***
Эна выпирает Акито с завтраком в руках за дверь как и в любой другой день, только вот сегодня это происходит удивительно рано. Сам Акито утверждает, что у него занятия в каком-то школьном клубе, чему она ни на секунду не верит, но настаивать не станет. И всё же, необходимость встать в семь утра уничтожает даже самый малейший шанс вновь уснуть, так что она садится рисовать. В последнее время получалась только лишь та змея, что с каждым новым наброском всё крепче и крепче сжимала свою добычу. Иногда добавлялась кровь, иногда всё выходило обманчиво невинно. Неважно как получалось, Эне хотелось разорвать холст в клочья. Мафую выходит со звонка в восемь, чтобы пойти в школу; когда Канаде спрашивает об учёбе, Мизуки слышимо пожимает плечами. — Не-не-не, в школу я не вернусь! — смеётся он, и Эна почти что слышит, как он машет рукой в воздухе. — Меня ж будут преследовать друзья младшего братика, как только я на порог ворот вступлю! Вспоминая о друзьях Акито, старшая Шинономе бросает взгляд на экран телефона, где высвечивается новое сообщение от контакта «парень брата» вместе со смайликом плюшевого медвежонка рядом. «Акито сегодня дома?» Канаде что-то бормочет в ответ Мизуки, продолжая диалог. И всё же, несмотря на его слова, Эна знала, что Мизуки посещал школу гораздо чаще обычного лишь для того, чтобы приглядеть за Акито. И она благодарна за это. Охваченная желанием напомнить ему, как сильно она это ценит, Эна направляется в личные сообщения, прежде чем наткнуться на диалог с прошлым партнёром Араты. Он, на пару с вопросом Тойи, заставляют что-то внутри сжаться, и она печатает быстрее, чем успевает подумать.«хей амия»
«можешь кое-что сделать для меня пожалуйста»
Ответ приходит почти мгновенно. «кнш» «смотря что надо»«можешь проверить это место пожалуйста» [Местоположение]
«? ок а что случилось»«акито слишком рано пошёл в школу» «и Я ЗНАЮ что не вступал он ни в какие клубы»
«оуууууу» «думаешь это тот мудак»«амия»
«энанан» «ок ладно»«<33» «я буду смотреть здесь» [Местоположение] «позвони мне если что понадобится»
«оккк» «руи идёт кста, обнимаю» … «обнимаюю» Она выключает телефон после того, как отправляет Канаде маленькое сообщение, а после натягивает на себя куртку и кладёт ключи с деньгами в карманы. Затем заглядывает в студию отца, быстро проговаривая «я ухожу!» и, как и ожидалось, не получает ответа. Запрыгнуть в ботинки и выйти из дома занимает лишь пару секунд, и вот, Эна уже идёт по улице, сосредоточенно глядя в телефон. Карта приводит её к ряду высотных модных домов, и от этого вида она морщится. «М-да, этот парень — что-то с чем-то», — она думает про себя. Район, в котором он живёт, просто огромен; плюсом, на неё вечно странно смотрят, особенно учитывая, что она явно выглядит как старшеклассница, и при этом разгуливает по улице в дневное время, но… Её брат может быть где-то здесь, и будь она проклята, если не притащит его домой. Что бы сейчас не происходило, обязано остановиться, и если ей самой придётся сказать Арате свалить куда подальше, она сделает это без колебаний. Акито хитростью не отличался — он не мог спрятать ссадину на щеке, не мог всегда скрывать синяки на запястьях и предплечьях, которые были обычно сокрыты за рукавами школьной формы. Круги под его глазами становятся всё темнее, и он редко приходит домой раньше полуночи. Мысли об этом заставляют всё внутри скручиваться в тугой и неприятный узел из неприятных чувств, что-то между злостью и негодованием. Проходящие мимо люди спешат поскорее убраться с её пути, пока она проносится по улицам и заглядывает в различные переулки, и пока шаги становились всё тяжелее с каждой минутой без Акито. Она надеется, что он просто опоздал или действительно