Кодекс Чести

      На тихой улочке уже давно зажглись фонари, мягко освещающие ряд аккуратных домиков. На некоторых из них явно чувствовалась защитная магия: в этом районе по соседству с маглами абсолютно точно проживали волшебники.       Драко Малфой неторопливо шёл по тротуару, как самый обычный припозднившийся магл. В кармане он крутил серёжку. С каждым шагом она нагревалась сильнее, оповещая, что её пара находится близко. В одном из этих уютных домиков, так заманчиво манивших тёплым светом из окон.       Драко всматривался в дома, пытаясь почувствовать тот самый. Теодор уверял, что подобные старинные чары не могли выдохнуться и непременно приведут в нужное место. «Это магия парных украшений, она сработает», — авторитетно заявил Нотт час тому назад. Но, медленно прогуливаясь по улице, Драко испытывал сомнения в осведомлённости друга. Может, радиус действия магии гораздо шире и не ограничен этим районом? Боро Фулем довольно большой. А может, Джиневра не взяла с собой вторую серёжку и его привело совсем не к ней?       Пальцы внезапно обожгло. Металл раскалился, и стало невозможно касаться его. Драко выпустил сережку из руки и повернулся к дому, напротив которого оказался.       Стандартные защитные чары. Пустой дворик. На почтовом ящике нет таблички с фамилией. Приглушённый свет только в одном окне первого этажа. Уверенность в том, что это нужный дом, крепла с каждой деталью, попадавшейся в поле зрения Драко.       Он небрежно прислонился спиной к фонарному столбу и задумчиво разглядывал окно.       Что делает сейчас Джиневра? Льёт слёзы по своему святому Поттеру? Оплакивает кончину семейной жизни? Жалеет и корит себя? Винит во всём его? Драко поморщился. Он пришёл к ней не за тем, чтобы утешать или оправдываться. Незадачливых любовниц не утешают. С ними весело проводят время, а сочувствие и участие можно оставить для законных мужей. Но так сложилось, что Поттер слишком быстро догадался обо всём. И виноват в этом Лестрейндж!       При мысли о своём исполнителе Драко стиснул зубы. Нет, это был серьёзный промах. Настолько серьёзный, что нужно исчезнуть на ближайшие несколько недель из страны. И желательно на континент. Поттер сейчас уязвлён и горит праведным гневом, поэтому может действовать слишком непредсказуемо.       Необходимо выяснить у непосредственной участницы этой драмы: что именно она ему рассказала, как настроен Поттер и что планирует предпринять.       Бросив быстрый взгляд вокруг и дождавшись, пока случайный прохожий не скроется за углом, Драко вытащил волшебную палочку из внутреннего кармана мантии. Немного подумав, он ещё раз проверил серёжку: до неё было невозможно дотронуться, так она раскалилась. Чары привели его в нужное место, сомнений быть не может.       Драко сделал лёгкий взмах древком, и сноп искр выстрелил в окно, как маленький фейерверк. Он невольно усмехнулся: вдруг подумалось, что он, как герой романа, стоит под окном своей возлюбленной и посылает ей в окно знак, оповещая, что явился. Осталось только наколдовать себе гитару из мусорного бака и спеть серенаду о любви.       В окне появился силуэт. Джиневра рывком распахнула тонкие занавески и остолбенела. Драко легко улыбнулся, не меняя позы и кивком указал на входную дверь, намекая впустить его. Они смотрели друг на друга целую минуту, прежде чем Джинни приняла какое-то решение, нахмурилась и исчезла в жёлтом квадрате окна.       Драко запрокинул голову, вглядываясь в тёмное, затянутое плотными облаками небо. Мелкие капельки дождя летели одна за другой, на мгновение вспыхивая в свете фонаря. Ожидание затягивалось, и уже показалось, что он зря всё это затеял, как щёлкнул замок.       