20**.10.23, saturday
Время поджимало. Со, надев маску, помог старшему Хвану донести Феликса до больницы. Вокруг парней закружил персонал. — Быстрее! — кричал главный врач, пока помощники укладывали пострадавшего на каталку. — Готовьте операционную! — Я.. — Хёнджин хотел побежать за ними, но Чанбин сжал его руку. — Я не могу просто сидеть и ждать, пока мой брат умирает! — пытался вырваться. — Отпусти, блять! — Слушай сюда, — младший схватил старшего за шиворот куртки, злобно посмотрев в глаза, — сейчас ты ему ничем не поможешь. Держи себя, блять, в руках. С ним всё будет хорошо, слышишь? — Чон.. Это Чон! — как странно видеть чужие слёзы. Чанбин, не имея представления что делать, прижал Хёнджина к себе. Так обычно успокаивают людей? — Я не могу.. — Тише, Джин, — погладил по спине. — Мы это так просто не оставим. Он получит по заслугам, а пока побудь послушным мальчиком, сядь в кресло и обдумай, что скажешь своим коллегам, не приплетая при этом Чана, — Со отвёл Хвана подальше от любопытных глаз. — Я буду ждать в машине. Пока проводилась операция, Хван Хёнджин не находил себе места. Что, если Феликс не выживет? Что, если Хёнджин останется один? Что, если.. И много других вопросов крутилось в голове. Как он может убежать с Ли от любимого брата, единственного родного человека? Как может бросить в этой больнице, понимая, что со дня на день Бан, вероятнее, объявит Чону войну? С другой стороны Ликс сам выбрал этот путь, но разве Джин не поклялся родителям, что будет защищать младшего до конца своей жизни? А сейчас что? Едва живого бросит на произвол судьбы? — Есть ли выбор.. — тихо спросил сам себя, опустив голову вниз. — Ликси.. — Хван, — меньше всего хотелось слышать этот противный голос, — давно не виделись. — И вам не болеть, начальник, — план давно подготовлен. Осталось подвернуть обстоятельства под себя. — Ты понимаешь, что мы не сидели без дела и уже давно всё знаем? — Ким сел рядом, сцепил руки в замок и смотрел куда-то в сторону. — Твой брат получил несколько пулевых явно не из-за того, что у него длинный язык. Ты примкнул к Бану. Кстати, Ли до сих пор с ним? — Хван кивнул. — А я ведь говорил, что он так легко не поднимет руки вверх. И да, советник Рён спрашивал о твоём решении, но меня в подробности не посвящал. Сказал, что ты сам поймёшь. — Я знаю, где искать Чона и Бана, — заговорил вполголоса. — Мы можем столкнуть их лбами и значительно упростить нам задачу, но прежде Вы должны выполнить несколько условий.. Без свидетелей. — Парни, — обратился к двоим подчинённым, — подкиньте нас. Я Вас слушаю. — Вы возвращаете мне оружие. Не действуете, пока я не дам сигнал. Как всё закончится, Вы делаете нам с Минхо фальшивые документы, и мы навсегда покидаем страну. — Это не всё? — Вы правы, – сжал кулаки так сильно, что ногти впились в ладони. — Мой брат. Вы закрываете глаза на его проделки и защищаете от «Детей» и «Кайзеров», не сажая при этом в тюрьму. Если я узнаю, что Вы надели на него наручники — Праведник Вам судья. Я понятно объяснил? — Красноречиво, – начальник встал. — Буду ждать звонка с подробностями и задам последний вопрос. Вы приехали сюда вдвоём? Никто не помогал Вам? — Да, – соврал Хёнджин. Чанбин — отличный боец, который точно не оставит Чана, а значит, что и в перестрелке убьёт больше подчинённых Чона. — Вдвоём. — Надеюсь, Вы не соврали.***
Холодная постель вызвала табун мурашек, отчего Ли Минхо вздрогнул. — Нужно в душ.. – полицейский прервал очередной поцелуй. — Кровь.. — Пойдём. В ванной комнате прежняя страсть вернулась. Бан вкрутил кран на тёплую воду и стал бесцеременно разглядывать Ли. Минхо стоял спиной к стене, смотря на Чана. Старший подошёл ближе, стянул с младшего остатки бесполезной одежды. Капли стекали с волос по лицу, шее, ключицам, груди. Так приятно наблюдать, как щёки полицейского заливались румянцем, а руки сжимались на плечах. — Поцелуй меня, Кристофер. Но Бан не спешил, взял чужие руки в свои и, поглаживая, стал смывать остатки крови с разбитых костяшек пальцев. Чистая вода смешалась с