***
Юнги не осознал, что Ену ушёл. Он сидел и смотрел на тело своей девушки до тех пор, пока помощники Ену не вытащили его из помещения насильно. Юнги оказался на улице. На ватных ногах он прошагал вперёд, но не смог идти долго. Мышцы будто атрофировались. Юнги не чувствовал абсолютно ничего. Смутно думал о том, что, наверное, заработали какие-то особые механизмы психики, чтобы сберечь его. Слишком много шокирующих событий произошло за короткий промежуток времени. Ноги подогнулись. Юнги растянулся на асфальте. Он не чувствовал своего тела. Казалось, что он парил сейчас отдельно от него, вообще не здесь. В том времени, когда он ещё не согласился на тупые условия Ену. Пустота заполняла грудную клетку, а потом и сознание. Казалось, что все воспоминания сейчас схлопнутся, и всё. Прежнего Мин Юнги не будет больше существовать. От него останется только оболочка. Пожалуйста, не вини себя и будь счастлив. В голове что-то щёлкнуло, будто воздух заполнил пустое пространство. Юнги понимал, что не сможет себя не винить. Образ Юми будет преследовать его всю жизнь. Юнги будет жалеть, что не поговорил с ней. Юми так и умерла обманутой им. Из-за него. Юнги вскочил. Он не мог так лежать в ожидании смерти. Он должен был искать убежище. И, чёрт возьми, ему срочно нужно было с кем-то поговорить. Он принялся бродить по улице, пытаясь понять, где он вообще находился. Юнги не узнавал эти места. Лишь сейчас он понял, что, когда они шли с Хосоком в городской бункер, Юнги не знал дороги. Хосок его вёл за собой. Без Хосока он бы точно погиб. — Юнги! — вдруг раздался знакомый голос. Юнги повернул голову. Сокджин. Юнги подумал, что ему мерещится, но Сокджин подошёл и сжал в крепких объятиях. Он был вполне реальным и осязаемым. — Как я рад тебя видеть! — голос Сокджина дрожал. — После того случая даже не знал, жив ли ты. Боялся не увидеть тебя. Сокджин говорил что-то ещё. Юнги не слушал. Слова потеряли смысл. — Что случилось? — спросил Сокджин. Он начал вытирать кровь с его скулы. От его прикосновения Юнги вдруг ощутил, что вот она, жизнь. Настоящая. Несмотря на пережитый ужас, она никуда не делась. — Я недавно видел Хосока, — продолжил Сокджин, — но он так странно себя повёл. — Хосока, — повторил Юнги. Достоин ли он вообще произносить это имя? Юнги всхлипнул. — Эй, ты чего? — обеспокоенно спросил Сокджин. По щекам потекло что-то горячее. Юнги принялся глубоко дышать, чувствуя чудовищное давление в грудой клетке. Воздуха словно не хватало. — Эй, Юнги! Сокджин снова прижал к себе. Крепко. Юнги слышал стук его сердца. Это успокаивало. Недолго думая Сокджин начал поглаживать его по спине. Юнги чувствовал, как напряжение постепенно отступало. Слёзы никуда не делись, но способность мыслить здраво к нему вернулась. — Пойдём, — прошептал Сокджин. — Отведу тебя в безопасное место. Здесь опасно. Юнги оказался в маленьком полуразрушенном подвале. Он глотал успокаивающий травяной чай, пока Сокджин сидел рядом и взволнованно на него смотрел, не позволяя другим людям, которые тоже обрели здесь временное жильё, приблизиться. Выпив чай, Юнги рассказал Сокджину абсолютно всё, начиная с того момента, как он согласился на авантюру Ену. Периодически Юнги приходилось делать паузы, чтобы собраться с мыслями. Юнги казалось, что, рассказав, он будто посмотрел фильм о собственной жизни. Увидел, как всё это выглядело со стороны. Не выдержав, он снова сорвался на рыдания. Сокджин незамедлительно обнял. У Юнги хватило сил ещё и удивиться. Он ожидал, что Сокджин теперь знать его не захочет. Юнги повёл себя как самый настоящий ублюдок. Самое страшное, что он не захотел признаваться в своих чувствах. Не понял, что игра зашла слишком далеко и стала реальностью. Он продолжал притворяться, строить из себя