***
– Вообще-то, мне абсолютно плевать на обычную политику студии, касающуюся толпы прессы у входа в их здание, Конни, – огрызнулась я. – Я просто хочу знать, собираются ли они что-то сделать с этим сегодня. Молчание на линии сообщило мне, что я опять позволила своему отвратительному настроению взять верх. «Проклятье». Сначала этот несчастный парень из обслуживания номеров: первый человек, которого я увидела после того, как проснулась в одиночестве. Затем консьержка, которая невинно спросила меня, наслаждалась ли я пребыванием в их отеле. А теперь Конни. Я вздохнула и откинула голову на спинку кожаного сидения лимузина. – Черт, Конни, прости. Не обращай внимание на бред сумасшедшей... у нее было несколько плохих дней, и она не хочет ничего больше, чем оказаться дома – подальше от этого проклятого города. Конни тихо рассмеялась, но в ее голосе звучало беспокойство. – Ты казалась спокойной, когда я звонила тебе вчера вечером, Кэйд... Что-то случилось? Ты же не вышла погулять и не столкнулась с толпой представителей прессы? – Нет... – «Моя возлюбленная-лесбиянка устроила мне вчера волшебный секс, а затем улизнула, не сказав ни слова, пока я спала. Но она была достаточно милой, чтобы заказать мне на завтрак круассаны и кофе, прежде чем уйти». – ...я просто устала и хочу домой. – Ну, уже почти все. Просто очаруй Брендона Маркуса, чтобы с него буквально штаны слетели, и во мгновение ока окажешься дома. Я фыркнула. – Я сделаю все, что в моих силах, но, если с него свалятся штаны, я оттуда сбегу. Этого определенно не было в моем контракте. Конни хихикнула, и я усмехнулась, довольная, что она простила мою предыдущую вспышку. – Тебе еще повезло с Брендоном Маркусом, Кэйд. Он довольно милый... – ...как чокнутый мишка Тедди? – закончила я за нее и рассмеялась. – Вообще-то он напоминает мне бывшего парня, с которым я встречалась в колледже. – Правда? Я редко говорила о своей личной жизни или жизни до того, как она стала моим агентом, и Конни явно была заинтригована. – Правда, – ответила я и снова рассмеялась. – Но я все равно не хочу видеть его без штанов. И вообще, на что ты меня пытаешься подбить в последнее время? На прошлой неделе подросток, теперь – ведущий ток-шоу... – Ну, в последнее время твои избранники оставляют желать лучшего... – Конни резко оборвала фразу, и последовала тяжелая тишина. – Ах. Черт. Прости, Кэйд, не нужно мне было ничего говорить, это не мое дело. Мое настроение, которое только-только начало улучшаться, вновь стало мрачным. Я энергично потерла лоб ладонью. То, что Конни не стала задавать вопросов насчет Джоша, и немедленно выпустила пресс-релиз, что мы просто друзья, не значило, что она действительно поверила, что мы просто друзья. Очевидно, нет. – Да, это не твое дело, Кон, хотя ты могла бы спросить – и тебе не пришлось бы думать, что ты лжешь об этом уже четыре дня. – Я была разочарована, но не удивлена. Я уже давно намекала, что у меня есть большой секрет, о котором я пока не готова ей рассказать, так что я не могу всерьез винить ее за поспешные выводы. – Мы с Джошем друзья. И только. Между нами нет ничего романтического. Ничего. – А Робин... – С Робин мы тоже друзья. И она знает, что мы с Джошем друзья, и что мы иногда проводим время вместе – ради всего святого, это она нас познакомила. И она знает, что я никогда бы так с ней не поступила. «По бо́льшему количеству причин, чем ты можешь себе представить, Кон», подумала я и нахмурилась. Робин ведь знает, не так ли? Могло ли это быть причиной ее отчаянного поведения прошлой ночью? Я покачала головой. Если она хотя бы на секунду так подумала, мне придется дать ей подзатыльник. Сразу после того, как я надеру ей задницу за то, что она ушла утром, не попрощавшись. – Прости, – тихо сказала Конни. – Мне нужно было спросить, раз уж у меня были сомнения. – Я предпочла бы, чтобы у тебя не было сомнений, но не могу тебя винить. – Кэйд... – Не волнуйся об этом, Кон. Все в порядке. А сейчас... Можешь выяснить, как бы мне