***
Дни до отборочной игры пролетели быстро. Драко почти не появлялся на тренировках «Драконов». Нет, обусловлено это было совсем не тем, что он вдруг понял, что слишком давит на своего игрока и это вполне может сказаться на её игре. Он считал, что профессионал должен разделять игру и личное. Причина его крайней занятости была банальна — Драко торопился привести свои дела в порядок, чтобы спокойно отправиться на Чемпионат с командой. К тому же в Англию прибыла Нарцисса и требовала, чтобы сын обедал с ней. Оказалось, что она действительно помнила, как покойная миссис Паркинсон тревожилась, что её муж «сговорился» насчёт дочери с кем-то из ближнего круга Волдеморта, но имя он не говорил даже ей. Мать Пэнси переживала, что это может оказаться жестокий человек и дочери придётся с ним нелегко. Всё это она рассказала Поттеру, когда тот вызвал её в Аврорат. А затем Нарцисса, вместо того, чтобы отправиться на континент, взялась за Драко. Таскала его на встречи со старыми друзьями, приглашала к себе подруг с дочерьми. Зачем она это делает, мать не скрывала. Надеялась, что сын «присмотрит» себе подходящую невесту и наконец-то женится. Его возраст она считала вполне подходящим для брака. Двадцать восемь! Для родовой магии это удачное время, как утверждала Нарцисса. Чем дольше род остаётся без несовершеннолетних наследников, тем больше родовая защита истончается. Драко считал это всё старыми предубеждениями. Никто, собственно, не ставил под сомнение родовую защитную магию — её корни тянулись с тех пор, как один из Малфоев причалил вместе с Вильгельмом Завоевателем к Британским островам. Но до тридцати лет ещё есть время, а Малфой планировал женится именно в этом возрасте. Страхи Нарциссы об ослаблении родовой защиты он не разделял. Последней каплей явился званый ужин в мэноре. Произошло это накануне игры с «Сороками», и, несмотря на то, что никогда бы в этом не признался, он нервничал. За эти три месяца он серьёзно вложился в команду и не собирался всё потерять. Спортивные газеты прочили выход на Чемпионат «Сорокам», и Драко хотелось, чтобы его «Драконы» доказали всем, что с ними нужно считаться. Проигрыш «Голландским Львам» не мог не отразиться на престиже команды, к его сожалению. И вот в тот день Драко не нашёл в себе сил улыбаться рафинированным Дафне и Астории Гринграсс. Поэтому, улучив минуту, он отправился через камин к Нотту. Ожидаемо, у ловкого Тео вечер был уже занят. Драко сдержал при себе едкие шуточки относительно наличия растрёпанной Грейнджер у Теодора. Она была весьма смущена, тогда как Нотт раздувался от самодовольства. Драко просто прошёл к бару и на правах друга хозяина налил себе эльфийское вино. — Матушка прививала тебе этикет с самого рождения, Драко. И где он? Разве ты не знаешь, что без приглашения врываться через камин — просто неприлично? Ты бы мог аппарировать к воротам… Драко закатил глаза. Сделал маленький глоток вина и с иронией посмотрел на Теодора и Гермиону. — Правила приличия не волновали тебя раньше, Тео. Тот развалился на софе, закинув руку на спинку дивана за головой Грейнджер. Он специально не делал попыток застегнуть распахнутый ворот рубашки, демонстрируя близкие отношения с советником министра, которая покраснела до корней волос, но быстро взяла себя в руки. — Что-то случилось? — спросил Тео, глядя на то, как Малфой, осушив свой кубок, вновь наполняет его вином. — Устал от светских вечеринок. — А-а! — сразу смекнул Нотт, ухмыляясь. — Матушка устроила тебе смотрины? Драко промолчал, делая вид, что читает этикетку на бутылке. — Мне кажется, — глубокомысленно изрекла Грейнджер, молчавшая до этих пор, — эти ваши чистокровные традиции смотрятся просто смешно в современном мире. — Абсолютно согласен! — тут же среагировал Теодор, одобрительно глядя на Гермиону. Разговор совсем не вызывал желания его продолжать. Драко отсалютовал кубком и провозгласил: — Поздравляю с возвращением в твою собственность Нотт-мэнора! — Премного благодарен, — склонил голову Тео в нарочитом почтении. — Как ты узнал? Драко фыркнул и перевёл взгляд на друга. — Рита Скитер уже написала статью в Вечерний пророк. — Он сделал глоток вина. — «Сын Пожирателя смерти возвращается в родовое гнездо!» — передразнил он с апломбом заголовок газеты. — Я думал, она потерпит хотя бы до завтра, — ухмыльнулся Тео, с собственническим видом притянув Грейнджер ближе. — На завтра у неё наверняка запланирована сенсация, — Драко изобразил воодушевлённый вид: — «Героиня войны и сын Пожирателя смерти — что их связывает?» — Я предусмотрел это, — спокойно ответил Нотт и ободряюще улыбнулся Гермионе. — Язык галлеонов Рита понимает хорошо. — Зыбкая тропа, — поморщился Драко. — Не спорю, — согласился Тео. — Но отсрочить получилось. Кстати! — вдруг что-то вспомнил он. — Завтра же у твоей команды игра! — Я присылал тебе пригласительные, — пожал плечами Драко. Было немного обидно, что друг не придал значения этому. Но Тео сделал вид, что не заметил перемену его тона. — Мы придём вместе. А потом, когда «Драконы» будут играть в Америке, мы и туда отправимся. Правда, дорогая? — Грейнджер фыркнула, но утвердительно кивнула головой. Драко не верил своим глазам. Вечно занятая Грейнджер согласна отправиться в Америку не по делу, а развлечения ради? С этим миром точно всё в порядке? Он поймал взгляд Тео, полный горделивого самодовольства. Тот ухмыльнулся и продолжил разговор с Грейнджер, как ни в чём не бывало. Драко устроился в кресле напротив камина. Наконец-то можно расслабиться и не делать вид, что ты чрезвычайно рад всем этим разряженным ведьмам, так и норовящим понравиться ему. Он чувствовал себя жертвой среди этих хищниц, только и мечтающих сделаться миссис Малфой. Предпочтительнее самому быть хищником, а не наоборот. Предпочтительнее расставить сети и ждать, пока жертва угодит туда и поймёт, что назад хода нет. Он услышал знакомую фамилию и повернулся к парочке. Грейнджер оживлённо болтала о том, что была сегодня на дне рождения Гарри Поттера. Разговор плавно перетёк на семейство Уизли. Теодор едва слушал её, кивал невпопад, явно не интересуясь этой темой. А вот Драко вслушался. — … Вчера зелье было готово, представляешь? Просто чудо, что они нашли яд! — Что за яд? — равнодушно переспросил Драко, пригубив кубок с вином. — О, тебе это будет интересно, Драко! — охотно повернулась к нему Грейнджер. — Молли Уизли страдает от проклятия, которым… — она чуть запнулась, но всё же продолжила: — которым твоя тётка прокляла её в день решающей битвы. И в составе зелья для исцеления значился яд акромантула, представляешь? И его нашли! Кингсли лично написал французскому министру, и какой-то мастер зельеварения из Франции вызвался предоставить его! Это чудо, не иначе!.. — Как зовут зельевара? — лениво поинтересовался Драко, уже зная, что услышит в ответ. Грейнджер назвала имя. Губы Малфоя разъехались в улыбке. — Что? — подозрительно посмотрела на него Гермиона. — Я радуюсь за Уизли, — пряча ухмылку, Драко отвернулся. Яд акромантула вернулся в Англию, откуда его в спешке переправили пару недель назад. Вот это новость! Поттер развил бурную деятельность, но если бы не Драко, ничего бы не было. Как причудливо переплелись эти нити вероятностей! Эльфийское вино приятно обволакивало горло, и Драко умиротворённо откинулся в своём кресле. Он напишет исполнителю, что всё чисто и можно возвращаться. Нужно это сделать во время нахождения в Америке. Чтобы трудно было отследить связь. Прикрыв глаза, Драко отрешённо смотрел на полыхающий в камине огонь, время от времени вспыхивающий яркими искрами. Нотт и Грейнджер негромко ворковали о чём-то, но Малфой не вслушивался. Он медленно поднял кубок и задумчиво вгляделся в огонь сквозь его хрустальные грани. Вино приобрело насыщенный цвет, подсвечиваясь языками пламени в