Ветер на груди Скал

Похоже, этот вечер Росио Аль'ва - или Рокэ, как его называли здесь, в Надоре - предстояло провести в одиночестве. К тану Надорскому приехали гости. Рокэ наблюдал в окно, как во двор въехала кавалькада всадников, во главе которой были двое, разодетых в высокие шапки и белоснежные меховые плащи. Он видел поднявшуюся суету, видел, как бросился навстречу гостям Ричард, слышал взрывы веселого смеха - а от крепких объятий и рук, дружески хлопающих по плечам и спинам, казалось, гул стоял под сводами замка. Сейчас веселая компания уже переместилась в пиршественный зал, а Рокэ... Рокэ усмехнулся и, поудобнее устроившись на мягком медвежьем меху, тронул струны гитары. Да, совсем недавно Ричард неведомо как смог раздобыть ему гитару тут, в Надоре, что Рокэ искренне удивило. Неужели тот самый купец, привезший морисский шелк, постарался? Об этом Ричард не рассказывал, просто просил сыграть и спеть - каждый вечер и хоть слова песен он понимал довольно смутно, но слушал завороженно, и рукам, ласкающим струны, почему-то оказывалось так легко и просто коснуться русых волос и белой кожи сурового северянина... Вот только не сегодня. Нет, Росио вовсе не обижался. Гостеприимство священно, что в Кэналлоа, что в Надоре, позаботиться о гостях - первейший долг. Ричард ведь знает, что "кэналлийский подарок" ждет его и дождется, сегодня или завтра. Пусть... - Рокэ! Рокэ вздрогнул от неожиданности, пальцы соскользнули со струн. На пороге комнаты стояла старушка, как смутно припомнил Рокэ - кормилица Ричарда. - Иди в зал, скорее, тан требует! - Иду, - слегка удивленный Рокэ потянулся отложить гитару. - И это с собой возьми! Продолжая удивляться, но не споря, Рокэ направился вслед за старушкой. Впрочем, заблудиться было трудно - чуть ли не от дверей своей комнаты Рокэ услышал голоса гостей, всё усиливающиеся по мере того, как он приближался к дверям. Каменные стены не заглушали, а, казалось, заставляли звучать четче и яснее странно звучащий северный говор: - Так что теперь у нас тоже есть южанин, Рихард. И мы не знать, как с ним справиться! - Думать, что знать, - подхватил второй голос. - Мы собирались делать набег на юг, это всегда пополнять кошель, верно? Но этот... Этот... - Эстебан Колиньяр. Маркиз Сабве. Он сам явиться к нам, представить себе, Рихард! - С набегом? - уточнил явно изумленный тан Надорский. В ответ послышались смешки. - Мы думать, он явился развлекаться. Один, без единый воин, но творить что хотеть, как у себя дома! Брать всё, что видеть, и очень смущать юных девиц! Как думать, Рихард, мы должны были что-то с этим делать? Потребовать за него выкуп - это честно, решить мы. Но мы не знать, с кем связаться! - И что же этот Эстебан? О, Рокэ, - Ричард обернулся, одаряя вошедшего в зал Рокэ приветливой улыбкой. - Входи. Рокэ, не выпуская гитары из рук, направился к нему. Как и полагалось, не поднимал головы, но при этом сумел окинуть гостей быстрым взглядом из-под опущенных ресниц. Крепкие, широкоплечие братья-близнецы, светлоглазые и светловолосые, типичные северяне. Сейчас они уже скинули свои белоснежные меха, да в жарко натопленном зале они были и ни к чему, но странные шерстяные облачения с высокими воротникам, тонкой вязки, отчего-то напомнившей Рокэ снежинки, в изобилии падающие здесь, на севере, нисколько им не мешали. Взгляды близнецов устремились на Рокэ с откровенным любопытством. Тот спрятал усмешку. Сколько раз ему приходилось видеть подобное! И как бы смотрели эти северяне, знай они, кто на самом деле перед ними? Впрочем, изумление, лесть падение ниц - всё это смертельно наскучило. Любимая игрушка тана Надорского может видеть и слышать то, что никогда не коснется сияющих очей султана Кэнналоа. - Садись. Низкая скамейка, покрытая мягкой подушкой, почти у самых ног Ричарда. Рокэ послушно опустился на нее и замер, ожидая приказа. Ричард снова