Джинни стояла в дверях, настороженно глядя на него. На ней была длинная белая футболка и обтягивающие штаны, на манер, как носят магловские девушки.        — Привет, — просто поздоровался Драко, подойдя ближе. Он всматривался в её лицо, пытаясь разглядеть следы слёз и истерики. Но их не было. Либо она отлично владеет маскирующими чарами, либо…        — Как ты меня нашёл? — резко спросила она, и стало ясно, что Джиневра настроена воинственно.        — Рассказать? — Он выразительно оглянулся на тихую улицу. — Прямо здесь?       Джинни раздражённо выдохнула, поколебалась с мгновение и отступила в дом, пропуская его.       Драко вошёл и с удивлением ощутил запах алкоголя, исходивший от Джиневры. Это было очень неожиданно. У него сложилось впечатление, что она не любительница выпить, да и частые тренировки не способствовали этому. А она, откинув длинные волосы за спину, едва уловимо покачнулась и направилась в комнату довольно твёрдым шагом.       Они прошли в небольшую гостиную с камином и простой обстановкой. Джинни уселась на софу, скрестив ноги по-турецки. В руке у неё оказался бокал с золотистой жидкостью, и она сделала небольшой глоток из него. Драко прошёлся по комнате, осматривая её. Плотно задёрнул шторы на окне и повернулся, внимательно рассматривая Джинни.        — Это не выход, Джиневра.        — Что? — стеклянный блеск глаз явственно говорил, что бокал был далеко не первый.        — Алкоголь, — спокойно ответил Драко, усаживаясь в неудобное кресло напротив. — Не пей одна.       Она выглядела сбитой с толку. Драко призвал початую бутылку с низкого столика и вчитался в этикетку.        — Магловский? — с удивлением он покрутил бутылку в руках. — Судя по этикетке, лепреконово пойло.        — Мне наплевать, — с безразличием проговорила Джинни и сделала глоток из своего бокала. — Как ты меня нашёл? И самое главное, зачем?       Драко отправил бутылку на столик и, порывшись в кармане, достал серёжку.       — Хотел вернуть вот это. Магия парных украшений, слышала о такой?       В её глазах зажегся неподдельный интерес.        — Ты нашёл меня… по серёжке?        — Именно, — ухмыльнулся Драко и потянулся вперёд, чтобы положить украшение на столик. Тихий звон о стеклянную поверхность растворился в напряжённом молчании между ними.       Джинни скинула с себя оцепенение.        — Но… Тут же должна быть древняя магия, активировать её не каждый сможет.        — Один мой друг, — со значением сказал Драко хитро глядя на неё, — увлекается старинными вещами и изучает их. Он дал мне несколько рекомендаций, как это сделать.       Она помрачнела и снова сделалась равнодушной к разговору. Отвернулась и пригубила свой напиток.        — Зачем ты пришёл?               — Хотел поговорить, — произнёс Драко, наблюдая за ней. — Но вижу, что сейчас это невозможно.        — Почему же? — Она встрепенулась. — Ты намекаешь, что я пьяна?       Драко приподнял уголок губ и склонил голову в ответ.       — Ну да, я пьяна, — заявила Джинни, и её взгляд молнией метнулся к нему. — А тебе-то что? Я знаю, ты пришёл, потому что испугался, что Гарри тебя арестует. Так боялся, что даже магию украшений использовал! — Она порывисто пригубила бокал, едва не расплескав его. Затем продолжила, уже немного спокойнее: — Но он, в отличии от тебя, благородный и не опустится до мести. Гарри не может не понимать, что, если отправить тебя в Азкабан, твои адвокаты непременно будут напирать, что виновата в первую очередь я. И в знак уважения и… в благодарность моей семье, он ничего не сделает. Но тебе не понять людей его сорта…        — Вот как? И отчего же ты, в таком случае, пошла на измену такому замечательному человеку, можно узнать?        — Тебя это не касается, — она сделала ещё глоток, допивая остатки алкоголя.        — А я тебе отвечу, Джиневра: тебя просто привлекают люди другого сорта. Мерзавцы, как я. Потому что в тебе самой живет что-то тёмное, дикое. То, чем ты сама не можешь управлять. То, чего на контрасте со светом ты в себе боишься. Избалованная эгоистка, привыкшая быть в центре внимания, а когда тебе этого внимания не додают, ищешь его в другом месте. В квиддиче, например. Или, — Драко сделал паузу, — в моих объятиях.       Он ловко увернулся от брошенного в него бокала. Тот, пролетев мимо резной спинки кресла, со звоном разбился о каминную полку позади.        — Плохой бросок, — рассмеялся Драко, убирая взмахом палочки осколки. — Спишем это на алкоголь, ведь ты — самый результативный охотник моей команды.        — Ненадолго! — сверкнула она глазами. — Завтра же получишь уведомление, что я ухожу.        — Не торопись, — заметил Драко. — Такие решения надо принимать на холодную голову.       Джинни сверлила его взглядом, вцепившись пальцами в подлокотник софы. Драко изучающе глядел на неё. Джиневра — не Гермиона, которую можно уболтать. И, надо признаться, он почувствовал уважение к этой рыжеволосой ведьме: она не билась в истерике, не обвиняла ни себя, ни его в том, что развалился её брак, а просто заливалась магловским алкоголем в одиночестве. Едва ли это демонстрировало её внутреннюю силу, но в данный момент выглядело весьма выигрышно.       — Вот ты думаешь, я пытаюсь обидеть тебя, — сказал он без тени улыбки на лице. — А между тем, я говорю то, что ты никогда бы не услышала от своих друзей. Что плохого в эгоизме? Я тоже эгоист. Если признать это, без глупой рефлексии, то вполне можно извлекать выгоду. Выбирать то, что хочешь, без оглядки на окружающих — это ли не свобода? К примеру, ты выбрала квиддич — а я уверен, что твоя семья была против этого.        — И вовсе всё не так…        — Давай, расскажи мне, как они одобрили твой выбор после школы? Или что не ждут с нетерпением, когда ты завершишь карьеру? — приподнял бровь Драко и, к его торжеству, Джиневра нахмурилась и упрямо вскинула подбородок.       — Ты ничего не понимаешь! Они не были против, просто… — Она помолчала, не находя слов. — Ты ничего обо мне не знаешь!        — Да, — серьёзно согласился Драко. — Мне почти ничего не известно о тебе. Но я говорил когда-то: мне импонирует твоя дерзость, целеустремлённость. То, что у тебя взрывной характер, вызывает моё восхищение.       — Потому что ты сам боишься лишний раз проявить эмоции. А может, ты настолько чёрствый и холодный, что они у тебя отсутствуют. Как в той сказке о заколдованном принце, который не умел испытывать человеческих чувств.        — У меня дежавю.        — Что? — она непонимающе уставилась на него.        — Я уже слышал подобное от тебя однажды. Кажется, это было… в конференц-зале. В Нидерландах, помнишь? Ты сказала тогда, что у меня нет души. Это обидно.        — Нет, — отрезала она. — Не помню.       Драко на это усмехнулся. Взглянул на свои часы, отметив, что уже довольно поздно.        — Кстати, я заглянул не только лишь отдать твою вещицу и поздравить с новосельем, — перевёл разговор он. — Хотел узнать о твоих планах на ближайшие пару недель.       Джинни фыркнула и сузила глаза.        — Это не твоё дело, но так уж и быть, отвечу: я хочу уехать. Завтра же. После… — она проглотила слово «развод» и замолчала.              Драко заинтересованно подался вперёд.        — Вот как! Счастлив узнать, что наши намеренья совпадают! Может, — он хитро подмигнул, — мы отправимся вместе в путешествие, а? Как насчёт тёплого моря где-нибудь в…        — Нет, — решительно отмела его предложение Джинни. — Мне не нужна компания.       