красной жидкостью, скатываясь вниз. Интересно, Ли чувствовал то же самое, когда Бан перерезал руку? Страх видеть кровь на теле любимого человека? — Прости, – Крис слабо улыбнулся, прижал Минхо за талию к себе, положил голову на его плечо. Стуки сердец смешались между собой, создавая странный дуэт. Минхо хотел только одного — не расплакаться. Перед ним был Чан~ни — тот самый Чан~ни, которого Хо любил всем сердцем. Откровенный, нежный. Объятия вернули в «детство», когда не было никаких проблем. Почему так не может быть всегда? — Скажи мне правду, Хо, – прошептал на ухо. — Я хочу знать обо всём, что случилось с тобой. Хочу знать историю каждого шрама, каждой капли слёз, каждого нервного срыва. Откройся мне, доверься мне, как сделал это я для тебя. — Нет, – вновь повторил Минхо и потянулся за поцелуем. Все тайны и секреты Ли унесёт с собой в могилу, а Бана посадит в тюрьму за все его преступления. Люди.. Почему с ними так сложно контактировать? Почему нужно переходить из крайности в крайность? Почему нельзя объяснить всю ситуацию без сокрытия правды? Почему делиться мыслями с другим человеком так страшно? Почему, чувствуя мягкие руки на теле, хочется кричать от безысходности, понимая, что ни в коем случае нельзя выдавать себя? Вслед за стекающими каплями Бан целовал покрытую синяками шею, проходил языком по кадыку, сминая мокрые волосы. Ли запрокинул голову назад, удерживая старшего за талию. Поцелуи переместились на грудь, а руки стали изучающе трогать шрамы на спине. Один, второй, третий — не было такого места, к которому Бан бы не прикоснулся. «История» на теле не вызывала омерзения — любимый Ли не может быть для Бана мерзким человеком, что бы не произошло когда-то в прошлом. — Прекрати, мне трудно.. – Минхо оттолкнул Чана за плечи. — Хватит этих прелюдий.. — Но придётся, – вернулся к губам, правой рукой толкнул бедро младшего в сторону, заставляя расставить ноги. — Не хочу делать тебе больно. — Ты уже сделал, – прохрипел Хо, — когда влюбил меня в себя шесть лет назад. — Это признание? — Это избавление от ебучей грызущей совести. Это ненависть к себе, к тебе. Это.. – слёзы не видно под водой. — Ненавижу всё это. Ненавижу, что нам пришлось так поступить. Ненавижу, что сейчас между нами происходит. Меня бесит одна лишь мысль, что.. Нет, забудь. — Мы оказались в одной лодке. Где-то там айсберг, – указал на своё сердце. — И если идти на дно, то только с тобой, котёнок. — Ты тянешь меня на дно, – Ли посмотрел в глаза Бана. — С того самого момента на пляже 31 августа. Зачем ты пришёл? Что ты хотел от меня услышать? Почему, Крис? — Не порть нам настрой, Минхо. Не хочу сейчас об этом думать. Нам нужно жить настоящим, а не прошлым. Ты со мной? Их взгляды встретились. От прошлого нельзя убежать, но его можно и нужно принять. Каждая история — память. Каждая мысль, запирающая в кубе собственных страхов, — память. — Как и всегда. Они надеялись больше никогда не видеть друг друга, не задевать хорошие воспоминания. Они надеялись, что не пришлось бы касаться потрёпанных тел, даря ласку и нежность. Они были готовы убить друг друга в любой момент, но какой в этом смысл? Полицейский плавно двигался навстречу, руками пытаясь найти опору на стене. Преступник положил руки поверх чужих, прижимая пальцы к плитке и едва кусая за плечи. Ли не сдерживал стонов, а Бан делал всё, чтобы слышать эти звуки. Никто не будет таким же, как Минхо. Ни один человек не заменит это дрожащее от удовольствия тело, шрамы на спине и тихое: «Кристофер». Ни одни губы для старшего не будут столь желанными, как губы младшего. Несколько финальных рваных толчков, и парней окатила очередная волна безумного оргазма. — Я люблю тебя.***
