«Аврор Поттер, как только у вас будет время,
не могли бы вы заглянуть в Паркинсон-Мэнор. Пожалуйста.
Пэнси П.»
Гарри задумчиво свернул записку. Дело Пэнси Паркинсон не сдвинулось с места за много недель, и Гарри это напрягало. Всё чаще на ум ему приходили нелестные высказывания коллег по этому делу. Но чутьё говорило ему, что не всё так просто. Гарри посмотрел на часы: его рабочий день окончен, и он вполне может зайти к Паркинсонам. Джинни всё равно сегодня задержится на тренировке. А потом она уедет с командой в Нидерланды. Какое-то странное предчувствие шевельнулось в нём при мысли об этом. Гарри попытался проанализировать свои ощущения, но не мог понять, чем они вызваны. Безотчётное чувство тревоги за жену подсознательно звенело тонкой натянутой струной. Впрочем, вероятно, это потому, что её не будет несколько дней. И потому, что между ними всё ещё присутствовало напряжённое отчуждение. Их общее фото на его столе вновь привлекло внимание. Куда ушла лёгкость в их отношениях? Что явилось той самой чертой, которую они невольно переступили? Гарри поднялся, накинул аврорскую мантию и взял со стола пергамент с официальным прошением на усиленное наблюдение за лабораториями по изготовлению зелий. Он хотел зайти к Робардсу и отдать документ на подпись, прежде чем отправиться к Паркинсонам. — Гарри! — Стоило ему выйти из кабинета, как он с удивлением увидел, что к нему спешит Гермиона. — Привет! — Привет! — Гарри легко приобнял её и с удовольствием осмотрел. — Отлично выглядишь. Куда-то собираешься? — Сейчас забегу по рабочим вопросам в пару кабинетов, а потом отправлюсь на деловую встречу с Теодором Ноттом. Он заинтересовался одним моим проектом и хочет узнать подробности. Может, обеспечит финансирование. — Грейнджер тряхнула старательно уложенными локонами. Гарри кивнул. За Гермиону волноваться было нечего. Она постоять за себя сможет. Этот Нотт будет как котёнок ластиться к ней, если она захочет. Грейнджер умела ставить цели и достигать их. Он вдруг вспомнил кое-что. — Кстати, Гермиона, а откуда ты узнала, что миссис Уизли в Мунго? — Гарри ещё тогда показалось странным, когда он увидел буквально на следующий день Гермиону у Молли. Насколько он знал, ни Джинни, ни Рон не сообщали ей об этом. Грейнджер отрыла было рот, чтобы сказать откуда. Но в последний момент передумала. Не стоит Гарри лишний раз связывать её с Малфоем. Достаточно было ему уже информации, что она общается с Ноттом. Очевидно, Джинни не рассказала ему, что она была на матче? Или рассказала, и Гарри разыгрывает перед ней дурачка? Она вгляделась в друга и медленно произнесла: — Плохие новости быстро разносятся. Знакомый колдомедик сказал мне об этом, и я сразу же отправилась в Мунго. — Гарри спокойно слушал её, и Гермиона перешла в наступление: — Очень обидно, знаешь ли, узнавать, что у старых друзей случилась беда не от них самих. Гарри пожал плечами. — Не стоит обижаться. В последние годы ты не баловала нас своим вниманием. Ничего удивительного, что никто и не подумал сообщить тебе. — Не баловала? — с обидой произнесла Гермиона. — Ты, как никто, знаешь, как я работаю! У меня нет даже выходных, не говоря уже об отпуске!.. — И это ты зря, — примирительно улыбнулся Гарри. — Тебе ли говорить, — с намёком посмотрела на него Гермиона. — В отличии от меня, у тебя есть семья. Меня никто не ждёт дома, поэтому я со спокойной душой отдаюсь карьере. Гарри промолчал. Ему нечего было ответить на это. Служба разрывала его на части. Но ведь у Джинни было любимое занятие, которое помогало ей не чувствовать себя одинокой? Хотя та самая ссора между ними была свежа в его