Насыщенные приключения призрака или же нянька инспектор

— Кхе-кхе!.. Да ты убить меня хочешь! — хрипела Машка, в попытках отогнать небольшой дымок и противный запах практически сгоревшей картошки. — Ёлки-палки, ты как вообще умудрился её сжечь? — Если такая умная, готовь еду сама, — рыкнул мужчина, скрещивая на груди руки. — Ох, нужно было предупредить, если не умеешь готовить, я бы помогла, — положила руку на лицо девушка, отлетая к окну и открывая форточку. — Я умею готовить, — твёрдо сказал инспектор. — Я делал всё точно по рецепту, — ответ его был немного сконфужен, а взгляд на секунду перешёл с картошки на шкаф. — Кхе… Дурацкие рецепты, теперь её только выкинуть. Что у нас из продукции ещё живое? — Огурцы, помидоры, яйца, молоко, остатки картошки, лапша быстрого приготовления. Думаю, стоит остановиться на последнем… — — Ага! Вот ты и попался фашист треклятый! Всё-таки, готовить-то не умеешь толком. Теперь понятно почему завтрак не приносил, — развеселилась девушка. — Арх, думай как хочешь — больше я готовить не буду. Как раз вскипел чайник, и Войд открыл упаковку лапши. — Хей, не обижайся, я не в обиду тебе это говорила. — Да-да, я прекрасно знаю. — Ну прости-и-и. — девчонка поникла, делая виноватый вид. — Вот приготовишь сама — тогда и поговорим. А сейчас, мне уже пора разгребать горы бюрократии, что мне решили накинуть, — мужчина залил кипятком лапшу и помешивал для более быстрого размягчения. — Опять бред про какой-то скандальный брак и подпольных крыс, что тут развились с контрабандой? — Ага, так бы и прибил этих олухов. Как будто сами разобрать это не способны, вот чему сейчас в академии учат? Однако, на этот раз контрабандисты решили насильно запрячь несколько граждан и был украден ребёнок. Что ты об этом думаешь? — нахмурился инспектор. Его раздражали эти тунеядцы не меньше, чем простое нарушение. — Я считаю, что нам нужно их выследить и найти весомый факт для их уничтожения. Если не убьем, то в полиции бояться перестанут и пустят слухи. Снова. — Неплохая цепочка. Лучше, чем про инопланетян, — начиная уплетать лапшичку, сказал Войд с усмешкой. — Хей! Я не виновата, что этот Кавински такой стремный! — резко повернулась на 180 градусов девчонка, тыча в сторону Войда ложкой. — Если ты получишь тело, то, скорее всего, отправишься в отряды наблюдателей. Это будет самый простой вариант для нас. Но, в таком случае, всему делу будет тебя учить именно он. — О-о не-е-ет, только не этот крашеный петух, он же пьяница, тунеядец, развратник. — Мария. — Ладно-ладно, я поняла. Он один из тех, кто у тебя был под крылом, надёжный, блин, как швейцарские часы, — девушка потёрла переносицу. — Рад, что ты меня понимаешь, однако твоих выражений в Алотерре не используют. Как и я не улавливаю смысл. — Я знаю, но ты же понял, что это значит, да? — Конечно, однако я против. — Хорошо-хорошо. В таком случае, я хочу поставить свои условия и даже дать тебе бонус! — Я заинтригован, н, с другой стороны мне это не нравится. — Да не бойся, поесть я приготовлю, и оно будет съедобным. — Надеюсь и верю, но не доверяю. — Ты противоречишь сам себе. Не пытайся путать меня таким образом! — Это было бы забавно делать в дороге. — Мы вообще-то закрыли эту тему.

***

Они ехали достаточно долго, ведь от раннего утра уже ничего не осталось, и от обеда тоже, так наступил вечер. В дороге призраку было плохо из-за сильного воздействия магнитного поля и глушилки. Войд прикалывался, задавая незамысловатые вопросы призраку в то время, как она не могла ответить адекватно, что рассмешило инспектора. В любом случае эта парочка смогла доехать и уже расположилась в штаб-квартире. — Да-да, естественно, — хихикал инспектор. — Был бы тут Винс, то быстрее застрелился, чем признал в тебе Войда, которого знает, — погрозив лопаткой, Маша отвернулась к сковороде. Налито немного масла, далее разбилось яйцо, а потом щепотка соли, немного специй будет добавлено где-то на середине процесса. — Об этом НИКТО не узнает, — от его тона пробежал холодок по спине. В такие моменты Войд становился прежним: нспектором, холодным лидером, которого все знали и боялись. Девушке стало не по себе. Однако. — Я же могу теперь называть тебя папой?