***
— Мигель? Ай, — Бруно ойкнул, когда Рейна снова кольнула его, пытаясь зашить дыру в его рубашке. Бруно даже восхищала её энергия. Поднялись на самый верх лестницы, в его пещеру видений, а у неё хватает сил на что-то большее, чем просто лежать на каменном полу. — Ага, сын кузнеца. Огромный такой конь, да ещё и противный. Но он нравится Сильвии и на её кинсеаньере должен будет с ней станцевать пару танцев, — Рейна слегка передвинула в сторону руку друга, в которой он держал осколок видения. В пещере было темновато. — А по-моему, он неплохой парень, — задумчиво протянул Бруно. Даже в изумрудном свете он увидел, как Рейна подняла на него глаза. Бруно на это только нервно хохотнул. — И чем он тебе не нравится? — А для того, чтобы мне кто-то не нравился, нужна причина? — Может, ты боишься, что если у Сильвии с Мигелем завяжутся отношения, то она отдалится от тебя? Ай! В этот раз ты точно специально! Рейна сморщила нос, лицо её перекосилось. Возможно, Бруно и был прав. Только Рейна скорее к черту провалиться, чем признает это. — Делал я этому Мигелю вчера видение… — Знаю, и что там было в итоге? Готово. И если Хуанита ещё раз дернет тебя за рукав, я ей космы оборву, — Рейна зубами перекусила нитку. Иголка вместе с катушкой вернулись в её сумку. — Надеюсь, на Мигелеву голову что-то рухнет. — Спасибо большое, Рейнита. Оказавшись в объятиях и получив несмелый поцелуй в щеку, Рейна смущённо зарделась. Приятно, когда твой труд ценят, даже такой незначительный, как штопанье маленькой дырочки. — Не на него, а на его брата. И не упадёт, а он будет подковывать лошадь сеньора Кастильас, а та ударит его копытом прямо в лицо. — Уф, звучит страшно, — сказала Рейна, и Бруно грустно кивнул. Потянув за собой Рейну, он лег на пол. В пещере постоянно было так темно. Признаться честно, Бруно всегда боялся этой самой темноты. Бегал к мамите в комнату, когда принимал белое платье Пепы за привидение. Но теперь Пепа предпочитала жёлтый цвет белому, а у него была та, которая могла накостылять любому приведению. — А Мигель на это что? Если он начал тебя в этом обвинять, то... — Да нет, нет, нет, что ты! Сказал, что предупредит брата об этом, и ушёл. А сегодня сеньор Родригез даже поблагодарил меня. Рейна удивлённо хмыкнула и устроила голову на остром плече друга. — Рей, слушай... — М? — А если я… я… Ай, да ладно, ничего… Глупость какая-то… — Бруно нервно закусил палец. Рейна недовольно нахмурилась. Ну нет. Так не пойдёт. Она приподнялась, стараясь заглянуть в глаза друга. Тот только отворачивался. Тогда Рейна перешла на крайние меры: резко перебросила ногу через пояс Бруно, усевшись сверху. — Р-Р-Рей! Ч-что ты делаешь?! — Так, а ну давай колись! А то я спать сегодня не смогу! — Да т-там ничего серьез-зного! — Бруно! — прорычала Рейна, и они сцепились руками. Бруно пытался как можно аккуратнее сбросить подругу с себя, а Рейна старалась прижать его к полу. Платье её задралось, оголяя сбитые колени. Спустя несколько минут борьбы они оба тяжело дышали и тихо смеялись. Рейна упала на друга, придавив сверху. Он сделал над собой усилие, чтобы сохранить хладнокровие, и буркнул: «Так нечестно». Она подняла голову, устроила подбородок на его груди и засмеялась. — Я победила. Колись давай! — Прос-просто я хотел спросить… Когда будет твоя кинсеаньера… И если я-я… Приглашу тебя на танец, ты согласишься? — Бруно прикрыл пылающие лицо ладонями, да и сжался весь. Рейна пару раз моргнула и села обратно. На губах мелькнула радостная улыбка, которую она смущенно прикрыла косой. Аккуратно убрала холодные руки Бруно от его лица, заглядывая в его оливковые глаза. Потянула его на себя. Когда он так же сел, она свободной рукой убрала волосы с его лица, а другую положила на шею. — Ну… Если я все же сойду с ума и соглашусь на проведение этой ярмарки… — Рейна задумчиво