Через шесть часов Хван Феликса перевели в послеоперационную палату. Хёнджин почти слёзно просил пустить к брату, на что врач с трудом согласился, попросив лишний раз не тревожить пациента. Старший разглядывал младшего, пытался убежать от противно пиликающих приборов и молился, чтобы брат наконец очнулся. — Ликси.. – сел ближе и положил руку поверх чужой, аккуратно поглаживая. — Братишка.. — Хён? Что.. – приоткрыл глаза. — Ликс!.. Тише, тебе нельзя говорить.. – в уголках глаз снова скопились слёзы. — Всё обошлось.. – чмокнув руку младшего, прижал к своей щеке, перевёл взгляд на Феликса. — Теперь всё будет хорошо. Тебе сделали операцию. — Хён.. – слабо улыбнулся, чуть сомкнув пальцы. — Прости, что не считался с твоим мнением. Прости, что упустил тебя. Прости, что из-за меня ты оказался в больнице. Прости, что не смог защитить тебя. Прости, что я ужасный старший брат, – извинялся Хёнджин. Но помогут эти извинения? Простит ли Феликс то, что брат планирует сбежать завтра ночью? — Я так боялся, что ты не очнёшься, я просто.. — Хён, мне приснился отец, – едва шевеля губами, сказал Ликс. — Он винил тебя, но я не буду делать то же самое. Ты ни в чём не виноват. Не виноват в том, что он был мудаком. Ты всегда защищал меня.. — Я должен тебе кое-что сказать, иначе другого шанса может не быть, – не так хотелось рассказать об ошибках прошлого. — После стольких лет ты должен узнать правду о пожаре. На самом деле.. на самом деле я поджёг дом. Хотел, чтобы всё, включая отца, сгорело до тла. Сгорели те ужасные воспоминания из детства, чтобы мы могли спокойно жить дальше, не боясь отца. И я убил его ножом, подстроив это под суицид. Правда открылась спустя пару лет. Рён взамен на мою свободу предложил сделку, и.. — И ты стал Праведником? — Как ты.. — В образе я видел тебя раз, но.. я сразу понял, что это ты.. Твои глаза, хён, я узнаю из тысяч других.. Скажешь, что я должен осудить тебя? Нет. У каждого из нас своё понятие справедливости, и ты поступил по своей совести. Отец.. заслужил. Те люди, которые ты брал в заказы, тоже. В полиции ты не мог позволить себе такой открытой ненависти к подобным уёбкам, а потом тебя затянуло. Я прав? — Да, – ответил без промедления. — И я отчасти придерживаюсь философии Бана. Отчасти. Но я не могу вслепую идти за ним. — Так на чьей ты стороне, хён? На стороне Чана? Полиции? — На своей. — Значит, ты всё-таки уйдёшь от меня, забрав с собой Минхо? — Прости, но.. — Что? Так будет лучше для меня? Не думаю. Однако я не могу удерживать тебя возле себя, какая бы сильная ревность не пожирала меня изнутри. Чанбин-хён сказал мне, что ты в любой точке мира связался бы со мной. Ты обещаешь? Посмотри мне в глаза и скажи это. — Обещаю, – посмотрел в глаза. — В любой точке мира я найду тебя, чего бы мне это не стоило. — Я люблю тебя, Хёнджинни.. – сил сдерживаться не осталось, и Феликс заплакал. Всегда так больно, когда люди расстаются? — И я люблю тебя, Ликси, мой самый лучший младший братишка, – сев ближе, Хёнджин осторожно обнял брата, позволяя ему выплакаться. Этого хрупкого сокровища будет не хватать. Джин закрыл глаза и пытался запомнить каждое прикосновение, всхлип, вздох. Поцеловал в лоб на прощание, после прикоснулся к нему своим. — Мне пора.. Не оборачиваясь, старший брат вышел из палаты и закрыл дверь. Младший брат вслед произнёс: «Вернись». Со Чанбин, как и сказал, всё это время ждал на улице. Хван Хёнджин сел на пассажирское сидение, захлопнул дверь и повернулся к водителю. — Феликс очнулся. Мне нужно домой. Прерывая твои вопросы, говорю сразу, что не собираюсь сбегать. Пока. Скажешь Чану, что у вас есть только день на подготовку плана — дальше тянуть нельзя. Когда дам сигнал — нападайте на «Кайзеров», чтобы добить их остатки. Ты видел копов? Доказывая свою верность, я ничего не сказал им о тебе, поэтому ты всё ещё здесь. Также они не знают, где находится Бан. Ещё вопросы? — Что ты задумал, Хван? – Бин завёл автомобиль и тронулся с места. — Обычно ты не выкидываешь свои мысли на всеобщее обозрение, а тут как переклинило. — Я? Исполню волю Бана — уберу с дороги тех, кто мне должен. Обычно вы этим и занимаетесь? — Уверен, ты и Чана добавил в этот список смертников, – закурил. — Если бы не он, то Феликса бы не подстрелили. — Если бы не ты, то Феликса бы не подстрелили, но это уже в прошлом. Обещай мне одно, Чанбин. — С какого хера я должен тебе что-то обещать? – возмутился. — Если меня пристрелят, не бросай Феликса на произвол судьбы. Я знаю, что он тебе тоже дорог, – отобрал сигарету и затянулся сам. — Я пока не готов выпустить его из гнезда, но он уже улетел полгода назад. — Ему самому решать, что делать дальше. Прямо как старший братик несётся вперёд паровоза, забывая, что скорость абсолютно разная. Не находишь? — Надеюсь, что он взял от меня не все хуёвые качества. Доля здравого смысла ему не помешает. — В нём уже просыпаются нотки твоей ебанутости. Думаешь, стоит научить его пользоваться снайперской винтовкой?***
