Неравнодушие — не преимущество

      Майкрофт ещё за завтраком понял, что ожидать Шерлока у себя в кабинете не имеет смысла. Назначая встречу, политик рассчитывал, что младшего брата расположит к диалогу перспектива сохранения вчерашнего инцидента в тайне от родителей. Он не предусмотрел того, что Шерлок, по всей видимости, сумел считать его настрой и понять: Майкрофт не стал бы доносить в любом случае. Что же, он не собирался бегать за младшим родственником по дому и окрестностям. Ему была точно известна локация, перед посещением которой Шерлок не сможет устоять.       Лаборатория была условно разделена на две секции. В пространстве первой, основной, располагались столы, застеклённые шкафчики, оборудование, двухсекционная раковина и даже душевая кабина. Содержание второй кардинально отличалось, превращая лабораторную секцию в практически жилое помещение: диван, письменный стол, кресла и стеклянный кофейный столик. Майкрофт усмехнулся от мысли, что если бы рай существовал, то для Шерлока эта комната была бы персональным филиалом Эдема.       Молодой человек прошёлся вдоль лабораторного стола, выхватывая цепким взглядом наименования препаратов, перечисленные в неряшливых записях Шерлока. Обнаружил крошево таблеток в ступке. Печально вздохнул и аккуратно пересыпал субстанцию в зип-пакет, найденный тут же, на столе. Убрал «улику» во внутренний карман пиджака — проводить анализы сейчас было неактуально. Майкрофт вернулся к записям брата, погружаясь в кресло и чтение.       Вот он, нынешний Шерлок, — лежит перед Майкрофтом на столе в виде раскрытых тетрадей, испещренных бессистемными формулами и комментариями к ним. Узнавать младшего брата так, через изучение его экспериментов, было легче, чем тернистым путём диалогов, которые имели обыкновение превращаться во взаимную экзекуцию фразами. И Майкрофт внимательно осматривал и анализировал каждое изменение почерка, каждую зачёркнутую до порванной бумаги фразу.       Молодой человек даже пожалел, почувствовав, что скоро необходимо будет переходить к разговорам. Да, он именно ощутил приближение брата к лаборатории, а не услышал его шаги и другие сопряжённые с перемещениями в пространстве дома звуки. Это было что-то из разряда семейных сверхспособностей, не подлежащее рациональному объяснению. Поддавшись какому-то странному азарту, подхваченному, видимо, у младшего брата, Майкрофт решил не дожидаться, пока виновник этой игры в прятки войдёт сам, и распахнул перед Шерлоком дверь.              Холмс-младший сразу отметил аккуратно разложенные на столе тетради, которые сам он точно не мог разместить в таком почти обсессивном порядке. — Ты назначил эту встречу, чтобы обсудить мои достижения в прикладной химии? Не думал, что мои успехи в этой области тебе интересны. — Не назвал бы то, что произошло вчера, успехом… — Майкрофт поморщился: начало разговора разворачивалось по обычному сценарию. Этого хотелось избежать, но как — было неясно. — Мне не было скучно на протяжении почти четырёх суток. Я считаю это большим успехом! — крутивший в пальцах сломанный смычок (играть на скрипке под кайфом — эксперимент забавный, но по-своему трагичный для инструмента) парень отсалютовал им брату, словно шпагой. — О, Шерлок… Я глубоко разочарован тем, что при всех своих выдающихся способностях ты нашёл такой посредственный способ утоления скуки, как наркотики! Это так примитивно, и мне жаль, что… Холмс-младший прервал речь старшего брата, резко рассекая смычком воздух перед самым лицом говорившего. Он мог с профессиональным хладнокровием фехтовать с Майкрофтом словами, но были некоторые фразы-удары, против которых он так и не научился брать защиту. И это братское «я разочарован» в очередной раз влетело уколом в район солнечного сплетения. — Жаль?! Жалеешь, что не убедил родителей отдать такую, как я, посредственность в закрытую школу, где прививают дисциплину с послушанием и регулярно выбивают из воспитанников дурь?! Майкрофт, давно привыкший к внезапным эмоциональным всплескам брата, холодно заметил: — Жалею только о решении исключить такие примитивные модели воспитания, как порка. Впрочем, ещё не поздно исправить эту ошибку. Секунды молчания повисли в воздухе. Брови Шерлока удивленно вздёрнулись. Даже Майкрофт несколько растерялся от смысла сказанных им же слов. Первым вышел из прострации Холмс-младший: — Это что-то новенькое! Интересно… И чем ты будешь меня бить? …       И теперь Холмс-старший имел возможность слушать перечисление перечня предметов для претворения в жизнь своей случайной угрозы. Несколько обеспокоило то, насколько Шерлок был осведомлён в этой теме. Впрочем, сильной эта тревога не была: что отлично удавалось вредному