[ 20**.??.??
Насилие порождает насилие. Месть не приводит к желаемому результату, а только больше разрушает ту хрупкую оставшуюся единицу здравого смысла. После боя поздно махать кулаками, но адреналин в груди это никак не останавливает. Получив удар, человек будет стремиться дать сдачи, чтобы защитить честь и достоинство собственной персоны. Но разве так должны решаться конфликты? С помощью кулаков и ругани? — Долго ты будешь терпеть это, блять? – Минхо держал лицо старшего в ладонях и разглядывал пластыри. — Неужели тебя настолько запугали? — Мне жалко маму, – она не так воспитывала Кристофера. Все разбирательства должны проходить в словесном виде, а не с помощью драк. — Да и этот мудак не достоин того, чтобы руки об него марали. Всё хорошо, – аккуратно убрал руки младшего с лица и отвернулся. Не в первый раз Ли видел Бана в разбитом состоянии. — Правда. — Хорошо? Прикалываешься? – возмутился Хо. — Кристофер, пиздить детей, потому что ты долбоеб, который не умеет контролировать свои эмоции, нихуя не хорошо. Ты виноват в том, что он агрессивное хуйло? Нет. Так какого чёрта этот урод позволяет себе бить сына? — Ответ простой — алкоголь, – истина заставила улыбнуться. — Человек не умеет пить, поэтому срывается на всех, кто не так на него посмотрит. Для меня важнее, чтобы он не трогал маму, а остальное мелочи. — Это не мелочи, Чан. Далеко не мелочи, – Минхо прикрыл глаза и откинулся на скамье. — Это уже систематическое избиение. Его надо в дурку или в тюрьму на бутылку. — Я сам разберусь, – отрезал Чан. — Ой. Прости, я не хотел.. — Забудь, – махнул рукой. — Но всё же с этим надо что-то делать, – указал пальцем на своё лицо. — Ты уже взрослый мальчик, поэтому знаешь, как нужно поступить. — Приложиться к бутылке, – Чан загибал пальцы, — агрессировать на всех живых существ и избивать людей? — Чан! – отвесил лёгкий подзатыльник. — Тебе противопоказано общаться со мной. Дурость начинаешь нести. — Теперь ты врёшь, – улыбнулся. — У окружающих людей постоянные проблемы из-за меня, будь то мама или ты. — Моя главная проблема — ты. Не представляешь, как я сейчас хочу тебя ударить за такие слова, но тогда ты можешь накатать на меня заявку в полицию, а мне это не надо, – сложил руки на груди. — Вдруг потом на работу не возьмут? — Я устал, – Чан без спроса положил голову на плечо Минхо. — Но когда-нибудь всё наладится. Когда-нибудь чёрная полоса сменится белой. Ты же запечатлишь со мной этот момент? ]***
20**.10.22, friday
Страх потерять любимого человека заставляет на мгновение взять себя в руки. Ли Минхо срывается и падает перед Бан Чаном на колени. — Сука, Чан, приди в себя, – слёзно просит Хо, зажимая своими руками руку Криса. Тёмно-вишнёвая кровь невероятно горячая. Слово «Сдохни» вылетело из головы, поэтому полицейский не понимал, почему преступник сделал такое на пьяную голову. Неаккуратно сказанные слова на эмоциях часто воспринимаются в штыки, но если Чан решил таким способом показать, что его тело находится в подчинении Лино, то это максимально ужасно. Ли боится потерять Бана. Они всегда должны быть рядом, сколько бы боли не было причинено. Они самые близкие на свете люди. — Хёнджин, помоги мне! – кричит, оборачиваясь на младшего, потом снова смотрит на старшего. — «Твоя любовь к этому ублюдку слишком сильна, хён», – думает про себя Хёнджин. Но Хван решает помочь больному ублюдку, который приказал отрезать собственный палец, доказывая, что полицейский готов следовать за ним. Но ради Ли не жалко. В другом случае Хван бы схватил напарника за шиворот и поволок подальше от этого дома, радуясь, что глава мафии подохнет по собственной глупости, но слишком болезненно видеть, как страдает дорогой сердцу человек, пусть и по такому моральному уроду. Хван хватает с кухни первую попавшуюся ткань, разрывает