low stage

      Этим же утром Нингуан и Бэйдоу отправляются в поход. Дэниель и Гао также выражают желание насладиться богатой природой, свежим воздухом и атмосферной ночью у костра, поэтому Бэйдоу берет с собой сразу три палатки.       Пока она возится с походными сумками, корзинками, спальными мешками и другими вещами, которые могли бы пригодиться в лесу, Нингуан пристально за ней наблюдает, покусывая нижнюю губу. Бэйдоу словно специально дразнит ее, напрягает рельефные мышцы на руках, вытягивает спину. О, и эта ее дурацкая майка, обнажающая широкие плечи, просто сводит Нингуан с ума.       — Напомни мне перед выходом забрать канистру с водой из холодильника, — Бэйдоу поднимает глаза и тут же встречается с изучающим взглядом Нингуан. На ее щеках едва заметно проступает румянец, когда она опускает голову, вновь принимаясь за сбор походных сумок. — И что там с твоими вещами?       — Они наверху.       — Я спущу, если тяжело.       — Не надо, — Нингуан качает головой, поднимаясь с нагретого места. — Я сама.       — Тогда забирай вещи и спускайся, я буду ждать тебя на кухне, — бормочет Бэйдоу себе под нос, расправляясь с заевшим замком.       Когда все сумки собраны и составлены у дверей дома, Гао подзывает сидящую за столом Бэйдоу к себе и просит помочь. Каждый из них берет по сумке в руки и выходит во двор, складывая все самое необходимое в багажник старенького авто.       Нингуан скучающе обводит взглядом чуть покосившийся от времени забор, принимает из рук Дэниель пару легких котелков и так же кладет в машину.       — Бэйдоу, ты говорила про воду… — она легко трогает ее за плечо, словно прикосновение к смуглой коже может обжечь. На самом деле ей просто чересчур неловко проявлять свои чувства — по-настоящему нежные чувства — на глазах у ее родителей.       — Помню. Не придержишь мне дверь?       Спустя несколько секунд после того, как Бэйдоу скрылась в глубине дома, она вновь появляется в поле зрения Нингуан, на этот раз неся в руках упакованный кейс пива.       — Это что, пиво? Мы будем пить?       — Ну, я буду пить, а ты можешь смотреть на меня, — Бэйдоу подмигивает, облизывая губы. — И это сидр.       Нингуан успевает только фыркнуть, закатив глаза. Ее всегда удивляло отношение Бэйдоу — студентки спортивного колледжа, который по определению включает в себя здоровый образ жизни — к алкоголю. Иногда ей кажется, что у Бэйдоу есть некоторое пристрастие, но, конечно, она никогда не озвучивает свои мысли вслух.       Бэйдоу галантно открывает дверь заднего сидения машины Нингуан, а после и сама садится рядом, тут же обхватывая ее за талию. Гао плюхается за руль, а Дэниель аккуратно усаживается сбоку от него.       — Пристегните ремни. Мы будем на месте примерно через двадцать минут.       По прибытии на место Нингуан распахивает глаза, беззвучно приоткрывая рот. Перед ними на сотни миль вперед простирается великолепный песчаный пляж, поражающий своей чистотой. Бэйдоу выпрыгивает из машины, подает руку Нингуан, онемевшей от восторга, и тянет ее за собой к кромке синей воды Тихого океана.       — Я бывала здесь чаще, чем ты можешь себе представить, — громко говорит Бэйдоу.       Ветер свистит в ушах, в нос бьет горячий соленый воздух, когда Нингуан скидывает тапочки, ступая по раскаленному песку. Она поднимает голову и щурится от ослепительных лучей зенитного солнца.       Как-то Бэйдоу сказала ей, что море — ее несбыточная мечта. Что для нее нет ничего лучше величественных кораблей, дрейфующих на волнах, запаха свободы и вечного лета. Может быть, теперь она понимает, почему.       