Играя свою собственную роль...

      Я высунулась из автомобиля, чтобы нажать на кнопку селекторной связи у ворот поместья Лиз в Беверли-Хиллз. Затем отодвинулась и отсалютовала камере над спикерфоном.       – Добрый день, мисс Харрис, – ответил спокойный голос домоправительницы Лиз – Райсы.       – Добрый день, Райса. Лиз там? Я знаю, она меня не ждет, но я хотела бы с ней увидеться, если она на месте.       Пока Райса, вероятно, разговаривала с Лиз, я разглядывала в зеркало заднего вида зеленый седан и оранжевый фольксваген-жук старой модели, которые хвостом таскались за мной бо́льшую часть дня, и сейчас припарковались на обочине, на безопасном расстоянии.       – Упёртые мелкие засранцы, – пробормотала я, косясь в их сторону, и надеясь, что они не станут пытаться проехать за мной через ворота.       После громкого щелчка ворота начали со скрипом открываться.       – Заезжайте, мисс Харрис. Мисс Стокли будет счастлива вас видеть.       – Спасибо... хм, – я снова покосилась в зеркало заднего вида. – Райса? У меня папарацци на хвосте, не хотелось бы, чтобы они заехали за мной...       – Не волнуйтесь, мисс Харрис. Адвокат мисс Стокли заставил последнего фотографа, который пытался проникнуть на территорию, очень пожалеть... они не последуют за вами.       Я проехала, и ворота с лязгом захлопнулись за моей спиной, отрезав моих затаившихся преследователей. В такие моменты я могла оценить преимущества закрытого объекта недвижимости. Вокруг моего дома такой ограды не было, и мне приходилось иметь дело с группой фотографов и репортеров, ошивающихся рядом, а также с разгневанными соседями, которые были недовольны тем, что их частная жизнь тоже была нарушена с момента моего возвращения из Нью-Йорка четыре дня назад. Сначала соседей радовала перспектива жить рядом с телезвездой, но толпы репортеров, освещающих мое исчезновение, и появившиеся недавно группы туристов изменили их мнение. Теперь я серьезно обдумывала возможность переезда.       Я припарковалась на кольцевой подъездной дорожке. Поднимаясь по ступеням к двери, я подняла солнцезащитные очки на голову и переложила сумку в другую руку. Я позвонила в дверь и через пару секунд Райса открыла. Ее светлые с сединой волосы были собраны в узел, и женщина слегка улыбалась.       – Мисс Харрис, рада вас видеть. Как прошла поездка? – Она отстранилась, жестом приглашая меня войти.       – Привет, Райса. – Я улыбнулась, проходя мимо нее. Я полезла в сумку и достала три постера двадцать на тридцать с ведущими утреннего ток-шоу ‘Доброе утро, Америка’. – Джейн Ли, Рубен Холстром и Джим Йорн. – Я вручила ей снимки. – О, и еще это. – Я вытащила из сумки футболку с логотипом ток-шоу, вышитым на груди. – Линдси Доул там не было, так что я не смогла взять все четыре... прости.       Маленькая улыбка стала заметно шире; редкость для обычно невозмутимой женщины.       – О... спасибо, Кэйденс. – Райса бережно приняла сувениры у мня из рук.       – Не за что. – Я усмехнулась, довольная ее реакцией. Она назвала меня по имени – еще несколько очков в мою пользу. – А где хозяйка дома?       – Она в атриуме, – сообщила Райса, все еще разглядывая фотографии. Я кивнула и направилась в дом, нахмурившись, когда женщина добавила: – Осторожней с собаками.       Собаки? У Лиз не было никаких собак.       Ломая голову над этим предупреждением, я прошла мимо лестницы и свернула за угол, закричав, как девчонка, когда два больших волосатых яростно лающих тела бросились на раздвижную стеклянную дверь, ведущую в огороженный стеклянными стенами атриум, выходящий на безукоризненно ухоженную лужайку за домом.       – Что за черт! – Я отскочила назад, и чуть не уронила сумку.       – Бонни! Клайд! Лежать! – Твердо произнесла Лиз, поднимаясь с дивана, в котором читала, и направляясь к двери. Два слюнявых создания из ада немедленно успокоились и легли, превратившись в двух внимательных и почти безопасно выглядящих немецких овчарок.       