет, вчера на Наташку не встал, хоть она во французском бельишке передо мной крутилась... Нет уж, пора оттянуться, тем более пока сам бог велит. Беру Натаху и на две недели на Шантарские острова, звонил уже, договорился. Неделю буду дрыхнуть без просыпу, а потом неделю с Наташки не слезу, вернусь свеженьким... – он взглянул на часы. – Через часок за ней и покачу, она сейчас как раз на хате... – Что, прямо сегодня поедешь? – А чего тянуть? – И раньше, чем через две недели, не вернешься? – Ни часочком раньше, – убежденно заверил Грек. Глаза у Зяблика загорелись: – Слушай... Ключи мне можешь оставить? Чтобы я эти две недельки мог тут держать запасной аэродром? – Старик, ты серьезно? – Абсолютно, – кивнул Зяблик. Он пришел к выводу, что ему не помешает иметь нечто вроде "малины". Удобная во всех отношениях берлога – совершенно спокойно можно держать тут и автомат, и добычу. Они знакомы были давно. Еще в Афгане вместе служили. Последнее время встречались в основном по работе, зато часто. – Какой разговор, Зяба! – при многих недостатках жмотом Грек никогда не был. – Держи ключики. Только уговор – чтобы никакого бардака. Я ее неделю отделывал, кучу бабок впалил! – Не беспокойся. Оргий я там закатывать не собираюсь. Самара молча выслушал своего порученца, преподнесшего точный план дальнейших действий гастролеров. Сбросил вызов, он вывернул с Комсомольской площади в сторону Тверской – к лучшему месту обитания столичных жриц. На Тверской чисто теоретически за ночь можно было заработать долларов шестьсот или даже тысячу. Ночных бабочек по обыкновению везли на квартиру или в сауну. А на вокзале стояли, как правило, девчонки пострашнее. Их и имели где ни попадя: в заброшенных домах рядом с вокзалом, в электричках, которые в отстойниках стоят, в ручных камерах хранения прямо на чемоданах... Лев добрался до пункта назначения меньше чем за пятнадцать минут, повезло не угодить в пробку. Тормознул недалеко от каравана разодетых красавиц. Взгляд бегал по разнокалиберным девицам, выискивая что-то поприличнее. И эта "что-то приличное" вдруг отпочковалась от своей кучки и сама двинулась к "Шевроле" Самарина. – Как успехи, принцесса? – опустив стекло, радушно улыбнулся Лев. – Сегодня как-то не ахти, – призналась вполне себе привлекательная блондинка в шубке почти что на голое тело. И тут же включила кокетство: – Хочешь спасти? – Хочу. Садись, а то отморозишь себе все. А тебе еще рожать. – Не от тебя ли? – тоном, уже вовсе не оставляющим сомнений в ее любвеобильных намерениях, пропела с хитрой улыбочкой девица. – Не, у меня для этой цели жена имеется, – с наигранным разочарованием протянул он и потянул ручку двери: – Садись, не обижу. Блондинка поправила воротник шубки, маякнула рукой куда-то в сторону своей прелестной "дружины" и юркнула на переднее пассажирское рядом с Самарой. Он нажал на газ, трогаясь, по пути уже ощущая ловкие поползновения к ремню на брюках. – Погоди, красавица, я ж не для себя, – фыркнул он, останавливая ее голосом, и резко ушел в поворот на Малый Гнездниковский переулок. Затормозил около небольшой кафешки. – Пару стольничков хочешь заработать? – Стольничков чего? – Баксов. – Только предупреждаю – в групповухе я не участвую! – повернулась к нему всем корпусом блондинка. – Ну какая ж групповуха! – изогнул брови Самара, обхватывая ее за плечики. – Один молодой, красивый, влюбленный, щедрый... – И не ты, – надула губки она. – Короче, серьезно. Актрисой никогда не мечтала стать? – Грешила таким в детстве. – Ну вот, а детские мечты должны осуществляться, правильно? – Самара полез во внутренний карман куртки, вытащил несколько стодолларовых купюр и положил их на приборную панель прямо перед девицей. – Сценарий, значит, такой... Тем временем от "Менделеевской" по Новослободской уже катил Грек в своем почти новом джипе "чероки". Выкрутив громкость магнитолы на полную мощность, он оживленно тряс башкой в такт песни и постукивал пальцами по рулю. Настроение было фантастически прекрасное! Еще бы, уже завтра утром вылетит вместе с Наташкой на Шантарское Загорье!.. Около цветочного магазина его машину тормознула блондинка в шубке. Стояла она около открытого капота Самариного "Шевроле". Грек, само собой, остановился, приоткрыл дверь: – Че, заглохла, малышка? Та закрыла капот, приблизилась к пассажирской двери и захлопала глазками. – Перегрелась. А еще мобильник сел, до мужа не дозвонюсь никак. – Мобилу дать звякнуть? – Да нет, – блондинка убрала за ушко выбившуюся прядь волос и чуть подалась грудью, соблазнительно выглядывающей из-под светлого меха. – Может, до Маяковки подбросишь? Грек ухмыльнулся, провел языком по нижней губе, мельком глянул на часы. Подождет недолго еще Натаха. – Садись, если не боишься. – Вы на что намекаете? – строя из себя святую простоту, нахмурилась блондинка. – Садись, холодно! Она, запахнувшись получше в шубку, благодарно