памяти. Обвинения, брошенные ему в лицо тогда, были о том же, о чём сейчас сказала Гермиона. — Раз ты считаешь, что я мало уделяю вам внимания, мог бы пригласить меня на ужин в ближайшие выходные, — заметила тем временем Грейнджер. Слова, сказанные Гарри, задели её, хотя она и не подала виду. Они действительно отдалились в последние годы. Но, может, ещё не поздно наверстать? — Джинни завтра отправляется в Нидерланды. Вернётся в воскресенье, — размышлял вслух Гарри. — Я посоветуюсь с ней и пришлю тебе сову. — Буду ждать. А куда направляешься ты? — в свою очередь спросила Грейнджер. — К Робардсу, — Гарри потряс папкой с прошением в воздухе. — А потом по рабочим вопросам. — О! — Гермиона деловито кивнула. — Я как раз иду к нему. Могу передать. Гарри планировал лично переговорить на этот счёт с начальником, но записка Паркинсон его насторожила. Может, её дело не терпит отлагательств? А Робардс обожал побеседовать с Гарри, и это могло задержать его на добрую четверть часа. Да, пожалуй, можно передать через Гермиону своё прошение. Они распрощались, и Грейнджер устремилась к Робардсу с прошением подмышкой, а Гарри бросил под ноги порох, отправляясь в «Паркинсон-Мэнор». Дом встретил его молчаливой мрачностью. Гарри огляделся: Пэнси не было видно. — Аврор Поттер, — услышал он скрипучий голос эльфа и повернулся на звук. — Хозяйка сейчас подойдёт. Подождите немного. Гарри кивнул и направился вглубь комнаты. Солнце едва проникало сквозь высокие окна и косыми полосами ложилось на паркет. В золотистых лучах танцевала пыль. Устроившись в кресле, Поттер поднял голову и с трудом подавил первый порыв схватиться за волшебную палочку. В углу комнаты стояла полупрозрачная фигура и в упор смотрела на него. Её взгляд обдавал холодом и пронизывал насквозь. Гарри медленно выдохнул. Никогда он не привыкнет к этим взглядам от привидений и их манере появляться. — Здравствуйте, — негромко произнёс он. Она, или вернее, оно не отреагировало. Продолжало стоять в углу, не касаясь пола босыми ногами. С этого ракурса и в полумраке сходство с Пэнси было настолько очевидным, что Гарри отвёл взгляд, не желая находить ещё больше общих черт с живой Паркинсон. Где-то в глубине дома послышались гулкие шаги. Звук становился всё громче, а фигура в углу комнаты бледнела. Едва она окончательно растворилась в воздухе, в комнату вошла мисс Паркинсон. — Аврор Поттер, — кивнула она, и Гарри поднялся ей навстречу, протянув руку для приветствия. И снова шрамы от Огненного кнута невольно привлекли его внимание. Они не кровоточили, но и не заживали, наверняка доставляя боль. Хотя на лице Пэнси не было следов от испытываемых ею мук. — Что-то произошло, мисс Паркинсон? — приступил сразу к делу Гарри. Её облик его насторожил. Едва уловимые флюиды страха шли от неё. — Мне кажется, что шантажист скоро пришлёт мне письмо. Она сказала это ровным тоном, буднично. Словно бы рассказывала, что старый дуб в её владениях сбрасывает листья осенью. Но от его взгляда не укрылось, что это напускное. Она боялась. И её страх был всё больше осязаем. — Почему вы так решили? Что этому предшествовало? Она помолчала и подняла взгляд на него. — Не могу ответить. Я просто чувствую это. Паркинсон сидела бледная, с волосами чёрного цвета, так резко контрастирующими с цветом её кожи. Она сейчас так напоминала призрак своей матери, что Гарри невольно сглотнул, отгоняя от себя видение. Он снова скользнул взглядом по её рукам. Тихо вздохнул: как бы ему ни не хотелось, он должен об этом спросить. — Мисс Паркинсон, вы же обращались в Мунго?.. Она кивнула. — Целитель сказал, что требуется длительное лечение, возможно, не