Нингуан была на море бесчисленное количество раз. Деньги ее семьи позволяли им отдыхать в самых лучших отелях хоть двадцать раз в год, поэтому она никогда не считала это чем-то особенным. Однако сейчас, стоя на берегу океана, приобнимая Бэйдоу за талию, Нингуан чувствует, что наконец-то может дышать.       — Ты же говорила, будет лес? — она улыбается, щелкая Бэйдоу по плечу.       Бэйдоу оборачивается назад и указывает в сторону шелестящих деревьев, очень напоминающих пальмы:       — Чем тебе не лес, Нингуан?       — Бэйдоу, милая, — откуда-то из-за машины окликает ее отец. — Помоги мне расставить палатки!       — Нужно помочь, — она бросает короткий взгляд в сторону родителей, наклоняется к Нингуан и целомудренно целует ее в губы, быстро отстраняясь. — Идем, постоишь рядом, чтобы я не скучала.       — Бэйдоу, ты превращаешься в старушку, — Нингуан морщит нос, однако не может сдержать улыбки.       Когда Бэйдоу и Гао устанавливают вторую палатку, Нингуан замечает третий комплект, торчащий из походной сумки.       — А кому третья? — спрашивает она, трогая Бэйдоу за плечо. Бэйдоу, усердно забивавшая колышки в грунт, поворачивается с молотком в руках, снизу вверх смотря на Нингуан.       — М?       — Кому третья палатка, Бэйдоу? Если ты скажешь, что нам нужен отдых, я тебя прикончу, потому что я уже достаточно отдохнула, ежедневно просыпаясь одна! — шипит она так, чтобы услышала только Бэйдоу.       — Ты такая горячая, когда злишься.       — Что? — Нингуан кажется, что ее глаз вот-вот задергается, а последние нервные клетки совершат самовыпил.       — С нетерпением жду того момента, когда ты оседлаешь меня… — Бэйдоу делает глубокий вдох, отбрасывает инструменты в сторону и стряхивает пыль с рук, принимаясь за обвязывание спиц веревкой. — И мы будем заниматься любовью ночи напролет…       — Что ты говоришь, Бэйдоу?! Здесь твой отец!       — Ты будешь кричать, а я — целовать тебя, — Бэйдоу, кажется, вообще не слушает ее. Щеки Нингуан то ли от смущения, то ли от злости стремительно краснеют, и она больно щиплет Бэйдоу за внутреннюю сторону бедра, отчего она звонко ойкает, скорчившись от боли: — Ты с ума сошла?!       — Бэйдоу!       — Что? Это просто песня, видишь? — она вынимает из уха наушник и размахивает им перед лицом Нингуан. — Ты решила оставить меня без ноги, черт возьми?!       Просто песня? Нингуан неловко замирает, опуская ладонь на травмированное бедро Бэйдоу и успокаивающе поглаживая покрасневшую кожу. Как бы это смешно не звучало и как бы довольно не улыбалась Бэйдоу, Нингуан причинила ей — своему любимому человеку — боль из-за своей несдержанности.       — Прости, я… неправильно тебя поняла, — виноватым тоном протягивает она. — Не знаю, что на меня нашло…       — Все в порядке, просто… не делай так больше, — Бэйдоу подмигивает, явно намекая на что-то неприличное.       — Так для кого третья палатка?       — Для тебя, очевидно, — с этими словами Бэйдоу поднимается с земли, бросает молоток в ящик с инструментами и тащит Нингуан за собой. Чуть позже они оказываются у машины, удобно припаркованной поодаль от лагеря, где еще есть дорога.       Нингуан вскрикивает от неожиданности, когда перед ее лицом мелькает каштановая копна волос, а сама она оказывается прижатой к боковой стороне машины. Бэйдоу стонет что-то вроде «ну наконец-то» и жадно целует ее, обхватывая плюшевые бедра своей девушки крепкими руками.       Глупо отрицать, что Нингуан не нравится пыл, с которым Бэйдоу целует ее, руки, исследующие ее тело, и их скрытность, заставляющая вести себя как два влюбленных подростка. Что бы не происходило, Нингуан все еще без ума от этой задиристой бандитки.       Что бы не происходило, она все еще по уши влюблена.       