был на каких-то там клубных занятиях. «Акито сегодня дома?» Телефон начинает жужжать и мелодия от звонка разносится в воздухе. Она моментально вытаскивает его из кармана и прислоняет к уху, отчаянно ожидая новостей. Мизуки вместе с Камиширо представляют собой довольно грозный дуэт, конечно же, их новости должны быть хорошими? Ужасно страшно принять звонок от Мизуки и не услышать в его голосе былой несерьёзности и какой-нибудь сопутствующей его словам шутки. Ещё хуже слышать, как он испуганно выдыхает: — Эна, приходи… В парк Сибуя, быстро, тут Акито, — он сбрасывает звонок, но старшая Шинономе успела услышать нервное бормотание Камиширо на фоне. Она тут же срывается с места, ботинки стучат по асфальту, пока она бежит по извилистым улицам. Лишь одно сейчас на уме: Акито. Её собственный дискомфорт, её собственная усталость — всё это теперь на втором плане. По ощущениям непонятно, прошла пара секунд или же десятилетия, но она уже в парке, пытается отдышаться после долгого бега, а бок болит так, словно желудок вот-вот разорвётся. Но там, прямо перед ней, на корточках сидят Мизуки и Камиширо рядом с лавочкой. — Акито, — она говорит почти без голоса. Мизуки замечает её и берёт за руку, подводя ближе к брату. Камиширо, шаркая, отходит в сторону. Было видно, что ему некомфортно. Акито… Акито ужасно выглядит. Он слишком бледный, а волосы полностью спутаны, что ещё больше показывает то, насколько же он измучен. Царапина на его щеке, которую она видела каждый чёртов день, потемнела и превратилась в багровое пятно, под стать его мешкам под глазами. Акито неровно дышит, глаза крепко сжаты. Эна кладёт руку ему на лоб, от чего он резко отдёргивается, и она с ужасом обнаруживает, что у него жар. — Твою мать, — бормочет Мизуки, что со всей точностью описывает ситуацию. Эна щёлкает пальцами в направлении Камиширо, что сразу вытягивается по стойке смирно даже несмотря на то, что они на одном году обучения. — Ты, Камиширо, — резко говорит Эна, чуть ли не бросая телефон в него, — набери контакту с именем «Кен». Скажи ему, чтобы он приехал сюда на своей машине, привёз прохладные полотенца и какой-нибудь охладитель, если у него есть. Понял? Руи сразу отходит, начиная звонок и быстро, но тихо проговаривая сказанные слова. Эна чувствует, как уважение к нему несколько растёт, но она не может позволить себе отвлекаться, не сейчас. — Мизу, — Акияма в ответ моргает, готовый к любому приказу. Старшая Шинономе передаёт ему деньги, что взяла сегодня утром, с удивлением благодаря себя за свои нервные привычки. — Сходи в ближайший магазин и купи самой холодной воды, которую только найдёшь. — Будет сделано! — он кричит, уже выбегая из парка и оставляя Эну наедине с Акито. Камиширо, неистово шипящий что-то в микрофон телефона, не считается. Нежными движениями она убирает прядку рыжих волос за его ухо, просто… Задумываясь на минуту. Все мысли в голове перемешаны, одна за другой они кричат и давят на неё изнутри, только вот сами друг в друге и утопают, оставляя Эну в опустошённом спокойствии. Возможно, «спокойствие» не совсем верное слово. Может, больше подойдёт «пустота». Неважно, что это, но она не улавливает ничего из происходящего. Сквозь такую пелену она укладывает Акито на бок, просто на всякий случай. Камиширо подходит сбоку, хмуро глядя на них сверху вниз с нескрываемым беспокойством. — Что случилось с Шинономе? Эна скрипит зубами, вставая так быстро, что Руи отскакивает от удивления. Когда она поворачивается к нему, её выражение лица заставляет Камиширо съёжится под её взглядом. — Это я и собираюсь скоро выяснить. Ощутимое напряжение в воздухе растворяется с возвращением Мизуки, что махал большой бутылкой воды в воздухе на пару с