камине. Такой глубокий и беспокойный, напоминающий оттенок волос Джиневры. Драко склонил голову, рассматривая искры, рассыпающиеся над каминной решёткой. «Чего ты хочешь?» — всплыли её слова в памяти. Нотка обречённости так явно звучала в них. В её глазах, как сквозь прозрачный янтарь, он чётко видел мольбу. Она невербально просила его остановиться. Не продолжать. Но проблема была в том, что Драко не намерен был останавливаться. Он не чувствовал в этом необходимости — лишь азарт довести это дело до логического конца распалял его. Пока её пламя обжигало, влекло неумолимо, обещало фейерверк эмоций, он не собирался отступать. Драко поднёс кубок к губам, ощутив прохладное стекло. Медленно допил вино и поставил пустой бокал на низкий столик возле кресла.***
— Мне кажется, я начинаю привыкать к квиддичу! — Гермиона уселась в свою ложу между Малфоем и Ноттом. Сквозь шум тысяч голосов возбуждённых болельщиков ей пришлось это прокричать. Теодор ответил ей что-то в своей излюбленной шутливой манере, и Грейнджер переливчато рассмеялась. Дивиться таким метаморфозам в ней у Драко не было желания. Всё его внимание было приковано к «Драконам», которые выстроились в воздухе, чтобы поприветствовать команду противника. Свисток — и игра началась. Оставаясь внешне холодным, едва ли не безразличным к происходящему в небе над стадионом, Малфой внутренне был напряжён. Это была решающая игра, показная и важная даже для него. Он видел в своих планах статью в «Еженедельнике ловца» — с разгромной новостью, что команда, принадлежащая Драко Малфою, будет представлять магическую Британию на клубном Чемпионате мира в Америке. И это будет очередной кирпичик в восстановлении репутации фамилии Малфой в обществе. Да, его лаборатории были поставщиками зелий в Мунго, но его релайтер рекомендовал попридержать этот козырь. Ставка была на квиддич. Игра вызывает позитивные настроения в отличие от больницы. В связке с победами команды это будет выгоднее для его реноме. Драко сжал волшебную палочку, которую вертел до этого в руке. Чанг стремительно пронеслась мимо скандирующих болельщиков, и он затаил дыхание, наблюдая, как она виртуозно разгадала намерение соперников устроить ей стычку и ушла от бладжера. Рука было дёрнулась поаплодировать, но он сдержал свой порыв. Аплодировать он будет, когда Чанг поймает драклов снитч. Напряжение росло с каждой минутой. Открыли счёт «Сороки», и Драко скрипнул зубами. Но это ничего не значило. Его команда обязана победить. Через час из игры выбыла Анжелина Уизли с лёгким переломом кисти, и Деннис Фримен взмыл в воздух, с ходу поймав квоффл, и тут же запустил его в кольцо соперника. — Охотник «Уилтширских Драконов» забивает го-ол! — надрывался комментатор, перекрикивая рёв стадиона. — 80:70 в пользу «Стоунхейвенских Сорок»! Драко медленно выдохнул. Он нашёл в воздухе Чанг и мысленно приказал ей поймать этот золотой мячик как можно скорее. Иначе… В воздухе мелькали бладжеры. Близнецы ловко отбивали их, давая возможность охотникам перенести игру на поле противника. Брэвис и Джиневра быстро двигались в сторону колец, и крики зрителей волной прокатились по стадиону. Драко замер на месте, едва дыша, наблюдал за развернувшейся игрой в омнинокль. Два загонщика «Сорок» чёрными молниями устремились к своим кольцам. Брэвис, увернувшись от бладжера, передал квоффл Джиневре, и та рванула вперёд. Шум стадиона усилился. Драко затаил дыхание, глядя, как бладжер несётся в её сторону. Видит ли она его, или всё внимание сосредоточено на кольце? Если мяч собьёт её с метлы, она будет вне игры. Так некстати вспомнилось, как Гераклид неоднозначно отзывался о её старой травме руки! Вместо трёх охотников останется два. Не критично, но не слишком благоприятно для дальнейшей игры. Джинни резко отклонилась от своего курса, и мяч просвистел на волосок от её плеча. Драко выдохнул. Ему казалось, столкновение