Драко откинулся на спинку кресла и с нарочитым равнодушием произнёс:       — Как хочешь.        — Ты узнал всё, что тебя интересует? — Джинни выглядела одновременно уязвленной и раздражённой.       — В целом, да.        — Тогда тебе уже пора. Я хочу побыть одна.        — Хорошо. Проводишь? — не стал сопротивляться Драко, поднимаясь и делая шаг в сторону коридора.       Джинни молча проследовала за ним, оставаясь на расстоянии.       Возле выхода Драко развернулся и привалился спиной к дверному косяку.        — Что? — она остановилась в нескольких шагах, подозрительно оглядывая своего гостя.        — Знаешь, — задумчиво произнёс Драко, беззастенчиво оглядывая её, — я передумал уходить.       — Но тебе придётся это сделать, — с нажимом произнесла Джинни.       — Верно, — он с сожалением вздохнул. — Я уйду, но…       Она занервничала, скрестив руки на груди и всматривалась в его лицо, пытаясь понять, о чём он.        — Поцелуй меня, — сказал он просто.       — Что-о? — выдохнула Джинни, как будто ослышалась.        — Как тогда, в конференц-зале. Помнишь? А потом я уйду.        — Я… — Джинни замешкалась, явно не зная, как поступить.       — Всего лишь поцелуй, Джиневра. И я оставлю тебя в гордом одиночестве.       Она колебалась, и эти чувства были так явно написаны на её лице. Драко ждал.        — Дракл с тобой, — бросила она и подалась вперёд. Скользнула смазанным поцелуем по его губам и отступила.       Драко приподнял бровь, нарочито тяжело вздыхая.        — Не так.       — С тебя достаточно.       — Мне мало. Я, знаешь ли… соскучился по твоим поцелуям.       Драко наблюдал, как она раздражённо дёрнулась.       — Прекращай, Малфой, — Джинни попыталась дотянуться мимо него до двери, чтобы открыть её. — Я сейчас не в настроении шутить.        — Я не шучу, — он мягко перехватил её руку и потянул к себе. — Раз уж так вышло, что ты теперь свободна… нет больше никаких преград. Муки совести не актуальны.        — Уходи, — как можно твёрже произнесла она, не делая, впрочем, попыток отстраниться. — Ты не останешься.        — Не останусь, — согласился он, наклонившись к её уху. — Хотя это будет непросто.       Драко прикрыл глаза, вдыхая тонкий аромат её волос. Она была напряжена. Дышала неглубоко и отрывисто, а если прижать её к себе покрепче, наверняка можно почувствовать, как отчаянно колотится её сердце.        — Малфой, — Джинни предупреждающе сжала его плечо, предпринимая слабую попытку оттолкнуть.        — Скажи, кто тебя ещё целовал так, как я? — Драко касался губами её шеи и чувствовал, как её кожа покрывалась мурашками. — Твои школьные дружки? — Его рука скользнула под свободную футболку и ладонь прошлась по изгибу спины ласкающим движением. — Твой бывший муж? Скажи это громче, чтобы я слышал: кто тебя целовал так, как я?        — Прекрати… — едва слышным голосом прошептала она. Её губы были безвольными, когда он накрыл их своими в непривычно сдержанном поцелуе. Все их предыдущие поцелуи были на грани безумия. С привкусом горечи измены, лжи и отчаянной похоти. Но сейчас всё иначе. Драко прижимал её к себе, зарывшись рукой в волосы на затылке и чувствовал, как она оживает. Отвечает на его поцелуй, и её руки больше не комкают отворот его мантии, а медленно обвивают шею, сжимая в объятиях. Словно пробуя, осознавая, что теперь это без запретов и стыда перед самой собой.       