Натюрморт

Презентация Богоматери, сделанной руками молодого скульптора, постепенно подходила к концу. Я внимал каждому слову, которое было произнесено устами этого мужчины. Впервые кто-то восхитил меня также, как статуи, безмолвно стоящие в музее. Мой взгляд был прикован к Мадонне, я пытался разгадать тайну, как человек может создавать такое искусство? — Вы же не приглашены на банкет, верно? — бархатный голос, прозвучавший где-то за моей спиной, заставил меня широко распахнуть глаза. На секунду я потерялся, совсем зная, что ответить. Я был слишком поражен работами Гарсиа. Я никак не мог поверить в то, что мне удалось лицезреть кумира, тем более что ранее он для меня был лишь безымянным и безликим скульптором, так тонко умеющим передавать изгибы человеческих тел. — Да, у меня нет пригласительного, — мне даже стало как-то стыдно, что я заявился сюда. — Если хотите, можете остаться. Вернее, нет, я настаиваю, чтобы вы остались, — Густав улыбнулся, его темные глаза сверкнули. — Нет, я вынужден отказаться, — мне было бы некомфортно оказаться в обществе всех этих людей, волной вылившихся в соседний зал. Мужчина уловил мой настрой и не стал настаивать на том, чтобы я присоединился к той толпе. Однако после минутного раздумья он произнес: — Тогда, может быть, прогуляемся? Признаюсь, вы меня заинтересовали. Чем я мог его заинтересовать? — Хорошо, — ответил я автоматически, кивнув головой и стряхнув невидимые пылинки с моего пиджака. Мы гуляли по залу, рассматривая его скульптуры. Сейчас они приобретали совсем новое звучание, ведь рядом со мной шел их создатель. Он рассказывал мне что-то, пока я молча смотрел на него, изучая. Густав был похож на свои скульптуры. Его лицо будто высечено им самим же, такое аккуратное, симметричное. Я бесповоротно прикован к его голосу, он кажется мантрой. Его взгляд, движения — я точно во сне. — Я решил создать Мадонну, чтобы воздать дань своей матери, к сожалению, так рано меня покинувшей. Я помню, как она обнимала меня, с боязнью глядя в реальность, пыталась, наверное, огородить меня от нее, — нежная улыбка слегка касалась губ скульптора, — как вас зовут? Я так и не спросил. Легкий смешок сорвался с его губ. Густав остановился, посмотрев прямо в мои глаза. Взгляд читал меня, как открытую книгу. — Билл. Билл Сайфер, — я стушевался и быстро отвел взгляд в сторону. — Меня зовут Густав Гарсиа, — я и так прекрасно знал его имя. Но почему-то из его уст оно звучало еще необычнее. — Я рад знакомству, — я протянул ему руку. Его прикосновение обожгло мне кожу, сердце словно замерло, перестало стучать. — Знаете, Билл, вы напоминаете мне меня же, — он подошел к окну. На улице уже стемнело. Стало вдруг досадно, что я опоздал на свой автобус. Придется ехать на такси. — Почему? — я с удивлением взглянул на него. Чем я вообще заслужил его внимание? До сих пор не укладывается в голове. — Вы так внимательно разглядываете мои скульптуры, совсем как я, когда был юным, — я увидел, как Густав прикрыл свои глаза. — может быть, вы тоже мечтаете стать скульптором? — Я мечтал, — мысли о несостоявшейся карьере все еще отзывались горечью глубоко за грудной клеткой, — но я выбрал другой путь. — Почему вы решили так просто отказаться от своей мечты? — его темные глаза уставились на меня. — Потому что быть врачом прибыльнее, — я ответил словами своего отца, — хорошими скульпторами становятся единицы. Я видел в его глазах жалость. Они нежно смотрели на меня, отчего мне становилось еще больнее. — Почему-то мне кажется, что у вас хорошо получилось бы лепить. Однако, если честно, я совсем о другом хотел с вами поговорить, — Гарсиа оценивающе окинул меня взглядом. — О чем? — глухо вырвалось у меня из груди. — Не хотите позировать мне? — его вопрос звучал так непринужденно, но в мое сердце он вонзился стрелой. Я никак не мог представить, что мне последует такое предложение. — Зачем я вам? — на мой вопрос он лишь улыбнулся и легко посмеялся. — Хочу попробовать поработать с вами. Не думайте, что бесплатно, я вам буду платить. Не обязательно отвечать мне сейчас, подумайте. Все-таки позировать — нелегкая работа, да и время для этого нужно. Вы, наверное, еще и учитесь где-то. Отказ я приму, но он очень ранит меня, — Густав сделал печальное лицо. — Хорошо, я подумаю, — я уже знал свой ответ. — Как мне связаться с вами? Легким движением руки он достал карточку, на которой был напечатан номер телефона и его имя. Я спрятал ее в переднем кармане пиджака, стараясь переварить произошедшее. — Принесите нам шампанского, — распорядился Густав. Его глаза горели, глядя на меня. Теперь я начал понимать, как вдохновение выглядит со стороны. — За нашу будущую совместную работу, — скульптор сделал несколько глотков шампанского, и его темные глаза вновь были прикованы ко мне. Естественно, он прекрасно знал, что я не смогу отказаться от его предложения. Под его взглядом я чувствовал себя открытой книгой. Я осушил бокал одним глотком и, коротко попрощавшись со скульптором, вышел из зала на улицу. Всю поездку в такси я думал лишь о Густаве и о его предложении. Что я теряю? Может быть, пообщавшись с ним, мне все еще суждено стать скульптором? Лишь оказавшись в своей комнате, я смог выдохнуть и дать волю своим эмоциям. Из моих уст то и дело доносилось «Боже мой» шепотом. Чувствую, как моя жизнь постепенно делится на «до» и «после». И отчего-то становится тревожно.