неминуемо, но, очевидно, кто-то крикнул ей о бладжере. Тем временем она замахнулась, чтобы забросить квоффл, как на неё налетел мощный загонщик «Сорок». — Стычка! — разнёсся над стадионом усиленный магией голос комментатора. От удара квоффл вылетел из руки Джинни. Болельщики с транспарантами «Уилтширские Драконы» возбуждённо закричали, вскакивая со своих мест. Грейнджер ахнула, прижав ладонь к губам. Драко настроил омнинокль, глядя, как Джиневра, отброшенная ударом в сторону, морщится от боли. К ней подлетел судья, жестом предлагая спуститься на землю, но, судя по реакции, она отказалась. Словно доказывая, что всё в порядке, она махнула рукой, по которой пришлось столкновение. Игра продолжилась. Снова засвистели бладжеры, и неожиданно игра переместилась на половину «Драконов». Драко уже совершенно не обращал внимания на окружающий шум, мысленно он был в воздухе со своей командой. Оливер приготовился отбивать мяч. Он был напряжён и собран, зорко следя за всеми игроками. Дальнейшее произошло буквально за десять секунд. Передача «Сороками» квоффла — и Деннис перехватил мяч, устремившись к кольцам противника, но бладжер догнал его сразу же. Он упустил мяч, и тут же им завладел охотник «Сорок». Он ринулся вперёд, но на пути возникла Джинни, попытавшаяся помешать ему закинуть мяч. Игрок грубо отбросил её в сторону, и Джиневра перевернулась в воздухе. Бешеный бладжер огрел её по плечу, а квоффл уже летел в кольцо «Драконов». Оливер не успел его отбить. Стадион взвыл. Драко не сразу понял, что произошло, наблюдая, как Джиневра пытается не сорваться с метлы с искажённым от боли лицом. — Ловец «Уилтширских Драконов» поймал снитч! Счёт 220:90 в пользу «Драконов»! — восторженно завопил комментатор, и вместе с ним зрители вскочили со своих мест, вопя и аплодируя. Драко оторвал от лица омнинокль и уставился на волшебное табло, чтобы воочию найти подтверждение услышанному. — Малфой! — Возник в этом хаосе Тео и хлопнул его по плечу. — Поздравляю с выходом на Чемпионат! Скупо улыбнувшись, Драко пожал протянутую ему руку. Неторопливо он поднялся, сохраняя невозмутимое выражение лица, потому что на колдофото в газетах появится его изображение, а он не хотел быть запечатлённым с глупо-восторженной улыбкой. — Мистер Малфой! — Прорвалась к нему журналистка из спортивного обозревателя. — Что вы чувствуете? Драко повернулся к ней, приняв удачную позу, и наконец позволил себе улыбнуться в колдокамеру. — Я чувствую, — произнёс он немного снисходительно, — что всё идёт так, как надо.***
Джинни выпила пузырек «Костероста» и со стоном откинулась на подушки. Почему никто не пытался сделать его вкус хоть чуть-чуть приятнее? Подобные вопросы было глупо задавать, имея хоть малейшие знания в области зельеварения. Ведь это первое, о чём многие ученики спрашивают преподавателя. Ответ был всегда один: если изменить вкус, зелье не будет столь эффективно, следовательно, бесполезно. И всё же Джинни, переживая горечь лекарства, не могла об этом не думать. Она осталась на ночь в Мунго. Её перелом был неопасен, но ввиду её старой травмы Гераклид настоял, чтобы она находилась под наблюдением. К ней уже пришли все, кто только мог. Хорошо, что ей предоставили отдельную палату, потому что весь вечер вереница из родственников, друзей и её команды нескончаемо шла выразить поздравления с победой и узнать о самочувствии. В итоге целитель выпроводил толпу, заверив, что о Джинни позаботятся. И нет, сахарные перья ей пока противопоказаны. Оставшись наконец одна, Джинни попыталась заснуть. Но сон не шёл. Она не знала, возьмёт ли её Малфой теперь на Чемпионат. Сегодняшняя травма ставила её участие под сомнение. Гераклид рекомендовал после восстановления воздержаться от полётов пять-семь дней. А первая игра уже на следующей неделе. Она уверена, что восстановится, но Малфой может заупрямиться и оставить её в Британии. Этот жирный тролль, загонщик «Сорок», с такой силой толкнул её прямо под бладжер. Будь он проклят!.. Если бы не он, Джинни справилась бы своими силами. Хотя удар, который она получила первым, был уже фатальным для её старого перелома. Но она боролась с болью, пытаясь во чтобы ни стало помочь команде выиграть. И они выиграли! Джинни улыбнулась этому. Они оставили «Сорок» позади, и теперь их команда отправится в Америку. Но, скорее всего, без неё. Она так стремилась к этому, а теперь всё решилось само собой. Не в её пользу. Джинни вздохнула и уставилась в потолок. Мысли о Малфое снова роились в голове. Как он поступит? Он непредсказуем. Вероятно, именно эта его переменчивость была особым шармом в глазах Джинни. Имея кучу братьев, она считала, что достаточно разбирается в мужском поведении. Парни, с которыми она встречалась до Гарри, только подтверждали это. Всегда можно было предположить, как поведёт себя Лонгботтом, Корнер или Томас. Так же было и с Гарри — она могла понять его поступки и мышление. Но про Драко Малфоя она не могла сказать того же. Он был для неё загадкой. Своими откровениями он запутывал её ещё больше, заставлял бояться следующего шага. Вынуждал мучиться угрызениями совести из-за того, что она думает о нём совсем не в том ключе, в котором должна бы. Он мог быть для неё безликим владельцем команды, а явился тем, к кому её влекло. Это ощущалось настолько отвратительно и вместе с этим до безумия сладко, что подобный диссонанс рвал её на части. Раскалывал душу, когда она думала, что предаёт Гарри. Она уже изменила ему в своей голове. И от этой мысли колотилось сердце, обличающе и неумолимо выстукивая: «изменщица». Снова от гнетущих мыслей дыхание участилось. Она привстала в кровати, потянувшись за стаканом воды, стоящем на тумбе у изголовья. Прохладная жидкость немного охладила её. И в который раз она усилием примирила совесть с самой собой обещанием, что ту самую последнюю черту она не переступит. Никогда, никогда. Дверь вдруг распахнулась, и Джинни вздрогнула. В палату вошла медсестра, левитируя перед собой великолепный букет цветов. — Миссис Поттер, это вам, — с этими словами медсестра опустила на стол букет. Там были и другие цветы: от Гарри, друзей и даже фанатов, но все они меркли перед сдержанным великолепием белых фрезий, расточающих тонкий аромат цитрусовых и древесных ноток. Сердце взволновано забилось. От кого этот букет, было предельно ясно. Среди плотных белых бутонов виднелся край конверта. Едва дождавшись, когда медсестра выйдет и дверь закроется, Джинни вскочила и бросилась к букету. Испытывая смешанные чувства, она прикоснулась к цветам и втянула их изысканный аромат. Конечно, Малфой, как всякий чистокровный сноб, вложил в этот букет символизм, который так любили в его среде. Джинни поняла, что он, как всегда, прошёлся по тонкой грани, выражая цветами то, что хотел сказать. Фрезии являлись символом поддержки и доверия дарителя, и в то же время их значение можно было истолковать как красоту и неистовость союза между дарителем и одариваемой. Пальцы вытащили бежевый конверт. С волнением она вскрыла его и развернула письмо, снедаемая любопытством. «Надеюсь, что твоё самочувствие уже лучше и восстановление пройдёт быстро. В четверти финала ты будешь запасной. Но в полуфинале я хочу видеть тебя в небе». Медленный выдох и вдох. Губы растянулись в счастливой улыбке. Она будет играть! Будет!.. Бумага задёргалась в её руках, нагреваясь. Джинни отбросила её, и та тут же съёжилась, обратившись в пепел. Она стояла, задумчиво глядя на белые фрезии. Накатила слабость, и Джинни поспешила лечь на койку. С тяжёлым вздохом она закрыла ладонью глаза. Аромат цветов распространился по палате, приятно щекотал обоняние и заставлял думать об их дарителе. Но главное, что она отправится в Америку с командой. После Чемпионата Джинни уйдёт из «Уилтширских Драконов» и забудет обо всём. Так будет лучше для всех.