её на части и туго заматывает руку Бана выше порезов, отпихивая Ли в сторону. — Крис, Крис, Крис, – повторяет Лино и бьёт Криса по щекам. Реакции ноль, а кожа становится холоднее. – Что делать, блять.. — Посмотри у него телефон, – приказывает младший. Что они могут сделать? Скорую помощь точно не вызвать, потому что Хо не позволит, а раны зашить надо. — Должен же быть у этих мафиозников свой врач или что-то типо того. Со и Ликс однозначно знают, – старший находит телефон Бана в кармане его штанов и передает Хёнджину. Джин набирает постоянный номер Феликса, и трубку снимают через время. — Чан-хён? Почему ты.. – слышится сонный голос Феликса. — Ликс? — Джинни-хён? А как ты.. — Бан перерезал себе вены, – хладнокровно проговорил Хёнджин. — Я перевязал, но здесь нужно зашивать. — Блять, – сон мгновенно исчез. — Нет, скажи, что ты шутишь, хён. Он не мог такое сделать. Это совсем не весело, – подорвался с кровати и побежал в комнату к Чанбину. — Времени у него мало, – сказал Хёнджин и отключился. Нужно успокоить Минхо. — Хён! Чан-хён попытался совершить суицид.. – и все обиды Со позабыл.***
Машина Со никогда так быстро не ехала. Каким бы дерзким парнем Чанбин не был, он всегда держал скорость под контролем, чтобы машину не заносило. Конечно, это не касалось погони от полиции. В данный момент время идёт на секунды. Если парни не успеют что-нибудь сделать, то Чан умрёт от потери крови, поэтому Бин как можно сильнее давит педаль газа в пол. На предложение Феликса вызвать скорую помощь Чанбин наотрез отказался, накричав на младшего. Обычная ситуация в человеческой жизни: неудачный суицид, который вовремя был замечен свидетелями, пришедшими на помощь. И будь Кристофер «обычным» человеком, а не самым узнаваемым преступником Кореи, такой вариант был бы оптимальным. Однако сотрудники скорой узнают Бана и тут же вызовут полицию, а там всё пропадёт. — У меня есть друг, Ким Хонджун. Он будущий врач, но опыт уже имеет. Он может нам помочь и живёт недалеко от сектора, – предлагает Ликс, крепче сжимая ручку двери впервые за всё время езды с хёном. — Звони, – в глазах старшего только предполагаемый вид произошедшего: Чан в крови, ублюдок Минхо рядом с ним. Не об этом Со договаривался с Ли. Если полицейский довёл хёна до такого состояния, то пуля без замедления полетит в сердце Ли. Младший Хван называет адрес, и Со разворачивается на повороте. — Хей, Хонджун, – Ликс набрал друга, – прости за поздний звонок, но ситуация требует твоего срочного вмешательства. Мой друг вскрыл себе вены. Наложили повязку. Нет, скорую вызвать не можем, есть некоторые.. проблемы. Собирай необходимое. Мы за тобой едем. — Мудак, если ты умрёшь — из-под земли достану и убью ещё раз, – говорит Чанбин в пустоту. Феликс лишь вздыхает.***
— Он выживет, – но сам Хёнджин не хочет, чтобы это случилось. — Встань, надо смыть. Глаза Ли бегают по бессознательному телу Бана, пока Хван опускает руки старшего в раковину. Смывая кровь, Хёнджин замечает, что дрожащие руки Минхо в некоторых местах обожжены, и бесится с Бана ещё больше. Какой здоровый человек будет причинять увечья тому, кого любит? — Положить.. – захлебываясь слезами, произносит Минхо, – н-на диван.. — Сейчас, – Джин кидает полотенце на лужу крови на полу.***