влюблённого дурачка, в то время как сам таким был. Может быть, если бы он просто признался сам себе, что влюбился в парня, что, чёрт возьми, ему могут нравиться парни, то всё бы не закончилось так. Может, он рассказал бы Хосоку о их изначальном плане и извинился. Тогда Хосок воспринял бы это проще, и не было бы так больно обоим. Наверняка Хосок теперь думал, будто Юнги рассказывал Ену всё, в том числе и про секретную лабораторию. Сердце разрывалось от образа Юми, что то и дело всплывал перед глазами. Она замечательная девушка, которая ни в чём не виновата. Она ничего этого не заслужила. Кажется, этот образ будет преследовать его всю жизнь — не только в кошмарах, но и наяву. И, что самое страшное, он не знал, что теперь с Хосоком. Ему было некуда идти. Последние несколько недель они всегда были вместе. Разделиться — плохой знак. — Я люблю его, — неожиданно сам для себя прошептал Юнги. Сокджин отстранился. Юнги увидел, что глаза его тоже красные, и понял, что не он один скорбел по Юми. Насколько он знал, она познакомилась с Сокджином, когда Юнги проходил лечение в городском бункере. — Ты мудак, ты знал это? — выдал Сокджин и нервно рассмеялся. Юнги запрокинул голову и начал до боли хрустеть пальцами, хотя раньше такой привычки за собой не замечал. Больно. Отрезвляюще. Юнги хотелось исчезнуть. Такие люди, как он, не заслуживают жизни. — Я ненавижу себя, — прошептал он. — Это всё из-за меня. Сокджин встряхнул его за плечи. — Не бери всё на себя! — прикрикнул он. — Ты виноват в том, что обманул. Остальное… Остальное сделал Ену. Юнги не думал, что в нём помещалось столько слёз. Казалось бы, он уже выплакался, первичный шок прошёл… но нет. Сначала были слёзы горечи, потом слёзы гнева, слёзы ненависти, слёзы любви… Юнги не думал, что способен испытывать столько эмоций. — Я соболезную по поводу Юми, — прошептал Сокджин. — Я тоже сейчас в таком шоке. Боже, что вообще творится с этим миром? В беде мы должны сплотиться, а мы… Щёку вдруг обожгло резкой болью. Юнги поднял голову. Уставился на Сокджина, который вновь поднял руку уже для второй пощёчины. Юнги перехватил его запястье. — Что, одного удара хватило, да? — нервно усмехнулся Сокджин, а потом взял лицо Юнги в свои ладони и пристально посмотрел в его глаза. — Послушай. Мы до этого момента были не так близки, и я тебе не рассказывал. В молодости у меня была девушка. Так получилось, что я её обидел. Мне было стыдно встречаться с ней снова после этого, и мы расстались молча. Знаешь, о чём я жалею? Я должен был хотя бы попытаться просить прощения. Если бы она меня не простила, то хотя бы поняла, что мне не всё равно. И я думаю, что ты должен найти Хосока и всё ему объяснить. Даже если он не поверит, он поймёт, что он для тебя больше не враг. Понимаешь? Юнги кивнул. Он уловил мысль, но подходить к Хосоку после такого казалось страшнее смерти. — Я видел его только что. Не думаю, что он далеко ушёл. Давай ещё немного успокоимся, и ты пойдёшь. Хочешь ещё чай? — Давай. — Извини, понимаю, что мой совет такой глупый, учитывая то, что случилось с Юми только что… Юнги покачал головой. Он понимал, что Сокджин прав. Он не мог поверить в то, что Юми больше нет. Всё то время, что Юнги сидел в подвале, он ждал, что она сейчас улыбнётся и скажет, что это жестокий розыгрыш. Юнги разозлится и не будет с ней разговаривать, а потом он помирятся. Юнги многое нужно ей сказать. Однако у него просто не было времени. Не было времени принять тот факт, что её больше нет. Хосок сейчас главное. Он ещё жив, а Юми не вернуть. — Хочешь, я пойду с тобой? — спросил Сокджин. — Правда, я и так слишком много был на улице. Или я могу попросить кого-нибудь другого. Юнги покачал головой. Это касалось только их вдвоём. Никто другой не должен присутствовать