Полицейский проснулся от поцелуев в шею. Преступник аккуратно водил губами по бархатной коже, вдыхал приятный мятный аромат с чуть влажных волос. Почему каждое утро не может быть таким спокойным? Обязательно всё нужно испортить? — Котёнок, мне надо идти, – едва слышно проговорил Кристофер. — Появились неотложные дела.. хотя я бы лучше продолжил лежать с тобой. Ты всегда замерзаешь под утро, знаешь? — Могу себе позволить, потому что ты согреваешь меня. Да так, что мне становится невыносимо сложно дышать. Крис повернул лицо Хо на себя и поцеловал на прощание, будто что-то предчувствовал. Минхо отвечал слишком лениво, сонно, но это вызывало реакцию умиления у Чана. — Я люблю тебя, – сказал напоследок и встал с кровати. — Ты не подумаешь сбежать, пока я буду работать? — Если я до сих пор не придушил тебя подушкой, как думаешь? — Готовишь что-то поинтереснее? — Ты удивишься этому, – ухмыльнулся. — Иди уже. — Ещё раз. Бан вернулся к Ли, посмотрел в его глаза. Губы младшего поджались, но это не остановило старшего от поцелуя.***
С самого утра болела голова. Видимо, сказались алкоголь, сигареты и холодный душ. Бан, разглядывая план действий, наполовину слушал, что говорили ему подчинённые. Мысленно глава «Бродячих» находился рядом с Ли. — Эй, блять, Чан, ты слышишь? – Джисон пощёлкал пальцами перед лицом старшего. — Нам пиздец, если мы что-то быстро не придумаем. — Да слышу я, уймись, – закатил глаза. — По мне так нет смысла беспокоиться. У Чона кишка тонка, чтобы идти напрямую на меня, поэтому он нацелился на вас. Кстати, как Феликс и где Хван? – спросил у Со. — Надо же, ты вспомнил! – Чанбин тоже был на нервах, скурил третью сигарету за раз. — Феликс очнулся, а Хван.. — Похуй на старшего Хвана, – отрезал. — Что он может сделать? Полиции нажаловаться? Ничего от этого не изменится, разве что надо поменять наше местоположение. — А мне вот что интересно.. – вступил Хан. — Если Чон угрожает тебе расправой над нами, значит ли это, что.. – на секунду замолчал, — что мы для тебя близкие люди? — И ты спустя столько лет только это понял? – вместо агрессии ответил Бан. — В самом деле? Кажется, я не тому отдал руководство берегом. Да, вы для меня близкие люди, как и остальные «Дети». Разница только в том, что вы можете заменить меня, когда я получу пулю в лоб. Однако сейчас, как оказалось, ты и Чанбин не в приоритете у Чона. Феликс — ошибка. Не злись, Бин~ни. Мы оба понимаем, что Чон целился в Минхо. — Мы спрятались, когда подъехала машина, а потом.. Ты знаешь. — Уговорил, – закатил глаза. — Что сказал Хван? — День на подготовку плана, только к тому ли мы готовимся? Минимум информации. Хван сказал, чтобы мы не действовали без его сигнала. — Отправить отца вслед за сыночком? Лично у меня только такие мысли, – хмыкнул Джи. — Прослушка особых результатов не дала, но кто же знал? — По сравнению с нами у Чона осталось около ста человек, – рассуждал Крис. — Но не забываем о том, что это люди бывалые, а у нас много новичков. Как бы сделать так, чтобы потерь с нашей стороны не было? — Это невозможно сделать, – сказал Бин. — Мы всегда должны кем-то жертвовать. Один пойдёт во благо других. И этот «один» остался у тебя дома, а ты и представления не имеешь, не сбежал ли он. — Говоришь о предательстве? Минхо не такой, а вот ты.. – Чан подошёл ближе к Чанбину, положил руку на его плечо. — В последнее время ты стал каким-то нервным. Что ты задумал? — Думаю, как бы тебя, блять, не убили за