Сонный Ким Хонджун стоял на пороге дома, держа сумку в руке. Ким считал Хвана приятелем, поэтому не разозлился, когда младший позвонил посреди ночи. Подъехала иномарка, и Феликс махнул рукой из окна. Подойдя ближе, Хонджун увидел заплаканное лицо юноши. — Здравствуйте.. – Джун не знал, как обратиться. — Чанбин, – сказал водитель и резко вывернул руль. Ким хотел возмутиться подобному вождению, но по лицам парней видел, что ситуация не совсем подходящая. Подъезжая к частному сектору, Хонджун задумался. Откуда у Феликса здесь могут быть знакомые? Парень не из богатой семьи, брат работает полицейским, родители неизвестно где. В любом случае после оказания первой помощи Хон может остаться на ночь у своего сводного брата, который живёт здесь же. Но вопросов стало ещё больше, когда Чанбин остановил машину напротив дома Бан Чана. — Пойдём скорее, – говорит Ликс Джуну и выбегает следом за Бином. — Чанбин-хён, что здесь.. – возле входа стояли двое «Детей». — Кто это? — Он с нами. Вы пиздуйте по домам. Без вопросов. Усекли? – сказал Чанбин, «Дети» кивнули. Можно допустить, что Феликс и Чан знакомы, но как произошло это знакомство? При каких обстоятельствах? Знает ли Хван, чем занимается Бан? Парни заходят внутрь, и Ким ловит ещё одно удивление — Ли Минхо, школьная любовь Кристофера, и старший брат Феликса. Что здесь произошло? Ким пулей подбежал к брату и попросил всех выйти из гостиной, чтобы в тишине провести необходимые манипуляции. Предупредил, что зашивание порезов — это зрелище не из приятных, но все видели и не такое. Однако Чанбин потянул Феликса и Хёнджина на второй этаж, презрительно глянул на оставшегося Минхо и губами сказал: «Если он не выживет — я убью их, а потом тебя». Ли следил за действиями Кима, который командовал то подержать, то зажать, то отрезать. Спустя пару минут всё было готово: кровотечение удалось остановить, а порезы зашить. — Спасибо, – прошептал Минхо, вытирая свои окровавленные руки и легко проходясь некогда белым полотенцем по рукам Чана, убирая остатки после «операции». Почему Бан сделал так? Из-за слов младшего? Кристофер совсем не думал о его чувствах. Это тяготит. — Куда же тебя всё время заносит, Крис? – Хонджун откинулся на спинку дивана, который стоял напротив, глубоко вздыхая и устало потирая глаза. Ким ожидал что угодно, но точно не увидеть попытку суицида своего названного брата. — Откуда ты знаешь его? – удивленный взгляд направился на Хонджуна. В гостиную вернулась троица: в глазах Чанбина читались одновременно чувство спокойствия, когда он увидел, что Чана спасли, и дикая ненависть к Минхо; Феликс с красными от слёз глазами глупо улыбался; Хёнджин в свою очередь был расстроен, но виду не подавал, а только думал, как бы теперь подобраться к старшему напарнику. Младший брат Кристофера пригласил всех сесть и начал свой рассказ. Во время этого Минхо сидел на полу возле лежащего на диване Чана и крепко сжимал его руку, пытаясь согреть своим теплом.***
[ 20**.??.??
— Как ты не поймёшь, что мы ему не нужны? – кричала мать Хонджуна, разбивая тарелки. — Это не тот человек, которого что-либо заботит! — Мам, я просто хочу познакомиться. Я знаю, что отец.. этот человек мне никто, но разногласия между вами никак ко мне и к Кристоферу не относятся. — Думаешь, этот малолетний выродок раскинет тебе руки для объятий? Как бы не так, малыш. Бан бросил меня с тобой на шее, а теперь ты возвращаешься к нему. Так ты любишь свою мать? Я могла сделать аборт, и мы бы дальше продолжили встречаться втайне от его жены, но нет. Честь ему, видите, важнее собственного сына! — Я не виноват, что ты раздвинула ноги не перед тем человеком, – сказал Хонджун и получил пощёчину. «Ребёнок должен знать, кто его родители», – так в своё время думал Ким. Замыленные глаза матери не видели очевидного — господин Бан не бросил бы свою жену и сына ради любовницы, у которой за спиной ничего нет. Хонджун не предполагал, что Чан настолько общительный и приятный человек. Правда об измене отца открылась спустя 16 лет. Сводный брат сразу сказал, сочувствующе улыбнувшись: «Твоей вины в этом нет». В 21 год Чан убил Чон Чонгука, главу преступной банды «Кайзеров». Кима этот факт нисколько не напугал, ведь Чон был настоящим чудовищем. Перед младшим братом Крис пытался сохранять улыбку с ямочками на щеках, но не всегда