улыбнулась и уселась в теплый салон, потирая ладошками. Нога Грека еще не успела коснутся педали газа, когда в стекло с его стороны раздался аккуратный стук. – Тебе чего? – раздраженно рявкнул он, опуская стекло и глядя на Самару. И это было последнее, что в своей жизни он видел. С отточенным ударом заточка вонзилась в его шею, ровно на три сантиметра ниже затылка. Самара быстро огляделся, обогнул "чероки", молча пересадил блондинку в свою машину и резко рванул прочь с Новослободской к Чаянова. И только снова будучи на Тверской, окинул взглядом блондинку. – Испугалась? Притихла что-то. – Да не, всякое повидала уже, – она равнодушно пожала плечами и вытянула руку. – Но еще полтинник только накинь. В знак моральной компенсации. – Вон как, – вскинул бровь Самара. Притормозил, вытянул еще одну купюру и вложил в ее ладошку. – Чтоб ничего компенсировать не приходилось, завязывай с этим делом. Мало ли кто попадется еще из психов, как я. И подмигнул. – Если уж и псих, то очень симпатичный, – прищурилась игриво блондинка. – Еще двадцатку накинешь, королевский сделаю. Он цыкнул, отрицательно качая головой. – Я слишком верный. – Тогда банзай!***
Зяблик на следующее утро перебрался на хату Грека. Наташки не было, вещей тоже. Укатили, значит, подумал он. Не подозревая, что его старый напарник уже двенадцать часов как с перебитым основанием черепа отдыхает, а бабень, его не дождавшись, манатки собрала и к прежнему хахалю укатила. Ну а пока Зяблик принялся нарушать данное им слово. Оргию он, конечно, закатывать не спешил, но всякое могло произойти, когда он продемонстрирует своим новеньким дружкам и подружкам свежую дурь. Пока в комнате гремела музыка, Зяблик принялся готовить на всех отвар из чистейшего героина. Когда раздался звонок в дверь, он потер друг о дружку ладони в предвкушении и пошел открывать. Но вместо ожидаемых физиономий увидел облаченную во все черное глыбу. Лица было не разглядеть – его скрыл капюшон. Зяблик даже заикнуться не успел. Вскрик застыл в горле, так и не сумев вырваться. Заточка вошла легко, пронзив сердце насквозь. Ноги сделались ватными, и Зяблик упал навзничь прямо в коридор квартиры. Самара слетел вниз по глухому пролету, сбросил с головы капюшон и шагнул к "Шевроле". – Шеф? Двое готовы. – Ну молодец, – Саша на том конце провода поправлял свободной рукой галстук, параллельно целуя в волосы довольно хихикающую Ольгу, которая расправляла его белый воротник. А как не быть довольной? Впервые за столько времени муж согласился съездить на концерт! – Как закончишь с последней партией, отзвонись. – Есть, шеф. Супруге привет. Лев нажал на "отбой" и погрузился в "Шевроле". На очереди оставался десерт – сам Бек. Он и его верная правая ручища только что выбрались из парилки, тяжело отдуваясь, прошли к сервированному столику, к рюмкам потянулись. Между раскаленным паром и прохладной водой бассейна надо было сделать хотя бы небольшую паузу. Две нагие девушки, выскочившие из парной следом, хихикая и хлопая руками, промчались мимо Бека и с задорным криком сиганули "бомбочками" в бассейн, подняв мириады брызг. – Ну че, может тоже "бомбочкой" сиганешь? – Бек, смачно откусив половину бутерброда с красной икрой, пихнул в бок помощника. – Охота было б жопу отбивать, – фыркнул тот и тут же челюсть его вытянулась, но отнюдь не для бутерброда, а от изумления. Потому что из арочного проема, разделяющего зону парилки и зону бассейна, с подносом, учтиво накрытом металлической крышкой, вывернул незваный гость, облаченный в белый медицинский халат и скрывающий лицо за марлевой маской. – Э! – гаркнул в его сторону Бек, отставив на стол рюмку. – Ты кто? – Доктор, – бросил, не оборачиваясь, тот. – Я не понял... Самара быстро прошел к бассейну, оглянулся, подмигивая: – Ща поймешь. Он указал двум девчонкам пальцем вниз, и те, испуганно переглянувшись, задержали дыхание и с головой нырнули под воду. Виртуозно сорвав крышку с подноса, Лев обнажил гранату и, аккуратно вынув чеку, катнул ее по кафельному полу. – На, прикройся, – он спешно скинул с руки белое полотенце на живот Бека и вылетел в предбанник. Взрыв не заставил себя ждать. Самара вдавил на газ, пулей вылетая из ворот сауны. Только свернув на Мостовую он наконец смог дозвониться до Белова. И первое, что оглушило его, были крики "Браво!". – Браво! – взорвался зал. Оля и Елизавета Андреевна вскочили со своих мест в ложе, аплодируя. – Браво! Белый зажал одно ухо, прислушиваясь к речи Самарина. И через секунду его лицо озарилось довольной улыбкой, и он твердо высказал в трубку в унисон с залом: – Браво! - и, уже в зал, перекрывая хилые женские голоса, крикнул с чувством, разделяя слово на слоги. – Бра-во! "Засунул бы ты себе эти восхищения в зад...", – мысленно ругнулся Самарин и тут же набрал другой номер. Жены.***