один год. Или же тот, кто наложил это проклятие, должен снять его. Но, как вы понимаете, это невозможно. Гарри внимательно вгляделся в шрамы. — Эти шрамы мм… доставляют вам беспокойство? — По её лицу скользнула судорога. Она кивнула. — Иногда. — Мисс Паркинсон, не могли бы вы припомнить: в прошлый раз, перед получением письма они беспокоили вас? Она задумалась. — Да, кажется, именно так и было. Мозг Гарри лихорадочно заработал. Огненный кнут вполне мог дать такой побочный эффект. Подобное редко, но случалось. Очевидно, что волшебник, наславший это проклятие, случайно вложил больше, чем планировал, и теперь шрамы реагируют на него. Но вот какое расстояние заставляет их болеть? Миля? Десять? Это было невозможно выяснить сейчас. Невольно Гарри почувствовал облегчение, что, судя по всему, с головой у Пэнси всё-таки порядок. С другой стороны, если она сама себя прокляла в приступе сумасшествия, то шрамы могут с тем же успехом реагировать на неё подобным образом. Любой колдомедик может это подтвердить. Опять тупик. После некоторых раздумий Гарри произнёс: — Я бы хотел, чтобы вы прошли осмотр у нашего штатного специалиста по проклятьям. Вероятно, шрамы реагируют на того, кто наслал проклятие. Чем он ближе к вам, тем болезненнее ваши ощущения. Она не изменилась в лице. Не показала своих эмоций. Только руки, смирно лежащие одна на другой, чуть сжались. Боится. Ничем не выдаёт своего страха из гордости. Но Гарри буквально ощущал панику, которая бурлила под её тонкой кожей, охватывала её. Желание поддержать её, успокоить, возникло как само собой разумеющееся. — Мисс Паркинсон. Ввиду того, что сейчас Аврорат не располагает достаточным количеством квалифицированных специалистов, я не могу поставить в вашем доме охрану. Это… — Можете не объяснять, аврор Поттер, — отрезала она, — я прекрасно понимаю, почему вам не разрешат это сделать. Гарри проглотил ложь, которую собирался ей сказать. Правда была одна: Робардс почти наверняка посчитает так же, как и коллеги Гарри: Паркинсон сошла с ума, находясь в доме с полоумным отцом и привидением матери. Прокляла сама себя и теперь придумывает небылицы, чтобы привлечь внимание, вместо того чтобы отправиться на лечение в Мунго. Гарри достал из кармана мантии зачарованный галлеон. Это была его личная монета, и он предвидел, что она понадобится. — Это зачарованная протеевыми чарами монета. Я оставляю её вам, мисс. Вторая находится у меня. В любой момент вы можете сообщить мне через неё о том, что вам что-то угрожает. Или о своих подозрениях. Пэнси внимательно рассматривала небольшой золотой кружок, лежащий на её ладони. Гарри продолжил: — Любое изменение в вашем самочувствии, странные ощущения или… В общем, всё, что посчитаете нужным, вы можете передавать мне через этот галлеон. В любое время суток, — подчеркнул Гарри. — Если же вам или вашему отцу будет угрожать опасность, просто отправьте мне слово «SOS» — я тут же прибуду к вам. Объяснив Пэнси, как пользоваться монетой, Гарри пообещал на следующей же неделе прислать к ней специалиста по проклятиям. — Мисс Паркинсон, всё будет хорошо, — вылетело у Гарри, прежде чем он осознал, что говорит это непривычно мягким тоном. Она кивнула, и в её глазах он увидел надежду. Она отчаянно верила в него, как будто только он во всём мире мог помочь ей. Неловко отведя взгляд, Гарри попрощался и покинул Паркинсон-Мэнор через камин, направляясь сразу на Гриммо, 12.***