бутылочкой холодного чая чуть поменьше. Он передаёт воду — кажется, два литра, и достаточно холодная — в руки Эны. — Это лучшая из всех, что была, — объясняет он. — Хотя кажется, они надо мной сжалились, потому что чай почти бесплатно дали, мне денег не хватило. Это, кстати, для тебя, — он резко хмурится, — не думай, что я не заметил, как ты чуть с ног не свалилась, когда прибежала сюда. У неё совсем нет сил спорить, честно. Она подаётся вперёд, пряча лицо у него на шее. Даже если она не сдержит слёз, никого это не волнует, а Камиширо не станет никому рассказывать. Говоря о нём, Руи легонько похлопывает Мизуки по плечу, всё ещё выглядя слегка сбитым с толку. — Кен сказал, что будет здесь «через несколько минут» несколько минут назад, — говорит он. Эна медленно выдыхает, мысленно благодаря Руи за отвлечение. — Хорошо. Камиширо, иди последи за дорогой, Кен должен быть в тёмно-красной машине, а у него коричневые волосы. Просто скажи, что ты вместе с Шинономе, потом позвони нам, чтобы мы узнали, куда идти. Ладно? Он показывает пальцы вверх прежде чем покорно отправиться к дороге, и Эна слегка качает головой — как так вышло, что Акито называл этого парня чудиком? До сих пор он только и делал, что помогал чем-либо. Правда, он не творил ничего странного лишь потому, что, как ей позже скажут, она выглядела откровенно пугающей, и ни Мизуки, ни Камиширо не хотели знать, что бы случилось, если бы они вновь вставляли свои шуточки. Она решает воспринять это как достижение, которым можно гордиться. — Мизу, можешь помочь мне понести его? Мизуки кивает, глядя на неё нежным взглядом, полным решимости. — С ним всё будет хорошо, — клянётся он, и это успокаивает панику в её сердце. Момент был успешно разрушен оглушительными сигналами тревоги. Так вот что имел в виду Акито, когда говорил, что Камиширо «чересчур изобретателен». Они отправляются в путь так быстро, как только могут, стараясь не слишком сильно трясти Акито, и Камиширо бешено машет им рукой, как только они попадают в его поле зрения. На самом деле, Руи и сам выглядит немного бледным, и до Эны только сейчас доходит, что не все привыкли к Кену так же, как и она с Мизуки. Сам Кен прислонился к дверце со стороны водителя, но быстро взял на себя ответственность за Акито и взял его на руки, как только увидел ребят. Он нахмурился и поджал губы. — Отвезём его в больницу, — говорит он, и у Эны чуть ли не подкашиваются колени от того, что груз ответственности наконец-то спал с её плеч. Мизуки помогает ей забраться на заднее сидение, Акито положили между ними, а Камиширо уселся спереди рядом с Кеном. — Что с парнем? — спрашивает Кен после недолгой езды в напряженной тишине, нарушаемой только указаниями Руи. — Вот почему он в последнее время не появлялся? — Ну… — Эна отвечает, молясь, что еë голос предательски не надломится. — Много всякого произошло. Если увидите Арату Тоно в своëм ресторане, то вышвырните его за дверь. Кен смотрит в зеркальце, встречаясь с ней понимающим взглядом, после чего сжимает челюсть. — Сделаю. — Спасибо. Оставшаяся поездка проходит в полной тишине вплоть до прибытия в больницу. Мизуки держит Эну в вихре медсестёр, везущих Акито в отдел неотложной помощи. Кен остаётся на некоторое время, чтобы подписать все бумаги, которые Эна не может, но он всё ещё владеет рестораном, и обед, во время которого обычно набегает куча народу, уже совсем скоро. Перед уходом он подходит к старшей Шинономе с серьёзным выражением лица. — Если тебе когда-нибудь что-то понадобится, даже если ты хочешь просто выговориться, не стесняйся и звони мне. Слишком уж ты маленькая для того, чтобы одной со всем этим справляться. «Акито тоже слишком маленький для этого», — думает она, не