– Господи, ну почему это происходит именно со мной... – страдальчески замычал Активист, когда его машина остановилась за квартал от офиса Воланда. – Вообще-то, это происходит со мной, – поправила его Полина. Она нервно сжала пальцами свою сумочку, а глаза ее голубые быстро-быстро бегали по окнам трехэтажного знания. – Ага, Самара приедет и обоих нас убьет. – Ты с каких пор так бояться стал? – Поля скосила глаза на Головина, который вцепился обеими руками в руль и уронил на них подбородок. – Я не боюсь, а нервничаю. Имею право, между прочим! – в своем тоне он даже не пытался скрыть нервозность и неодобрение ко всему, что должно было скоро произойти. – Мне ещё не доводилось нести ответственность за такое внушительное количество лиц женского пола... Самарина осторожно погладила его по каменному плечу, губы поджимая. Сама себе дала установку не накручивать в голове все возможные исходы, потому что тем самым только разуверилась бы в своей решительности. А этого было делать нельзя. – Я пошла. – Стой! – Кирилл перевалился через нее и дернул дверь на себя обратно, не давая ей выйти. Отдышался, затем поднял голову: – Поль, это ненормально! Его серые глаза глядели на нее почти со страхом. За нее. И Полина ощутила, как подрагивают ее губы. Она коснулась ими виска Активиста и тихо-тихо вздохнула. – Ты же мой друг, Кир. Сглатывая подступивший к горлу комок, она на несколько секунд крепко обняла его. А потом распахнула дверь и как ни в чем не бывало двинулась по тротуару прямо в обитель зла, оставляя Активиста в машине смотреть вслед. Хмурить лоб. Прежде чем закрыть за собой дверь офиса, Поля оглянулась, смотря на автомобиль Головина вдалеке, снова заставила себя растянуть губы в улыбке и скрылась из его вида. Кирилл стукнул руль мощным кулаком. А затем уронил на руки тяжелую голову. Взревел клаксон. Торопливые шаги. Лестница. Страх. Здоровяк-порученец проводил Полину в кабинет и вышел. Она огляделась. Это был большой, очень чопорно обставленный кабинет. Вся мебель была антикварная, но в очень хорошем состоянии. Посередине комнаты стоял длинный стол, вокруг него двенадцать стульев, обтянутых золотой парчой, а вдоль стен были расположены комод, буфет, диван и два кресла. В углу комнаты на тумбочке Самарина увидела большой музыкальный центр, который явно не вписывался в эту царскую обстановку. Девушка брезгливо передернула плечами, прикрывая глаза, заставляя себя собраться. – Добрый день. Поля обернулась на женский голос. Вопреки разным прогнозам в своей голове она увидела лишь администраторшу – ухоженную рыжеволосую женщину с накаченными губами и пышной грудью. – Добрый. Мне нужна работа. – Ну, за другим сюда и не приходят, – администратор прошла к столу, закурила, уселась на стул и повела кончиком сигареты. – Раздевайся. А пока раздеваешься, расскажи о себе. На глазах у женщины избавляться от одежды было не так неловко. Полина принялась плести все, что придумала за минувшие сутки. Что приехала из провинции, когда окончила школу, здесь поступила в ВУЗ на инженера. Но на втором курсе ей стало скучно, она бросила учиться и устроилась работать на рынок, потому что никаких других возможностей не оказалось. Платили мизерную зарплату, просить деньги у родителей было стыдно, хотя деньги у них были. Все, что она хорошо умела – это заниматься синхронным плаванием. Поэтому стриптиз – ее единственная надежда. Администратор только едва видимо кивала, изучая ее фигуру. Таких историй у стриптизерш и проституток полным полно, ничего нового. Она предложила Самариной станцевать, та показала пару трюков. Администраторша знала, что синхронистки редко приходят в стриптиз: в спортивной среде это считается постыдным. Плюс Полина очень молодо выглядела, а это очень ценилось в стриптиз-клубах. И сказала, что работа будет веселая, а деньги – легкие и их будет много. Что Самарина должна будет танцевать, а в перерывах общаться с мужчинами, разводить их на коктейли и создавать в клубе позитивную атмосферу. – Значит, берете? – подавляя придыхание, уточнила Поля. – Красивые девушки с такими талантами на дороге не валяются, – ухмыльнулась администратор. – Только у меня один вопрос... – Полина протянула руки в рукава свитера, – мне жить негде. С квартиры погнали за неуплату в несколько месяцев. Подружки уже ревнуют и гонят от мужиков, на вокзалах принимают не за ту... Если я уже в вашем... штате, могу я рассчитывать на ночлег? На первое время. Глупо-глупо-глупо. Внутренний голос буквально орал об этом. Но лицо Поли не дрогнуло, только страдальчески исказилось. – Проблемная ты, – констатировала женщина, хохотнув. Поглядев на девушку в упор пару секунд, она затушила бычок в пепельнице и потянулась к телефону. Все то время, пока тянулись гудки, которые Полина отчетливо слышала, сердце у нее совершало дикие кульбиты не хуже тех, что она исполняла десятью минутами ранее. – Владлен Тимурович? – администраторша поменялась в голосе, заговорила так, как обычно