туда попасть? Может у них есть задний ход ли еще что? – Да, я позвоню им и дам тебе знать. Ты где сейчас? – О, черт, я не знаю этот город... – Я пыталась разглядеть названия улиц. – М-м... На углу Девятой и... Тридцать второй, кажется. – Хорошо... Еще довольно долго ехать. Я тебе перезвоню. – Ага. – Я повесила трубку и прижалась лбом к стеклу. Глядя на людей и автомобили вокруг, пока мы ползли по пробкам, я вспоминала это утро. Стук в дверь и приглушенные слова ‘обслуживание номеров’, разбудили меня около восьми утра. После удивленного взгляда на часы, я протянула руку назад, ожидая встретить теплое тело, и находя вместо этого холодное пустое пространство. На мгновение я подумала, не приснился ли мне вчерашний вечер, но на подушке остался запах ее парфюма, и мое тело... помнило. Я окликнула ее, решив, что она в душе; у меня даже мысли не возникло, что она просто... ушла. Официант из обслуживания номеров принял на себя всю тяжесть моего недоверия и гнева, когда я поняла, что Робин действительно ушла. Пробормотав сбивчивые извинения за то, к чему, конечно, не имел никакого отношения, он пулей вылетел из номера вместе с тележкой, увозя с собой серебряный поднос с выпечкой и кофе. Я позвонила Робин на сотовый – моя решимость выполнить ее просьбу и не выходить на связь улетучилась в ту же минуту, когда она появилась на пороге моего номера в Нью-Йорке – но меня переключили на автоответчик. Я оставила истекающее сарказмом уничижительное сообщение, которое заставило меня почувствовать себя немного лучше примерно на пару секунд, но не изменило того факта, что она ушла. Она даже записку не оставила. Ни записки, ни сообщения, ничего. В очередной раз Робин сумела удивить меня своей страстью и своими прикосновениями, а затем заставила меня почувствовать себя очередной пассией из длинного списка. Если такой и будет любовь к Робин Вард, возможно, я смогу прожить без этого. Я пару раз стукнула лбом по стеклу, и покачала головой. «Нет, не смогу».***
– Вы напали на меня, детектив. – Ее голос был низким и опасным, и подействовал на меня так же, как и обычно, несмотря на то, что это была всего лишь запись, и я адски злилась сейчас на эту женщину. – Так почему вы этого не сделали? – Я вздрогнула от резкости своего ответа. Мощный жёсткий коп. Из-за занавеса студии я наблюдала на экране позади ведущего за нашим, уже довольно известным, финалом сезона, завершившимся страстным соединением губ. Аудитория взорвалась свистом и громкими аплодисментами, и я глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться, и немного повертела головой, чтобы размять мышцы. В отличие от других ток-шоу, в которых мне приходилось участвовать, ведущий ток-шоу ‘Ночной разговор’ не встречался с гостями заранее, и такое начало заставляло меня нервничать сильнее, чем обычно; особенно, если учесть всех этих представителей прессы, хвостом ходивших за мной в последнее время. Я надеялась, что ведущий будет столь же дружелюбным, каким казался до сих пор, потому что мое настроение все еще не улучшилось, и я не была уверенна, что сумею сдержаться, если он начнет говорить обо всех тех вещах, в которых обвиняла меня пресса. Какой изумительный заголовок вышел бы. «Распутная Похитительница Мужчин Обольстительно Вычерпывает Мозги Ведущего Ток-Шоу Чайной Кружкой, А Затем Крадет Мужа Режиссера. Показы в пять, пять двенадцать, пять двадцать, пять двадцать пять...» – Из сериала «Девятый участок», встречайте Кэйденс Харрис! Я вернулась мыслями к действительности и еще раз встряхнулась, прежде чем приклеить на лицо улыбку и выйти на съемочную площадку, чтобы встретиться с Брендоном Маркусом. Улыбаясь, я помахала аудитории рукой и поднялась на сцену, чтобы пожать руку ведущему. Он был примерно моего роста, чуть полноват, с аккуратной козлиной бородкой и копной темных вьющихся волос, которые выглядели так, будто готовы в любую минуту освободиться от сковывающего их лака. Вблизи он еще больше напоминал мне моего бывшего – Тоби, – не считая