озвучивая свои мысли. Вместо этого слёзы начинают щипать глаза. Она наклоняет голову вниз, прежде чем заговорить. — Спасибо Вам, Кен. Извините, что отвлекли от работы. — Нонсенс! — он восклицает и кладëт свою тëплую ладонь ей на плечо; она задумывается, когда еë отец в последний раз хотя бы смотрел на неë? — Акито мне прямо как сын! Я только рад помочь. Звони, если что случится. — А-а, ну… — её маска уверенности рассыпается на мелкие песчинки под его ласковым и понимающим взглядом, оставляя после себя лишь испуганную шестнадцатилетнюю девочку. — Когда Шираиши, Тойя и Азусава придут, пожалуйста, скажите им, что Акито скучает, и чтобы не… Не ненавидели его. Затем добавляет: — Пожалуйста… — выходит отвратительный тихий писк, и Кен кивает с былой серьёзностью. — Конечно. Даже если они попытаются себя заставить, вряд ли смогут его ненавидеть, так что тебе не стоит переживать. И я передам твои слова с полной точностью. После небольшого разговора, Мизуки и Камиширо — «После этого тяжкого испытания, пожалуйста, зови меня просто Руи» — уезжают вместе с Кеном. И хотя Акито уже находится в палате, подключённый к нескольким аппаратам, в данный момент посещать его можно лишь членам семьи. Эна заключает Мизуки в крепкие объятия, чувствуя, как он целует её в макушку, и надеется, что слёзы не начнут стекать по её щекам, когда она отстранится. — Скоро увидимся? Он кивает, решительно улыбаясь. — Конечно! Ты от меня не отделаешься! Я буду первым посетителем в вашей палате, как только можно будет приходить, слышишь меня? Акито меня возненавидит, пока будет лежать в больнице, запомни мои слова. Я буду рядом с тобой на каждом шагу твоего пути. Я буду рядом с Акито, даже если ты не сможешь. Я тоже буду его защищать. — Руи, ты же никому ничего не расскажешь, верно? — как же Эна ненавидит, насколько её голос слаб сейчас. Теперь, когда нет ничего, что она могла бы сделать, адреналин полностью выветривается из крови, оставляя после себя лишь ещё бóльшую усталость. Руи трясёт головой, развевая фиолетовыми прядями. — Конечно же нет! Он ещё что-то бубнит себе под нос, и Мизуки хлопает его по затылку. Руи ворчит на него, потирая больное место, а потом посылает Эне ослепительную улыбку. Его улыбка пронизана искренностью, а взгляд такой же мягкий и понимающий, прямо как у Кена. — Клянусь жизнью, что пронесу всю эту тайну до гроба, — обещает он, низко поклоняясь. — И кстати, множество маленьких роботов, которые могут однажды пробраться в комнату твоего брата, тоже клянутся. — Руи! — выкрикивает Мизуки, но всё же не может спрятать улыбки, что так и норовит появиться на его лице, в то время как Эна чувствует непреодолимый прилив нежности к нему. — Ладушки, Энанан, мы пойдём. Пока! Сильно не скучай! — Поверь, это не будет проблемой! — Эна кричит в ответ, устраиваясь на одном из стульев в комнате ожидания. Сейчас только двенадцать. Она опирается головой о стену позади, мысленно проклиная имя Араты.***
Эна не отводит взгляда от бледного лица Акито, когда дверь в палату открывается, предполагая, что это очередная медсестра пришла проверить его состояние. Даже когда «медсестра» ничего не говорит, и когда не слышится катания тележки с препаратами, она ничего не подозревает. — Ты Эна, верно? Старшая сестра Акито? Она не готова. — Я о тебе много чего слышал: о твоём темпераменте, о том, как тебе недостаёт таланта, о твоих грубых словечках. Серьёзно, ты будто вообще не желаешь ему успеха. Пара ног в чёрных рваных джинсах появляется в её поле зрения, и она медленно, очень медленно поднимает взгляд на ублюдка, который затеял всё это. Тоно Арата, новый партнёр Акито. Она глубоко вдыхает, держа себя в руках. — Почему ты здесь? Только семье разрешены