каждая шестерка изъясняется с вышестоящим начальством. – У нас здесь девушка. Стриптизерша... Нет, никаких проблем. Только нужно кое-какой вопрос уточнить, без вас никак... Вы не пожалеете. Хорошо!.. Звонок сбросила и улыбнулась замершей Самариной. – Владлен Тимурович сейчас спустится. – Сам Воланд? – в полголоса уточнила Полина. Глаза администратора чуть округлились, затем напряженно сощурились. – Только не смей назвать его так. Дверь за спиной Самариной открылась, и она обернулась на шаги. На нее шагал Воланд, при виде которого администраторша тут же вскочила. – Это она? – Да, Владлен Тимурович. Очень... способная девушка. Вот только проблемы с жильем. Просит приютить. Но без вашего одобрения... – льстиво улыбнулась рыжая. Воланд навис над Полиной, и она будто в одночасье ощутила себя во власти настоящего демона. От него разило страшной, всепоглощающей энергией, о которую можно было обжечься. Бедная Алёнка, подумалось ей, провести в его обществе такое долгое количество времени просто смертельно. – Что ж, полюбуемся, на что ты способна. – Он присел в кресло, развалившись по-хозяйски, и щелкнул пальцами. Администратор подала ему сигареты. Воланд закурил. – Раздевайся. Какое счастье, что этого не видит муж! Поля на секунду прикрыла глаза, собираясь с духом, а затем медленно подошла к Воланду, наклонилась над ним, оперлась руками на подлокотники кресла и посмотрела ему прямо в глаза. Воланд, прищурив один глаз, замер. Но девушка всего лишь дотянулась рукой до музыкального центра, стоявшего позади кресла, и включила музыку. Полилась мелодия, и она начала танцевать. Сначала ее движения были плавные, грациозные, примерно те же, которые Полина уже демонстрировала администраторше. Но по мере того как темп музыки увеличивался, движения становились все более резкими. Ее танец не был похож на обычный стриптиз. Это была смесь эротического танца с элементами акробатики. Вот она развернула стул к себе, села лицом к спинке и стала, извиваясь, стягивать свитер, который потом швырнула на пол. Резко откинувшись назад, встала на "мостик", перешедший в "колесо". Темп музыки стал еще быстрее, стремительнее стали и Полинины движения. Вот она поставила левую ногу на стул, вскочила на него, правой толкнула спинку, отчего стул начал заваливаться. Администраторша испуганно ахнула. Но спинка плавно облокотилась на стол, и Самарина перешла на деревянную поверхность. Танцевала она с гордо поднятой головой, с высокомерным презрением в глазах глядя сверху вниз на глазевшего на нее Воланда. Он даже забыл про свою сигарету, которая медленно тлела у него в руке. Блондинка спрыгнула с крышки стола, в полете делая очередное "колесо" и, чтобы снять джинсы, легла на спину и прокрутилась на полу. Когда танец закончился, Полина осталась в одном нижнем белье и чулках. Она грациозно прошла к Воланду и поставила левую ножку на подлокотник рядом с его рукой. У администраторши от такой ее дерзости глаза чуть не вывалились из орбит. Она аж привстала с дивана. Но Воланд лишь усмехнулся и, бросив сигарету в пепельницу, стал медленно стягивать с ножки Полины чулок, а затем вдруг остановился: – Хватит. Одевайся. Полина обессиленно отошла назад и потянулась к своим вещам. Остановилась, закрыла глаза, стараясь успокоиться. Ждала вердикт. Воланд стал набирать номер... Джема. Но ни на третий, ни на десятый звонок верный соратник не отвечал. – Джем заезжал сегодня? – не скрывая раздраженного тона, зыркнул на администраторшу Воланд. – Нет, Владлен Тимурович. Может, перебрал вчера... Вы же знаете, он... Воланд пресек ее слова взмахом руки, скрипнул зубами. Джем был любителем надраться до зеленых чертей, но каждое утро он готов был сорваться по одному звонку, не внимая головной боли и похмелью. Полине стало ясно, что Воланд еще не в курсе о произошедшем с Владимиром. А она-то знала, что тот с простреленной башкой откисает в ванне своей квартиры. – Падла... – выругался Воланд, набирая другой номер: – Марс, поднимись ко мне. Через минуту в кабинет вошел высокий накачанный парень с выбритым на затылке орнаментом в виде зигзагов. Увидев Полину, он одарил ее сальной улыбочкой. Девушку передернуло. – Доставь эту юную леди в бордель. Девок предупреди. Пусть подготовят комнату. Она недолго там погостит. – Я думал, новенькая, – Марс перекатил в зубах спичку, лапая глазами каждый сантиметр тела Полины. – Нет. Она из другой оперы. Доставишь, заодно проверишь малышек. И про успехи рыжей не забудь поинтересоваться. Она меня о-очень беспокоит. Поля ощутила, как в ладони будто сотня иголочек впилась, и они стали влажными. Имен не было, но она вдруг нутром почувствовала, что Воланд имеет ввиду Алёнку. Неужели, все сложится? Неужели?.. – Погнали, красавица, – Марс любезно расправил плечики ее пальто, помогая Полине одеться. – Что-нибудь еще, шеф? – Как отвезешь ее, смотаешься к Джему. На месте отзвонишься. Марс галантно пропустил вперед себя Самарину, и она первой спустилась по лестнице к выходу, шаг за шагом ощущая на затылке сальный взгляд качка. Когда двери офиса распахнулись, в легкие ударил холодный воздух. Полина наконец смогла вздохнуть полной грудью и кинуть взгляд в ту сторону, где стояла машина Активиста. Не находящий себе места весь этот час Головин, едва заметив Полю в сопровождении мордоворота, подобрался, вытянулся, вцепился в руль, следя за каждым их шагом. Марс распахнул заднюю дверь "Лексуса", приглашая Полину сесть. И как только машина двинулась, Активист вырулил следом за ней.***
