***
— Поттер прибыл, — равнодушно прокомментировал Тео. Драко и Теодор стояли поодаль от толпы, неспешно потягивая огневиски, как и положено джентльменам. В главном зале ресторана собрались все «сливки» волшебного общества. Казалось, Грейнджер умудрилась пригласить всё министерство. Драко слышал, что только лишь Макгонагалл и школьный лесничий отказались прибыть на её праздник, сославшись на чрезвычайную занятость в школе. Но «звёзд» здесь и так хватало. Драко видел, как мелькнула рыжая голова — Рональд Уизли собственной персоной явился под руку с беременной женой. Та раздувалась от гордости, стоя рядом с золотым трио. Поттер, как и положено действующему аврору, был собран и серьёзен. Он сдержанно улыбался и коротко отвечал на вопросы репортёров. — Всё ходишь по самому краю, да, Малфой? — тихо спросил Теодор, вместе с Драко наблюдая, как золотое трио позирует для колдофото, а недовольная жена Уизли стоит в стороне, сложив руки на большом животе. — Поттер тебе этого не простит. — Мне всё равно, — безразлично отозвался Драко и сделал глоток огневиски. — А ты чистокровный сноб, каких поискать! — расхохотался вдруг Тео. — Ладно, чистокровную жену я ещё могу понять, но чистокровная любовница — твои предки бы тебе поаплодировали. Драко промолчал. Упоминание «жены» сразу понизило настроение на несколько градусов. Почему-то раньше казалось, что когда придёт время, он исполнит свой долг перед семьёй безропотно. Но на деле выходило, что терять свободу трудно. Статус женатого мужчины накладывал определённые рамки. — Это Грейнджер тебя приставила ко мне? — поинтересовался Драко, и Тео фыркнул. — Ну конечно. Неужели ты думаешь, мне доставляет удовольствие лицезреть тебя весь вечер? — Я пробуду тут недолго. — Ладно, это была шутка, — улыбнулся уголком рта Теодор. — Но если серьёзно, то мне не нравится, что Поттер может подумать, что я на твоей стороне. Я вовсе не одобряю прелюбодеяние. — Если бы меня заботило, что ты там одобряешь, Нотт, — закатил глаза Драко, — я бы непременно поинтересовался. — Не нервничай ты так, — расслабленно протянул Тео. — Даже не думал. — Молодые люди! — Рита Скитер вместе с фотографом оказалась рядом и с довольным видом оглядела их с ног до головы. — Какая приятная встреча! Можно сделать ваше фото? — Только с виновницей торжества! — обезоруживающе улыбнулся Нотт. Скитер приняла его слова за чистый галлеон, и через пять минут Грейнджер лучезарно улыбалась, стоя между Драко и Тео. Вспышки камер резко освещали их лица, и журналисты были в восторге. Исторический момент — героиня войны даёт понять, что все предрассудки в прошлом. Поттер тут же скрылся за дверью, ведущей в фойе, а Рон, демонстративно фыркнув, увёл жену в сторону. Улучив минуту, пока Гермиона самозабвенно рассказывала журналистам о новом своём проекте и главном инвесторе Теодоре Нотте, Драко отступил назад и скрылся в толпе. Он подхватил с пролетающего мимо подноса бокал с красным вином и неспеша вышел в фойе. Дверь на террасу была приоткрыта. Спиной к Драко, опираясь на перила руками, стоял Поттер. Он обернулся, и его взгляд на мгновение задержался на нарушителе его уединения. Неторопливо Драко приблизился к ограде и встал на расстоянии вытянутой руки от Поттера. В воздухе осязаемо сгустилось напряжение. — Прекрасный праздник, не так ли? — Драко сделал маленький глоток вина, глядя на небольшой сад за террасой. — Будем вести светские беседы? — Поттер выровнялся и спрятал руки в карманы. Драко оценивающе осмотрел его. Выглядел аврор адекватно. Совсем не