посещения в это время. Осторожна, собранна, идеальна и вежлива. Именно так Эна выучилась преподносить себя внешнему миру: как влиятельный человек, как старшая дочь прославленного художника, как ведущий иллюстратор группы, начинающей свой путь. Арата слащаво улыбается, совсем не по-настоящему, и Эне уже хочется выбить ему зубы. — Я его партнёр, разве нет? Нет, это Тойя, кусок ты дерьма. — Это, по-моему, практически семья. И, о-о-о, Эна больше ничего не видит. Позже, когда её спросят, у неё не будет ответов. Всё, что она будет помнить — то, как смотрела на самодовольную рожу Араты, ту самую самодовольную рожу, когда он высмеивает её младшего брата; а затем то, как она нависает над ним, когда он уже лежит на полу, и она одной рукой крепко сжимает его воротник, пока вторая рука в это время висит в воздухе, готовясь к удару. — Даже, блять, не смей произносить эту чушь, — рычит она и грубо встряхивает его, как минимум для того, чтобы увидеть как испортится его идеально уложенная причёска. Из его разбитой губы сочится кровь. Она даже не поняла, что уже ударила его. Это не мешает ей ударить его снова, лишь для пущей убедительности, и, о Боже, какое же удовольствие приносит вид того, как этот урод бросает испуганный взгляд на дверь. — Пожалуйста… — умоляет он, поднося ладонь к её руке, и… Она уже видела это кольцо. Или, по крайней мере, она видела отметину на щеке Акито. — Можешь даже не просить, — рявкает Эна и хватает его пальцы, загибая их назад. Кажется, она даже слышит хруст сквозь вопль боли. Как он смеет так скулить и просить о чём-то, когда именно он стал причиной такого Акито? Как он смеет просить прощения после того, как разрушил её младшего брата на маленькие кусочки, ещё и пытался не позволять никому их собирать? Но затем она слышит тихий болезненный стон сзади, и все силы, всё это время поддерживающие кипящую ярость, перетекли в желание защитить, резко остужая разум. Шаг первый: убрать Арату к чертям из комнаты. Шаг второй: убедиться, что Акито больше никогда не увидит это сраное лицо. Эна наклоняется ниже, нагло врываясь в личное пространство Араты, и тот трясётся, с запуганным взглядом наблюдая за каждым её движением. Кожа под его глазом начала набухать от удара. — Вот, что сейчас произойдёт: ты свалишь отсюда, сядешь на первый же поезд из города, и мы никогда больше не услышим твоего имени. Ты понял меня? Он открывает рот, но не издаёт ни звука. Она вновь трясёт его, наверно, чересчур грубо, ибо его голова опасно трясётся из стороны в сторону. — Я сказала, ты понял меня?! — Д-да, — выдыхает он, и она резко отпускает его воротник, словно какую-то отвратительно грязную тряпку. И ведь не соврал: он вскакивает с пола и выбегает за дверь за считанные секунды, оставляя Шинономе в палате наедине. Позади слышится кашель, Эна сразу натягивает улыбку на лицо, поворачиваясь к своему совсем маленькому брату, и неважно, как сильно она хочет заплакать. — Эй, Акито, — нежно проговаривает она, вспоминая детство, когда Акито вечно болел. Она придвигает стул к кровати настолько близко, насколько возможно, прежде чем залезть на него с коленями и устроиться рядом с подушкой, ласково запуская руку в волосы брата. Он отдёргивается по началу, всё ещё не открывая глаза, но затем всё же придвигается навстречу прикосновению, когда понимает, что оно не приносит никакой боли. Хочется сорваться с места, побежать за Аратой и заставить его испытать всю эту боль, что Акито пришлось почувствовать, но обнять Акито и никогда больше его не отпускать хочется больше. — Ш-ш-ш, всё хорошо. Я здесь, правда здесь. — Эна?.. У него такой хриплый и напряжённый голос, явно из-за злоупотребления тренировками, и Эна впивается ногтями в ладонь, чтобы