зеленых глаз и костюма, который Тоби не наденет даже на собственные похороны, – и я послала ему искреннюю улыбку, которую он тут же вернул, вкупе с мягким рукопожатием. Я опустилась в большое кресло, на которое указал ведущий, а он сел за свой изогнутый деревянный стол. – Я рад встретиться с вами, Кэйденс. Действительно рад. – Он откинулся на спинку стула. – Так, как ваши дела? Как вам наш прекрасный город? В попытке выглядеть не соблазнительно, я оделась в повседневные джинсы с низкой посадкой, темно-зеленую с белым обтягивающую водолазку на молнии и черные ‘оксфорды’ на толстом каблуке. Сейчас я была особенно рада удобной одежде: положив локти на подлокотники, я закинула ногу на ногу и принялась слегка покачивать ботинком. – Ну, давайте просто скажем, что это было интересное посещение... Ведущий был забавным и очаровательным, и мы непринужденно болтали несколько минут, не касаясь моего текущий статуса, определенного прессой, а перейдя к тому, как я попала в телевизор – дням, которые я назвала ‘сучка пива’, заработав смешки от аудитории, – и моей работе в «Девятом участке», и «В свою защиту». – Ну, должен сказать, я смотрел финал сезона вчера вечером, и мне кажется, что он для многих стал сюрпризом. Эта идея давно разрабатывалась или появилось только в последний момент? – Сценарий финала не менялся, – ответила я, – с того момента, как мы его увидели. Но, думаю, можно говорить о том, что эта сюжетная линия была введена сравнительно недавно. – Было ли трудно или странно сниматься в этой сцене? Вы волнуетесь, когда нужно сниматься в подобных сценах? Я имею в виду, вы целовались с Робин Вард! – Брендон пошевелил бровями, и аудитория рассмеялась. – Думаю, не нужно говорить, что моя мужская фантазия – оказаться на вашем месте, верно? «О, ты был бы удивлен...» Я улыбнулась. – Конечно, я волновалась... Боже, казалось, миллионы людей пришли посмотреть на процесс съемки. Члены съемочной группы могут рассказать, что, возможно, я была немного... эм... раздражительной на площадке. Но мне невероятно повезло работать с Робин, она – настоящий профессионал, а также просто чертовски милый человек... она действительно помогла мне остаться в здравом рассудке. Ладно, просто маленькая ложь... здравый рассудок – то, что я редко чувствовала в компании Робин Вард. – Ну, я рад это слышать... – Ведущий усмехнулся и подмигнул мне, – потому что у меня есть небольшой сюрприз для вас. Я выдавила улыбку. «Прах побери». Сюрпризы на ночных ток-шоу редко бывали приятными. По крайней мере, для гостей. Ведущий встал и указал на занавес, за которым недавно скрывалась я. – Дамы и господа, специальный гость этого вечера, еще одна актриса из «Девятого участка», звезда сериала «В свою защиту», а также мой добрый друг – поприветствуйте Робин Вард! Удивленное моргание было моей единственной реакцией. О, чудно. Что за прекрасный сюрприз. За последние несколько дней у меня было много практики по скрыванию собственных эмоций, и мне понадобилась вся эта практика, чтобы продолжать мило улыбаться, пока меня переполняли противоречивые эмоции, состоящие из восторга, который всегда окутывал меня при виде Робин, и свежеобретенного гнева на нее. Я поднялась с кресла и зааплодировала, как и остальная часть аудитории, когда Робин появилась из-за занавеса и направилась к нам. На ней была длинная замшевая юбка глубокого винного цвета с крошечными черными пуговками по бокам, больше половины из которых были расстегнуты, открывая взгляду ее бедра, пока она шла; черные сапоги до колена на шнуровке и черная шелковая блузка... Свист и приветствия толпы были хриплыми. Я улыбнулась сама себе. И люди еще думают, что старая добрая я могла увести Джоша Райли у этой женщины. Абсолютно нелепо. Брендон вышел из-за стола, обнял Робин одной рукой и поцеловал в щеку. Она улыбнулась, когда мужчина шепнул ей что-то на ухо, но глаза ее были прикованы ко мне; нерешительные и застенчивые, наполненные скрытым удовольствием. Я ничего не могла с собой