***
За всё время, что Хван Хёнджин работал в полиции, в зале суда ничего не изменилось. Всё те же противные рожи, которые шире растягивают карман для прибыли, безразличные слушатели и виновные психи. Джин не пытался запоминать имена, ведь Мудак Один, Мудак Два и так далее никак не отличались от Главного Мудака, выступающего в роли судьи. Справедливости как таковой не было. Порой Главный Мудак, не прислушиваясь к мнению присяжных, выносил смертный приговор тем, кто не натворил настолько ужасного поступка, чтобы поплатиться за него жизнью. Мог ли кто-то исправить эту ситуацию, сместить судью? Попытки были, но все заканчивались одинаково — личность пропадала из мира, пока тело живьём сжигали. Немногие знали о пристрастии судьи и его подчинённых, а те, кто был осведомлён, молчал, боясь попасть под раздачу. — Чхве Данте, – голос судьи был холоден, звучал низко, — Вы обвиняетесь по статьям **, **, **. Вам есть что сказать в своё оправдание? — Ваша честь, – с места встал темноволосый парень лет 25-ти и гордо поднял голову, — прошу учесть, ебал я Вас и Вашу честь, – идиотский смех обвиняемого раздался в зале. Не было раскаяния, страха перед смертью, слёз. Чхве Данте чувствовал острую необходимость повеселиться напоследок. — Какие там статьи? Я законопослушный гражданин! — Ты изнасиловал трёх несовершеннолетних девочек, – из толпы резко подорвалась женщина, вслед за ней ещё две, — убивал их по очереди, заставляя смотреть, как юные тела бьются в предсмертной агонии! – Крик женщины переходил в истерику. — Смерть — мягкое наказание за истерзанные тела наших дочерей! Наши дети больше никогда не вернутся домой! Судья скучающе наблюдал за картиной, не приказывая успокоиться. Данте смеялся, женщина, держась за сердце, плакала, а охранники делали вид, будто ничего не замечали. Хёнджина перекосило от безразличия начальства и коллег. Дождавшись, когда женщина немного успокоится, Хван поднялся с места. — Ваша честь, госпожа Ки права. Смерть — слишком милосердное наказание для этого мерзавца, – начал Хёнджин. Данте прекратил смеяться и, развернувшись на месте, стал изучающе смотреть на полицейского. — По заключению экспертов было выявлено, что Чхве Данте не даёт оценку своим действиям. Это значит, что виновный подлежит принудительному лечению в психиатрической лечебнице. Недовольных криков не пришлось долго ждать, как Хёнджин и предполагал. Людям всегда нужны зрелища. — Давайте тогда сразу отдадим его в руки Праведника! – Мудак Один кричал больше всех. – Всё равно Чхве живым не выберется, а так мы только ускорим процесс! — Вы с ума сошли? – возмутился Мудак Два. — Чем Вы будете лучше того же главы «Бродячих Детей»? Убиваете ради удовольствия! — Если Праведник находится под руководством Бана, то суть не меняется! – подключился Мудак Три. — Вы упускаете важную деталь, – мужчина в возрасте, господин Рён, являлся советником и всегда казался Хёнджину самым адекватным в этом цирке. — Бан не трогает полицейских, если они не трогают его. Праведник и глазом не моргнёт, как выстрелит в одного из наших коллег. Может.. скорее нет, они действуют похоже — избавляют мир от таких, как наш подсудимый. Прошу прощения, если мои слова звучали не совсем корректно. — Хватит, – судья наконец стукнул молотком. — Всем замолчать! – в момент все стихли. — Господин Хван, пожалуйста, продолжайте. — Хочу сказать, что Чхве Данте в полной мере не почувствует, как страдали девочки, как сейчас их близкие проливают слёзы, – продолжил Хван. — Этому человеку не знакомо понятие эмпатии. Поместить его в психиатрическую лечебницу — оптимальный вариант. В конец совесть замучает Данте, – ложь. Сплошная ложь. Данте психопат, а у психопатов по причине нарушения нормальной деятельности определённых отделов мозга, отвечающих за эмпатию, просто не возникает ни сочувствия, ни переживания. Он чисто физиологически не способен на реальную эмпатию, однако может «сыграть» чувства, но будет ли Чхве так заморачиваться? Навряд ли. – Но он, находясь в смирительной рубашке, не сможет избавиться от своих мыслей. К тому же я верю, что человек достоин второго шанса. Не поймите мои слова иным образом, – Джин посмотрел на застывших от сказанного матерей. — Думаю, ваши девочки хотели бы, чтобы он мучился. На этом у меня всё, Ваша честь, – занял своё место. Поверили ли в его слова об исправлении Данте? Нет, надо задать вопрос по-другому: будут ли разбираться в этом или просто вынесут решение «на скорую руку», чтобы поскорее отвязаться от дела? — Суд уходит на вынесение приговора, – после стука деревянного молотка зал суда мгновенно опустошается. Хван Хёнджин направляется к выходу, не желая больше находиться в этом помещении. Возле двери на плечо ложится рука, и Хван поворачивает голову. — Надеюсь, ты знаешь, что нужно делать, – советник Рён упорно смотрит в глаза и поджимает губы. — Знаю, – полицейский Хван грубо скидывает чужую руку со своего плеча и уходит. Ему здесь делать нечего.***