Она с трепетом льнула ближе, и Драко с удовольствием слизал с её губ горьковатый привкус алкоголя. Возможно, она утром будет о чём-то жалеть, но недолго. Её займут бытовые проблемы, развод, куча вопросов от родственников… Когда наконец останется одна, она непременно вспомнит их поцелуй, который с каждым судорожным вздохом углублялся и становился всё жарче.       Возбуждение овладевало Драко методично. Трепетное движение её язычка у него во рту, задушенный тихий стон, тёплая ладонь у него в волосах. Она распаляла, загоралась, растекалась горячим влечением по его венам. Драко вдруг понял, что уже не испытывает былой неприязни к поцелуям. Или всё дело было в том, что его умиляло то, с какой страстью она обожала целоваться? Было в этом что-то… такое трогательное.       Драко закончил поцелуй и вгляделся в её лицо. Ресницы дрогнули. Она открыла глаза, пытаясь сфокусироваться на нем, и в её взгляде промелькнуло беспокойство. Дыхание сбилось, и грудь задевала его, высоко приподнимаясь.        — Значит, никто не целовал тебя так, как я, — словно подвёл итог Драко и беззлобно ухмыльнулся. Выпустил её из объятий. — Мой Кодекс чести настаивает на том, чтобы я держал слово, данное даме, даже если это непросто. Поэтому, как я и обещал — удаляюсь.       Джинни кивнула. Она снова потянулась к двери и распахнула её.        — Подумай насчёт того, чтобы остаться в команде, Джиневра, — сказал ей на прощание Драко, обернувшись. Но замок уже щёлкнул.       Упрямая и своенравная ведьма. Плавится в его руках и всё равно проявляет норов. Драко усмехнулся. Он бы солгал, если бы не признался себе, что это ему нравится.       Малфой шёл по ночной улице, поплотнее запахнув мантию. Летний вечер был слишком прохладный.       Мысли текли ровно, одна за другой. Судя по всему, Джиневра не опасалась мести со стороны Поттера. Драко только уверился в своих предположениях. Но все же, ему необходимо исчезнуть на ближайшие пару недель из поля зрения прессы, Аврората и прочих любопытствующих.       Мелкий дождик накрапывал, и Драко ускорил шаг, намереваясь как можно быстрее добраться до точки аппарации. Ещё вчера он наплевал бы на это и аппарировал из любого тёмного угла, но сейчас лучше проявить осторожность. Попадаться с такой мелочью нельзя.       Была еще одна цель, с которой он так рвался разыскать Джинни. Он не мог отделаться от мысли, что она испытывает к нему немного больше, чем то, о чем у них был договор. Это вызывало некоторую досаду. Ведь все эти сердечные чувства означают сцены ревности, невозможность оставить её тогда, когда ему вздумается. Сегодняшняя встреча подтвердила его опасения, но явно показала, что вешаться ему на шею Джиневра не собирается. Гордая и независимая, она изо всех сил демонстрировала свою холодность и отстранённость. Но будем честны, едва ли она с такой охотой целовала бы его, позволяла говорить все эти глупости. Со вздохом Драко подумал, что это несколько осложняет привычный уклад жизни. Но проблемы нужно решать по мере их поступления. Не то чтобы ему не льстило, что она искренне в него влюблена, поэтому Драко не слишком был расстроен сложившимися обстоятельствами. Он всегда с удовольствием позволял себя любить.       Драко остановился перед входом в подворотню, откуда разрешено было аппарировать. Огляделся и вызвал эльфа.        — Проследи за миссис Поттер, Эрк. Мне нужно узнать, в какое место она приобретёт порт-ключ. Название отеля, всё, что будет связано с её отъездом.        — Будет выполнено, хозяин, — эльф уважительно склонился. — Желаете, чтобы я перенёс вас в мэнор?        — Да, пожалуй, — поёжился от прохлады Драко.       В ту же секунду подворотня опустела, как будто в ней никого и не было.       То, что быстро вспыхнуло, быстро сгорает. А пока оно пылает, Драко с удовольствием погреется в этом тепле.