"Лексус" въехал во двор и припарковался на залитой асфальтом довольно большой площадке. Полина вылезла из машины и остановилась, с робостью оглядывая дом. – Ну что приуныла? Боишься? – спросил Марс, подплывая к ней. – Не трусь, я с тобой. Если что, зови меня на помощь. – Зачем? Они что, драться со мной будут? – Эти могут, – ухмыльнулся качок. – Да ладно, девки как девки. Тем более вы в одной упряжке. Он взял Самарину за руку и повел к дому. Она, еле сдерживаясь, чтобы ладонь не вырвать, нехотя семенила за ним, будто маленькая девочка, которую отец привел первый раз в детский сад. Обстановка коттеджа поражала обилием очень дорогих и красивых вещей. Все здесь, вплоть до таких мелочей, как подсвечники и пепельницы, было подобрано со вкусом. Полина с Марсом миновали прихожую, пересекли просторный холл, прошли по длинному коридору, заглядывая в комнаты, и очутились в большом светлом зале, который, судя по всему, являлся столовой комнатой. Здесь за накрытым столом сидели четыре девушки в разной степени опьянения. Пятая, очень полная девушка с бабским пучком на макушке, сидела на диване и гладила лежащую у нее на коленях голову спящего парня. Несмотря на празднично накрытый стол, веселья не наблюдалось. Наоборот, девушки сидели с мрачными лицами и молча пили водку. Услышав шаги, все вскинули головы и исподлобья уставились на вошедших. – Ой! Марсик! – просияла миниатюрная блондиночка с огромными, но совершенно пустыми небесно-голубыми глазами. Она выбежала из-за стола и с радостным визгом запрыгнула на Марса, обвив его руками и ногами, и жадно впилась ему в губы. Полина чуть посторонилась, с брезгливостью наблюдая, как Марс тоже обнял девушку и с явным удовольствием целовался с ней. – Марсик, выбери меня, – ворковала блондиночка, – не пожалеешь! В прошлый раз ведь было здорово, правда? – Ну-ну, Барби, потом поговорим, – Марс наконец-то поставил девушку на пол и, подойдя к Самариной, одной рукой обнял ее за плечи. – Знакомьтесь, девоньки. Это Полина. Комната готова? – Готова, – зло усмехнулась брюнетка. Среди всех обитательниц притона она была самой красивой. – Клиент для нее тоже готов. – Не-не, Мэри, – цыкнул языком Марс. – Она у нас по другой части. Только предворительные ласки. – С каких пор стриптизерш у нас селят? – Приедет Воланд, с ним о жилищных вопросах и потолкуешь. Эта рыжая где? – Душ принимает, – пьяно хихикнула Барби. – После тренировок так вспотела, будто не на пилоне, а на твоем члене крутилась, Марсик. Марс только вздохнул, отмахиваясь, и, молча взяв Полину за руку, повел на второй этаж. Она покорно поплелась вслед за ним, опасливо оглядываясь по сторонам. Когда они приблизились к комнате, той, что была ближе к выходу на лестницу, соседняя дверь распахнулась. Растирая влажные волосы полотенцем, показалась Алёнка. – Привет, Ариэль! – окликнул ее Марс. – Я к тебе через пару минуток загляну. Головина подняла голову и замерла, растерянно хлопая глазами и ошарашенно глядя на Полю. Губы той нервно дернулись в подобие улыбки. Она шагнула к ней: – Привет. Я Полина. Соседками, получается, будем? Огромные зеленые глаза Головиной бешено заметались по бледному лицу блондинки. Она только со второй попытки смогла сглотнуть и кивнула. Кажется, все поняла, оттого ее взгляд наконец смог чуточку просиять. – Потом полюбезничаете, – Марс обхватил Полину за локоть и потянул к ее комнате. Когда уже он быстро показал ее владения, ознакомил Самарину с порядком житья в борделе, дал наставления и поехал к Джему, Поля выбралась из своей комнаты и, воровато оглядевшись, юркнула к двери соседней. Даже постучать не успела, она распахнулась, и Алёнка, слез своих не скрывая, схватилась за руки Самариной, как за спасительный круг, и втащила к себе в комнату. Только заперев дверь, девушки смогли крепко обняться и вместе разреветься от ужаса и одновременного облегчения. Поля беспорядочно гладила Головину по влажным волосам, спине, плечам, вжимая ее сильнее в свою грудь. – Как... как ты здесь оказалась?! – Неважно, Алёнка. Главное, что мы тебя вытащим отсюда. Кирилл рядом, он придет за нами, слышишь? Все будет хорошо! – Алёнка в ответ лишь быстро кивала, давясь слезами, крепче вцеплялась в спину Поли. – Что здесь было с тобой? – Воланд, он... он приставил ко мне Барби... – Ту надутую блондинку? – Да. Она учит меня... стрип-пластике, в общем. Полина аккуратно отстранила девчонку от груди, но лишь для того, чтобы обхватить ее лицо обеими руками и заглянуть в глаза. – Кто-нибудь из них... тронул тебя? – Н-нет. Зажмурившись и с облегчением выдохнув, Поля снова обняла ее. Теперь уже и она не могла сдержать слез. – Потерпи до вечера, малышка. И мы сбежим отсюда. Просто потерпи до вечера...***