Когда Лиз открыла дверь, веселые чертики плясали в ее глазах.       – Привет. Мне показалось, или ты только что кричала?       – Показалось. – Я нахмурилась и протопала мимо нее в атриум, внимательно следя за собаками на случай, если они превратятся обратно в исчадия ада. – И вообще, чьи это собаки? Я думала, ты ненавидишь собак.       – Я ненавижу мелких собачонок, – поправила Лиз. – Я люблю больших собак. Так ведь, Клайд? – Я никогда прежде не слышала, чтобы она так сюсюкала. Лиз наклонилась и почесала пса за ухом, получив в ответ энергичное виляние хвостом. – Почему ты кричала, Кэйд, милая? М-м?       – Я не кричала.       Потрепав пса по голове, Лиз выпрямилась.       – Я отчетливо слышала крик.       – Ты ошиблась. Я не кричу.       Она рассмеялась, приподняв брови.       – Это касается только тебя и... кем бы он ни был, Кэйд, не обязательно было мне об этом говорить.       Я снова нахмурилась и, к своей досаде, покраснела.       – Не волнуйся, милая. – Лиз похлопала меня по руке, проходя мимо. – Твой секрет в безопасности со мной.       Собаки последовали за ней и устроились около короткого кожаного диванчика, куда приземлилась Лиз. Я подозрительно покосилась на псов и присела в кресло справа от Лиз. Одна из овчарок обнюхала мои сандалии, лизнула пальцы ноги и помахала хвостом. Я поставила сумку на пол, осторожно наклонилась и медленно погладила собаку по голове.       – Это Клайд, – пояснила Лиз, наблюдая за моими действиями. – Он такой щенок. Любит внимание.       Ревнуя к ласке, которую получил Клайд, вторая собака подсунула нос под мою ладонь. Я почесала ее за ушами, продолжая гладить Клайда.       – А это Бонни. Она обычно более застенчива, но, похоже, ты ей понравилась.       – Ты так и не сказала, чьи это собаки? – напомнила я, продолжая чесать псов. Теперь, когда они не кидались на стекло, скаля зубы, они казались не такими уж и страшными.       – Денни. Я сижу с ними, пока его нет в городе.       Я замерла и посмотрела на Лиз.       – Нашего Денни. Денни ДеЛоренцо?       Она кивнула. Я медленно выпрямилась, пытаясь не дать скепсису прозвучать в моем голосе.       – Ты сидишь с собаками? Для Денни? Ты?       – Да, я. – Лиз раздраженно посмотрела на меня. – И не надо так удивляться.       – Я... – Я хотела сказать, что не удивлена, но она была права. Очень удивлена. Это было настолько не похоже на Лиз. – Прости, просто я не знала, что ты любишь собак.       Лиз бросила на меня многозначительный взгляд, зная, что удивляет меня не это, но промолчала.       – Ладно. – Она быстро встала, и собаки вскочили, попутно оттоптав мне ногу. – Давай посидим на воздухе, там уже должна быть тень.       Я подняла сумку и похромала за ней. Мы обе улыбнулись, когда собаки, игриво рыча друг на друга, выскочили на улицу, едва только она открыла дверь.       Мы последовали за ними более достойно, обойдя вокруг длинного узкого бассейна, где Лиз плавала каждое утро, и устроились в креслах-качалках под китайскими фисташковыми деревьями. Один из псов подбежал к нам с потрепанным пластмассовым буйком в зубах, с которого свисала изодранная веревка. Я с изумлением наблюдала, как Лиз взяла игрушку и кинула ее в бассейн, а собаки булькнулись следом, чтобы достать буек.       В этой картине было столько необычного, что я даже не знала, с чего начать. Лиз заботилась о чьих-то домашних животных. Лиз очевидно наслаждалась заботой о чьих-то домашних животных. Лиз трогала потрепанную игрушку, которую слюнявили, жевали, закапывали и снова выкапывали. Лиз бросала упомянутую жеваную игрушку в свой бассейн и смеялась, когда волосатые животные прыгнули в этот бассейн – где она плавает! – чтобы достать игрушку. Это было настолько... не похоже на Лиз.       