***

      Гарри проснулся и не сразу понял, где находится. Хватило доли секунды, чтобы сопоставить, что он заснул в неудобной позе в кресле у Паркинсон дома. Он отбросил плед и облокотился на колени, потирая глаза.       Вчерашний день, как зябкое, сумрачное утро, вливался в сознание неприятными воспоминаниями. Его семейная жизнь окончена самым омерзительным образом. Сердце заныло.       На столике он заметил зачарованный галлеон. Значит, он вырубился вчера за то время, пока Пэнси ходила за монетой. Неловко вышло.       Часы над камином показывали начало шестого. Надо уйти прямо сейчас, пока хозяйка, а то, чего доброго, и сам хозяин не явился в гостиную. Так компрометировать Пэнси перед отцом он не мог.       Гарри поднялся, разминая затёкшие мышцы, и огляделся. Комната была погружена в предрассветный полумрак, и очертания обстановки терялись в тёмных углах. Его чемодан стоял на том же самом месте, что и вчера.       Подхватив галлеон со столика, Гарри быстро применил к себе очищающее заклинание и двинулся к выходу. Охранные чары ставил он сам, поэтому они беспрекословно пропустили его. Как только дверь за ним захлопнулась, Гарри аппарировал прочь.       Ему предстоял тяжёлый день. Ещё один. И много таких дней, прежде чем станет легче.       Такое время ведь наступит?       Через несколько часов Гарри отправился в Регистрационный Магический Офис и под безразличным взглядом пожилого волшебника сообщил, что желает развестись. Тот выслушал его, достал чистый лист и провёл волшебной палочкой над ним.        — Причина? — равнодушный тон подчёркивал казённость вопроса.        — А это обязательно указывать?       Старик поднял выцветшие глаза на своего незадачливого посетителя.        — Таковы правила.       Гарри молчал, не в силах выдавить ни слова. Кому какое дело до настоящей причины? Старик тем временем быстро заполнял бланки, заверяя их печатью волшебной палочки.        — Разногласия на почве происхождения. Утаивание проклятия одного из супругов. Отсутствие детей… — монотонно принялся перечислять седой волшебник.        — Разногласия на почве… интересов, — нашёлся Гарри, и старик, хмыкнув, записал его ответ.       Необходимые бумаги были быстро оформлены. Гарри машинально заполнял их, стараясь не думать ни о чем. И о ней в первую очередь. Уже через четверть часа была отправлена сова с письмом, уведомляющим Джиневру Поттер, урождённую Уизли, о расторжении брака и обязующим явиться в ближайшее время для подписания свидетельства.       Гарри торопился покинуть Регистрационный офис. Встречаться лицом к лицу с бывшей женой желания не было. Поэтому он еле дождался, пока медлительный старик окончит все необходимые процедуры.       — Как только свидетельство будет подписано второй стороной, — волшебник взвешивал каждое слово, прежде чем его произнести, — развод вступит в силу. Все финансовые и жилищные вопросы…       — Нет! — слишком поспешно перебил его Гарри, приходя в ужас от перспективы таких разборок. — У нас… нет претензий друг к другу.       Старик поправил очки на переносице и, даже не взглянув на Гарри, проговорил:       — Тем лучше для вас, мистер Поттер.        — Я могу идти? — не вытерпел Гарри. У него слишком много дел, чтобы терять время на протирание мантии в этом душном помещении.        — Да, пожалуйста. В вашей копии сразу же появится подпись, как только миссис Поттер её поставит.       Имя резануло по натянутым нервам. Гарри поднялся слишком резко, чем того требовал деловой этикет. Он смотрел на седую с проседью голову старика и размышлял, как бы потактичнее попросить его не распространяться о разводе. Конечно, об этом рано или поздно все узнают, но так хотелось хотя бы несколько дней протянуть без расспросов и сочувствующих (а может, и обвиняющих!) взглядов.       Волшебник почувствовал, что на него пристально смотрят, и поднял голову.        — Не волнуйтесь, мистер Поттер. Мой язык связан магической клятвой. Я не могу ничего рассказать другим лицам о вас.       