мальчишке, так это накапливать и хранить в мозгу колоссальные объёмы абсолютно бесполезной информации, а также изливать потоки этих материалов на ближайшее окружение при любом удобном и неудобном случае. Этим Холмс-младший и продолжал заниматься. — Так, надо же ещё выбрать позу для порки! Мне лечь на диван или на его подлокотник? Согнуться над столом? У себя на коленях ты меня вряд ли разместишь… Или мы вообще пойдём в сарай? Там, вроде, есть подходящая лавка! Майкрофт Холмс удивлённо заметил, как правая ладонь зашлась щекоткой от желания влепить брату пощёчину. Он не стал ни реализовывать, ни даже анализировать это желание. В разуме возникал другой жаждущий внимания вопрос: мотивирован ли спектакль Шерлока только вредностью — или реальным желанием получить то, на что он напрашивается? Нет, Майкрофт не подозревал брата в сознательном мазохизме или принадлежности к определенной психосексуальной субкультуре. Однако анализ образа жизни Шерлока в последние годы говорил о том, что парень активно провоцирует выработку адреналина — вероятно для того, чтобы получать вместе с ним и другие желаемые нейромедиаторы. Впрочем, если это стремление будет реализовываться не экспериментами с наркотиками, то старший брат готов протянуть руку помощи.       — Что же, брат мой, раз ты так настаиваешь, я не оставлю тебя без своей заботы. Майкрофт подошёл к столу и принялся методично освобождать его поверхность, выхватывая периферийным зрением несколько растерявшего свою браваду Шерлока. Впрочем, парень пребывал в растерянности недолго: — Так и чем же ты будешь оказывать «заботу»?! Прозвучало несколько нервно, с нотками злого азарта. Старший брат моментально выцепил взглядом предмет, который не давал ему покоя ещё со вчерашнего посещения лаборатории. — Принеси мне тот медицинский жгут, который, мне хочется верить, никогда не будет применяться по своему прямому назначению. Шерлок удивился тому, как скулы свело от неприятного и малознакомого чувства, а мышцы в конечностях начали метаморфозу в горячее желе. Будь юноша более осознанным, он определил бы эту реакцию как стыд. Но область эмоций и чувств не была его профилем, и парень просто разозлился на то, что перестаёт понимать окружающую его реальность. — Жгут Эсмарха, — процедил Шерлок, протягивая на раскрытой ладони резиновую ленту безобидного розового цвета. — Спасибо, брат мой, — тон Майкрофта и касание его пальцев были одинаково арктической температуры. — Теперь можешь склониться над столом. С новым запалом дерзости Шерлок спросил: — Рубашку снимать? Майкрофт переработал полусекундную растерянность в насмешку: — Снимать следует брюки и бельё. Холмс-младший не был так хорош в работе со своими реакциями, как брат: помедлил, нервно переглотнул, дёрнул ширинку так, что она обиженно взвизгнула. Оба названных элемента гардероба скатились к щиколотками от резкого рывка, и парень, отдав все силы на максимальную невозмутимость, перешагнул их и упёрся руками в столешницу. — И сколько ударов я получу? — в вопросе Шерлока за пластами нахальства отчётливо слышалось желание обрести хоть какую-то определённость. Майкрофт не стал баловать младшего брата спасительной конкретикой. — Столько, сколько сможешь вытерпеть. — Тогда предупреди начальство, что задержишься из отпуска на неопределённый срок! — злая язвительность и бравада совсем не соответствовали нынешнему положению юноши. Майкрофт едва смог сдержать смешок от этого диссонанса.       Первый удар показался Шерлоку более чем терпимым. Даже предшествовавший ему свист жгута был неприятнее. Однако прошла секунда, и парень почувствовал, как на коже вспыхнула полоса липкого и режущего жара. Захотелось растереть кожу, и он даже неосознанно шевельнулся в такой попытке, но Майкрофт холодно отчеканил: «Руки должны оставаться на столе», и почти сразу последовал второй удар. Новая полоса проявилась на бледной коже чуть ниже предыдущей. Шерлок шумно втянул воздух сквозь зубы и попытался чем-то отвлечь свой мозг, чтобы в нём не осталось места для импульсов боли. Получалось едва ли, и это злило. Ещё два стежка легли параллельно прежним. Последний — ниже остальных, почти по верху бёдер — заставил Шерлока дёрнуться, привстать на носках, закусить внутреннюю сторону губы. — Ляг и держи руками дальний край стола, — голос Майкрофта потерял прежнюю холодность. Сейчас молодой человек говорил подобно врачу, проводящему неприятную, но необходимую для пациента процедуру, — заботливо, но твёрдо. — Иначе — что? Ты меня свяжешь? — получилось недостаточно насмешливо, да ещё и сипло. Шерлок со злостью сжал пальцами кромку стола. Парень просто не понимал, почему его тело и мозг так глупо предавали его: не слушались, не справлялись с дурацкой болью! — Не планировал, конечно. Но, если ты попросишь, я помогу тебе с контролем твоего положения. «Попросишь»?! Шерлок не собирался просить помощи! Он даже хотел сказать что-то вроде «прошу не медлить с ударами, так как у меня ещё много дел!», но не стал, побоявшись, что голосовые связки снова подведут, и фраза прозвучит жалко. Майкрофт и не медлил. Убедившись, что брат занял положение, при котором можно будет продолжать порку безопасно, избегая захлёстов и травм, молодой человек снова рассёк воздух полосой жгута.       