Свежий воздух приводит мысли в сомнительный, но порядок. Джин достаёт сигарету и делает глубокую затяжку. Как он, являясь почти что ангелом во плоти, предлагает помещать таких, как Чхве Данте, в какую-то там психушку, чтобы виновных кололи всякими препаратами и давали таблетки, приводя в состояние овоща? Даже звучит смешно. Хван Хёнджин знает, что в психиатрической лечебнице виновным не спастись — Праведник придёт по их душу. Может через день, месяц, год, а может через час после поступления. Всё зависит от везучести приговорённых. Но Хван чётко убеждён в своих суждениях — каждый имеет шанс на исправление. Полицейский представлял, как однажды они с Ли Минхо словят Бана и также упекут в здание с белыми стенами, но терзали некоторые сомнения. Удовлетворит Ли такой исход? Позволит ли он отправить своего бывшего друга на долгую смерть? От этого факта свело челюсть, а сигарета в руках сломалась пополам. Если Минхо до сих пор жив, то почему не отправил какую-нибудь подсказку? На рабочем компьютере ничего, и дома у старшего пусто. Лино и Кристофер были друзьями, но всякий раз, когда Джин просил напарника рассказать о прошлом, тот переводил диалог в другое русло, поэтому Хвану не удалось понять, какие цели преследует Бан и почему эти двое так ненавидят друг друга. Причина не кроется в том, что один выступает на доброй стороне, а второй на противоположной. Их объединяет что-то другое. «Что-то другое» бесит Хвана, как и невозможность помочь тому, кто так нравится. По дороге домой парень взял пару бутылок красного вина. Проще отключить все эмоции сейчас, чтобы на следующее утро придумывать план действий и рассуждать здраво. Не успел Хёнджин зайти домой, как на телефон позвонил неизвестный номер. Хван поднял трубку и через минуту молчания услышал знакомый голос. — Алло, – неуверенно начинает. Феликс долго думал над тем, стоит ли говорить брату о том, что произошло с Ли Минхо, или оставить всё как есть, пока не выяснятся точные обстоятельства. По итогу решил, что брат имеет право знать, ведь тот давно влюблён в Лино. — Привет, хён, – как сказать, что Чан, вероятно, изнасиловал Минхо? Пусть второй и отрицал, но реакция, когда парень с головой залез под одеяло, была красноречивее всех слов. — У меня есть две новости. Одна хорошая, другая плохая. С какой начать? — Вау, ты соизволил вспомнить о моём существовании? – после суда Хёнджин был взвинчен и не следил за тем, что говорил. — Как мило с твоей стороны, – злость переходила на младшего брата, но старший тут же опомнился. — Начинай с плохой, – будто это что-то изменит, когда друг находится в капкане у чудовища. — Хорошо, – Ликс замялся, но через пару секунд выдал, — кажется, Чан-хён сделал Минхо-хёну больно.. Стой, ничего не говори! Хорошая новость заключается в том, что Минхо-хён жив, но не совсем здоров.. — Что, блять? – пакет с вином полетел вниз, а блондину пришлось отодвинуть телефон от уха. Хён очень громко закричал. — Ты говорил, что он будет в порядке, а теперь сообщаешь мне такое? Ты становишься похожим на того австралийского ублюдка! — Хей, я сам не в восторге, что Чан-хён сделал это, да и никак не ожидал, – начал оправдываться младший. — Обычно он думает, а потом делает, но если произошло так.. значит, Минхо-хён что-то серьёзное натворил. — И ты оправдываешь этого выблядка? – кричит. — Может ещё начнёшь людей за одно существование убивать? Приди, наконец, в себя, мелкий! – Ликс прикусил язык. — Прости, братик, мне пора, – совесть начинает стучать где-то в мозгу, и младший отключается. Хёнджин смотрит на экран, на время разговора. Опять упустил возможность что-нибудь узнать о напарнике. Что сделал с Минхо глава «Бродячих Детей» Бан? Как вернуть Феликса обратно? Как заставить полицейских искать Ли? Много вопросов, оставшихся без ответа.