на их встрече. Юнги не представлял, что он скажет Хосоку. — По утрам снаружи становится опаснее, — вдруг вспомнил Сокджин. — Юнги, будь осторожен. Он вышел из подвала под оглушительные раскаты грома. Юнги задался вопросом: а шёл ли дождь последние недели? Судя по засохшим кронам деревьев, нет. И что с собой принесёт этот дождь? Юнги потерял счёт времени. Он бродил по незнакомым местам, пытаясь найти хоть что-то, похожее на убежище. На улице потемнело. Различить что-то становилось всё труднее. Юнги пришёл к мысли о том, что, может, это всё зря. Может, ему стоит оставить Хосока в покое. А может, Ену избил его до такой степени, что тот едва мог двигаться и нуждался в помощи. Юнги не знал. Наконец он заметил вдалеке силуэт. Юнги остановился, прищурившись. Ветер беспощадно трепал волосы. Юнги пошёл навстречу к силуэту, окрикнул. На мгновение Юнги показалось, что он отдалялся. Юнги перешёл на бег, уже уверенный в том, что это Хосок. Он нагнал его, стоящего на дороге. Юнги крепко обнял его со спины. Хосок вскрикнул от неожиданности. Он отвернулся и отстранился, увидев Юнги. Но, как показалось Юнги, отвернулся несмело. Юнги принялся разглядывать посеревшее лицо Хосока. Тот слишком долго пробыл на улице. Наверное, на людях сказывается не только влияние солнца, но и какая-то неведомая сила. Землетрясение уже давно не давало о себе знать, уступив место другим бедствиям. И надо же было ему вернуться именно сейчас. Снова громыхнуло. Земля вдруг разделилась пополам. Противоположные концы обрывов удалялись друг от друга. Хосок становился всё более далёким. Сердце Юнги тревожно забилось. Он попытался позвать Хосока, но из горла вырывались только бессвязные крики. Юнги оказался в самом жутком кошмаре. Он моргнул. Видение исчезло. Хосок всё так же стоял рядом с ним. Чуть позже он не сможет объяснить, что же случилось в этот момент. Наверное, Юнги после пережитого начал сходить с ума. Глаза у Хосока были красные, опухшие. Он старался отвести взгляд, наверное, чтобы Юнги не увидел его слабости. В груди Юнги что-то сжалось. Он готов был всё отдать, чтобы Хосок понял, что самому Юнги было не лучше. Что ему тоже плохо, что он тоже страдал. Что его чувства настоящие. — Хосок, — тихо сказал Юнги, снова заключая его в объятия. Прикосновения были необходимы, как воздух. Сейчас, как никогда, хотелось почувствовать, что Хосок тоже настоящий. Что он тоже дышит. Что он его тоже можно ранить. — Прости меня, — сказал он. Юнги боялся, что не сможет объяснить Хосоку произошедшее, но слова полились потоком. — Ену сказал правду. Я хотел навредить твоей компании. Притворялся, как будто ты мне нравишься, начал сближаться с тобой. При этом ещё и обвинял тебя в своих бедах, как ты выразился тогда. Но я забыл о договоре с Ену, когда потерял память. Моя травма как ирония, не будь её, я бы не влюбился в тебя. Ты мне начал нравиться в это время. Я обманывал сам себя, не хотел признавать свои чувства. Хосок, клянусь, я не говорил ему про секретную лабораторию. Юнги казалось, что он выплакал все слёзы во время разговора с Сокджином. Они потекли с новой силой. Он снова не смог их контролировать. Пришлось немного отдышаться после длинной речи и рассказать про то, как Ену всё это провернул. Хосок смотрел пустым взглядом. Юнги бы всё отдал, чтобы увидеть отблеск хоть какой-то эмоции в его глазах. Хосок всегда был живой. Раздражённый или радостный. Весёлый или огорчённый. Какой угодно, но не пустой. Любая эмоция гармонично переплеталась в нём с его спокойствием. Юнги боялся идти к Хосоку, но теперь, когда тот был на таком близком расстоянии, что Юнги мог разглядеть ресницу на его щеке и смахнуть, он понял, что не хотел отпускать. Ноги стали ватными. Колени подогнулись сами собой. Юнги опустился на