поделать – я улыбнулась ей. Да она ушла утром, не сказав ни слова. Да, я сердилась. Да, казалось, что каждым своим поступком она ставит цель запутать меня еще больше. Но я ничего не могла с собой поделать. Я улыбнулась, и признала себе, что, как бы то ни было, очень рада ее видеть. Обойдя вокруг Брендона, Робин взяла мои руки в свои, и коснулась прохладными губами моей щеки. – Сюрприз, – тихо произнесла она, пока аудитория продолжала шумно выражать свое одобрение. Я невесело хмыкнула и еще понизила голос. – Думаешь, ты сможешь остаться после окончания шоу, а не сбежать, как утром? – Я почувствовала, как она слегка напряглась и попыталась отодвинуться, но я удержала ее. – Не бери в голову... Я рада тебя видеть. – Я слегка сжала ее руки и поцеловала ее в щеку, наклонившись так, что мои губы почти коснулись ее уха. – Ты выглядишь невероятно. По ее рукам прошла легкая дрожь, и я отодвинулась, отпуская ее. Робин одарила меня слабой улыбкой, которая говорила о многом, а затем повернулась к аудитории и помахала им рукой, и ее профессиональная улыбка снова была на месте. Я передвинулась на другое место, и Робин села в кресло, которое я только что освободила. Гомон, наконец, стих, хотя иногда еще раздавался чей-нибудь свист, вопли и громкое «я люблю тебя, Робин!» – Я тоже люблю вас, – с усмешкой ответила она, закинув ногу на ногу, отчего стало видно еще больше кожи, и аудитория снова зашлась свистом и воплями. Мне потребовалась вся моя сила воли, чтобы не пялиться на эту обнаженную кожу, которая была достаточно близко, чтобы я могла ее коснуться. Вместо этого я сосредоточила свое внимание на Брендоне. Ведущий улыбнулся и откинулся на спинку стула, явно довольный реакцией толпы на свой сюрприз. – Привет, Робин, – сказал он, когда вопли стихли. – Привет, Брендон, – ответила она с очевидной привязанностью. Робин убрала прядь волос за ухо. – Я только что тут беседовал с твоей звездной коллегой... она говорила о тебе хорошие вещи. Робин посмотрела на меня и улыбнулась. – Я слышала, и действительно польщена. Мне повезло работать с Кэйденс над этим... Мы втроем беседовали еще около десяти минут, обсуждая множество тем, которые казались естественными, но, я быстро поняла, что они были тщательно подобраны с тем, чтобы Робин могла упомянуть что-то вроде ‘мы с Кэйд были там-то’ или ‘мы с Джошем и Кэйд делали то-то’, тонко, но решительно подчеркивая дружбу между нами тремя и ее очевидное доверие тому, что мы с Джошем просто друзья, не говоря при этом прямо, что я с ним не сплю. «Ничто не пробуждает людское любопытство сильнее, чем хорошее опровержение...» Робин и Лиз, должно быть, читали одно и то же руководство по обращению с прессой. И мне нужно поскорее заполучить себе экземпляр. Интересно, их продают на Амазоне. Перед второй рекламной паузой Брендон свернул интервью, поблагодарил нас обеих, и объявил своего следующего гостя. Как только кто-то прокричал ‘И... снято. Три минуты!’, мы встали, и Робин тепло обняла Брендона. – Спасибо, приятель, за мной должок. – Она мягко коснулась его руки. Ведущий усмехнулся. – Не за что, красавица. Всегда рад тебя видеть, и мой босс сейчас очень меня любит. Останешься ненадолго после шоу? Робин посмотрела на часы и покачала головой. – У меня жесткий график... прости. Но мы ведь увидимся на открытом чемпионате, верно? – Я это не пропущу. – Брендон повернулся ко мне и пожал мне руку. – Кэйденс, было приятно познакомиться с вами. Мне понравилась наша беседа. – Мне тоже, Брендон, – я кивнула и улыбнулась. Он, нахмурившись, посмотрел на что-то за нашими спинами, и махнул рукой молодой женщине. – Прости, нужно бежать – у Майка какое-то дело, и мне лучше пойти, посмотреть, что там... Шерри покажет вам дорогу к вашим гримерным. Брендон еще раз быстро поцеловал Робин в щеку и ушел. Мы последовали за стремительным помощником вглубь студии. – Мисс Харрис, это ваша, – она показала на дверь. – Мисс Вард, дальше по коридору, пожалуйста... – Спасибо, Шерри, я найду. – Прервала