так, как когда швырялся сектумсемпрой в туалете Плаксы Миртл. Впрочем, тогда и сам Драко выглядел иначе. — Почему бы и нет, — пожал плечами Драко. — Можем и побеседовать. К примеру, как дела в Аврорате? Кто ведёт дело об исчезновении акромантула? Поттер прикрыл глаза на миг, словно боролся с собой. — Аврор Купер, — процедил он и отвернулся. Драко не подал вида, что информация обрадовала его. Ну, со старыми знакомыми он как-нибудь договорится. Купер знает цену галлеонам. — Не втягивай её в свои грязные делишки, Малфой, — устало проговорил Поттер, не оборачиваясь. — Грязные делишки? — ровным тоном переспросил Драко. — Не понимаю, о чём ты. — Не прикидывайся, что ты тупее тролля, — Поттер встал в пол-оборота к нему. — Я всё знаю. — Знаешь — так почему бездействуешь? — Кто тебе сказал, что я бездействую? — Внезапная улыбка промелькнула на лице Гарри. — Если ты научился составлять непреложные обеты, это не значит, что на тебя нет управы, Малфой. Драко уже потерял интерес к этому разговору. Он спокойно смотрел в лицо Избранному, отмечая, что тот неплохо научился держать эмоции в узде. — Я бы посоветовал тебе уделить внимание действительно важным делам. Твоё главное амплуа — спасение мира, а я не ношу в себе угрозы для волшебного сообщества, — надменно произнёс Драко и отпил вино. — Твои формулировки по-прежнему обтекаемы. Что для тебя волшебное сообщество — чистокровные волшебники? — Мимо, Поттер, — пожал плечами Драко. — И, раз уж мы тут всё равно ведём светские беседы, хочу тебя предупредить: не надоедай Джиневре. — А то что? — с внезапной иронией спросил Поттер. — Будешь иметь дело со мной, — просто ответил Драко. — Вызовешь на дуэль? — приподнял бровь аврор. — Сделай это, и я с удовольствием всажу в тебя пару проклятий. Губы Драко дёрнулись в усмешке. — Угрожаете, аврор Поттер? — Отнюдь, — не сводя с него взгляда, ответил Гарри. — Я просто предупреждаю, Малфой: лучше бы тебе не попадаться в сводки Аврората. — А вот тут я с тобой, как ни странно, соглашусь, — со всей серьёзностью сказал Драко. Из зала раздался взрыв аплодисментов. Усиленный магией голос что-то взволнованно заговорил, и восторженные крики подхватили его. — Малфой, — вдруг произнёс Поттер, глядя куда-то в даль. — Зачем она тебе?.. Драко задумчиво крутил в пальцах бокал с высокой ножкой. Цвет вина сейчас был тёмный, как кровь. Как волосы Джиневры на подушке ночью. — Понравилась, — ответил он и одним глотком допил вино. Пустой бокал остался стоять на перилах, а Драко был уже на пути к выходу. Он вышел с террасы в фойе, намереваясь пройти в главный зал, как вдруг кто-то схватил его за плечо, круто разворачивая. — А ну иди сюда, Малфой. Перед ним стоял Рональд Уизли, и на его лице было написано бешенство. Драко стряхнул его ладонь со своего плеча и брезгливо смахнул с рукава невидимые пылинки. — И тебе добрый вечер. — Это что я сейчас такое слышал, ублюдок? — дрожащим от гнева голосом прорычал тот с горящими ненавистью глазами. — Подслушивать нехорошо, Уизли, — осадил его Драко и сделал шаг, собираясь уйти. — Нет, ты мне расскажешь, сукин сын, — рыжий преградил ему дорогу. — Так значит, это из-за тебя они развелись? Драко смерил холодным взглядом Рональда. Мерлин, природа дала всё самое лучшее внешности Джиневры, обойдя её сиблингов стороной. — Занимайся своей семьёй, Уизли, — с пренебрежением поморщился Драко. — У тебя хорошо получается размножаться. — Не твоё троллево дело, что у меня хорошо получается! — взвился тот. — Ты… — он хватал воздух ртом, не в силах подобрать нужные