О том, что Марс вернулся в бордель, Полина поняла по гневному громкому басу, с которым тот влетел в гостиную. Аккуратно прижавшись ухом к двери, блондинка прислушалась. Он нашел Джема. И Воланд был в курсе. Чьих рук это дело – только предстояло выяснить, но Воланд никогда ничего не забывал. Ни чьих-то брошенных слов, ни угроз. И чуйка его никогда не подводила. Иначе бы он не продержался на своем троне шестнадцать лет. Про Алёнкины жалкие предсказания он помнил. Не воспринял всерьез тогда и не был до конца уверен сейчас, ведь у Джема были враги и без обманутых девиц. Однако подстраховка не мешала. Поэтому ближе к ночи в коттедж нагрянуло еще несколько верных бойцов. Двоих Марс разместил внизу на посту, чем навлек любопытство пьяных проституток. – А что, Марсик, у нас проблемы? – Барби привычно повисла на его шее, пока он раздавал поручения еще двум пацанам. – Ну что ты, Барби, – по привычке перекатывая зубочистку в зубах, ухмыльнулся ей Марс. – Просто усиливаем безопасность. Вот украдут вас таких красоток, я же плакать буду. А мне нельзя. Сердечко слабое. – У меня есть отличное средство для тренировки сердечной мышцы! Алёнка выползла из своей комнаты и остановилась около перил лестницы, на которые уже оперлась Полина и глядела вниз на все происходящее. – Что-то мне все это не нравится... – прошептала Головина. Поля скосила на нее взгляд, но промолчала. Ей это тоже не нравилось. Сомнений в том, что Активист сюда сможет прорваться, не было. Но смогут ли они уйти так, как планировали, без потерь? Вокруг коттеджа был разбит ухоженный дворик, усаженный вечнозелеными кустами и пихтовыми. Вся близ расположенная территория была густо заселена высокими деревьями. За ними, соблюдая нужное расстояние, и расположился Активист. Когда послышался шелест шин подъезжающей машины, он подумал, что в бордель приехало очередное подкрепление. Одно он уже наблюдал. Поэтому крепче сжал свой ПП-шник. И тут же в нагрудном кармане завибрировал телефон. Нахмурившись, Кирилл достал его и, тяжело вздохнув, принял вызов. – Ку-ку, партизан. В каких кустах засел? – голос транслировался не только из динамика, но и с левой стороны от него. – На три часа. Звонок был сброшен, и Активист услышал осторожные шаги по направлению к себе. Бесшумно опустившись рядом, Самара даже попытался улыбнуться: – Ты же не думал, что я тебя одного пущу, да? Кирилл состроил язвительную мину: – Мамочка, шапку я надел, витаминки выпил, пистолетик зарядил. Не нужно беспокоиться... Лев отвесил ему смачный щелбан. – Э! – Не паясничай, – прошипел Самара. – И веди себя разумно. – Эх, – картинно вздохнул Активист шепча: – знаешь, в чем проблема? Я себя разумно-то вести не умею. – Я заметил. Каков план? – Учитывая укрепленные тылы, теперь нам нужно лишь выкроить подходящий момент и от души долбануть. Нас такая тактика еще никогда не подводила. – Ой, пропадет, он говорит, твоя буйна голова... Бордель гудел от громкой музыки, пьяных голосов и криков-стонов. Мэри, ощущая себе уже с месяц на правах старшей, стащила вниз Полину и Алёнку. Девушки прошли мимо совокупляющихся прямо у всех на глазах Кисы и Цыпочки с охраной и уселись за стол, хотя ни алкоголь, ни еда в горло бы не полезли. Барби приземлилась рядом с ними, плеснула каждой водки и кивнула. – Давай, Полина, за знакомство. – А по какому поводу у вас застолье? – не притронувшись к рюмке, поинтересовалась Самарина. – Праздник какой-то отмечаете? – Да уж, праздник, – горько усмехнулась Барби. – Поминки. – Поминки?! Барби угрюмо взглянула на Полю. – Сорок дней нашей подружайке. Воланд уволил ее... на кладбище. – Убил? – тихо уточнила Алёна. – Ну да. И вас кокнут, если Воланду не угодите, – спокойным тоном произнесла Барби. – Ариэльке мы уже сказали, что линять не советуем. Найдут и накажут. От Воланда просто так никто не смеет драпать. Он сам отпускает, когда захочет. – А за что её? – За жадность. Говорила я ей, что нельзя слишком наглеть, но Матильда считала себя очень умной и хитрой, думала, что сможет всю жизнь Воланду мозги плющить. Но он-то не дурак. Он совсем не дурак! Усек, какую Мотя байду парит, вот и укоротил ей жизнь. Так-то вот. Барби опрокинула в себя рюмку, не мешая девушкам до конца прочувствовать весь ужас их якобы нового положения. – Ее что, Матильдой звали? Странное имя, – задумалась Поля. – Да нет, ее звали Иркой. А Матильда – это ее погоняло. Мы ее между собой так называли. Смотрели мультфильм про