Это мой предел

       Закончив это тяжелое, действительно тяжелое для больного депрессией ребенка письмо, Николай дрожа губами и еле сдерживая слезы, поднялся из-за стола,задвинув за собой стул. Ему редко вообще хотелось что-либо чувствовать, что и не получалось. Казалось, это первый раз за год, случилось что-то, что заставило мальчика пережить какую-либо эмоцию, кроме бесконечного сожаления. Из кухни донёсся голос матери, вытаскивающий Гоголя из поглощающего в пучину скорби, состояния. Голос возвестил о необходимости собрать вещи.        «зачем?» - быстро пронеслось, отдавая оглущающим эхом,накапливающем громкость звоном в голове у мальчика.        Понадобилось где-то вечные десять секунд, чтобы вспомнить ненужную информацию, о том, что мать записала его в летний лагерь. В начале июня... Начало лета... Как. Только. Она. Могла.        Начало лета.        Быстро покидав какие-то ненужные вещи в сумку,вроде щетки,пасты,сменной одежды(несколько лет уже, он периодически,даже стабильно забывал элементарные вещи, вроде ухода за собой,зубы стали страшно желтые и волосы,казалось вечно сальные,такие жирные,не знали шампуня). Коля сел на кровать, в голове будто кто-то орал, специально не давая не единой мысли появится в опустошенной последние несколько лет голове. Он бы так сидел вечность, целую, белую,оглушающую, если бы не снова его мама:        - "Тебе бы,конечно,голову помыть следовало бы..." - осторожно начала его мама,стоящая за дверью в его комнату, - " давай, прошу, помой свои прекрасные длинные волосы хотя бы перед лагерем".        Ее уже почти не смущало вечное молчание сына,но мать всеми силами пыталась войти в ситуацию Коли. Она боялась задеть или добить уже раненую птицу, признающую то, что никогда не сможет взлететь.        - "Я тогда, наверное, пойду. Как будешь готов, дай знак. У тебя есть три часа,если что. А потом, дядя Толя отвезет тебя прямиком в лагерь. Верю, ты сможешь получить хоть какое-то удовольствие от времени,проведенном там ".        Николай просто на дух не переносил "дядю Толю". Лучше сказать, ненавидел каждой клеткой своего тела. Ему казалось,мать пытается заменить его отца. Это просто непростительно для нее, он желал страшной,мучительной смерти всем им. Его начинало трясти,просто в присутствии своего отчима, да, тут и одна из причин, почему парень не выходил из комнаты. В моменты, когда он видел намеки на романтику и любовь его матери и этого отродья, он готов был взяться за нож и закончить эту отвратительную прелюдию из их мерзотных чувств. И он бы не чувствовал сожаления за содеянное. Гоголь не представлял,как поедет с этим животным в машине.       Остатки времени, свободных от встречи с отчимом, парень провел просто втыкая в потолок. Мысли редко посещали его и он крутил свои волосы на пальце, иногда просто вырывая их с корнем. Поэтому они стали совсем редкими и жидкими, Николай избегал смотреть в зеркало, хотя бы из-за состояния волос, при таком изтязании их. Когда уже времени не осталось, мать окликнула его, и он вышел из комнаты.        - "Дорогой, как давно я не видела тебя, ты так похудел, господи..." - почти шепотом проговорила мать.        - "Толя ждет тебя в машине ,Коль, удачи тебе. Все будет отлично, я знаю!" - без разрешения, чего ненавидел Гоголь, она позволила себе обнять его. Конечно, он не ответил взаимностью.        Мать отошла от него,пропустив вперед. Выйдя на улицу, он остановился, пытаясь сделать это дыхательное упражнение,которое посоветовал ему его психолог, Николай Семёнович. Вдох, (сколько же секунд ждать?), выдох... Шумно вздохнув парень тяжёлыми, свинцовыми шагами подошёл к машине. Держа ручку машины, Николай так крепко схватился за нее, что казалось, он вытолкнул этим всю кровь из нее, его бил озноб. Он не решался войти..        Дверь резко открылась, парень быстро сел на сиденье и пристегнулся. Гоголь не слышал что сказал отчим, как загудел мотор, как они ехали. Его голова отключилась,а в висках било так, что казалось, по бокам голова разорвется.        К его радости, когда он очнулся, этой сволочи, в лице дяди Толи, не было рядом. Коля очнулся в белой,навевающей страшные воспоминания палате. К счастью, это был медпункт в лагере.