слова. — Мразь! Ты и твоя семейка! — выплюнул он. Драко чуть подался вперёд и нарочито тихо проговорил: — Да. Я трахаю твою сестру, Уизел. Удар обжёг его челюсть. Драко намеренно не уклонился. Он медленно поднял руку и тыльной стороной ладони вытер кровь, хлынувшую из разбитой губы. Издёвка мелькнула на его лице. — И ей это нравится. Рональд взревел и бросился вперёд. Драко молниеносно отступил, и в его руке мелькнуло древко. — Доставай палочку, Уизли! Дерись, как чистокровный волшебник. Рыжий с остервенением рвался в бой, и его пришлось отбросить магией в сторону. Он растянулся на полу, но тут же выхватил своё древко и принялся сыпать проклятиями. Драко, с деланной ленцой отбивал его выпады, не пытаясь наступать. — Рональд! — женский визг раздался со стороны входа в большой зал. К ним бежала беременная жена Уизли. — Сектумсемпра! — одновременно с ней заорал оглушённый бешенством рыжий, сквозь марево гнева видя только противника перед собой. Драко едва увернулся от поражающего луча. Уизли не шутил. На полном серьёзе дрался, не гнушаясь самыми опасными чарами. Холодная ярость охватила Драко, и он сделал шаг вперёд, швыряя невербальное режущее заклятье Рону в ноги. — Не-ет! — закричала Лаванада, неожиданно подскакивая к мужу. Она не дала ему свободы манёвра уклониться, и режущий луч полоснул рыжего по бедру и краем зацепил его жену. С громким воплем она, как подкошенная, свалилась на Рональда. — Опусти палочку, Малфой! Драко обернулся. На пороге террасы стоял бледный Поттер, держа его под прицелом своего древка. — Вы с ума сошли! — разнёсся голос Грейнджер по фойе. — Что происходит? Она бежала к ним, а Теодор застыл в немом шоке. Драко неторопливо убрал палочку во внутренний карман мантии. Губу немилосердно жгло острой болью, и он чувствовал, как капля крови течёт по подбородку. Жена Уизли стонала, но скорее от испуга, чем от боли. Одним взглядом Грейнджер оценила обстановку. — Теодор, отправляйся в зал и позови целителя. Я знакомила тебя с ним сегодня. Что стоишь? Быстрее! — прикрикнула она, и Нотт тут же скрылся за дверью в зал. Затем Гермиона опустилась рядом с Лавандой и бегло осмотрела её рану. — Ублюдок, — зашевелился Уизли, пытаясь подняться. — Мою жену!.. Я этого так не оставлю! — Замолчи, Рональд, — резко оборвала его Гермиона и повернулась к Драко. — Уходи, Малфой. — Гермиона… — выступил вперёд Поттер, но она подняла руку. — Вы, оба! Уходите. Я не потерплю скандала на моём празднике. Пока никто не пронюхал, что произошло — уходите! Распахнулась дверь, и целитель в сопровождении Нотта поспешил к раненым. Поттер бросил уничтожающий взгляд на Драко и аппарировал первым.***
Всполох пламени камина озарил комнату. В зелёном свете возник знакомый силуэт и перешагнул через низкую решётку. Малфой остановился перед диваном и бесстрастно смотрел на Джинни с высоты своего роста. Он выглядел, как всегда, великолепно в своём безупречном костюме и небрежно накинутой на плечи мантии. В пальцах он крутил свою волшебную палочку. — Привет. В свете торшера Джинни с ужасом увидела следы крови на его лице. Её как подбросило на месте, и она вскочила, ринувшись к нему. Книга свалилась на пол с тихим стуком. Его взгляд остановил её. Как будто окатил холодом. — Что произошло? — севшим голосом спросила она. — Это… Гарри? — Нет, — наконец произнёс он, убирая палочку и делая шаг к ней. — Это не Поттер. Джинни ахнула, когда его ладонь обхватила затылок и он впился в её распахнувшийся рот жадным поцелуем. Металлический привкус крови вызвал лёгкое