Карлсона? Там у домомучительницы была такая жирная ленивая кошка по кличке Матильда. Так Ирка очень на нее была похожа. – И вы не боитесь, что вас так всех рано или поздно перебьют? – Жадничать и филонить не надо, и вся жизнь малина. Ты же сама сюда пришла, разве нет? – ухмыльнулась Барби, глядя на Самарину. А затем скосила пьяные глаза на Алёнку. – Вон Ариэль мне уже весь мозг протрахала на занятиях, что ее бедную-несчастную насильно притащили. А сейчас вон вроде и ничего, понравилось. Да, малышка? Головина тяжко вздохнула, набирая побольше воздуха в легкие. Казалось, вся атмосфера накалилась, дышать было трудно. Еще труднее ждать, когда за ними придут. – Ко всему привыкаешь, – только и смогла выдавить из себя она. – А это правильно! Будете послушными, Воланд вас озолотит. Уж поверьте мне! И даже на компромиссы пойти может, нужно только очень постараться. Марс, все это время следивший за Полиной, пригубил из бокала, поднялся и двинулся к ней. Навис сзади, обнимая за плечи двумя руками, чуть с напором, давая понять, что у Самариной нет пути отступления. – Станцуешь для меня, крошка? – Марсик! – Ну-у, не ревнуй, малышка, – цыкнул, подмигивая, Марс, сорвав с надутых губок Барби влажный поцелуй. – Ты меня порадуешь наверху. – И сковал запястье Полины, склонившись к ее уху: – идешь? Алёна ощутила, как тяжелеет ее сердце, когда их с Полей взгляды встретились. Не сказав ни слова, Самарина поднялась и пошла с Марсом к диванам. Но присесть он не успел, потому что в дверь раздался стук. – Лом! – Марс гаркнул, но ответа не услышал. Лом, уже изможденный под Кисой, не среагировал. Как и еще двое бойцов. Сидели, ужратые вхлам. – Суки, толку-то от вас, блять! – и, сковав рукой Полю и вжав ее в себя, сам двинулся ко входу. Пульс Полины забился где-то в горле, когда сквозь розоватую прозрачную завесу на широком стекле в двери она разглядела знакомый силуэт. Марс отпер дверь. – Здрасти, – Самара улыбнулся во все тридцать два. – Че надо? – нахмурился Марс. От мгновенно влетевшего с улицы холодного воздуха разболелась голова. – Ниче, девочек посмотреть пришел. Взгляд Льва скользнул по широкой ладони, обхватившей его жену. Желваки по неволе задвигались. Руки за спиной разжали рукоятку ствола, спрятанного за ремнем. Нельзя. – У нас сегодня неприемный день, – пьяно фыркнул Марс. – Иди куда шел. – Так сюда и шел. – Ну а теперь иди отсюда! – Не пойду, – пожал плечами Самара. – Я че, зря шел? – Лом, твою блять за ногу! – не сводя стеклянных глаз с Льва, гаркнул Марс. Наконец его услышали. – Выведи его! Полина ощутила, что ее уже не держат, потому что сдвинуть "настырного" посетителя Лом не смог, пришлось и Марсу подключиться. – Я те ща башку пробью, салага! Пошел отсюда! – Да понял я, понял, – смиренно согласился Лев, пытаясь найти глазами жену за широкими спинами противников. Поля только едва заметно кивнула и сорвалась с места к столу. Воспользовавшись тем, что пьяные проститутки среагировали на шум и вытянули шеи, заинтересовавшись хоть каким-то движем, Самарина схватила Алёнку за руку и потянула ко второй лестнице наверх, воровато оглядываясь по сторонам. Дернув ручки первой же к себе двери, она толкнула ее, затащила Головину в чью-то спальню, насквозь пропахшую духами, аромомаслами и похотью, и закрылась на щеколду. – Пришли? – шепотом уточнила Алёнка. Поля, прикрыв глаза, закивала. – Сидим тихо. Барби, отмахнувшись от лишнего шума, с прискорбием обнаружила, что бутылка опустела. Она поднялась из-за стола, прошла через арку на кухню, распахнула холодильник, склонилась к отсеку мини-бара, выбирая, что бы пригубить. Выбор пал на текилу. Блондинка довольно улыбнулась, потянулась к дверце, чтобы закрыть ее, и тут же подскочила на месте, обнаружив за ней Активиста. Она не успела вскрикнуть, как была прижата спиной к его груди, и рот ее закрыла широкая ладонь. – Тс-с. Кричать не надо, – прошелестел шепот в ее белокурых волосах. – Я не по твою душу. Он легонько подтолкнул ее бедром вперед, и Барби засеменила в гостиную, подгоняемая его грудью, с ужасом глядя, как рядом с ее лицом возникает ПП-шник. – Эй, девчата! – окликнул Головин всех, кто был в сборе в гостиной. – Парадный вход заперт, так что я вошел сзади. Пардон за каламбур. Проститутки взвизгнули так, что в ушах заложило. Быки даже не успели понять, что стряслось. Пули прошили их насквозь. Киса, Цыпа и еще две шлюхи бросились в укрытия, прикрывая руками головы. Активист мог бы заодно нашпиговать свинцом и Марса, но тот обладал завидной реакцией. За миг до того, как в стене, возле которой он стоял, пробило несколько дыр, он прыгнул вперед и укрылся за стеной бильярдной, чтобы успеть достать пистолет. – Девоньки, на выход! – Головин отпустил Барби, но та явно не была рада тому, что оказалась свободна. – Не трогай Марсика! – сжав горлышко бутылки с текилой, она хорошенько замахнулась и огрела ею Активиста