ее Робин с учтивой улыбкой. После секундного колебания, Шерри кивнула и умчалась обратно по коридору. Я открыла дверь в свою гримерную и отошла в сторону, пропуская Робин внутрь, перед тем, как закрыть дверь за нами. Робин немедленно двинулась ко мне, но я предупреждающе подняла руки и отодвинулась. – Нет-нет-нет. – Я указала на другую сторону комнаты. – Ты останешься там – я не могу злиться на тебя, когда ты прикасаешься ко мне, а сейчас мне нужно на тебя злиться. Обиженное замешательство отразилось на ее лице, и Робин вопросительно подняла бровь. – Кэйд, почему ты так злишься? Я думала... прошлым вечером мы были так близки... – А этим утром, после всей той близости, – саркастически заметила я, – я проснулась одна. Она моргнула, удивленная моим тоном. – Кэйд, прости за утро... у меня была куча собеседований, и нужно было еще успеть переодеться. Я не думала, что это так сильно тебя расстроит. Я была уже на полпути в аэропорт, когда, наконец, получила твое сообщение, и твой голос звучал так сердито... тогда я позвонила Брендону, и попросила ввести меня на шоу – хотела поговорить с тобой до того, как уеду. – Почему ты просто мне этого не сказала? – спросила я в отчаянии, качая головой. – Почему не сказала, что у тебя собеседования, и что утром тебе придется уехать? Робин посмотрела на меня и подняла бровь. – И когда я должна была тебе это сказать, Кэйд? Мы не слишком много разговаривали вчера вечером, если ты помнишь... – Я помню, – спокойно ответила я. – Так же, как помню и то, что этим утром я проснулась в одиночестве. – И я сожалею об этом. – Она шагнула ко мне. – Я хотела остаться утром, больше чем когда-либо, но у меня были эти проклятые собеседования. И ты, казалось, не возражала, когда я попрощалась, и в записке я объяснила, почему ухожу... – Стоп, стоп... погоди. Попрощалась? Робин странно посмотрела на меня. – Ты не помнишь? Я знаю, ты была немного сонной, но я думала, что ты уже проснулась... ты пробормотала что-то насчет того, что я приятно пахну, сказала ‘до свидания’ и улыбнулась, когда я поцеловала тебя... «Черт». Еще когда я была с Тоби, он не раз говорил, что поцеловал меня на прощание утром, и я отвечала, но потом у меня не было никаких воспоминаний об этом. – А записка? – Нерешительно переспросила я. – Ты оставила записку? Еще один странный взгляд. – Конечно, я оставила записку. Разве они не доставили завтрак? Я хотела быть там, когда ты проснешься, но раз уж это было невозможно, я решила хотя бы сделать так, чтобы твой день начался с чего-то приятного... – Записка была с завтраком? – пропищала я, вспоминая официанта в униформе, убегающего по коридору от сумасшедшей злобной демоницы из 7210 номера. – Ну, да. – Она смущенно улыбнулась. – Я знаю, это немного банально, верно? Но это казалось – не знаю – милым и довольно романтичным в три часа утра, но... Я потерла лоб ладонью и покачала головой. – Боже правый. Я – идиотка. – Что?.. – Я не получила записку, – мягко начала я. – Думала, что ты ничего не оставила. И я не помню, как ты прощалась. Я думала, ты просто... ушла. Робин нахмурилась. – Да ладно, Кэйд, ты же не могла подумать, что я бы так поступила... – Она прочитала правду, написанную на моем лице, и печально покачала головой. – Но подумала, так ведь? Ты действительно решила, что я поступила так с тобой. – Она пересекла комнату, принявшись разглядывать плакат в рамке на стене, обняв себя руками. – Приятно знать, что ты обо мне столь высокого мнения. «Черт». Я расстроено запустила руку в волосы. «Черт, черт, черт». Да что не так с нами обеими? Если одна из нас не позволяет нашим опасениям и неуверенности вставать между нами, то это делает другая. Я подошла к ней и, после мгновения колебания, обняла за талию, положив подбородок ей на плечо. – На этот раз я была идиоткой, – прошептала я, – прости. Она упрямилась пару секунд, но потом расслабилась в моих объятиях и покачала головой. – Мы обе – идиотки. – Робин цинично хмыкнула. – Не понимаю, почему меня это так