Я покачала головой, задаваясь вопросом, что же происходит.       Обе собаки вцепились в буек и теперь тянули его в противоположные стороны, не желая уступать друг другу, плещась посреди бассейна, вдали от ступенек, по которым можно выбраться.       Лиз нежно улыбнулась и не выглядела обеспокоенной тем, что собаки могут захлебнуться, выясняя отношения, так что я пожала плечами и вытащила из сумки бутылку вина и пепельницу.       – Для твоей коллекции. – Я вручила ей пепельницу, и Лиз принялась вертеть тяжелую стекляшку с довольной улыбкой. Она провела пальцем по логотипу отеля, нарисованной внутри, и, нахмурившись, потерла пальцы вместе, показав мне черные пятна от золы.       – Фу, Кэйд, ее использовали. Ты курила?       – Черт, прости, я не подумала проверить. Нет, я не курила... я, да будет тебе известно, приложила немало усилий, чтобы достать ее для тебя – их не продают в магазине при отеле.       – И как ты ее получила? Украла из чьего-то номера?       – М-м-м, типа того. – Я забрала у нее пепельницу, и сорвала немного травы, чтобы протереть ее перед тем, как вернуть обратно Лиз. – Я уговорила одну горничную сделать это.       Она подняла брови.       – Ты?       – Я могу быть очень убедительной.       – Ага.       Я снова потянулась за пепельницей.       – Ну, если она тебе не нравится.       – Но-но-но... – Лиз отодвинула руку подальше от меня. – Этого я не говорила. Просто была обеспокоена тем, что ею пользовались.       – Для этого людям и нужны пепельницы, Лиз. Чтобы стряхивать в них пепел. Этот факт лишь делает ее более аутентичной. Вокалистка ‘Black Dolls’ останавливалась в том отеле одновременно со мной... возможно, это ее.       – Вокалистка какой группы?       – Да, я тоже о них не слышала. Но, видимо, они очень популярны в определенных кругах.       – Ага.       – И весьма вероятно, что эту пепельницу использовала вокалистка.       – Ага.       Я посмотрела на нее.       – Обычно при вручении подарка наступает момент, когда получатель, то есть ты, – я указала на нее, – говорит дарителю, – теперь я показала на себя, – мне, в данном случае, ‘о, большое спасибо за то, что специально для меня достала эту прекрасную, известную в определенных кругах, пепельницу’.       Лиз рассмеялась, и поставила пепельницу на стол между нами.       – Спасибо, Кэйд, что достала ее для меня. Она действительно замечательная, и займет свое место в моей коллекции.       – Не за что. – Я слегка улыбнулась.       Лиз посмотрела на бутылку.       – А это?..       – Ах, да. – Я подняла бутылку и некоторое время рассматривала ее перед тем, как вручить Лиз. – Ты знаешь, что в Нью-Йорке есть ‘Винная страна’? Я понятия не имела. Так или иначе, это рислинг позднего урожая из небольшой винодельни в Фингер-Лейкс, который мне рекомендовал Джош. Ну, точнее, его отец. Он считает, что это очень хорошее десертное вино.       Лиз посмотрела на бутылку, потом на меня, и слегка нахмурилась.       – Отец Джоша? Джоша Райли? Того самого Джоша Райли, с которым, как ты поклялась, ты не встречаешься? – Она опустила бутылку. – И ты знакома с его отцом?       – Да, именно этот Джош Райли. И да, я все еще с ним не встречаюсь, и нет, я не знакома с его отцом. Джош просто сказал, что его отец любит это вино, так что я купила несколько бутылок. И еще раз: не за что.       – Прости, Кэйд, я просто... – Мы хором взвизгнули, получив душ от двух псов, вернувшихся из бассейна. – Ах... проклятье. – Лиз вытерла лицо и, смеясь, стряхнула воду с рук. – Ненавижу, когда они это делают. Иди ко мне, Бонни. – Собака подбежала к Лиз и опустила мокрый обслюнявленный буек ей на колени. – Хорошая девочка...       Мгновение я смотрела на эту сцену, потом всплеснула руками.       – Ладно, Стокли, в чем дело? – Потребовала я, больше не в силах молчать. – Мокрая собака только что положила слюнявую пластиковую игрушку тебе на колени – а ты смеешься? Кто ты, и что ты сделала с Лиз?       Она поставила бутылку и почесала Бонни за ухом, глядя на меня.       – Мне нравятся эти собаки, разве это преступление?       – Нет, это не преступление, это просто... сверхъестественно. Ну же... Когда Джулс привела свою собаку на площадку в прошлый раз, ты даже в одной комнате с ней находиться не могла, и заявила, что она грязная и вонючая...       – Потому что она была грязной и вонючей. Клянусь, она выгуливала эту собаку на коровьем пастбище. И она была просто неуправляемой – ты видела, как она погналась за белкой на стоянке? И, ради всего святого, я была одета в белое, а это был черный лабрадор! – Лиз почесала Бонни, и снова бросила буек в бассейн. Обе собаки с лаем тут же кинулись за ним. – Эти собаки милые, хорошо воспитанные и не пахнут. Они мне нравятся. – Она откинулась на спинку кресла и пару раз качнулась вперед-назад, наблюдая за псами. – И их хозяин мне тоже нравится.       – Ну, черт, Лиз, мне тоже нравится Денни, но не уверенна, что я бы позволила двум его огромным собакам вторгнуться в мой дом... – Лиз многозначительно посмотрела на меня, и я потрясенно распахнула глаза. – О. – Я моргнула. – О! Ты имеешь в виду... нравится тебе. – Я снова моргнула и откинулась на спинку кресла. – Нет, правда, ты и Денни?       Она посмотрела вдаль, потом снова перевела взгляд на меня и нежно улыбнулась.       – Да, я и Денни.       Это была не та пара, которую я могла бы предсказать, но вообще-то они неплохо подходили друг другу. Денни был шумным, иногда несносным, но еще и самым милым парнем, из всех моих знакомых. А Лиз – внешне холодная, – была удивительно хрупкой и порой неуверенной в себе, и ей мог бы пригодиться кто-то милый рядом.       Я широко улыбнулась и хлопнула ее по ноге.       – Ах ты, лиса! Это здорово.       Лиз с облегчением улыбнулась.       – Правда?       – Да, правда. Я думаю, Денни – отличный парень. Когда все началось?       Она тихо рассмеялась.       – Вообще-то, все началось с той вечеринки у Денни... когда ты не пришла, мы позвонили, и ты сказала, что упала с велосипеда. Робин вылетела из дома так, будто кто-то умер... и я почувствовала себя довольно мерзко из-за того, что ничего не сделала... – Она задумчиво покачала головой, а затем слегка улыбнулась. – Я собиралась вызвать Уолтера и ворваться к тебе домой, будто... не знаю... какую роль там Робин пыталась сыграть. Но Денни отговорил меня, сказав, что Робин сама справится и сообщит нам, если это что-то серьезное... в общем, мы вдвоем напились в стельку, и я уснула в его постели...       – Ну, Лиз Анна. – Я прижала руку к груди в притворном шоке. – Ну, ты лиса! Проснулась по пьяни в постели Денни де Лоренцо? Я в шоке!       Лиз хмуро посмотрела на меня, но без настоящего раздражения.       – Ничего не было, Кэйд. Веди себя прилично, – чопорно заявила она, и я, извиняясь, подняла руки. – Утро мы провели вместе – никому из нас не нужно было в город до дневных съемок – я помогла ему прибраться, мы сидели у бассейна... – Она довольно улыбнулась, становясь похожей на ту Лиз, которую я знала. – Тогда все случилось.       Это было на следующий день после моего несчастного случая, когда они привезли пиццу. И потом еще две недели съемок, когда я видела их каждый день, наш обед в ‘Crustacean’, и множество других моментов, когда я видела ее и разговаривала с ней с тех пор. И Лиз все время держала это в себе.       Абсолютно не похоже на Лиз.       – Проклятье, Лиз, больше полутора месяцев назад. И вы двое держали все в секрете с тех самых пор?       – Ну... – Она безуспешно пыталась стереть мокрое пятно со своих кремовых капри. – Не с тех самых. Сначала мы оба чувствовали себя немного странно из-за этого, и некоторое время не встречались, но постепенно мы разобрались со всем... – Она рефлекторно улыбнулась, и это была самая счастливая улыбка из всех, что я видела на ее лице, за время нашего знакомства. – И теперь все... замечательно.       Я улыбнулась в ответ, искренне радуясь за нее, и наклонилась вперед, чтобы сжать ее руку.       – Я счастлива за тебя Лиз. Похоже, все, действительно, замечательно. Денни – счастливчик.       Она откинула голову назад и рассмеялась.       – Ну, не знаю... Но он очень терпелив с моими... причудами, и я пытаюсь быть терпеливой с его. И в промежутках между всем этим мы роскошно проводим время вместе.       – Я рада. И теперь я знаю тайну, которую ты скрывала от меня в тот вечер за ужином. Это Денни привел тебя в столь хорошее расположение духа. – Я откинулась на спинку кресла, расслабляясь. – Кто бы мог подумать?       – На данный момент – никто, и мы хотели бы, чтобы так все и оставалось еще некоторое время, ладно, Кэйд? Новость, скорее всего, привлечет внимание прессы, а мы хотим немного пожить без этого, понимаешь?       Я тихо фыркнула.       – Я недавно познакомилась с этим безумием, и не могу тебя винить. Я буду держать это при себе, обещаю.       – Ага... – Лиз сделала паузу. – Насчет этого, Кэйд... Теперь, когда ты знаешь мою тайну, как насчет твоей? – Она подняла бутылку и провела пальцем по этикетке, изучая ее. Потом посмотрела на меня, и склонила голову набок. – Что на самом деле происходит между тобой и Джошем?       – Лиз... – Я раздраженно покачала головой.       – Кэйд, подожди. Выслушай меня, ладно? – Я замолчала и с преувеличенной вежливостью жестом предложила ей продолжать. – Я знаю, что ты не встречаешься с Джошем. Я довольно хорошо знаю тебя, и думаю, что ты слишком чертовски правильная, чтобы так поступить с Робин. – Она иронически улыбнулась. – Отчасти забавно, что именно тебя в этой истории вывели сукой, а ты, безусловно, самая правильная из троих. И самая невинная.       – Да, – пробормотала я, – действительно забавно. – Я нахмурилась. – Невинная?       – Да, невинная. – Собаки снова бежали к нам, но Лиз остановила их до того, как они успели устроить нам новый душ. Затем она повернулась ко мне. – Джош и Робин оба знают, как работает система. Пресса любит их не просто так, Кэйд – пресса никого не любит просто так. – Она поставила вино на стол и нежно улыбнулась мне. – С другой стороны, ты – это просто... ты. Ты говоришь то, что думаешь, и делаешь то, что хочешь, не волнуясь о том, как это будет воспринято, потому что просто не задумываешься об этом. И поэтому люди думают, что ты манипуляторша. – Она махнула рукой. – Впрочем, я не об этом.       Я нахмурилась сильнее.       – А о чем ты вообще?       – А вот о чем. Может сейчас у тебя и нет ничего с Джошем Райли, но это не значит, что ты не хочешь ничего с ним. Думаю, у тебя есть к нему какие-то чувства – я видела что-то между вами двумя тогда за ужином – но ты так чертовски благородна, что никогда ничего подобного не сделаешь и, в конце концов, тебе будет больно. Думаю, тебе стоит выбраться из этой ситуации, и просто держаться как можно дальше от Джоша и Робин.       – Так вот, что ты думаешь, да?       – Да, именно так я и думаю.       – Интересная теория.       Когда я больше ничего не сказала, она разочарованно фыркнула.       – Так я близка к истине?       – Вообще-то не очень. Но я ценю твои усилия и твое беспокойство.       Именно в этот момент зазвонил мой сотовый, я подняла руку, чтобы предотвратить гневную тираду Лиз. Я посмотрела на экран, и не смогла скрыть довольную улыбку. Перед тем, как ответить, я отошла на десяток метров в сторону.       – Привет.       – И тебе привет. – Хриплый ответ раздался сразу. – Ты знаешь, что у меня был выкидыш из-за того, что ты спишь с моим парнем? Ты сука. – Она жевала что-то хрустящее, и я слышала голоса на заднем плане и прерывистый писк.       