ослабить прилив гнева. Даже если потечёт кровь, это будет её собственная проблема. — Да, — она говорит спокойно, безо всякого рычания и криков, — это я. Знаешь, где ты? Проходит долгая пауза, пока Акито медленно осматривает комнату взглядом. Он слегка морщит нос, и она осторожно проводит по его переносице, чтобы разгладить морщинки. — Больница… — Да, — повторяет она. — Молодец, Акито. А… Сюда. Можешь сесть? Пока она наливала воду, Акито с трудом приподнялся, одной рукой хватаясь за голову. Он несколько раз моргает, всё ещё пытаясь осознать происходящее, и… Тут две трубки, присоединённые к его руке. — Что…? Он начинает засыпать её всевозможными вопросами, от «Что случилось?» до «Что ты тут делаешь?», но Эна не отвечает ни на один из них, вместо этого поднося стакан холодной воды к его губам. Он начинает жадно пить, и она убирает руку, просто на случай, если он вдруг подавится. — Ты всё ещё под капельницей, глупенький, — она нежно упрекает Акито, чувствуя, как слёзы колят глаза уже второй раз за два часа. — Нельзя тебе много пить. — Злая ты. Такое облегчение слышать его голос без той самой хрипоты; он, конечно, так и остался хриплым и звучит невероятно болезненно, но, по крайней мере, его язык больше не прилипает к нёбу. — Знаю, знаю. Она, наверное, сейчас слишком честна с собой, но у неё только что были самые худшие несколько недель в её жизни, кульминацией которых стало то, что её младший брат с температурой потерял сознание на скамейке в каком-то парке, при этом еле дыша. Чёрт. Вот и слёзы. — Прости меня, Акито, — выдавливает она из себя, надеясь, что голос не дрогнет, — я должна была ещё раньше обратить на это внимание, я должна была тебя остановить, когда ты пытался уйти из группы… Это всё… Господи, это всё так тупо! Чувствуется поглаживание руки на шее, и она наконец позволяет себе обмякнуть, падая лицом на подушку Акито, а затем кладёт свою ладонь поверх его, с облегчением замечая, что он не напрягся от её прикосновения. — Ты с кем-то подралась? — шёпотом спрашивает Акито, и Эна морщится из-за напоминания об этом. — Нет, ничего такого. Я просто… — она не может сказать ему правду. Не сейчас, когда он смотрит на неё такими живыми глазами, которые она не видела уже несколько недель. — Просто немного ударилась костяшками, когда помогала занести тебя к Кену в машину. Эти слова производят желаемый эффект: щёки Акито окрашиваются ярко-розовым. Ну или настолько розовым, насколько это вообще возможно, учитывая то, что он всё ещё не до конца пришёл в себя; он закрывает своё лицо руками. — Кен меня таким видел? А-а, да я же никогда… «Да ты для него был словно умирающим родным ребёнком», — слова застряли у Эны в горле, когда она увидела, как Акито резко изменился в лице. Он широко раскрыл глаза и смотрит куда-то вдаль, слегка сгорбившись. — …Эна, — выдыхает он, пока глаза блестят от скапливаемых слёз, — что я наделал?.. На его вопрос не следует отвечать. Вместо этого она сразу принимает сидячее положение и притягивает его к груди, кладя голову на его рыжие волосы, а сам Акито прячет лицо у неё на ключице и всхлипывает. — Я думал… Я думал, что делаю всё правильно… — он говорит сквозь сдавленные вдохи. — Арата- Он сказал, что поменяет меня на Кохане, если я не буду достаточно хорош, и она- Она бы не смогла, поэтому… «Поэтому ты принял все издевательства на себя», — злобно заполняется её разум, и она крепче сжимает его в объятиях. Такое ощущение, будто она больше не сможет его отпустить. Есть только желание защитить его от всего, что могло бы причинить ему боль. — Я знаю, — шепчет она, — я знаю, ты хотел защитить своих друзей. И ты отлично справился, Акито, особенно с теми обстоятельствами, что у тебя были. Ты