Ветер на груди Скал

Ричард Окделл, Тан Севера, ступал будто по тонкому льду. Хотя под босыми ступнями был вовсе не лёд, а мрамор - благороднейший, гладкий, как бархат и словно забывший о вечном каменном холоде. Да и было ли место холоду здесь, в банях властителя Кэналлоа? Хотя, кажется, здесь было всё - мрамор и порфир, горячая и прохладная вода, плещущаяся в рукотворных озерах и брызжущая своевольными фонтанами, пропитавшие воду и воздух морисские благовония и бесчисленные светильники, в свете которых водяные брызги искрились и сверкали ярче тех надорских самоцветов, что северный тан привез сегодня в дар кэналлийскому султану. Покажутся ли они достойным даром Росио Аль'ва, сравнятся ли они с кэналлийскими сапфирами и бесценными ройями? Нет, совсем не это волновало Ричарда, когда он с блаженным вздохом погрузился в горячую воду, ей окутать усталое от долгого пути тело. Не напрасен ли этот путь? Захочет ли Рокэ снова увидеть того, в чьем замке был пленником, дорогим подарком, пусть и по собственной воле? Рокэ... Ричард невольно усмехнулся. Здесь надо отвыкнуть от этой мысли. Рокэ, страстный и влюбленный, легко сменивший шелка на надорский плед... Его нет здесь. Здесь властвует загадочный Росио Аль'ва, живой образ Анэма на земле. Ни подданные, ни вернейшие слуги не видят его лица. Можно ли ждать, что он вдруг предстанет перед наивным северянином прежним Рокэ? Взглянет, улыбнется, скажет... - Позволь помочь тебе, господин. Ричард вздрогнул, открывая смеженные истомой глаза. Стоя на коленях на самом краю купальни, к нему наклонялся слуга - длинные черные волосы собраны в подобие конского хвоста, стройное тело не обременено одеждой, если не считать набедренной повязки - зачем большее среди этого тепла и пара? Лишь лицо прикрыто чем-то вроде вуали. Ричард не сдержал улыбки. А говорят еще, кэналлийцы бесстыдны! Вот, даже в бане прикрывают лицо! В Надоре Ричард предпочитал мыть голову сам, но здешним обычаям противиться не стоило. Он кивнул, и откинул голову назад, отдавая ее на волю надушенной теплой воды и ловких тонких пальцев, перебирающих, ласкающих русые пряди, спутанные долгой дорогой. Ричард поневоле едва не застонал, когда руки слуги, приласкав затылок, пригладив до самого кончика каждую прядку, скользнули ниже, принимаясь разминать шею и натруженные плечи. Но Ричард не застонал. Он вскрикнул, вздрогнув так, что теплая вода пошла рябью. - Что такое, господин, разве я причинил тебе боль? - в голосе кэналлийца не было страха слуги, посмевшего не угодить дорогому гостю самого Росио Аль'ва. Лишь удивление. Будто он знал, что подобное невозможно. Это знал и Ричард. Он повернул голову, пристально глядя в глаза - этой синеве не были помехой ни вуаль, ни облака банного пара. - Открой лицо. - Нельзя, - шепотом долетело в ответ. - Хозяин накажет меня за такое бесстыдство. - Нет, - Ричард улыбнулся снова, и улыбка эта не спешила покидать его губ, когда он потянулся рукой к полупрозрачной ткани и отвел ее в сторону. - Я не накажу тебя, Рокэ. Перед ним склонялся, лаская его усталые плечи, не скрытый уже ничем, Росио Аль'ва, султан Кэналлоа. Рокэ. Его Рокэ. - Ты так быстро узнал меня? - брови, не подведенные сейчас, но чернее любой сурьмы, изогнулись удивленно. - Я почувствовал что-то не то, когда увидел, как здесь безлюдно. Неужели султан Кэналлоа пожалел бы для гостя своих прославленных банщиков? Конечно, если гость пришелся ко двору... - Как может тан Севера сомневаться в этом? - слова были ощутимы, текли по коже, оборачиваясь касаниями. - Я не сомневался, - Ричард вдруг вздохнул. - Но Надор далеко от Кэналлоа и стал казаться еще дальше с тех пор, как Ворон улетел в родные края. - Разве же я исчез, не простясь? Разве не уверял я тебя, что разлука будет короткой, ведь без тебя будто бы сам Анэм отнимает дыхание от моих