головокружение, и Джинни вскинула руки, цепляясь за его плечи. Малфой целовал её с властным напором, заставляя колени подгибаться. В голове кружилось множество мыслей, а он продолжал терзать её губы, не давая сосредоточиться ни на чём. — Драко… — Она оторвалась от него, почти повиснув в его руках. — Кто… — Твой брат, — ответил он и отпустил её. Не глядя на Джинни, он резким шагом направился в ванную комнату. Очнувшись, она бросилась за ним. Малфой стоял у зеркала, смывая кровь. В отражении Джинни увидела, что на её лице тоже размазана кровь. Но она потрясённо смотрела, как едва окрашенная в красный цвет вода исчезает в сливе раковины. — Рон? — резко спросила она и поймала его взгляд в отражении зеркала. Малфой ничего не ответил, но она поняла, что угадала. Обессиленно она опустилась на край ванны и обхватила голову руками. Рон. Самый несдержанный и вспыльчивый из семьи. Джинни подняла голову. Малфой вытирал лицо полотенцем. На белоснежной махровой ткани оставались ярко-красные пятна. — Что произошло, ты можешь рассказать? — Он подслушал мой разговор с Поттером. — Полотенце отправилось в корзину для белья, и Драко повернулся. Он возвышался над ней, засунув руки в карманы брюк. — Сделал верные выводы о причине развода. Полез в драку. — А дальше что? — с замиранием сердца спросила Джинни. — Швырнул в меня сектумсемпру, — ровным голосом произнёс Драко. — Я увернулся и бросил режущее в ответ. Задело его самого и жену. — О Мерлин, — Джинни в ужасе смотрела на него. — Он ранен? — Грейнджер быстро всё взяла под контроль. Среди её гостей был целитель, вероятно, он остановил кровотечение. — А Лаванда? Она же беременна… — С протяжным стоном Джинни спрятала лицо в ладонях. Драко ответил не сразу. Он смотрел на неё нечитаемым взглядом. — Едва ли там больше, чем царапина, — наконец сказал он. — И что теперь?.. — хрипло спросила Джинни. — Это я у тебя должен спросить. Он же твой брат. Драко намочил чистое полотенце. Джинни безучастно наблюдала за его действиями. Он приблизился к ней и неожиданно мягким прикосновением вытер кровь с её лица. — Ты спровоцировал его? — почти шёпотом спросила Джинни. Полотенце полетело в корзину, и Драко развернулся к ней. — Отчасти. Но он полез первым. Предчувствие не обмануло. Вечеринка Грейнджер обернулась новым витком скандала. — По поводу Поттера, — заговорил вдруг Драко. — Мы побеседовали и, думаю, поняли друг друга. — Ты угрожал ему? — Джинни чувствовала, как в горле пересохло от волнения. Его ледяной взгляд был слишком красноречив. — Угрожать действующему аврору? Я ещё не сошёл с ума. — Тогда что… — Пусть тебя это не беспокоит. Джинни глядела на него и понимала: больше он ничего не расскажет. Бессмысленно расспрашивать. Она поднялась, чувствуя, как каждая мышца словно налилась свинцом. — Рон в Мунго? — Не думаю. Обойдётся бадьяном. Они вышли из ванной комнаты, и Джинни поднялась в спальню. Драко молча следовал за ней. Открыв шкаф, Джинни вытащила повседневную одежду и бросила на кровать. А потом без сил опустилась на постель и отрешённо уставилась в пространство. — Скажи, что ты не промахнулся. — Что? Лёгкое движение воздуха, и Джинни поняла, что он стоит перед ней. Она медленно подняла голову. — Ты же специально не ранил его серьёзно? И Лаванда… ты не хотел, правда? — Не хотел, — тихо ответил он. — Она бросилась под луч сама. Стало немного легче. — Я знаю, ты ненавидишь Рона, — сдавленным голосом проговорила она. — Спасибо, что не нанёс ему глубоких ранений. Наверняка ты мог бы… Голос пресёкся, но слёз не