Принимать боль после небольшой передышки оказалось сложно вдвойне. Шерлок зашипел, не сдержавшись, инстинктивно напрягся до дрожи. — Лучше постарайся расслабить мышцы. Так меньше шансов, что рассечёт кожу. Снова эта практичная, выверенная до миллиграммов забота! «Откуда такие познания, Майки?», «Какая эмпатия, брат мой!», «А тебя расслабляет всё происходящее?» … Вслух Шерлок выплюнул только отчаянную злость: — Заткнись, Майкрофт, и продолжай развлекаться! — Ты сам потребовал для себя таких… развлечений. Я, по сути, лишь выполняю твою просьбу. Старший брат продолжил «выполнять просьбу», методично взмахивая рукой, выжидая секунды между ударами. Аккуратно пороть становилось сложнее: вспухшие полосы на коже начинали пересекаться, а спускаться вниз по бедрам было слишком небезопасно, учитывая худощавое телосложение Шерлока. Майкрофту оставалось предельно выверять силу ударов и надеяться, что брат планирует в скором времени сдаться.              В планах Холмса-младшего было уже примерно ничего. Боль захлёстывала, отсекала все попытки анализировать и обрабатывать её. Связки стали предательски пропускать наружу сдавленные стоны и даже короткие вскрики. Шерлок вжимался лицом в предплечье, чувствуя, что рукав рубашки становится влажным то ли от пота, то ли от выделений из слёзных желез. А боль от поступающих ударов продолжала вытеснять из сознания все микромысли, словно стремилась вычистить разум юноши до кристального блеска. Эта чистая пустота была ужасающей, непривычной и… освобождающей? Парень уже не сдерживал вскриков и стонов, словно выпуская вместе с ними и боль, и собранный ею мусор мыслей. — Чёрт, Майкрофт! — Шерлок не понял, как и зачем речевой аппарат превратил очередной выкрик во что-то осмысленное. Следующего удара не последовало. Майкрофт подошёл к столу, опуская свободную ладонь на спину брата, ни капли не морщась от соприкосновения с влажным от пота подолом рубашки. — Я слушаю тебя. Ответа не последовало, не считая рваного дыхания и нервного напряжения мышц под рукой. — Хорошо. Тогда продолжим. Майкрофт больше не стал хлестать Шерлока жгутом, отложил свой инструмент на край стола. Вместо этого на исполосованные ягодицы пришелся хлёсткий шлепок холодной ладони. Парень на секунду не понял, что он чувствует: боль от резкого соприкосновения или облегчение боли от касания прохладной кожи. Последовал ещё шлепок, вызвавший такое же непонимание и какой-то жалкий всхлип с утонувшими в нём словами. — Брат мой, постарайся сформулировать мысль более разборчиво, — в голосе Майкрофта читалась усталость и вселенское терпение. Нового удара не последовало. — Майкрофт, хватит… Шерлок удивился, как легко сложились и проговорились эти слова. Резкая боль уходила, оставляя за собой приятную тишину в сознании, а её остаточные импульсы от саднящих полос на коже не давали разуму переключиться на какие-нибудь бессмысленные материи вроде стыда за свою капитуляцию, раздражение от беспомощности или злость на Майкрофта. — Да, я тоже уверен, что этого достаточно. Хорошо, что мы наконец пришли к согласию, — молодой человек ещё на пару секунд задержал ладонь на спине брата, после чего отошёл и несколько демонстративно отвернулся, чтобы Шерлок мог спокойно одеться. Парень и раньше не был замечен в стеснительности касательно элементарной человеческой анатомии, и сейчас ему было абсолютно безразлично, в каком виде он предстаёт перед братом. Задевая тканью одежды исхлёстанную кожу, Шерлок отметил, что рациональнее было бы вообще не одеваться.       Единственным, что мешало Шерлоку наслаждаться новообретённой свободой сознания и изучать её, была мысль о возможно предстоящем разговоре с Майкрофтом. Шерлоку абсолютно не требовались дополнительные нотации и разъяснения — он привык анализировать и делать выводы самостоятельно. Однако старший брат удивил его тем, что безмолвно направился к выходу из лаборатории. Только на пороге Майкрофт развернулся и проговорил легко, без наставительности, с еле заметной насмешкой: — Если… когда тебе в очередной раз захочется провернуть что-нибудь деструктивное, просто сообщи мне — и я протяну тебе руку помощи.