уст? Разве не получал ты вестей от меня? - Получал, - кивнул Ричард, вспоминая записки, написанные причудливой вязью, которой не смог бы прочесть никто в Надоре, да и в Кэналлоа тоже. Тайные знаки, известные только им, рожденные движениями любящих пальцев по нежной коже. - Получал, - повторил Ричард, завороженно наблюдая, как Рокэ, избавившись от набедренной повязки, одним движением, без малейшего всплеска, по-змеиному гибко скользит в теплую воду. - Но этого было так мало, Рокэ... - О горный цветок сердца моего, - прошептал Рокэ, прижимая узкую, лилейно-белую ладонь к широкой груди северянина. - Посмотри на меня, я здесь. И никто не помешает нам, даже, - лукавая усмешка тронула алые губы, - сам Росио Аль'ва. - А что же его верные подданные? Если кто-то узнает... - Никто не узнает, - в голосе Повелителя Ветра прозвучала твердость, какой позавидовали бы и Скалы. - Никто не узнает, если я не захочу. Росио Аль'ва примет высокого гостя завтра, когда тот отдохнет с дороги и сполна вкусит кэналлийского гостеприимства. А уж о том, чтобы так оно и было, позаботится Рокэ. Ты ведь доверишься ему, Тан Севера? Вместо ответа Ричард жадно прильнул к ярким манящим губам, хранящим тот самый вкус кэналлийских гранатов, неведомый северному тану, но каким-то образом живущий на губах Рокэ даже в Надоре. Каждый поцелуй был полон этим вкусом, и сейчас, после разлуки, кружил голову сильнее надорского сидра, сильнее тончайшего из кэналлийских вин. Рокэ застонал. И, кажется, вода снова пошла рябью, так остро Ричард ощутил дрожь в прильнувшем к нему гибком, желанном теле. - Ричард... Как же я тосковал без тебя! Ричард верил. Чувствовал эту тоску в срывающемся шепоте, в исступленных поцелуях, в прикосновениях трепетных пальцев, кажется, старающихся вспомнить каждую прядку волос Ричарда Окделла, каждую малую частичку не балованной северным солнцем гладкой кожи. - Дорога так утомила тебя... Но не тревожься, я избавлю тебя от твоей усталости, - шептал Рокэ, пока его пальцы вминались умело в и утомленные мышцы, плели ту самую замысловатую вязь, что говорила больше слов. - Забудь свои тревоги, свет очей моих, неужели ты думал, что я заберу назад то, что отдал тебе, само своё сердце? Росио Аль'ва не будет разбрасываться такими дарами, славный Тан Севера. - Если в чём я и усомнился, - едва смог выдохнуть Ричард между отчаянными поцелуями, - то лишь в том, годятся ли самоцветы Надора в дар повелителю Кэналлоа. - Самоцветы Надора прекрасны, - выдохнул Рокэ, оплетая его бедра. - Но я хочу главное сокровище Надора, то, что поистине бесценно. Он застонал довольно, позволяя ладоням Ричарда обвести лопатки, подняться выше, подбираясь к тонкому, почти незаметному шнурку, дернуть за него, высвобождая длинные черные пряди, пахнущие кэналийским соблазном и тайным северным счастьем. Зарыться в них лицом, жадно дыша, обжигая поцелуями, желая и страшась оставить на нежной коже привычную метку собственных губ. - Да, Ричард, - дрогнуло взволнованное горло. - Целуй, прошу тебя. Не сдерживайся. Никто не узнает. Морисский шелк тонок, но может скрывать тайны, ты ведь знаешь это? Ричард в ответ лишь тихо рассмеялся, и в смех этот вплелся довольный стон, когда его губы прильнули к запрокинутой шее султана Кэналлоа - Рокэ, его Рокэ! - оставляя яркую метку. Простонав, тот выгнулся сильнее, безмолвно умоляя - и белый мрамор стен с готовностью возвратил новый стон удовольствия, разделенного на двоих. Первого, но далеко не последнего в этот вечер. Ведь кому, как не Росио Аль'ва знать кратчайшую и тайную дорогу до покоев, отведенных Тану Севера. И кому, как не ему заботиться о том, чтобы дорогой гость отдохнул и сполна узнал хваленое кэналлийское гостеприимство. Да и тончайшему морисскому шелку придется сегодня еще послужить, скрывая общую и такую сладкую тайну Севера и Юга.