было. Рон не пострадал серьёзно — это главное, да и Лаванда, по всей видимости, отделалась легко. Только теперь между Малфоями и Уизли снова пропасть вражды. И заполнить её нечем. — Ненависть — слишком сильная эмоция, чтобы я испытывал её к твоему брату, Джиневра. А вот то, что он меня ненавидит — очевидно, — проговорил Драко. А затем добавил: — Мне жаль, что так вышло с его женой. Это действительно была случайность. Ответить было нечего. Джинни медленно оделась и накинула на плечи мантию. — Я отправлюсь к Рону домой. Нам нужно поговорить. Малфой кивнул. Он молча покинул спальню. Джинни слышала, как на первом этаже сработал камин. В доме Рона и Лаванды царила суматоха. Хорошо, что их дети были в Норе, иначе двое мальчишек добавляли бы хаос в окружающую суету. Её встретил Джордж и, избегая её взгляда, указал, в какой из комнат находился Рональд. Лаванда выглядела вполне здоровой и даже чрезмерно бодрой. Она носилась вокруг мужа, попеременно принося ему то тыквенный сок, то какую-то еду, прикладывала руку к его лбу, постоянно спрашивала о его самочувствии. Увидев Джинни, она переменилась в лице. Упёрла руки в бока и встала на пороге, не пропуская её в комнату. — Явилась? — с визгливыми нотками спросила она, напомнив вдруг Вальбургу. — Тебе здесь не рады! После всего… — Лаванда, — рядом с ней возникла Анжелина. — Он её брат. — И мой муж!.. Его едва не убили!.. — Идём, — Анжелина красноречиво посмотрела на Джинни и взяла Лаванду под руку. — Тебе нельзя нервничать. Та сопротивлялась, но в итоге Джинни осталась один на один в комнате с Роном. Тяжёлый запах бадьяна витал в воздухе так явственно, что даже замутило. Стоило Джинни подойти к кровати, как Рон отвернулся. Она придвинула стул и села, глядя на его профиль. — Я всего мог ожидать, но это… — хрипло заговорил он, и в его словах сквозило такое разочарование, что Джинни невольно сжала кулаки. — Я не прошу меня понять, — сдержанно сказала Джинни. — Я и сама бы не поверила, если бы мне кто-нибудь сказал, что будет так ещё полгода назад. Но что есть, то есть. — Ты бросила Гарри ради этого… — Рон не смотрел на неё, и это было больно. — Ты же изменила ему, я правильно понял? Джинни испытывала странное опустошение. К чему уже врать и выгораживать себя? — Да. Рон забормотал ругательства. — Так вот почему Гарри не хотел мне говорить о причинах, — он зло выдохнул. — Ты просто… Он замолчал, и на его лице заходили желваки. — Уходи, Джинни. Я не могу сейчас ни видеть тебя, ни разговаривать. Иди к своему мудаку. Она поднялась. Джинни стояла перед постелью брата и смотрела на него. — Что? — буркнул он. — Не говори ничего маме, Рон, — медленно произнесла она. — И отцу. Пока не надо. Я сама скажу. Он ничего не ответил, и Джинни вышла из комнаты. Немного подумав, направилась на кухню, где тихо переговаривались жены её братьев. Джинни остановилась в дверях и сложила руки на груди, пристально глядя на них. Они тут же замолчали. Лаванда воинственно вскинула голову, явно собираясь сказать что-то грубое. Но Анжелина опередила её: — Я провожу тебя, Джинни. Бросив предупреждающий взгляд на беременную жену брата, Джинни прошла в гостиную, где располагался камин. Она повернулась к Анжелине, готовая встретить нападки и с её стороны. Но лицо подруги было задумчивым. — Нехорошее у меня предчувствие, Джинни. Такое ощущение, что самое плохое впереди. «Накликала горе», — голосом Кикимера прозвучало в голове Джинни. Как будто далёкое, смутное воспоминание. Она вскинулась, пытаясь отогнать мрачные мысли о разбитой