колени и склонил голову. — Ты моя вселенная, — сказал он, невольно делая отсылку к названию компании Хосока. Казалось, прошла вечность, прежде чем Хосок ответил: — Слишком тяжело быть твоей вселенной. — Прости меня. За всё. Пожалуйста, прости. Я говорю правду. Я люблю тебя. Я не хочу всё это оставить просто так. Хосок взял его за руки и потянул, вынуждая встать. Юнги ощущал прикосновения смутно, будто они были во сне. Он встретился с взглядом Хосока и облегчённо вздохнул, заметив в его глазах удивление. Хосок больше не пустой. Тёплые руки обняли его. Юнги положил голову на подбородок Хосока, продолжая шептать «люблю». — Как же хочется верить, — прошептал Хосок, — что это правда. Юнги зажмурился. Конечно, после того, как он долгое время относился к Хосоку, ему придётся доказывать свою преданность не словами, а поступками. Но Юнги не хотел сдаваться. — Я правда люблю тебя, — срывающимся голосом прокричал Юнги. — Я тоже люблю тебя. Юнги прижался губами к его макушке, чувствуя грохотание обоих сердец. Вдруг непонятной силой Юнги откинуло от Хосока, а руку обожгло чудовищной болью.Часть 11
1 сентября 2023 г. в 08:58
Хосок провожал Юнги испепеляющим взглядом.
Не будь у Ену доказательств, Хосок бы ни за что не поверил. А теперь… Теперь он его ненавидел.
Хосок вспоминал их разговоры. Хосок вспоминал их поцелуй. Хосок вспоминал их близость. Он не смог сдержать слёзы в тот момент, когда Ену пытался выбить из него информацию. Хосоку казалось, что дело было не в боли, а в воспоминаниях.
Хосоку хотелось вернуться в прошлое, встретиться с предыдущей версией себя и сказать, чтобы он не верил Юнги. Хосок изначально не ошибался на его счёт. Юнги каким был в детстве, таким и остался. Из него не вытащить эту зависть и похоть. Лучше бы Хосок и дальше ходил в клуб и водил домой парней, чтобы ненадолго раствориться в удовольствии, а потом снова сходить с ума, чем сейчас чувствовать себя таким обманутым.
Ему казалось, что если Юнги начнёт опровергать слова Ену, то Хосок ему поверит. Хосок давно не испытывал таких чувств. Ему хотелось продолжать верить в то, что всё это взаправду, что он счастлив, что эти дни не были обманом.
Юнги молчал.
Для Хосока собственная жизнь гораздо важнее лаборатории. Он готов был показать свою слабость перед Ену. Готов был подписать эти чёртовы договоры, только бы Ену отпустил его. В чём смысл лаборатории, если в любой момент всё живое может погибнуть?
Хосок не мог показать свою слабость перед Юнги. Он и так не сдержался, дал свободу эмоциям, показал, что ему больно.
Кажется, Хосок больше никогда никого не будет пускать в свой внутренний мир.
Когда Ену ушёл, Хосок не предпринимал попыток сбежать. Это был его единственный шанс хоть немного прийти в себя и отдышаться вдоволь после побоев. Хосок говорил себе, что Юнги предатель. После этого поступка глупо вспоминать о нём, но Хосок ничего не мог с собой поделать: он прислушивался к звукам, волнуясь. Мало ли что Ену мог сделать Юнги. Ответом ему была мёртвая тишина. Лишь преступники в масках, что слушались Ену, перешёптывались между собой.
Раздался грохот. Хосок вздрогнул и привстал. В помещение вошёл Ену.
— Ну что, Хосок, ты подумал над своим поведением? Может, готов теперь пойти мне навстречу?
Ену сел на корточки, достал нож и перерезал верёвки на ногах Хосока. Потом схватил его за локоть и потянул вверх, вынуждая встать. Хосок не догадался осмотреться, когда его сюда привели. Его мысли были сосредоточены совсем на другом.
— Это был выстрел? — запоздало дошло до Хосока. — Ты… что ты сделал с Юнги? Ты же не…
Стоило Хосоку представить его окровавленное тело, как земля уходила из-под ног. Хосок покачнулся.
— Жив он, — усмехнулся Ену. — А он хорошо тебя охмурил. Даже после такого ты о нём заботишься.