Оставалось только молча кивнуть. Неловко пробормотав слова благодарности, Гарри вышел из офиса. В руке был зажат пергамент, который подтверждает его развод. Дело за малым — Джинни его подпишет, и он свободен.       Только свобода отдавалась горечью. Но назад пути не было. Гордость не позволяла простить Джинни. Да и ей это, судя по всему, не нужно.       Гарри шёл по коридору, когда услышал окрик. С удивлением он увидел Рона, спешившего к нему.        — Гарри! Привет… — Рон выглядел растрёпанным и запыхавшимся. — Я… — Он сглотнул, внимательно вглядываясь в лицо Гарри, и его взгляд скользнул вниз, к пергаменту в ладони. — Ты…        — Привет, — Гарри переложил свидетельство в другую руку и пожал ладонь другу. — Идём ко мне в кабинет.       Они шли бок о бок по длинным коридорам Аврората, и Гарри с некоторым сожалением и крупицей недовольства подумал, что мало просто развестись. Теперь ещё будь добр поясни свои поступки друзьям, знакомым… Между тем у него расписан план на рабочий день, и дела ждать не будут.       Он распахнул дверь в кабинет, мысленно молясь, чтобы разговор с Роном не затянулся.       Пергамент занял своё место на краю стола, и Гарри опустился в кресло. Поднял голову, готовясь встретить любой вопрос Рона.        — Я ничего не понимаю. — Тот сокрушённо плюхнулся на стул, натужно скрипнувший от резкого движения. — Что у вас произошло? Джинни заявилась утром в Нору. Говорит, что вы разводитесь… Это окончательно. Отец в шоке, мама в слезах. Я в… — он проглотил бранное слово, и снова уставился на Гарри. — Хоть ты объясни!        — То есть она не сказала о причине? — уточнил Гарри, с сожалением глядя на кипу листов вчерашнего допроса. Он даже не успел их просмотреть.       — Нет! — возмущённо хлопнул себя по коленке Рон. — Я же знаю, какая она упрямая, слова не вытянешь! Какой бомбардой её приложило, не пойму! Сидит, вся такая в себе, и твердит только «не твоё дело, Рональд!» Что она сделала-то?        — Рон, если она не говорит об этом… Я тоже не хочу, извини.        — Но… — друг открывал и закрывал рот, как рыба. — Это так неожиданно! Это же не из-за сплетен Скитер? Лучше бы Гермиона её в банке сгноила!        — Нет, поверь, — устало ответил Гарри. — То, что пишут газеты, не играет роли.        — Может, всё ещё наладится? — с надеждой спросил друг. — Я знаю, что характерец у неё не пирог с патокой, но жили же вы как-то все эти годы!       Гарри молча отлевитировал листок со свидетельством о расторжении брака.        — Химера меня сожри… Это правда… — Рон обхватил ладонью лоб. — Я не верю. Я… нихрена не понимаю!.. Что она натворила, ты можешь сказать?       Гарри тяжело вздохнул. Время неумолимо утекало, и похоже, сегодня на собрании Аврората Робардс даст ему первый серьёзный нагоняй за отсутствием отчёта по делу о проклятии зеркал в ателье.        — Рон, у меня так много работы. Я понимаю, что это неожиданно, но поверь, мне тоже нелегко. Давай встретимся как-нибудь вечером в баре. Но сейчас…        — Я понял, — расстроенно произнёс Рон, и на его лице застыло потерянное выражение. — Я… ладно. Просто знай, хоть она и моя сестра, но…       — Не надо, — поморщился Гарри, вставая и протягивая ему ладонь для прощального рукопожатия. — Не говори так. Иногда всё сложнее, чем кажется на первый взгляд.        — Что-то тут да не то, — проговорил себе под нос Рон и покачал головой. — Она собралась на две недели в Италию…       Гарри сделал вид, что не расслышал. Рон шумно вздохнул.        — Ладно, друг. Бывай. Я буду ждать сову от тебя.              Дверь захлопнулась, оставляя Гарри в желанном одиночестве. Он с облегчением опустился на своё место и придвинул бумаги ближе. Как бы он ни любил друга, но в такие моменты видеть его и объясняться не было ни сил, ни желания.       Гарри принялся за работу, торопясь закончить отчёт.       В свидетельстве, лежащим на краю стола, медленно проявилась вторая подпись.