задело. У тебя были веские основания полагать, что я могу просто уйти. Видит бог, я поступала так в прошлом – много-много раз. «Ох». Неужели действительно нужно было добавлять второе ‘много’? Разве одного не было достаточно? Я рефлекторно напряглась, и она развернулась ко мне лицом, скользнула рукой по шее, запустив пальцы в волосы у меня на затылке, ожидая, пока я посмотрю на нее. – Ключевое слово – в прошлом, Кэйд. Ты и я... – Робин отвела взгляд туда, где ее пальцы перебирали мои волосы. – Все это случилось между нами так быстро, и сразу начались мои съемки в фильме, у нас ни разу не было возможности поговорить. Об ожиданиях, о том, чего мы хотим от наших отношений, о... чем-нибудь. – Она снова посмотрела мне в глаза. – Ты должна знать, что я хочу тебя, Кэйд. Физически, – она прикоснулась ладонью к моей щеке, погладила кожу большим пальцем, – ты настолько сводишь меня с ума, что я не могу думать. Но еще я хочу, чтобы ты знала, что я искренне забочусь о тебе. Ты мой друг, и я очень уважаю тебя – я бы никогда преднамеренно не причинила тебе боль. Мы не так много времени провели вместе, и в моем прошлом было много разного, но я надеюсь, что в это ты веришь. «Так... мы – друзья с привилегиями?» Я знала, она не то хотела сказать, но мой разум не мог не зацепиться за это. Я не хотела быть для нее только сексуальным партнером, я хотела быть для нее... всем. «Чудесно». Я цитирую песни Энди Гибба. Это нехороший знак. Я выдавила улыбку и надеялась, что улыбка эта не была окрашена разочарованием. – Я верю. Я знаю, что ты заботишься обо мне... как друг, Робин, и что ты никогда не пыталась преднамеренно причинить мне боль. Прости, что я сомневалась в этом. Она нахмурилась. – Это не совсем то, что я имела в виду Кэйд... Конечно, я забочусь о тебе, как друг, но... – Мисс Харрис? – Голос Шерри и осторожный стук в дверь прервали нас, заставив вздрогнуть. Робин мило разочарованно застонала, когда мы неохотно оторвались друг от друга. Я улыбнулась. – Полагаю, не лучшее место и время для этого разговора, а? Робин огляделась и покачала головой. – Похоже на то. Снова стук в дверь. Я открыла. – Да. – Здрасьте, мисс Харрис, простите, что беспокою вас, но вы случайно не знаете, куда ушла мисс Вард? Водитель ожидает ее, а в раздевалке ее нет... – Она замолчала, когда Робин появилась позади меня. – О, мисс Вард, вот вы где. Ваш водитель... Робин кивнула. – Ожидает меня, да, спасибо, Шерри. Передашь ему, что я буду через минуту? Может, он пока перекусит в зеленой комнате? Я найду его там. Женщина кивнула и умчалась. Похоже, это была единственная скорость, помимо нулевой, которую она признавала. Я закрыла дверь и обернулась. Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга. – Проклятье, – наконец, сказала она, убирая прядь волос за ухо. – Хотела бы я, чтобы мне не нужно было уезжать. У меня такое чувство, что мы никогда не поговорим. – Она прикусила губу. – Но мы в порядке? Я обняла ее, провела руками по спине, поцеловала ее волосы. – Да, мы в порядке. Мы стояли так почти минуту, наконец, я поцеловала ее шею чуть ниже уха и отодвинулась. – Я знаю, ты хочешь сконцентрироваться на съемках, но, может быть, мы могли бы хоть немного чаще разговаривать по телефону? Я думаю... Робин прижала пальцы к моим губам, заставляя замолчать. – Да. Определенно. Попытки не думать о тебе все равно не срабатывают. Я позвоню тебе вечером. – Я, наверное, буду еще в воздухе... – Тогда завтра после съемок? – В любое время... я отвечу, если только смогу. Она наклонилась и легко поцеловала меня в губы. – Тогда мы скоро поговорим. И, Кэйд, спасибо за прошлую ночь. Мне нужно было восстановить связь, почувствовать тебя... Я улыбнулась. – Мне тоже, и я наслаждалась каждой секундой. – Я взяла ее лицо в ладони и поцеловала ее медленно, не торопясь, прежде чем отодвинуться и дождаться, пока она откроет глаза. – Но в следующий раз я не хочу торопиться, и не хочу просыпаться в одиночестве. Робин мягко улыбнулась. – Договорились.