В раскрытый чемоданчик полетели несколько футболок, квиддичная форма, бельё. Джинни механически собирала вещи в поездку, но мысли её были далеко. Циник. Безжалостный и бездушный. Все эти его обходительные речи и улыбки, оказывается, значили только одно. На минуту Джинни испугалась: а она что же, надеялась, что это была искренняя симпатия? Как будто ей было дело до этого холёного высокомерного тролля. Он и с Чанг любезничал, а потом оштрафовал её за опоздание на тренировку!.. Губы прошептали заклинания, палочка мелькнула в воздухе. Вещи сами принялись укладываться в чемодане ровными стопочками, а Джинни села на кровать и рассеянно следила за ними. Малфой тонко чувствовал, что и как нужно сказать. Может, у него какой-то особый дар к легилименции, что он может забираться в голову незаметно? Обычно вторжение в разум сопровождалось лёгким покалыванием в висках. Здесь же ничего подобного не ощущалось. Джинни устало взмахнула палочкой — чемоданчик захлопнулся, и замки на нём звонко щёлкнули. Отложила древко на тумбу и откинулась на постель, закрыв ладонью лицо. Да никакой легилименции не было. Он просто искусный психолог, заманивающий в свои сети такими окольными путями. Природа одарила его эффектной внешностью, родители привили манеры, а остальному он научился сам. Скользкий, изворотливый, как змей. Все его махинации и далеко идущие планы — всё только ради своей выгоды. Если пойти дальше, то Джинни могла признаться сама себе, что в последнее время чувствовала к нему особое расположение. Жаждала похвалы. Искала глазами, не отдавая отчёта, зачем ей это нужно. «Мне нравится твоё жизнелюбие, дерзость. Ты с характером, мне это импонирует», — память услужливо подсунула его сомнительный комплимент. Таким низким, проникновенным голосом. Как можно быть начеку и в то же время угодить в его умело расставленные сети? Проникнуться его умными речами и поверить в то, что он видит в ней успешного игрока? Считает равной себе? Злость на себя заворочалась, растеклась, как чёрная вязкая жидкость в душе. Джинни вдавила ладонь в глаза. Она ответила ему достойно. Как подобает замужней женщине. Хотя жаль, что залепить пощёчину не удалось. Под рукой не было палочки, чтобы напомнить свой коронный летучемышиный сглаз. Это почти наверняка стёрло бы его самодовольное выражение с лица. Внизу хлопнула дверь. Джинни убрала ладонь и поспешно села на кровати. Вернулся Гарри, а она даже не подумала, говорить ли ему об этом инциденте с Малфоем? На мгновение ей показалось заманчивым выложить всё мужу. Посмотреть на то, как праведный гнев на Малфоя охватывает его, как в школьные времена. Как он стискивает зубы, хмурясь и пылая внутри, стараясь не дать ярости прорваться наружу. Она шумно выдохнула и поморщилась. Сказать ему об этом — значит расписаться в том, что она сама не может поставить на место этого зазнавшегося тролля. А Гарри может ещё и потребовать, чтобы она ушла из команды. Да вот только, может, именно этого Малфой и добивается? У неё для него будет сюрприз. Ей стыдиться нечего — это он должен отводить глаза и избегать её. Не она. Чёрт бы побрал этого хорька! Она будет вести себя как обычно!.. За дверью раздались шаги, и Гарри появился в комнате, бегло пройдясь взглядом по чемодану на полу и Джинни, с равнодушным видом сидевшей на кровати. Он подошёл и поцеловал её в щеку. — Ты голодна? — Нет. — А я сказал Кикимеру подать ужин. — Гарри расстегивал манжеты рубашки, направляясь к гардеробу. — Ты не возражаешь, если в воскресенье к нам за ужином присоединится Гермиона? Джинни передёрнула плечами. — Нет. — Отлично. — Гарри отвернулся к шкафу. Джинни наблюдала за ним. Он скинул рубашку, и та улетела в корзину с грязным бельем. Гарри стоял к ней спиной, и она видела, как мускулы на его плечах напрягаются, перекатываются под кожей, когда он натягивает