получалось. Хонджун не раз уговаривал Чана бросить всё это дело с бандой, но старший твердил одно: «Я хочу отомстить». — Два года назад у меня был близкий человек, – сделав глоток виски, Чан прикрыл глаза и облокотился на спинку дивана. — Знаешь, это тот человек, которому не страшно отдать своё сердце в использование. Но мои чувства не приняли. Так бывает в жизни, – усмехнулся и пожал плечами. — А потом произошло убийство. Мать отвернулась от меня, а отец даже не пытался понять, почему я так поступил. Обидно, ведь я стал похожим на него, но более.. ебанутым. Наверное, на трезвую голову непривычно видеть свою точную копию. — Ты не виноват, – повторяет Хонджун слова старшего. — Извини меня, конечно, но он не менее ебанутый. А что с тем человеком? Где он сейчас? — Не знаю, – Чан достал телефон из кармана и стал что-то искать. — Вероятнее учится в полицейской академии, как он и хотел. Смотри, – показал фотографию, — это мы с Минхо. Красивый, да? ]***
— Вот такая история, – подытожил Хонджун. — Поэтому я и узнал тебя, Минхо. Взгляд у тебя запоминающийся. Но мне больше интересно, как ты оказался тут, Ликси? — Это долгая история, – Феликс почесал затылок. – Чанбин-хён послужил мостом к знакомству, так я тут и оказался. Я восхищаюсь Чан-хёном и готов идти за ним хоть на край света. — Пойдёте оба в тюрьму, – масла в огонь подлил Хёнджин. На территории врага необходимо следить за своим языком, но кого это волнует? Со достал пистолет из кабуры и направил в голову Хвана. Ким от неожиданности подпрыгнул с дивана. Много историй он слышал о всех этих убийственных игрушках, но в жизни ни разу не видел. — Ты уже выбрал себе место на кладбище, малыш? – если бы палец дёрнулся, то точно бы лежал труп. — Хватит вам уже, – Феликс вновь успокоил хёна и забрал пистолет. — Джун, а где ваш отец сейчас? — Где-то два метра под землёй. Чан три года назад с помощью посредников запер отца в психиатрической лечебнице, а там и Праведник подключился, – ответил Хонджун. — Это, кажется, было их первым совместным делом. — Жаль, что Бана не упекли, – проговорил Хёнджин себе под нос, пока Ликс снова останавливал Чанбина. — Как скоро он придёт в себя? – не обращая внимания на вакнахалию позади, Минхо обратился к Хонджуну. — Дыхание стабилизировалось, но пульс слабый. Он неплохо приложился к бутылке, – сердце сжимается. Лино, борясь с собой, не отпускает холодные руки старшего и поправляет спавшую прядь волос. — Кто знает? – Джун призадумался и оглядел брата с ног до головы. — Я останусь здесь и буду следить за его состоянием. Вы можете пойти отдохнуть. — Я останусь, – отрезал Ли и накрыл Бана пледом. Минхо не хочет бросать Чана — слишком переживает, что тот может не очнуться. В доме стало тихо. В комнате для гостей Хёнджин успокаивал Феликса под пристальным взглядом Чанбина, который ходил из стороны в сторону. Вскоре Со устал трепать себе нервы, сел в кресло и спустя пару минут заснул без сил. Братья почти вслед за ним в обнимку на кровати. Младший прижался к старшему так сильно, словно навсегда отберут, но второй понимал состояние брата. В гостиной Хонджун и Минхо обсуждали Чана, промывая его косточки, но не переходя границы, ведь оба не знали, что известно другому. — Почему тебя не испугал Чан, когда ты узнал его «получше»? – спросил Хо, сжимая кружку с крепким кофе. — Судя по твоему рассказу, он не пытался скрыть факт убийства человека. — Чона нельзя было считать человеком, – Джун отпил кофе. — Хён помог большему количеству людей, убив Чонгука. — Вот именно. Он же убийца. Это не противоречит твоей профессии? — Ты про клятву Гиппократа? Да, есть некоторая несостыковка, но это не мешает моим убеждениям. Не бывает чисто белых или чисто чёрных полос. Наш мир серый, – ответил Джун и посмотрел в глаза собеседника: мешки от