Хосока опустили на стул. Ену встал сзади и начал привязывать верёвку на руках Хосока к стулу.
Хосок огляделся и гулко сглотнул, понимая, что оказался в самой настоящей комнате пыток. К горлу подступил ком.
— Нет нужды! — вышло хрипло. — Правда! Я всё сам подпишу… скажу… сделаю то, что ты скажешь.
— Вот как? — Ену удивлённо поднял брови. — Одумался? Это хорошо. Не придётся мне тратить своё время. Я развяжу тебе руки. Попробуешь дать дёру — мало не покажется. Усёк?
Хосок закивал.
Он подписывал документы, не читая их и не слушая, что объяснял ему Ену. Хотелось поскорее выбраться из этого полуразрушенного здания. Удивительно, как оно ещё сохранилось.
— У меня есть ещё одно условие, — сказал Хосок, закончив. — Ты больше не трогаешь Юнги.
— Как благородно! — Ену рассмеялся.
Хосоку захотелось ему врезать.
Если такие твари, как Ену, никогда не испытывали светлых чувств, считая их слабостью, это не значит, что они имеют право смеяться. Кто бы что ни говорил, любовь делает человека живым. Хосок убедился в этом на своём опыте.
— Хорошо. — Хосоку показалось, что он услышал, как Ену скрипнул зубами. — Я больше не трону его. Я получил, что хотел, так что иди на все четыре стороны. Ты свободен. И его я тоже отпущу после тебя.
Хосок не помнил, как оказался на свободе и вдохнул воздух. Возможно, губительный воздух.
Он не знал, куда ему идти. Не знал, что делать, где прятаться. Он не узнавал район. Улицы изменились слишком сильно.
Хосок бродил по пустынной местности, гадая, как долго сможет пробыть здесь, не рискуя получить урон от лучей солнца, пока не наткнулся на человека.
Он замер, глядя на тёмный силуэт. Хосоку он показался смутно знакомым, но издалека было трудно понять. Незнакомец тоже остановился. Некоторое время они стояли, а потом тот двинулся навстречу.
— Хэй! — воскликнул незнакомец. — Ты ищешь убежище?
Хосок шагнул назад.
Ему уже предоставили убежище в городском бункере.
А потом чуть не убили.
— Я могу отвести тебя… — продолжил тот.
Хосок развернулся так резко, что подошвы шаркнули об асфальт, и побежал. Он остановился, только когда не оставалось больше сил бежать. Он обернулся, чтобы убедиться, что его не преследовали.
Внимание Хосока привлекло углубление в земле. Скорее всего, это была обочина, а Хосок стоял сейчас посреди дороги. Но это его не волновало. В этом углублении была мягкая земля, а над ним — огромное дерево, стоявшее под углом. Каким-то чудом оно сохранило часть листвы и могло спасти от солнечных лучей.
Хосок ступил в углубление. Он земля оказалась слишком рыхлой, и он упал. А вместе с ним покатились ветки, камни и прочий мусор.
Хосок подполз к центру и лёг на спину, раскинув руки в стороны. Чёрные облака с прожилками фиолетового больше не пугали. Хосоку казалось, что они насмехались над ним. Над его глупостью.
Представление о времени исказилось. Ему казалось, что произошедшее только что случилось давно, а яркие противные воспоминания въелись в мозг, не отпускали.
Перед глазами всё ещё стояла улыбка Юнги. Какой же искренней она ему казалась тогда.
На глазах снова наворачивались слёзы. Рядом не было никого, кто мог бы посмеяться над его слабостью, поэтому Хосок позволял им течь спокойно. Слёзы не проходили. Видимо, Юнги глубоко проник в его сердце и душу, пустил корни, и избавляться от них настолько больно, что хотелось умереть.
Сейчас, оставшись в одиночестве, Хосок мог проанализировать произошедшее и свои чувства. Как ни странно, они никуда не ушли. Хосок всё ещё любил.
Любил, но ненавидел.
Ему хотелось, чтобы Юнги пришёл, успокоил, соврал, что это всё неправда… Хосок бы выслушал его оправдания.
Нет, не так.
Хосок хотел их выслушать. Хотел узнать, что толкнуло Юнги на такой ужасный поступок и сожалел ли он хоть немного.