закатила глаза, — то, наверное, ты был бы единственным, с кем я танцевала… Ты просто один меня не бесишь во всем Энканто! Могла бы и с Сильвией станцевать, да она не пойдёт. Снова что-то про Бога будет кричать, монашка этакая, а‐ха‐ха. — Д-да? Ха‐ха… А как же Иниго? Вы же вроде гуляли вместе, — сглотнув ком в горле, пролепетал Бруно. Он бы с радостью вырвал эти руки и отрезал бы каждый его палец, какими чёртов Иниго гладил ее лицо, её плечи. Если бы и правда мог проклинать, проклял бы. — Иниго? Да мы с ним просто гуляли, пару раз поцеловались и разбежались. А ты что… ревнуешь, что ли?! — радостно прощебетала она, как будто просто дожидалась подходящего момента, чтобы выяснить, ревнует он её к Иниго или нет. Рейна обхватила шею сопротивляющегося Бруно уже двумя руками, звонко чмокая того в щёку. — Д-д-да ты что такое говоришь?! — теперь уже Рейна оказалась прижата к холодному полу. Длинные пальцы Мадригаля начали щекотать её ребра, выбивая из нее весёлые визги и крики. Устало он прижался к потному лбу подруги. — А что у тебя за царапина на губе? — А ты что это смотришь на мои губы? Слезай давай! — Рейна больно шлепнула его по руке. Бруно громко взвизгнул, но быстро вскочил на ноги. Рейна поднялась грациознее, откинув длинную косу за спину. — А ты что, нашла уже кого-то другого на место Иниго? — обиженно протянул Бруно. Рейна громко фыркнула. Эти разговоры о чувствах и парнях малость уморили её за эти дни. Рейна заключила Бруно в объятия, запуская руки под его руану, прижалась лбом к его подбородку. — У девушки должны быть свои тайны, в которые достопочтенным сеньорам не стоит лезть. Ай, придушишь же, дурной! — пропищала Рейна, слегка похлопав Бруно по спине. Только Мадригаль и не думал отпускать её. Так они и простояли некоторое время, пока смущенный Бруно все же не разжал руки. — Он же тебя не обижал? — пробормотал он, отворачиваясь и глядя куда-то в сторону. После видения, где Бениту, дочь местного мясника, её будущий муж будет страшно лупить и за косы таскать, Бруно сильно испугался за сестёр и подругу. Вдруг с ними будет так же? Тогда он сделал ещё два видения — одно для Пепы, второе для Джульетты. Только будущее Рейны все ещё было закрыто от него ей самой. Это заставляло его всё больше и больше волноваться. Рейна склонила голову набок. Что происходит в последнее время с Бруно? Странный он какой-то. Страннее обычного. Она тихонько хихикнула, почесала нос и в своей типичной манере протянула: — Не‐а, я сама кого хочешь обижу, ты же знаешь! — но на Бруно это не подействовало. Он по-прежнему смотрел в сторону и молчал. Эти игры в молчанку слегка ей надоели. — Хей, ну что случилось, tonto? — Ничего, — сказал Бруно. — Я просто задумался. — О чем? — Да так… Рейна поглядела на него с недоумением. Она не любила, когда он начинал отвечать с таким несколько странным выражением лица. Она вообще не любила, когда он говорил загадками и недомолвками, а когда он начинал вот так отвечать, можно было с уверенностью предположить, что он все-таки знает что-то важное, но нарочно не говорит, чтобы не волновать. — Ты снова увидел что-то абсолютно ужасное? — Рейна ласково убирала кудри с его лица. Бруно мотнул головой, не поднимая глаз на Рейну. — Так что с тобой? — Нет, ничего, — сказал он наконец. Даже улыбнуться попытался. — Просто устал. Не обращай внимания… — Так! Айда на речку! — Рейна ухватила ладонь Бруно двумя руками и потянула к выходу из пещеры. — Будем поднимать тебе настроение! — Только если ты голышом не будешь купаться! А то я ещё не научился плавать с закрытыми глазами, — немного неуверенно сказал Бруно. На самом деле, он понимал, что Рейна шутит, но ей так хотелось повеселиться, что пришлось поддержать игру. — Ну это уж как пойдёт. Да и чего ты там не видел? Живёшь же с Пепой и Джульеттой под одной крышей! — Они мои