усталости, пустой взгляд и сжатые губы. — Тебе бы стоило поспать. Я разбужу тебя, когда Чан проснётся. — Нет, – безмолвная мольба всем известным богам сыграла свою роль, и Минхо услышал движение за спиной. Кристофер с трудом открыл глаза, привыкая к яркому свету. Левая рука невыносимо болела, а в горле пересохло. Бан оглядывает комнату и встречает знакомую макушку. Минхо слезает с барного стула и бежит к старшему. Глаза невольно слезятся, а руки сами по себе тянутся приобнять. Какие же парни дураки, которые прямо воспринимают любые слова. Ли сам виноват в этой неудачной попытке суицида. Не находит, что ответить, как оправдаться. А если бы не успели привезти Кима? Что тогда? — Чан.. – Хо утыкается носом в тёплую шею и всхлипывает. Крис жив. — Эй, котёнок, тише, – шепчет Чан и правой рукой гладит Минхо по волосам. — Я жив. Всё хорошо, – пытается успокоить, но далеко не всё в порядке — по руке словно проехались. Крис не уведомит об этом, ведь скажет и без того ужасные слова. — Why did you save me? You told me to die. Не издевайся и реши наконец, что ты хочешь от меня. — Это моя ошибка, – жалкая попытка оправдаться, но других слов и не подберёт так быстро. Парень отстраняется и смотрит в безразличные глаза напротив. И правда: что от Чана хочет Минхо? Зачем он решил спасти свою бывшую любовь, а не замолчал данную ситуацию и не сбежал с Хёнджином, пока была возможность? — Я хочу, чтобы ты жил, – и позволяет себе лёгкий поцелуй в щёку старшего. Поговорят они потом, когда один придёт в себя, а второй успокоится. Хонджун не вслушивался в то, о чём эти двое перешёптывались, но почувствовал некий накал страстей и решил разбавить обстановку, указав Минхо пойти с ним на кухню приготовить еду для Чана. В пять утра бесполезно говорить о серьёзных вещах. — Что он тебе сказал? Я могу с ним поговорить, если хочешь, – младший сводный брат не знает всей подноготной, но, вспоминая рассказы о Минхо, решает, что судьба этим двоим никак не даст спокойно разойтись. — Неважно. Это касается только нас, – не может же Минхо сказать младшему брату Чана, что приказал тому убить себя, а Крис и послушался? Это не дело Хонджуна. — Помоги мне ещё с этим, пожалуйста, – парни принялись за готовку. Через час встали остальные гости дома. Двое из трёх были рады, что глава «Бродячих Детей» жив и почти что здоров, хоть и выглядел очень потрёпано. Хонджун приказал Чанбину взять Феликса и Хёнджина и съездить купить готовой еды в круглосуточный магазин. Ким хотел специально выгнать всех из дома, чтобы оставить брата с Ли. Прежде чем дом опустел, Ликс налетел на Чана с подобием объятий, Чанбин в своем стиле бросал угрозы, что собственноручно убьёт хёна за подобные выходки, а Хёнджин наблюдал за всем со стороны. Меньше всего ему хочется находиться в этом дурдоме. — Всё, быстро все по местам, – сказал Хонджун, зевая и поднимаясь по лестнице в спальню для гостей. — Я спать, а вы постарайтесь не убить друг друга, ребятки. — Мне нужно выпить, – Бин взял за шкирку братьев Хван и потащил на выход. Дверь захлопнулась. — Сможешь сесть? – Минхо поставил любимое блюдо Чана на кофейный столик и вытянулся. Старший кивнул головой и сел, опираясь на младшего. — Наверное, я не всё добавил. Уже не особо помню рецепт, – Лино старался увести начало диалога в нейтральное русло. Было опасно доводить себя до такого состояния, но внутри Бан Чан рад, что пару порезов на руке окупились. Ли Минхо сидит в ногах, пытается строить из себя невинную жертву, словно это не он приказал умереть. Поздно думать, что могло произойти, если бы Ли и Хван не услышали грохот. Полицейский сам укоротил поводок, и теперь чувство вины просто так не отступит, заставляя забыть о мимолётной связи с Со Чанбином. Это Бану играет на руку. — Минхо, ты меня любишь? – спрашивает о том, что