вазе. — Как Лаванда? — Ничего серьёзного. Она перепугалась, конечно, но целитель провёл диагностику — беременности ничто не угрожает, — ответила Анжелина. Джинни привалилась плечом к камину. Хотя бы это не закончилось чем-то ужасным. — Лаванда не должна ничего говорить маме. Не её это дело. — Я попрошу её не делать этого, — успокоила Ангелина. — А ещё, — Джинни пытливо посмотрела на подругу, — мне бы не хотелось сплетен. — Родные о родных плохо не говорят. Она сколько угодно может чесать языком со мной или с Флёр, но сплетни распускать не будет. Лаванда не так уж плоха, как тебе кажется. Джинни подумала, что лучше бы это было действительно так. Не время. Да и бывает ли время для грязных слухов? Она представила заголовки в газетах: «Драко Малфой напал на Рональда Уилзли. Что или кто был причиной их дуэли?» — Не знаю, что ты будешь делать со всем этим, Джинни, — негромко заговорила Анжелина. — Ты и так разрушила всё, что было. Я уже говорила тебе сегодня, когда мы были в Норе, повторю ещё раз: он не для тебя. Расстанься с ним, пока это не привело к чему-то ужасному. Вернувшись домой, Джинни почувствовала усталость. Она была полностью вымотана этим днём, и всё, что ей хотелось, это упасть на кровать и заснуть.***
Бежевые обои на стенах сегодня раздражали. Гарри не мог найти себе места. Он ходил из угла в угол, пытаясь успокоиться. Но ничто не приносило умиротворения. Ревность, щемящее чувство тоски и злость — вот такой коктейль чувств бурлил внутри. Он с размаху сел на диван перед камином и обхватил голову руками, взлохмачивая волосы. Как вытравить Джинни из своего сердца? Как заставить её образ померкнуть в сознании, не думать о ней и не рвать душу мыслями о том, что она теперь с другим? Медленно он откинулся на спинку дивана. Закрыл глаза. Перед внутренним взором внезапно возникла Пэнси. Спокойная, всегда уравновешенная Пэнси. Не бешеный огонь в Джинни, сжигающий всё на своём пути до тла. Гарри открыл глаза и невидящим взглядом смотрел перед собой. Холодные пальцы на его груди, холодные губы и ветер, трепавший полы одежды. Память воскресила эти моменты так чётко, что сделалось нехорошо. Пэнси нуждается в ком-то, кто спасёт её от одиночества в большом доме с призраком её матери и выжившим из ума стариком. А он сейчас просто не может оставаться один. Гарри порывисто поднялся. На стене напротив висело небольшое зеркало. В его отражении он увидел своё бледное лицо и взлохмаченные волосы. Он показался сам себе столетним стариком и одновременно своим же призраком. Рука дёрнулась, приглаживая волосы. В следующий момент Гарри аппарировал к поместью Паркинсонов. Боясь передумать, он быстро шёл по хрустящему под ногами гравию, глядя на свет в окне первого этажа. Наверняка на кресло перед камином брошен плед, а в очаге тихо потрескивают поленья. Он постучал в дверь, стараясь не думать о том, что делает. Он и так сегодня держал себя в узде из последних сил, пытаясь не сорваться. Видит Мерлин, ему нужно отпустить себя. Дверь открылась. На лице Пэнси не было удивления, словно она ждала, что он придёт. Она посторонилась, пропуская его в дом. В голове вдруг не осталось ни единой мысли. Тепло дома постепенно согревало, а в камине действительно тихо потрескивал огонь. — Привет, — услышал он как в тумане. Она стояла перед ним, хрупкая и тоненькая. Гордая мисс Паркинсон, которую не сломало презрение общества. Она считала себя вполне достойной самого Гарри Поттера. И её спокойная уверенность в этом подкупала. — Привет, — Гарри наклонился к ней и поцеловал.