улыбнулся и перевел взгляд на близнецов, явно наслаждаясь произведенным эффектом. - О, надо же, настоящий кэналлиец! И даже с гитарой? Рихард, ты его балуешь! - Почему бы и нет? - небрежно отозвался Ричард. - Раз уж в моём доме кэналлиец, то настоящий во всём. А кэналлиец без гитары - всё равно что без сердца... Так что там с Эстебаном Колиньяром, Норберт? - О да, Эстебан, - будто спохватился один из близнецов, отвлекаясь от созерцания Рокэ. - Он есть такой… такой... - Невыносимый, - закончил за него брат, - мы совсем устать от него. - Мы есть достойно содержать его. А он оскорблять слуг и хотеть сбежать. Ричард пожал плечами. - В подземелье ему место. - Никак нельзя в подземелье. Дорогой пленник. - Он всегда кричать и даже бить посуду. - Попытался прыгнуть в окно, теперь сидеть в комнате с решеткой. - Южане неуемны! - покачал головой Норберт. - Зря мы с этим связаться. - Ну, у южан есть и приятные стороны, - небрежно заметил Ричард. - Надо только уметь с ними обращаться. Братья переглянулись. С губ сорвались смешки. - Мы видеть, ты суметь, да? - Сыграй нам, Рокэ, - произнес Ричард, будто не расслышав вопроса. Рокэ решился поднять глаза - в близком сером взгляде Ричарда плясали смешливые искорки. - Что сыграть, господин? - То, что ты играл мне вчера. Мне понравилась эта песня. Порадуй моих гостей, Рокэ. Одного взгляда хватило, чтобы понять затеянную Ричардом забаву. Гости жалуются на пленника-южанина, и тан Надорский хочет показать, что сумел укротить своего. Ну что ж... Рокэ позволил уголку губ самую малость приподняться, заметил ответную легкую улыбку. Они поняли друг друга. Играть так играть! И Рокэ заиграл. Сперва легко тронул струны, давая им зазвучать тихо и вкрадчиво - и ударил, пробуждая, заставляя грянуть, как гроза среди кэналлийского зноя. - А-а-а-й мориска, мориска с шелковой гривой, А-а-а-й мориска, жди меня под оливой… Он видел, как заблестели глаза Ричарда, видел, как застыли на губах близнецов забрезжившие усмешки. Конечно, они не понимали кэналли, на котором звучала песня, но голос, перебор струн, и истинно кэнналийский пыл, обжигавший сильнее, чем огонь, пылавший в очаге - всё это не могло оставить северян равнодушными. - А-а-а-й мориска, мориска, пьющая ветер, А-а-а-й мориска, жди меня на рассвете… Он сидел неподвижно, лишь скользили по струнам пальцы, трепетали ресницы, и неуловимо, мимолетно змеились в такт крохотным наклонам и поворотам головы длинные черные пряди. Казалось, внутри кэналлийца бушует огонь, подчиняя его тело, обманчиво спокойное и неподвижное, своему бешеному танцу. И этот танец, это синее пламя, играющие в подведенных глазах, завораживает северян. Близнецы подаются вперед, не сводя с него глаз. Рокэ слышит, как Ричард сдерживает своё дыхание, и позволяет себе взглянуть - слишком велико искушение - на эти горящие румянцем щеки, сияющие глаза... Тело обдает жаром и восторгом - точно вот прямо сейчас очутился в его объятиях. Пальцы слегка саднило, а отзвуки мелодии никак не желали затихать, все еще звеня в воздухе, хотя песня уже завершилась. - Прекрасно! Твой кэналлиец заслужить похвалу, Рихард! Можно? - Конечно, - Ричард с довольной улыбкой наблюдал, как Норберт наполняет вином кубок и протягивает его переводящему дыхание Рокэ. Второй близнец с откровенным любопытством наблюдал за происходящим. Рокэ нарочно повел взглядом в сторону Ричарда. - Бери же, Рокэ, - подбодрил тот. - Господин Норберт угощает. - Благодарю, господин, - Рокэ наклонил голову, принимая кубок. В горле пересохло, и здешний сидр показался желанным и даже сладким. Ричард тем временем взял с блюда, стоящего на столе, изрядный кусок медового пирога и протянул его Рокэ. - Угощайся. Ты заслужил. Итак, игра продолжалась. Рокэ не нарушал правил, благодарно склоняясь к его руке, принимая сладкие кусочки прямо с ладони, будто ручная птичка. Близнецы смотрели, не