давно тяготит обоих. Ответы на вопросы «Ты хочешь уйти отсюда?» и «Нравится ли тебе жить со мной?» не интересуют, ведь получит ответ «Нет». Но вопрос о любви — это совсем другое, более откровенное. — Докажи, что это так, – не может отпустить своего котёнка и в наслаждение манипулирует им. Полицейский знает, что преступник пытается давить на чувство вины, но ничего не может с этим поделать. Не дождавшись ответа, Кристофер приподнимает голову Лино пальцами за подбородок и прикасается к сухим губам своими. Минхо встаёт на колени, кладёт руки на бёдра Чана и со всей нежностью продолжает целовать. Изо рта старшего вырывается полувздох-полустон, и младшему это нравится. Нравится целовать избитые губы, в которые намертво въелся запах ментоловых сигарет; кусать кончик языка, вытягивая на себя и с жадностью посасывая. С Кристофером не будет понятия «здоровых отношений», но Минхо желает рискнуть. Парни не могут надышаться друг другом, как и не хотят избавляться от давней зависимости. Они готовы ломать себя ради непонятного совместного будущего? Ответа не знал ни один, ни второй. Поцелуй прекратился, сопровождаемый взаимными взглядами и сбившимся дыханием. Вновь их губы разъединились. Хо сползает обратно на пол, а Чан ложится на диван. Через время старший уже спал — сил никаких не было на все эти «любовные разборки». Младший же не сомкнул глаз. — Люблю, – прошептал Минхо, убедившись, что Чан заснул, и положил голову на свои руки, беспрерывно смотря на старшего.***
— Я так рад, что хён очнулся, – Ликс утирал очередные слёзы. Что в банде держит эту тонкую душевную организацию? Хёнджин сбился с толку. — Бин-хён, ты и правда пить собрался? – ответ положительный. — Можно мне тоже? — Можно. — Нет. Два ответа прозвучали одновременно. Старший Хван не в том положении, чтобы указывать брату. На этой стороне Ликсу всё дозволено, да и Джину ли осуждать младшего, когда сам любитель спиртных напитков? — Одну стопку, – Хёнджин придерживает голову рукой, — не больше, – в алкоголе нет ничего полезного и вкусного. Это лишь способ заглушить эмоции, и Минхо тому яркий пример. Каждый раз хватался за бутылку, и Джину приходилось её отбирать. — Выпью столько, сколько разрешит Бин-хён, – а Со ограничений и не ставит. Около часа парни сидели в баре. Чанбин и Феликс изрядно выпившие. Только в этот промежуток времени младшему Хвану будет отлично, а ближе к вечеру он поймёт, что пить не так уж круто. Старший брат всегда хотел лишь добра, но младший почти никогда не слушал нравоучений. — Ненавижу вашего Минхо, – сколько раз сказал за всё это время – не сосчитать. Причина ненависти понятна, но задумывался ли Чанбин хоть раз, сколько негатива принёс его обожаемый Кристофер для Минхо? Не волнует, есть одна сторона — Бан. И никто другой. — Когда хён не будет видеть, я придушу Ли подушкой, – и вновь опрокидывает стопку. — Чанбинни-хён, не надо, – проговаривает Ликс. У самого глаза плывут, и язык заплетается. — Я люблю Минхо-хёна, Чани-хён его любит, и Джин-хён его тоже любит.. Повисла тишина, которая заставила Чанбина вернуться в реальность. Значит, Хёнджин любит Минхо? Так вот настоящая причина, почему он захотел протиснуться в банду? Это было очевидно ещё с самого начала, но в данный момент осознание пришло окончательно. — Любит, значит, – перекатывая стакан по барной стойке, сказал Со. — А что если.. – не успел он договорить, как Ликс слез со стула и полетел в сторону туалета. Пусть знает теперь, что нельзя пить на голодный желудок. — Этот мелкий, – вздыхает Бин. — Значит, ты любишь Минхо? – смотрит в глаза Хёнджина. — Как коллегу, – отвести от себя подозрение оказалось сложнее, но Джин превосходно справлялся со своей ролью, как он сам думал. Раскрывать все карты нельзя. Вдруг Чанбин решит воспользоваться этим? Хотя Чан