футболку, расправляя её парой резких движений. Интересно, а какое тело у Малфоя? Он достаточно легко управлял метлой в воздухе. Наверняка, этот нарцисс хорош и без одежды. Джинни вдруг осознала, куда завели её мысли. Ужаснувшись этому, она в смятении отвернулась, как будто боялась, что Гарри заглянет к ней в голову. Ей же совсем не нравится Малфой! Как вообще может нравится подобный хладнокровный мерзавец?.. Он был прав, в её жизни ей действительно попадались сплошь хорошие парни. Если не считать Тома Реддла. Но только лишь Малфой мог сказать об этом в такой манере, как будто Джинни что-то упустила в этой жизни. — Ты задумчивая. Переживаешь перед поездкой? Она подняла голову. Гарри уже переоделся в домашнюю одежду и стоял, пристально рассматривая её. — Да, — коротко ответила она. — Я сейчас ложусь спать. Гарри задержал на ней взгляд. Джинни отвернулась, принявшись взбивать подушку. С чрезвычайным рвением. Нырнула под одеяло и закрыла глаза. Гарри безмолвно стоял перед ней, наблюдая за её действиями. Пауза затягивалась. Джинни чувствовала себя неуютно, зная, что он стоит и смотрит на её дурацкие попытки заснуть. — Знаешь, Джинни… — Вдруг услышала она и задержала дыхание. — Я иногда не понимаю тебя. И пока она лихорадочно думала, что ответить на это заявление, он произнёс: — Нокс. — Свет в комнате потух, и Гарри вышел из спальни.***
— Охотник «Голландских львов» отправляет квоффл в кольцо «Уилтширских Драконов»! Вилли Венцель забивает го-ол! Стадион взревел от восторга, а Джинни едва увернулась от бладжера, отправив квоффл Бирчу. Тот стрелой помчался к кольцам противника, но наперерез ему бросились два загонщика «Голландцев». — Поттер, вправо! — Услышала она окрик одного из близнецов и метнулась в сторону. Над головой просвистел бладжер. Промедли она долю секунды, и он врезался бы в неё на бешеной скорости, но подумать над этим просто не было времени. Напряжённая игра шла уже несколько часов, и «Драконы» проигрывали. Чанг выбивалась из сил, уворачиваясь от летевших в неё тяжёлых мячей, а один из близнецов был выведен из игры с травмой бедра. — Ловец «Голландских львов» заметил снитч! — разнёсся голос комментатора над стадионом, и Джинни бросила взгляд на небо в поисках Чжоу. Если она сейчас опередит противника, у них все шансы выиграть. — Джинни! Она перехватила квоффл, отправленный Анжелиной, и рванула к кольцам противника. Краем глаза Джинни видела, как два загонщика команды «Голландцев» окружают её и неумолимо приближаются. Если поднажать, она обязательно проскочит. До кольца оставалось несколько секунд полета, как вдруг прямо перед ней возник загонщик «Голландцев» и быстрым движением руки толкнул черен её метлы, меняя траекторию. От неожиданности Джинни на несколько мгновений потеряла управление. Одной рукой она прижимала к себе квоффл, а второй с трудом удерживала метлу, на секунду ужаснувшись, что свалится. В голове помутилось, и она с трудом сумела удержаться в воздухе. — Подсечка! — возмущённые крики болельщиков заглушали даже пронзительный свист судьи. «Голландцам» был присуждён штрафной. Джинни передала квоффл Брэвису, чувствуя себя не в силах забить сейчас гол. Давно у их команды не было такой напряженной игры. «Голландские львы» чувствовали себя на своей территории и без зазрения совести совершали мелкие нарушения. Квоффл попал в кольцо. Игра возобновилась, но тут… — Ловец «Голландских львов» поймал снитч! Счёт 380:180, и победу забирают «Голландцы»!.. Джинни поражённо развернулась в воздухе и увидела, как игрок в красно-белой форме взмыл вверх. В его руке сиял золотой мячик. Стадион скандировал. Они проиграли.