Они отрываются друг от друга после череды коротких поцелуев. Нингуан закрывает глаза, обнимает Бэйдоу за шею, как она это любит, и притягивает ее ближе, зарываясь пальцами в пропитанные солнечным светом волосы.       — Ты так мило смущаешься, Нингуан.       — Что? — она лениво перехватывает запястье Бэйдоу и мягко касается губами ее сбитых костяшек.       — Так мило красн…       Бэйдоу вдруг замолкает, отстраняясь, и Нингуан обиженно хнычет от потери контакта, распахивая глаза.       — Ты ведь не забыла про солнцезащитный крем? Только не говори мне, что… — Бэйдоу не успевает опомниться, как оказывается оттолкнута хрупкими бледными руками.       — ЧЕРТ ВОЗЬМИ, БЭЙДОУ? ПОЧЕМУ ТЫ НЕ СКАЗАЛА ОБ ЭТОМ РАНЬШЕ?! ———       — Да, все хорошо, мы вовремя заметили!       Бэйдоу заботливо натирает спину Нингуан кремом, пока та сокрушается, что снова будет как вареный рак. Пока они в палатке скрыты от ультрафиолетового излучения, Нингуан в безопасности. Как она вообще могла забыть про палящее солнце?       — Знаешь, я нахожу это очень милым, — Бэйдоу хихикает, проводя измазанной в креме рукой по плечу Нингуан.       — Что именно?       — Ну… Эту маленькую особенность моей будущей жены, — слова слетают с языка Бэйдоу так же быстро, как сердце Нингуан делает сумасшедший кульбит, метаясь из стороны в сторону по грудной клетке.       В действительности Бэйдоу давно привыкла, что у ее Нингуан бледная тонкая кожа, чрезвычайно чувствительная к солнцу. Это для нее — Бэйдоу — обгореть практически невозможно. Для Нингуан же это не займет и нескольких часов.       — Ты бы так не говорила, если бы я покрылась волдырями и ожогами… — подавленно бормочет Нингуан.       — Ты бы любила меня, если бы я была дождевым червяком?       Что?       Нингуан несколько секунд молчит, в ее голове идет тяжелый мыслительный процесс, когда она медленно поворачивается, встречаясь с максимально серьезным выражением лица Бэйдоу.       — Нет.       — Нет?       — Ни в малейшей степени.       Бэйдоу приоткрывает рот, смотря в пустоту.       — Хотя знаешь, это неважно, — она отмахивается и снова наносит немного крема на свои ладони, приступая к шее. — Но если бы ты была червем, я бы тебя любила, — едва слышно бурчит она себе под нос.       Проходит мгновение, прежде чем Нингуан начинает тихо хихикать. Бэйдоу подхватывает, когда ее скромный смех перерастает в откровенный хохот. Они смеются до тех пор, пока у них не заболят животы и Бэйдоу не опрокинет Нингуан на спину, принимаясь целовать ее покрасневшее лицо.       — О, Нингуан… — она целует ее в лоб, в светлую бровь, мажет нежным поцелуем по щеке, спускается к губам, замирая так на мгновение. Как же она скучала, как же не хватало ей ее смеха и бесценной улыбки… — Я так люблю тебя.       — Я тоже тебя люблю, — Нингуан улыбается, жмурясь от нашествия поцелуев. — Чувствуешь? Пахнет вкусно.       Бэйдоу зарывается носом в ее шею, едва не мурча как кошка:       — Да, тобой.       — Нет, Бэйдоу. Твои родители готовят что-то вкусное.       — Вкусное? — Бэйдоу усмехается, ложась рядом с Нингуан, кладет голову на ее грудь и принимается вырисовывать узоры на бледной коже. — В твоем понимании «вкусное» — это пресный кроличий капустный суп со свиными костями.       — Кроличий? — хмурится Нингуан. — Ты только что назвала меня кроликом?       — Да. Люблю кроликов. ———       — Как вам наш посолес? — интересуется Дэниель, отхлебывая брусничный сок из стаканчика.       На вкус Нингуан — слишком остро, у нее буквально горит рот. Бэйдоу однако очень нравится: она за обе щеки уплетает жареное мясо, успевая сделать короткие передышки на глоток сока.       — Очень вкусно, мам, — говорит она, дожевав остатки порции и убрав одноразовую посуду в мусорный пакет. Нингуан может только согласно кивнуть, незаметно сморгнув выступившие от остроты слезы. — Мы собираемся пойти искупаться, да, Нингуан?       — М-м… — отвечает она, зарываясь пальцами ног в горячий песок.       Она вовсе не против освежиться в теплых водах океана, подышать соленым воздухом, покачаться на волнах и позаигрывать с Бэйдоу, но рядом до сих пор остаются ее родители, как бы сильно она их не уважала. Пока она знает, что они где-то рядом, возможно, даже наблюдают за ними, Нингуан не сможет расслабиться и позволить себе понежничать с Бэйдоу.       После обеда они расходятся кто куда. Гао и Дэниель — прогуляться по береговой линии, Бэйдоу — переодеваться в свою палатку. Нингуан юркает за ней, плотно прикрывая за собой тканевым пологом.       — Искупаться, да? — скептически спрашивает она, измученно падая рядом с Бэйдоу. Секунду спустя ее рука находит твердое плечо, а сама она придвигается ближе, перекидывая ногу через живот Бэйдоу. — Если я обгорю, как стейк, ты сама лично будешь мазать меня заживляющей мазью каждый день.       — Об этом можно только мечтать, — нежно улыбается Бэйдоу, мягко похлопывая ее по округлому заду. — Сейчас полежим, отдохнем и пойдем. Конечно, если ты пообещаешь, что не будешь пытаться утопить меня.       — Разве ты не мастер-кто-то-там-по-плаванию? — Нингуан цокает, меняя положение.       — Мастер, — задумчиво соглашается она. — Но вдруг ты какая-нибудь прекрасная сирена? Русалочьи гипнотические песни и все такое.       — Бэйдоу… — смеется Нингуан, легко щипая ее за бок. — Что за сказки для детей? Что за фетиши?       Нингуан с удовольствием наблюдает, как расширяются ее зрачки, в то время как по телу проходит мелкая дрожь, безошибочно указывая на точное попадание Нингуан. Боги, это кажется ей настолько же смешным, насколько милым и очаровательным.       — Я никому не расскажу, любимая, — воркует Нингуан, оставляя короткий поцелуй, наполненный нежностью и любовью, на ее пылающей щеке. — Это будет наш маленький секрет.       Бэйдоу сокрушенно стонет и перекатывается на бок. Нингуан ухмыляется и собственнически обнимает ее за талию, любовно прижимаясь к мускулистой спине.       Когда Бэйдоу открывает глаза, — по ощущениям прошло не менее часа — Нингуан все так же лежит у нее под боком и сладко дремлет. Теплая, покрасневшая, с разметавшимися по подушке волосами, она кажется Бэйдоу самой красивой женщиной на земле.       Такая нежная, хрупкая, серьезная даже во сне… Бэйдоу вздыхает, возвращая соскользнувшую руку Нингуан на свой живот. От одного взгляда на нее у Бэйдоу дрожит сердце, душа заходится в сладком трепете, как невесомые крылья бабочки.       Ей определенно не хочется будить ее, и Нингуан, словно услышав мысли Бэйдоу, слабо ворочается, распахивая глаза.       — Привет, — шепчет Бэйдоу, наклоняясь к ней за поцелуем. Нингуан коротко чмокает ее в губы, прежде чем перевернуться на другой бок, с головой накрываясь пледом.       Бэйдоу с улыбкой качает головой.       Пока Нингуан бурчит что-то о холодной воде и мелкой морской живности, которую она терпеть не может, Бэйдоу, пользуясь моментом, стягивает одежду и надевает купальник. Не то чтобы она стеснялась обнажаться перед Нингуан, скорее наоборот. За все то время, что они практически живут вместе, Нингуан не раз видела Бэйдоу без футболки, во всей красоте ее поджарого спортивного тела.       Они выныривают из палатки, оглядываясь по сторонам, поспешно бредут в противоположную сторону от лагеря и, наконец, оказываются вне зоны видимости. Бэйдоу тянет Нингуан за руку и вскоре, преодолев небольшие песчаные холмы, они оказываются у кромки воды.       — Ужас, холодная какая, — ворчит Нингуан, едва касаясь воды кончиками пальцев ног.       — Холодная? — с улыбкой переспрашивает Бэйдоу, уже по колено находясь в воде. Ее ноги вдруг касается что-то твердое, она нагибается и поднимает с песчаного дна маленького краба, размахивающего клешнями во все стороны. — Посмотри! Милый, правда? Какие выразительные глаза!       — Очень… Верни его обратно, желательно подальше, и дай мне руку.       Бэйдоу протягивает ладонь, и Нингуан тут же за нее хватается, медленно заходя в воду. Волоски на ее теле становятся дыбом, когда очередная волна ударяется о ее живот, заставляя поежиться.       — Бэйдоу? — Нингуан оборачивается, когда теплая рука выскальзывает из ее собственной. — О Боже, Бэйдоу, сколько тебе лет, чтобы играться с камушками?       — Смотри, — перед лицом Нингуан оказываются два цветных камня. Бэйдоу указывает на светлый, почти белый, и с умным видом говорит: — Это ты.       Нингуан сдерживает желание хлопнуть себя по лбу. Вместо этого она перехватывает мокрую ладонь Бэйдоу и оставляет нежный поцелуй на запястье, чувствуя, как губы слегка покалывает от соли.       — Я очень люблю тебя, — она чуть качает головой, опуская взгляд, когда на губах Бэйдоу, все еще красных от острого мяса, расцветает нежная улыбка. Вот бы она всегда так улыбалась. Тогда Нингуан бы чувствовала себя самым счастливым человеком на свете.       — Я тебя тоже, — незамедлительно отвечает Бэйдоу, замечая во взгляде Нингуан толику неуверенности. — Мне кажется, я зависима и уже не смогу без тебя. Твое присутствие оказывает на меня странный эффект.       — Ты уже попала, не думай, что когда-то сможешь отделаться от меня.       — И не надеялась.       А потом они беспечно веселятся, наслаждаясь обществом друг друга. Повеселевшая Нингуан первая начинает войну, забрызгивая Бэйдоу водой, пока та доверчиво отвлекается на стаю водоплавающих птиц, летящую в небе.       Бэйдоу отвечает тем же и тут же ныряет в воду, опасаясь новой волны обстрела. Через секунду Нингуан взвизгивает от неожиданности: Бэйдоу внезапно выныривает у ее ног и без труда закидывает возмущенную девушку себе на плечо. Глаза Нингуан оказываются ровно на уровне подтянутых ягодиц Бэйдоу:       — Какой замечательный вид, — она с нескрываемым удовольствием шлепает Бэйдоу по заднице. Горячая ладонь в отместку опускается на ее собственную ягодицу и по-хозяйски остается там, никуда не планируя перемещаться. — Фу, извращенка.       Мокрые, уставшие и раскрасневшиеся от жары, они возвращаются в свой палаточный городок и смывают с себя соль, держа друг над другом бутылки с водой. Бэйдоу фыркает, когда длинная челка попадает ей в рот, и Нингуан почему-то находит это таким милым.       — Я так устала, — жалуется Бэйдоу, умывая лицо. — Хочу завалиться в палатку и не вставать до следующего вечера. Ну, если рядом будешь ты.       — Ты ужасно ворочаешься, когда спишь. В колледже я этого не замечала, — Нингуан делает глоток прохладной воды, от наслаждения прикрывая глаза.       — Я не спала. Ты отдавила мне руку, и я пыталась высвободиться.       — Могла разбудить меня, потрясти чуть-чуть.       Бэйдоу хмыкает, наблюдая лукавый взгляд Нингуан:       — Мне не позволила совесть помешать твоему сладкому сну. К тому же было очевидно, что ты поворчишь и снова уснешь, — опережая недовольное бурчание, Бэйдоу закатывает глаза, затем наклоняется и чмокает Нингуан в губы.       Работает безотказно — Нингуан тут же успокаивается и смягчается, как покорная женщина Востока.