не должен был оказаться в такой ситуации, и это не твоя вина. Акито издаёт ещё один всхлип, и это разрывает её сердце на части. Она прижимает его ещё ближе, до невозможности крепко. — Как только Ка- Руи позвонил ему, Кен уже нёсся к нам, — Эна говорит тихим голосом. — Всё, что нам надо было сделать — это назвать твоё имя, и он был уже в своей машине. Он заботится о тебе так, так сильно, это ни капельки не изменилось. — …Руи? Она игриво стучит его по виску, прежде чем оставить там же поцелуй. — Он подумал, что это был достаточно интересный опыт сближения со всеми нами. Но мне бы, конечно, хотелось при лучших условиях с ним встретиться. В ответ она слышит совсем тихий смешок, который воспринимает, как победу. Боже… Каким образом кто-то вообще сумел навредить её маленькому брату? — И, твои друзья… — младший Шинономе вновь напрягается, Эна останавливает движения своих пальцев в его волосах. — Кен передал от них сообщение. — Они всё ещё… — Они волнуются о тебе. Кен даже мысли не допускает о том, что они могут тебя ненавидеть. И сегодня Тойя спросил, всё ли с тобой в порядке, потому что тебя не было… В… Твою мать. — …Школе. О Боже, Тойя. — Что с ним? — сейчас голос Акито едва ли дотягивает до шёпота. — С ним всё хорошо? — Сейчас будет хорошо, — ворчит Эна, включая мобильные данные, чтобы не мучиться с больничным вай-фаем, и затем открывает диалог с Тойей. Его сообщение всё ещё там, прочитанное и успешно проигнорированное. — В какое время у вас в школе обеденный перерыв? — Э-э-э… — Акито хмурит брови, явно испытывая физическую боль, и Эна уже жалеет о заданном вопросе, особенно учитывая весь стресс, что пришлось пережить её брату. — Кажется… С двенадцати тридцати до тринадцати тридцати. Один час. Старшая Шинономе проверяет время — без пяти минут час. Идеально. — Окей, хорошо. Я просто только что поняла, что вообще забыла ответить на его сообщение. Ужасно. Акито вновь фыркает, в этот раз погромче, и Эна искренне рада тому, что он всё ещё утыкается ей в шею, потому что на её лице расплывается неимоверно глупая улыбка. — Ты ужасна, — он ругает сестру, и ей пришлось напрячься, чтобы расслышать его слова. — Ага, мне без разницы.«ПРОСТИ ПОЖАЛУЙСТА»
«мы нашли акито (´ ∀ ` *)»
«не переживай»
«скажи ан тоже пж»
«и прости что нагрубила в прошлый раз (*μ_μ)»
Она держит телефон так, чтобы экран был виден для Акито и чтобы он мог прочитать, что она написала. Когда телефон начинает бурно вибрировать от новых уведомлений, она ждёт, пока жужжание прекратится, и возвращает телефон к себе. «Всё хорошо? Он в порядке?» «Скажи ему, что нам жаль» «Мне жаль, если он ушёл из-за меня» «Я должен был быть партнёром получше для него» Последние сообщения заставили её нахмуриться, и она посмотрела на Акито (и, дистанционно, на Тойю), явно давая понять, что она не в восторге. — У вас обоих не слишком-то высокие мнения о себе, да? Акито хмурится вслед за ней, глядя на диалог со страдальческим видом. Точнее, ещё более страдальческим, чем был до этого. — Скажи ему, что он самый лучший партнёр. Лучше, чем я мог попросить. И… — он пытается натянуть кривую ухмылку на лицо.— У меня был… Некоторый опыт. К концу предложения его голос теряет даже самую малейшую нотку юмора, а глаза охватывает усталость вперемешку со страхом. Эна быстро отправляет «5 сек» и возвращает своё внимание на Акито. — Эй, всё в порядке, — она успокаивает его, несмотря на то, что сама чуть ли не кипит изнутри. — Не надо об этом так переживать. У нас ещё целая вечность впереди, ты и сам не заметишь, как мы уже будем смеяться над этим. — …Точно. Этого достаточно. Эна вновь берёт телефон в руки, прижимаясь щекой к мягким волосам брата.«ты ни в чём не виноват клянусь»
«акито согласен»