Мы с Робин разговаривали каждый день с тех пор, как я вернулась из Нью-Йорка, но никогда о чем-то серьезном, просто болтали о том, как прошел день и лучше узнавали друг друга, поскольку мы, вроде как, пропустили данный этап наших отношений. Когда мы стали комфортнее чувствовать себя друг с другом, я обнаружила, что она временами забавно дурачится, и у нее несколько извращенное чувство юмора.       Я рассмеялась.       – Кажется, я где-то читала об этом. Ты где? Они позволили тебе сбежать?       – В очереди в продуктовом. У нас перерыв, и мне захотелось чипсов.       – Ты просто стоишь в очереди в магазине, ешь чипсы, и к тебе никто не пристает?       – Ага. – Снова хруст и глоток. – Я переоделась. Секундочку. – Я с отсутствующей улыбкой слушала, как она беседует с кассиром, оплачивая товар, заставив женщину над чем-то рассмеяться. – Хорошо, это снова я, – наконец, раздалось в трубке вместе с продолжением хруста. – Чем занимаешься?       – Я у Лиз. Привезла ей подарки, и мы просто... болтаем.       – О, ну, передавай ей привет.       Я услышала всплеск и повернулась, чтобы увидеть, как Лиз снова швыряет буек собакам с явно раздраженным выражением лица.       – Не думаю, что сейчас это хорошая идея...       Робин прекратила хрустеть.       – Кэйд, что не так?       Я улыбнулась беспокойству в ее голосе.       – Ничего. Лиз только что сообщила мне, что я, очевидно, влюблена в Джоша, и мне стоит держаться подальше от вас обоих.       – Ты влюблена в Джоша? И когда ты собиралась сказать об этом мне?       – Ха-ха. – Саркастически заметила я, и она рассмеялась, вновь захрустев.       – Знаешь, Кэйд, я не против, если ты ей расскажешь, – наконец, сказала Робин.       – Да? Я думала, мы все еще скрываем.       – Ну, я предпочла бы не заявлять об этом со страниц ‘Нью-Йорк таймс’, но я знаю, это может быть... трудно... если ты не можешь быть честной с некоторыми людьми. Я сразу рассказала Джошу, помнишь?       – Да...       – Я не говорю тебе, что делать, Кэйд. Просто знай, что я не против, ладно?       – Ладно, – согласилась я, глубокомысленно глядя на Лиз. Она оглянулась на меня, и я улыбнулась, но она не улыбнулась в ответ, а с еще большей злобой кинула буек в бассейн. Да, возможно, пришло время поговорить с Лиз.       – Так, – голос Робин оторвал меня от размышлений. – Ты, вероятно, задаешься вопросом, почему я звоню тебе посреди дня?       Вообще-то, да – обычно мы болтали по телефону около восьми вечера, когда Робин ложилась спать. Не то, чтобы я была против середины дня.       – Ты скучала по мне так сильно, что должна была просто услышать мой голос? – Легкомысленно произнесла я, и тут же мысленно пнула себя, услышав тишину в ответ.       – И это тоже, – наконец, ответила она без тени юмора в голосе. – Но, – добавила Робин более веселым тоном, – это не единственная причина. Какие планы на выходные?       – Хм-м-м, давай посмотрим... Нужно устроить постирушку, еще, наверное, вымыть голову... о, да, и переспать с Джошем! Нужно и это впихнуть в мое расписание...       – Приезжай, и проведи их со мной.       Я задохнулась от неожиданности.       – Что?       – Проведи их со мной. – Повторила она, и нервно затараторила: – Я не нужна им на выходных, и я думала арендовать домик на пляже – уединенный и тихий – знаешь, чтобы мы могли просто провести время вместе...       – Да.       Робин резко замолчала.       – Да?       – Да. Конечно, да. – Я услышала тихий вздох облегчения и покачала головой. Она действительно думала, что я могу отказаться? Сумасшедшая женщина. – Когда и где?       Я слышала улыбку в ее голосе.       – Я позвоню вечером, чтобы уточнить детали.       – Хорошо.       – Хорошо.       Некоторое время мы молчали.       – Мне нужно идти... Лиз взорвется, если я не позволю ей в скором времени поорать на меня.       Робин хихикнула.       – Тогда не заставляй ее ждать. Поговорим вечером?       – Да. И, Робин?.. Спасибо. Я буду ждать с нетерпением.       – Я тоже, – мягко ответила она, прежде чем повесить трубку.       Я целую минуту с глупой усмешкой смотрела на телефон, не слыша Лиз, пока она не подошла практически вплотную.       – Проклятье, Кэйд, расскажи мне, что происходит, или я брошу тебя в бассейн на растерзание собакам!       Я улыбнулась, представив себе эту картину, и жестом предложила ей садиться.       – Хорошо.       Сузив глаза, Лиз подозрительно смотрела на меня.       – Хорошо, что?       – Хорошо, я расскажу тебе. Только сядь.       Она медленно села, настороженно глядя на меня.       – Это был он, не так ли? Ты никому так не улыбаешься, Кэйд. Я была права, да?       Засунув сотовый в карман, я села.       – Наполовину. Да, это был человек, с которым я... встречаюсь, но это не Джош.       Лиз вскочила и всплеснула руками.       – Тогда кто это, черт возьми? Проклятье, ты так все скрываешь, что это наводит на мысли, будто там кто-то еще, с кем тебе не следует...       – Это была Робин. – Произнеся ее имя, я откинулась на спинку кресла, чтобы наблюдать за реакцией Лиз.       Она прекратила дергаться и нахмурилась, как будто пытаясь понять, правильно ли меня расслышала.       – Что?       – Робин. Я только что говорила по телефону с Робин.       – Почему разговор с Робин... – Она все еще выглядела смущенной.       – Помнишь нашу беседу насчет поцелуев с женщинами?       Она медленно кивнула.       – Ты сказала, что никогда этого не делала, но хотела бы...       – Теперь делала.       – О. О. – Лиз тяжело опустилась обратно на кресло. – Ничего себе. Робин?       – Робин.       – Но они с Джошем... – Она неопределенно взмахнула рукой.       – Ты сама говорила, Лиз, они знают, как работает система. Не буду утомлять тебя подробностями, но, верь мне, я не вмешиваюсь ни во что романтическое между ними.       – Будь я проклята. – Мгновение она смотрела в пространство, потом перевела взгляд на меня. – Это кое-что объясняет. И что происходит между тобой и Робин, Кэйд? Это... просто развлечение или что-то серьезное?       Я пожала плечами.       – Я могу говорить только за себя, но для меня это настолько серьезно, насколько вообще возможно.       Она была явно удивлена этими словами, но ничего не сказала, повернувшись туда, где собаки валялись на лужайке, тяжело дыша.       – Я слышала кое-что насчет Робин, но всегда думала, что это просто досужие сплетни...       – Ты слышала сплетни о том, что Робин лесби? – удивленно спросила я. А почему я об этом не слышала. – Я никогда не слышала ничего...       Лиз нежно улыбнулась мне, как маленькому ребенку, который только что сказал нечто милое, хотя и глупое.       – Потому что это – сплетня, милая, а ты никогда не обращаешь на них внимания, вот никто тебе их и не рассказывает. И это было не обязательно лесби, просто... гибкая, возможно.       – Гибкая? – Ну, она, конечно, была гибкой, но я не думаю, что Лиз имела в виду именно это.       – Да, гибкая. Пару раз была замечена в женском баре, иногда с определенными женщинами, о которых известно, что они лесби – типа того. Но, черт, большинство людей, работающих в этом городе, бывали в гей-барах раз или два, и это ничего не значит. Видимо, на сей раз, это что-то да значило.       Я слегка улыбнулась.       – Видимо, да.       Некоторое время мы молчали, глядя, как собаки кидаются друг на друга. Наконец, Лиз серьезно посмотрела на меня.       – Ты счастлива.       Я даже не пыталась сдержать улыбку.       – Да, я счастлива.       Лиз кивнула.       – Тогда я рада за тебя. – Она лукаво улыбнулась и наклонилась вперед. – А теперь выкладывай: я была права? Она кричит?