Кладбище бабочек

                                                                                                                               Дождливое небо вытошнит на землю тысячи мертвых бабочек.                                                 Люди слепо продолжат топтать разноцветное месиво.                                                 Крылатые трупы под ногами превратятся в грязь.                           Кайл              Любовь… Не знаю. Любовь всегда казалась мне похожей на бабочек. Такая же прекрасная и хрупкая, как их крылья. Мимолетная и воздушная, как их жизнь. Завораживает. Меня манит все непрочное и призрачное. Все, что легко можно сломать. Нет, не подумайте, я не сторонник насилия. Мне просто нравится эфемерное и загадочное. Да, я падок на тайны.              Что такое любовь за свои двадцать три года я так и не узнал. Я миллионы раз задавал этот вопрос самому себе — душа откликалась молчанием. Спрашивал друзей и знакомых — никто не ответил. Я еще никогда не влюблялся. Не прорывал плотный кокон пытливыми кончиками крыльев, не перерождался в нечто свободное и легкое, пусть и обреченное на смерть. Я до сих пор лишь обыкновенная гусеница.              Для чего вообще нужна любовь? Чтобы увидеть красоту? Или прочувствовать горечь безысходности? Безысходность… Печальный приговор ждет любого, поддавшегося искушению? Всех жадных до тепла? Я погибну, если полюблю, точно бабочки с разноцветными лопастями после недолгого полета? Ответа нет. Возможно, если подпустить кого-то слишком близко — тонкие крылья разорвут напополам. Ну и черт с ними! Не так уж и хотелось летать вечно. Я просто хочу разгадать тайну, только и всего.              Еще эта заезженная фраза про бабочек в животе… Неужели любовь настолько зудящие чувство? Она будто инфекция, щекочет внутренности? Зараженный оправдывает любые безрассудные поступки, рискует из-за постоянного зуда под кожей… Ума не приложу. Я нихрена не знаю о любви!              Интересно, а что почувствую я? Какой будет моя любовь? Бабочкой Монархом или Вице-королем… Истиной или подделкой? Я буду хищником или добычей? Ядом или пищей? Ясно понимаю одно: раны неизбежны. Люди ранят друг друга, даже любя. Возможно, я закончу засушенным трупиком в раме под стеклом — сердце испещрят многочисленные шрамы.              Готов ли я пойти на жертвы? И что получу взамен: эйфорию, страх, жадность, нежность, гнев, облегчение… все разом? Мой мозг постоянно терроризируют риторические вопросы, неустанно щекочут сознание, подобно лапкам насекомых. Но один единственный день перевернул мой мир вверх тормашками — возня в голове прекратилась.              Кати              Не смешите! Какие, к хренам, бабочки в животе? Если вы ощущаете бабочек в животе, поспешу огорчить, скорее всего, у вас изжога. Ну или несварение, вздутие, диарея. Короче, вас ждет унитаз. Туда же и отправьте все идиотские аллегории вместе со своим дерьмом. Главное, не забудьте смыть! Нет никакой любви! Она дохнет быстрее, чем голубянки. Я знаю, о чем говорю! Любви нет! Взаимовыгода, сентиментальная привязанность, уважение, благодарность — всякое в этом духе, но не то романтизированное чувство, о котором мечтают наивные идеалисты. Запомните: по-настоящему положиться можно лишь на себя. Мы рождаемся одинокими и умираем такими же.              Грустно? Не беда! Налить вам по сто грамм? Глядишь, отпустит! Я с детства была унылой, мне не привыкать. За гнетущую атмосферу в помещении прощения просить не стану. Есть желание поныть — нойте! Не мое дело! Понимаете, когда ты еще маленькой девчонкой сталкиваешься один на один с жестокой реальностью, потом тяжело веселиться. Смерть забрала у меня веру в лучшее внезапно и без колебаний. Я тоже перестала колебаться и надеяться на подачки судьбы. Что может быть надежней, чем смерть? Правильно! Н и ч е г о. Не нужно жевать сопли, просто живите, пока за вами не придут. Жнецы спускаются с небес за невезучими душами до жути неожиданно. Даже пискнуть не успеете! Черные махаоны резко взмахивают крыльями и обрывают жизнь. Мой вам совет: не тратьте драгоценное время на иллюзии.              Единственное, во что я действительно верю — в доброту. Я выросла не полной дрянью. Спасибо моему дяде! Да, обзавелась клыками, да, стала циничной, но я способна на сострадание. Я нашла в себе силы жить дальше. Смотреть вперед и не оглядываться. Сейчас мне почти тридцать. Я всегда была пьяна и молода, такой бы и хотелось остаться. Я сама, как та самая бабочка, отчаянно трепыхаюсь в чьем-то брюхе. В брюхе суровой реальности. Пока запал еще есть, я предпочту остаться собой.                            Самуэль              Любовь? Пф-ф, ну, про нее много всего лопочут. Взрыв эмоций, фейерверк, фонтан, бла-бла-бла… Что-то там с яркими красками. В моих воспоминаниях нет никаких ярких красок, кроме синей розы. Попытаюсь объяснить. Двадцать один год назад я проснулся обычным ребенком, а к вечеру узнал, что значит быть покинутым и брошенным.              В мой седьмой день рождения отец, как всегда, молился у себя в комнате. Обычное утро. Закончив молитву, он приготовил завтрак, а после всучил мне отглаженную белую рубашку и парадные брюки. Я надевал такую одежду на праздничные службы в церкви. В тот день мы не должны были идти в церковь… Отец сказал мне собираться. Я не понимал, зачем и куда, но беспрекословно послушался — никаких расспросов. Я верил отцу. Он воспитывал меня в одиночку, заменял глупому и покорному ребенку целый мир.              Мы вышли из дома, сели в машину. Отец попросил закрыть глаза, и я закрыл. Дальше долгая и тихая поездка. Та гнетущая тишина пропитала меня. Она со мной и сейчас. Открыв глаза, я увидел большие ворота и серебряный крест, но это была не церковь. Отец посмотрел на меня каким-то незнакомым взглядом. Вставил в нагрудный кармашек моей рубашки синюю розу, сунул в руку бумажку и сжал мой кулачок. Последнее, тогда еще теплое прикосновение, что я почувствовал — взрослая ладонь накрыла детские пальцы. Отец снова странно взглянул на меня, попросил ждать его на этом месте и ушел. Он ни разу не обернулся.              Сначала я правда ждал, но когда солнце село — я навсегда разучился ждать. И доверять тоже. Прежде чем сделать шаг вперед, я развернул смятую бумажку. На ней я увидел лишь выведенное аккуратными буквами «Самуэль». Так я, познавший предательство, и вошел в ворота церковного приюта с синей розой в нагрудном кармашке и одним именем — весь мой багаж. Тогда я и потерял всякую надежду и веру. Спасибо, отец.              Итак, какая, к черту, любовь? Какие, мать его, бабочки? Хотите, спросите у монахинь, которые меня совратили. Вдруг они подскажут. Как вам такое? Любовь… Это точно не ко мне, вы явно не по адресу. Любовь — большой рынок. Если повезет родиться с симпатичной мордашкой, сможешь выгодно себя продавать. Мне с детства твердили, что я похож на ангела. К сожалению, мне пришлось запачкаться грязью. Я загнал по дешевке свои нимб и крылья, и среди святых образов вырос демон. Преданный демон.       Вот и вся история. Вот и вся любовь.