***
— Ребекка, я… в куртке! — выдохнул Шон, неуклюже бросаясь с крыши к пожарному выходу, так что перила впились ему в подмышки; он подтянулся и перелез через препятствие, оказавшись на ступеньках, и затем побежал за подругой, пытаясь перекричать шум от их ботинок на металлической лестнице. — Ты хоть представляешь, как тяжело гнаться за кем-то в куртке? — Ну так сними её! — она забралась по лестнице на крышу, сощурилась от солнца, пытаясь высмотреть их добычу. — Но мне нравится эта куртка! — Ты серьёзно? — спросила она с отстранённым скептицизмом. Шон нахмурился, но прежде чем он успел ответить, она указала на крышу склада в двухстах ярдах от них. — Вот там! Она снова пустилась в бег, и Шон вздохнул, прежде чем последовать за ней так быстро, как только мог, учитывая куртку и всё прочее. Несколько раз им приходилось возвращаться на улицу, затем найти достаточно высоко расположенную точку обзора, где они смогли бы заметить двоих беглецов. Шон раздумывал о причине того, почему мог убегать Майлс. Он узнал сына босса по фотографиям в его личном деле, которое стало доступно для всех ассасинов, когда тот сбежал в шестнадцать; но за прошедшее время он сильно изменился, и если бы он вместе со светловолосым мужчиной рядом не вели себя так странно, Шон ни за что не обратил бы внимания. То, что они убегали, означало или что они думали, что он и Ребекка — тамплиеры… Или Майлс и его друг работали на их противников. — Это бесполезно, — пропыхтел Шон, когда они выползли на крышу торгового центра. — Так мы их никогда не догоним… Он заметил Майлса с товарищем на крыше примерно в квартале от них, но пока он говорил, случилось что-то очень странное: Майлс ещё больше ускорился, прыгнул на друга и сбил его с ног в впечатляющем, но наверняка болезненном прыжке. Ребекка резко остановилась и, открыв рот, уставилась на парней, которые начали медленно выпутываться друг от друга после неловкого приземления. — Зачем он сделал это? — неверяще спросил Шон. — Возможно, оказал нам услугу? Пойдём.***
— Что, блядь, это было? — прохрипел Клэй, выкатываясь из-под Дезмонда, и стал ощупывать саднящие рёбра, проверяя, нет ли переломов. — Прости, что спас твою грёбаную жизнь! — огрызнулся Дезмонд, поднимаясь на корточки; пригнув голову, он начал осматривать окрестные крыши в поисках нападавшего. — От кого спас? — Клэй, кажется, всё ещё злился, но у него хотя бы хватило ума также не высовываться и оглядываться в поисках опасности. — Там был человек, — уверенно сказал Дезмонд, указывая туда, где он в последний раз видел его тёмный силуэт. — С луком и стрелами, он собирался выстрелить… Он едва не попал в тебя. Клэй уставился на него, потом вздохнул, встал, отряхивая пыль с коленей и выставляя голову прямо на линию огня. Дезмонд вытаращился на него и отчаянно попытался снова заставить его пригнуться: — Совсем с ума сошёл? Он всё ещё там! — Дезмонд, никого там нет. Я знаю, что мы в штате Джорджия, но сомневаюсь, что у местных реднеков есть привычка луками сгонять туристов с крыш. Дезмонд несколько секунд обдумывал полученную информацию. Затем застонал и тоже поднялся с крыши: — Эффект просачивания? — Эффект просачивания. Самое время, Майлс. Он слышал топот; в отдалении, но недостаточно далеко, ассасины продолжали их преследовать, крича что-то, и Дезмонд не мог понять, что именно. Он рванул с места, молясь, чтобы он оказался быстрее, чем стражники Иерусалима… Что? Дымоходы вокруг него теряли свои очертания и объёмы, превращаясь в тёмные фигуры с луками и натянутыми стрелами; они выстрелили, и стрелы просвистели рядом с головой Дезмонда, но вроде не коснулись его. Он поднырнул и перекатился на бегу, готовясь к тому, что какая-то стрела пробьет его кожу в любой момент. Клэй выругался, увидев странные действия Дезмонда, но Дезмонда больше беспокоило непонятное состояние левой руки напарника, и то, что его волосы и кожа темнели, а борода вырастала. — Видения пропадают? — спросил Клэй. — Становятся только хуже, Малик! — Дерьмо… — Клэю пришлось вильнуть в сторону, чтобы не столкнуться с водонапорной башней, по которой он в раздражении ударил рукой, пробегая мимо. — Постарайся сосредоточиться! Дезмонд ответил ему. Ответ звучал как: «!هم في كل مكان !هؤلاء الأوغاد» — Чёрт подери, ты не на том сосредотачиваешься! «!ننكب !أسفل صديق قديم» Малику было нелегко, он терял равновесие из-за отсутствующей руки (да нет же…), но и сам Альтаир спотыкался на ровном месте: поверхность, по которой он бежал, менялась и извивалась — ненадёжная, неверная. Он хотел остановиться и избавиться от сомнений, которые преследовали его, словно напоминая о каком-то забытом задании, но стражники были позади него, совсем близко; свист пролетавших рядом стрел звучал в ушах. Они были быстры, но Альтаир — ещё быстрее, один из лучших ассасинов своего времени — и он вырвался вперёд, торжествующе хохоча, слыша, как отстают преследователи, проклинают его, пытаясь отдышаться, потому что лёгкие подвели их. Наконец он увидел вход в Бюро ассасинов; Малик следовал за ним по пятам, Альтаир прыгнул, и… — Нет! Дезмонд, нет! Увитые плющом решётки вдруг ушли у него из-под ног, оставив лишь пустоту, а где-то далеко внизу — серый, твёрдый, безжалостный бетон. Слишком далеко. Слишком. Альтаир замолотил руками по воздуху, пытаясь удержаться за ускользающий рассудок, пока вместо него остался лишь падающий Дезмонд. Было столкновение. И боль. А затем — ничто.