не позволит, ведь Хо под его защитой, хотя и своеобразной. — И я люблю Чана, – помедлил с продолжением, – как коллегу, – ещё одна стопка улетела в глотку. «Их связь не даёт нам жить без мозгоебли», – думает Хван, который впервые за столь короткий срок другими глазами глядит на Со. Всех адекватных на вид привлекают такие сволочи, как Бан Чан? Печальная история. — Поведёшь тачку? А то я могу оказаться в тюрьме раньше времени, – смешок. — На тебя мне глубоко похуй, – признаётся Хван, — но не на Феликса. — Когда-то и у меня был человек, на которого мне не было похуй, – на одном дыхании сказал Чанбин и больше не выронил ни слова, а Хёнджин нехотя предполагал, кто же мог быть этим человеком. Младший Хван появился спустя минут десять, и все трое, оплатив счёт картой Со, уселись в машину и направились в дом Бана. Бин настолько сильно напился, что завалился спать на заднее сиденье машины, а Ликс сидел на пассажирском и разглядывал руку брата с отрезанным пальцем и плакал. Не был столь молодой парень готов к тому, что могут навредить собственному брату. Телефон противно зазвонил, и Чанбин проснулся. На дисплее высветился номер Хан Джисона. Что ему нужно в столь ранний час? — Алло? – в ответ Со получает сумбурную речь, где вычленяет, что на правый берег снова вышли полицейские. Необходимо отправить подкрепление в срочном порядке. Бин резко подскакивает с сиденья. — Блять, вы не звонили Чану? Не смей. Я сейчас созову наших, – бросает трубку. — Разворачивай, – указывает Хвану. — Что случилось, хён? – от громкого голоса Чанбина даже Ликс проснулся. — Копы снова вышли на нас. Позвони Чану и попроси Минхо к телефону. Скажи, чтобы не выпускал его из дома. — Минхо-хён? – Ликс набрал Чана. — Почему телефон Чана у те.. Короче, не выпускай его из дома, слышишь? – говорит и кладёт трубку.***
Тактика проста: Хвана подсылают к полицейским, чтобы он нашёл бомбу с счётчиком и ускорил процесс, пока Чанбин с Феликсом и остальной бандой под руководством раненого Джисона отбивают территорию. План успешно сработал, но все трое были подбиты. Феликс же находился под впечатлением, потому что хён взял на серьёзное задание. Стрелять в полицейских было не страшно — они заслужили за весь свой эгоизм и наплевательское отношение к простым мирным гражданам. Страшна была реакция старшего на ранение младшего брата. Пуля в ноге не смертельна, но Ликс ковылять будет долго. Миссия выполнена — на территории валяются изуродованные тела полицейских. «Бродячие Дети» не отдадут всё, что они строили сначала с Чоном, после с Баном. Второй для «Детей» находился чуть ли не на уровне бога, и многие задавались вопросом, почему в этот раз Бан не пришёл на помощь подчинённым. — Если Хонджун не ушёл, то ему будет проще закопать нас, чем вылечить, – как-то странно смеётся Феликс, пока Хёнджин перевязывает ему ногу. — Ай, больно! — Моих же рассказов тебе не хватило о том, какая это сладость, – ворчать Хван умудряется даже в таком моменте. Как бы то ни было, но они братья, и младший должен слушаться. — Тебе нужна помощь? – «желательно с головой», – смотрит на Чанбина, который слишком неумело перевязывает себе руку. Точно ли он заместитель самого главы? — Сам справлюсь, – фыркает. — Не выебывайся, – говорит Джин и приступает к перевязке. Как твердит мудрость: «Не отвечай злом на зло». Решётка всё равно ждёт Со. И если карма будет благосклонна, заметит добрые поступки Хвана (не учитывая недавнюю перестрелку, где положил многих своих), может и удастся хорошо жить, желательно рядом с Ли Минхо. — Никто не убежал с новостью о том, что видел тебя на вражеской стороне? — Они все под обвалом. Мёртвые. — Умница, – шипит Чанбин от боли. До дома Бана они добрались в надежде, что смогут прошмыгнуть мимо главы «Бродячих Детей» и зализать раны у Ким Хонджуна.