следующим поворотом, – скинул с себя руку. — Я говорю о том, что можно использовать Ли как приманку. Чон уже нацелился на него. — Исключено. — Это может сработать.. Хён, сам подумай.. — Нет, Джисон. Я не буду рисковать любимым человеком, чтобы словить старого уебана. Пока проверьте оружие, возьмите более опытных ребят и их на первый план. Мне нужно подумать в одиночестве. Со и Хан вышли из помещения, оставив Бана одного. Столько проблем навалилось из-за одного человека. Нет, парень не винил Ким Намджуна. Он винил себя, что в прошлом не смог справиться с собственной агрессией и теперь вынужден разгребать последствия. Вторую смерть Кристофер точно не выдержит. Минхо должен жить.***
Кровь на руках стала чем-то новым. Страх отсутствовал – подросток действовал на эмоциях. Крик отца, удар ладонью по щеке, звон в ушах — кому такое не надоест? Кто сможет терпеть издевательства от «родного» человека до конца своих дней? — Я вернулся в начало, – Хёнджин разглядывал себя в зеркале. В этот раз маска закрывала только нижнюю часть лица. Глаза пылали ненавистью. — Вы внушили мне, что я должен защищать то, что мне дорого. Правильные слова, но донесённые скотским образом. Я не жалею себя, как и тебе было похуй на меня, отец. Если я стал твоей копией.. – перед глазами всплыл позабытый образ. Старший Хван как всегда смотрел презренно. — Я — не ты. Я знаю, что такое любовь. Снайперская винтовка будто приросла к телу. Оружие буквально послужило «продолжением» рук, а его отдача в своё время оставила несколько трещин на левом плече. Хван точно знал, что должен сделать два дела: убить Чона и забрать с собой Ли. — Что за.. – Хвасе закрыли рот, утащив за угол. — Тише, я не причиню тебе вреда, – прошептал Хёнджин. — Уведи всех девочек. Клуб больше не будет работать, поняла? – женщина кивнула головой. Кому нужны лишние жертвы? Разве что больным ублюдкам по типу Бан Чана. Хван Хёнджин действовал на стороне закона, поэтому «попавших под обстрел людей» было меньше. Почему должны страдать невиновные? Почему матери защищают своих детей даже под страхом смерти? Это и есть настоящая любовь? Чон Шихёк чем-то походил на отца: пьяная улыбка, неизвестные девицы на коленях, безразличие к собственным детям. Такие, как Чон, продолжают род только чтобы и дальше доказывать своё преимущество перед другими. Семья Чон вызывала животный ужас у простого народа. Со временем изменилась лишь фамилия — Бан. Однако каждый страх должен быть побеждён. Около девяти вечера Хван спрятался в здании напротив клуба «Red Lights», ожидал подходящего момента, чтобы отправить пулю по адресу. Тяжёлые тучи затянули небо, ветра не было. Прекрасный день, чтобы устранить одну проблему. Чон не догадывался, что жить ему осталось считанные минуты. Хёнджин сделал необходимые подсчёты, задержал дыхание и убрал палец с спускового крючка. Пуля попала в грудь, и Чон задёргался в предсмертных конвульсиях. Вокруг забегали его подчинённые, а Праведник поспешил покинуть место справедливого преступления. «Кайзеры» однозначно подумают на «Бродячих Детей», а полиции это только на руку.***
Раньше всё было иначе: солнце ярче, трава зеленее. Раньше в голове не было лишних мыслей, заставляющих сердце сжиматься до боли. Ли Минхо лежал на кровати, смотрел в потолок. Предательство, убийства, побег. Будет ли этому конец? Сколько человеку положено страдать от других и в частности от самого себя? Сколько должно пройти времени, чтобы восстановить ментальное здоровье? — Правильно ли я поступаю? – спросил себя Ли. — Вчерашняя ночь.. Слишком много эмоций. Я же, блять, не понимаю, чего хочу, – закрыл глаза и посмеялся. — Дурак. Чан использует меня, а Хёнджин.. тот поцелуй — ошибка. Я постоянно ошибаюсь, влипаю в неприятности, из которых мне трудно выбраться.. Однако цель остаётся той же — усадить Бана за решётку.***
В ушах звенело от сигнализации. «Бродячие Дети», схватив оружие, бежали прочь из своей крепости. Таймер закончился, послышался треск — база превратилась в горящее нечто. «Кайзеры» не простят смерть главаря.