отрываясь, а он прилагал все усилия, чтобы не рассмеяться. - Ты хорошо приручить его, Рихард, - заметил второй близнец. - О, Йоганн, Рихард знать какой-то секрет, как укрощать южан! - воскликнул Норберт. - Поделиться с нами, Рихард, может, мы суметь справиться с Эстебаном! - А стоит ли? - заметил Ричард. - Если всё так, как вы сказали, едва ли за такого дадут выкуп! Братья переглянулись. - Ну... Вообще-то, за него уже прислать выкуп, - начал Йоганн. - И какой! - подхватил Норберт. - Вдвое больше, чем мы просить! - Мы сами не ожидать, что герцог Колиньяр так расщедрится! - Постойте, - Ричард даже растерялся, - но если вы уже получили выкуп... - Герцог Колиньяр прислал выкуп и сказал, что добавить еще, лишь бы только... - Мы подольше не возвращать Эстебана! - Что?! - Ричард расхохотался. - Вы не шутите? Герцог Колиньяр не хочет возвращать сына? Похоже, с ним намучились не вы одни! - Да-да, - кивнул Йоганн. - Его отцу наверняка быть еще хуже, чем нам. И мы даже мочь его понять... - За такой выкуп! - Норберт изобразил руками что-то весьма объемное. - Однако, мы должны что-то сделать, иначе скоро остаться без посуды! - И не только... - Когда Эстебан узнать о выкупе! - А он еще не знает? - Нет, - покачал головой Норберт. - Мы еще не говорить. Прежде мы решить спросить у тебя совет, Рихард. Ты явно уметь обращаться с горячими южанами! - Никакого особого умения нет, - небрежно заметил Ричард. - Южанам зябко на севере, и обычного тепла им мало. Им нужен жар, пламя, не угасающее ночь напролет, только в этом пламени сгорает вся их строптивость! - О-о-о, - дружно выдохнули близнецы. Рокэ знал, что дело не только в словах Ричарда. Еще и в том, как он подносил лакомство на ладони к губам Рокэ, как положил свободную руку на склоненную черногривую голову. В этих небрежных жестах гости явно читали безмолвное послание тана Надорского - это моё и только моё, и больше никто не смеет к нему прикасаться. Взявший пищу из рук, принадлежит давшему ее целиком и полностью - в бою, у стола или на ложе. У Рокэ закружилась голова. О. если бы Ричард был сейчас на его месте, ничьи глаза не смели бы даже взглянуть на него, укрытого в стенах своих покоев, за шелковыми завесами, среди мягких подушек... Но сейчас игра идет по другим правилам. И Росио Аль'ва принимает их. Он сидит у ног надорского тана, берёт еду с его ладони - и упивается сладкой отравой - принадлежать северянину на глазах его гостей. - Говорят южная страсть пылкая, как море и пряная, как кэналлийские вина, - заметил Норберт. - А почему бы вам самим не узнать это? - пожал плечами Ричард, - у вас свой южанин, свой пленник. Южная Эпинэ не так далеко от Кэналлоа, думаю, у юного Колиньяра не меньше пыла и страсти, чем у моего Рокэ. "Моего Рокэ"... Эти слова были сейчас слаще для Росио Аль'ва, чем надорский медовый пирог, чем все самые изысканные сладости Кэналлоа. Он снова бросил быстрый взгляд на гостей. Близнецы переглянулись, одновременно осененные новой мыслью. - А что если... Рихард прав? Что ты думаешь, Норберт? - Стоит попробовать, - судя по тягучему голосу и усмешке Йоганн вызывал в памяти образ своего пленника, и строптивому Эстебану Колиньяру скоро предстояло изведать нечто поистине незабываемое. Впрочем, может ему и понравится. Северяне могут заставить забыть обо всём на свете и не скучать о родной жаре под суровым небом. Это Росио Аль'ва знал по себе. - Сыграй еще, Рокэ, - приказал Ричард. И Рокэ заиграл снова. Думая о том, что, когда они с Ричардом снова останутся наедине, он заговорит с ним - осторожно и будто в шутку, - о том, что тану Надорскому тоже было бы занятно сыграть в эту игру и ощутить на себе всю сладость кэналлийского плена. Почему-то верилось, что жаловаться на своего пленника султану Кэналлоа не придется. Но пока... Пока сам он готов отдать как выкуп за себя тысячу тысяч поцелуев и все песни Кэналлоа.