по затылку. Он зашипел, оборачиваясь, благо, сила была не той, что отключала сознание. Однако кровь уже шла, и Кирилл спешно стер ее и осколки рукавом куртки, краем уха слыша, как щелкает предохранитель. – Дура, блять! – он успел отпихнуть от себя разъяренную блондинку и упасть за диван, когда в его обивку впились пули. Отряхнувшись и перезарядив оружие, гаркнул во все горло: – Самара, хорош сиськи мять! Раздался еще один выстрел и хруст дерева. Дверь вынеслась с двух ударов ногой, и Лев ворвался в гостиную. Мэри, выхватив из ослабшей хватки Лома пистолет, нацелилась им на него. – Марс! Один на мушке! – Ой, зря, девочка, – прищурился Самара. И в этот же момент из рук брюнетки вышибло оружие, а локоть перекрутило так, что все тело сковало судорогами. Активист впечатал Мэри в стену, укрывая и себя, и ее от выстрелов. – Что, Стокгольмский синдром развился? – прошипел он в красивое лицо. – Да пошел ты! – таким же тоном рыкнула на него брюнетка. – Ты, что ли, меня кормить будешь? – Не, красавица. Сама. Только работать будешь не своим сладким местом, а мозгами. Уверен, ты ими не обделена. А о том, что здесь происходило, никому не слова. Угу? Мэри хитро сощурилась: – Молчать? – Молчать. – За бесплатно? – Бесплатно. Лечить сотрясение мозга сейчас очень дорого. Отстрелявшись, Марс перекатился в другую комнату, чтобы перезарядиться, думая, что укрылся от выстрелов за стеной. На самом деле это его не спасло. Самара уже отлично разглядел, из чего сделаны межкомнатные перегородки – из тонких досок и гипсокартона. И столь же отлично знал пробивную мощь своего оружия. Развернув его в дверном проеме, следующей длинной очередью Лев изрешетил преграду, отделявшую его от Марса. Он выпустил в нее столько свинца, что мог даже не ходить и не проверять, поражена цель или нет. Растерзанное пулями и залитое кровью тело можно было разглядеть через многочисленные пробоины в стене. Утерев потный лоб, Самара отдышался сквозь приоткрытый рот, глядя, как Активист вскинул брови. – Че? – Ну... перебор, Самар, – разглядывая труп Марса, отметил Кирилл. – Так считаешь? – Ну все мозги на полу! У девочек рвотный рефлекс может сработать. И, словно в подтверждение его слов, Кису, укрывшуюся от выстрелов буквально в метре от трупа Марса, вырвало. – А не надо было лапать мою жену, – утерев влагу над верхней губой, процедил Самара и ткнул пальцем в направлении друга: – и с тебя я, между, прочим, тоже за эти выкрутасы спрошу. – Я даже не сомневался. – Кира-а-а! Парни вскинули головы. С лестницы с шумом, грохотом и радостным визгом как тайфун летела Алёнка. Живая, невредимая Алёнка! Активист, открыв рот от немой радости, сбросил на пол свой ПП-шник и, раскинув руки, побежал к сестре навстречу. Задохнувшись от эмоций, она бросилась ему на шею, и он даже прихрюкнул от силы удара. Подхватил ее, вжимая в себя, пока Алёна, рыдая навзрыд, обволакивала его руками и ногами. – Кира, Кирочка! Прости! Прости меня, дуру! – Ты что?! – глаза его округлились, ладонь спешно стала гладить ее волосы, а губы покрывать поцелуями каждый миллиметр ее головы. – Что ты, маленькая моя, малышка родная, ты что!.. Это я дурак, слышишь, я! – Нет, – беспрерывно качая головой, Алёнка зарылась носом в его шею, вдыхая родной запах. Пусть смешанный с потом, кровью, пылью и порохом. – Нет, это я... Я никогда больше никуда от тебя не денусь! Никуда! Можешь хоть запереть меня дома, я и шагу без тебя больше не сделаю! Активист зажмурился, сдерживая подступившие слезы, вжался головой в ее висок, обнимая так крепко, что все мышцы свело. Полина, едва передвигая ногами, спустилась по лестнице. Напряжение и адреналин отпускали с каждым шагом, поэтому осознание произошедшего за сегодня накрыло с головой. Слезы сами полились из ее глаз. Неловко и быстро, посекундно спотыкаясь, Поля дошагала до мужа и рухнула в его руки. – Где сын-то? – улыбнувшись, прошептал он ей на ухо. – У мамы твоей, – не контролируя нервный смешок, выдохнула Полина. – Ну мы его сегодня забирать не будем. Он до пьесы "Отелло" еще не дорос. Она отпрянула от Самары и нахмурилась: – Ты что это, душить меня собрался? Или ревновать? – Всего по чуть-чуть. Полина закачала головой, снова нервно смеясь, и вжалась обратно в его грудь. – Удачное место мы для объятий выбрали, конечно, – Самара потер нос костяшками пальцев и еще раз огляделся. – Антураж такой колоритный. Активист глянул на друга, укрывая голову сестры так, чтобы она, наконец отойдя от шока, не смогла разглядеть, что творилось вокруг, и грудь его дернулась от болезненного смешка. Дикость, да и только! Стояли помятые, окровавленные, посреди разрушенной гостиной борделя, пол которой был усеян гильзами и трупами, и залит кровью. Но Кирилл был счастлив. Плевать на последствия. Плевать сейчас на все. Главное он вытащил сестру. Сам. Расплатившись с этими скотами по-своему – девятью граммами свинца.