«он говорит ты лучший партнёр из всех которые у него были»
Она немного замешкалась, прежде чем отправить последнее сообщение, но Акито одобрил написанное, так что она последовала его словам. Как и раньше, ответ приходит почти моментально. «Он там с тобой?»«д»
— Да блин, Мизуки на меня плохо воздействует, — бурчит она, и Акито снова издаёт тихий смешок. Тойя пишет и, похоже, переписывает своё сообщение на протяжении долгого, очень долгого времени. Проходят целые минуты, и Акито почти сползает по её плечу вниз, но Эна готова сыграть в эту игру в ожидание. И наконец, в 13:16, после семи минут печатания, её терпение вознаградилось. «Можешь сделать фотографию?» «Для меня и Ан, имею в виду» «И Кохане, если можно» Он снова что-то печатает, видимо, пытаясь придумать причину, по которой он хочет увидеть своего партнёра после игнорирования в социальных сетях и полного исчезновения. Эна закатывает глаза — этот парень просто невыносимо хороший. К тому времени, как Тойя отправляет сообщения, Акито уже уснул на ней. Пришлось с особой осторожностью вытащить телефон и взять его в другую руку, чтобы не потревожить брата, и в конце концов она находит подходящую позу для фотографии. Смотря на неё, они такие… Лишь слово «беззащитные» подойдёт, серьёзно. Сама Эна улыбается, но это совсем не та яркая улыбка, которую она использует для публикации в свой профиль. Здесь улыбка маленькая, уставшая, и… Искренняя. Мягкий взгляд с небольшим фиолетовым оттенком под глазами, а волосы чуть более взъерошены, чем она обычно себе позволяет. Но этот снимок абсолютно бесценен из-за Акито. Он свернулся калачиком рядом с ней и теперь сонно дремлет, лицом наполовину отвернувшись от камеры. Синяки всё ещё виднеются на его руках, не сокрытые больничной рубашкой, а рана от кольца на лице бросается в глаза под лучами яркого послеполуденного солнца. Не презентабельно они выглядят, конечно. На самом деле, даже и близко не стояли к презентабельному виду, но она всё равно отправляет фотографию Тойе после того, как сохранила её к себе в галерею несколько раз.[Изображение]
«он читал твои сообщения, но ты по сто лет печатаешь, так что он уснул»
«(￢_￢;)»
«У него был тяжёлый день, я представляю»«даже не начинай»
«кстати вы ребята могли бы как-нибудь прийти»
«ну конечно не сейчас, а когда разрешат друзей пускать»
Ярость на чёртового Арату, который каким-то образом проник в их палату, всё ещё бурлила глубоко внутри. Так ещё и никто из сотрудников не потрудился оповестить об этом — похоже, его максимально тупая отмазка каким-то образом сработала. Пошёл он нахер. Она прерывает печатание Тойи — ну правда, он такой медленный. Ну или это она слишком быстрая, учитывая ночи, проведённые с найткордами. …Нет, он просто медленный.«а хотя знаешь что»
«можешь прийти сейчас»
«без шираиши или азусавы сори»
«видимо госпиталь пускает партнёров»
«что» Сообщение от Тойи без заглавной буквы и каких-либо знаков препинания было сроду огромному грамотному абзацу от кого-либо другого. Приятно знать, что он всё ещё беспокоится, но Эна жалеет о том, что заставляет его волноваться, особенно учитывая, что и на него сильно повлияла вся эта ситуация.«вообще у тебя разве не начались уроки уже»
«и прости что упомянула об этом»
«напиши мне если придёшь, я тебя проведу (>ω^)»
«с акито всё хорошо?»«да»
«этот урод и носа сюда не сунет в ближайшее время»
«я обещаю тебе»
«хорошо. спасибо» «и скоро увидимся?» Сердце так по-странному ощущается заполненным, и Эна совсем не может сдержать маленькой улыбки, расплывающуюся на лице. Она готова остаться здесь настолько долго, насколько ей позволят, не отойдёт от Акито ни на шаг, но приятно знать, что другие разделяют её чувства.«скоро увидимся (⁀ᗢ⁀)»