сестры, это другое! Это совсем другое, — запротестовал он. — И вообще, мне не нравится твой тон. Давай уже обувайся и пошли! — Ой, ой, ой, — протянула Рейна, завязывая ремешки на сандалиях. — И что за святоши меня окружают? Ужас какой-то. И правда себя ведьмой чувствую среди вас. Пошли, пошли! Всё равно тут сидишь, как пришибленный. Бруно решил, что лучше всего не возражать. Только одно не давало ему покоя: — Ты так и не ответила откуда у тебя царапина! — Какая царапина? А! Эта царапина, — Рейна явно что-то вспомнила, судя по тому, как она улыбнулась и захихикала. — Судя по запаху, Джульетта готовит что-то очень вкусное! Самое то для моей царапки. — С-стой, а как же мамита! Если она тебя увидит… И не переводи тему! — Вроде мамита твоя, а где она сейчас, знаю я, — Рейна недовольно подбоченилась. — Она пьёт кофе у доньи Эльрадо, так что самые первые лепешки Джульетты мои! — Ре-Рейна Флоренс, а ну вернись! Вообще-то они мои! С самого рождения между прочим! Рейна!Поцелуй
1 января 2024 г. в 00:08
«Раскаленное железо становится мягким, словно глина. Удары молота придают ему форму, а холодная вода — прочность. С человеком происходит то же самое, когда он взрослеет. Все в детстве податливые и мягкие, а под действием молота и воды взрослой жизни крепнут. Становятся иными. Неужели подобное ждёт…»
— Мигель! — раздался хриплый голос Вито Родригеза. Отец. Видимо, придумал ему новую задачку на день.
Мигель вздохнул, с тоской глядя на старшего брата. Отец звал Мигеля, как всегда, не вовремя. Рубен как раз приступал к самой интересной части работы — шлифовке. У самого Мигеля она ещё не получалась, поэтому он и торчал целыми днями около работающего брата. Рубен почти не обращал внимания на младшего, только пару раз отпустил в шутку, что лучше бы Мигель продолжал возиться со своими побрякушками, а не лез портить железо, которого и так мало.
— Ты оглох? Не слышишь, что отец зовёт? — пробасил Рубен, не оборачиваясь к брату. Шлифовальный камень уже побежал по кругу, а яркие искры осветили кузню.
— Иду, иду, — протянул Мигель и поднялся на ноги. Ну и как он станет таким же кузнецом, как отец и брат, если его постоянно отвлекают от учёбы?
Прикрыв глаза от яркого света, Мигель вышел на улицу. Очередной спокойный, жаркий день в Энканто. Просто прелесть. Отец словно и не звал его пару минут назад, был полностью завлечен игрой в догонялки с младшими сёстрами Мигеля.
— Пап, ты звал? — спросил Мигель, обозначая своё присутствие, и – вот это метаморфоза – из огромного весельчака сеньор Родригез мгновенно превратился в жёсткого и строго кузнеца. Такой он был только с сыновьями.
«А вот и молот», — хмыкнул про себя Мигель, засовывая руки в карманы. Как же хочется сейчас прогуляться до главной площади. Подмигнуть Пауле, чтобы она дала две маракуи вместо одной, сыграть на гитаре, чтобы Бланка снова танцевала, оголяя смуглые бедра. В общем, всё что угодно, лишь бы не стоять перед отцом, ожидая очередной подзатыльник или упрёк.
— Раз ты бездельничаешь с самого утра, то вот тебе задание… Ну, ну, погодите, мои хорошие, дайте нагрузить вашего великовозрастного раздолбая‐братца.
Вообще Мигелю было всего пятнадцать, даже совершеннолетия не достиг. А почётное звание раздолбая заслужил за то, что в кузнечном деле был не так совершенен, как брат, да и предпочитал домашним делам прогулки под луной с юными сеньоритами.
Лусия и Ирена, громко хохоча, путались под ногами отца и дёргали того за штаны. До рождения младших Мигель никогда не видел, чтобы отец так громко и беззаботно смеялся. Это до сих пор выглядело совершенно дико, но у Мигеля не было другого выхода, и он тоже засмеялся. Немного погодя все остановились, и отец одарил его грозным взглядом. Он подхватил огромную сумку и кинул в руки сына. Еле поймав её, Мигель согнулся от тяжести.
— Чешешь к Мадригалям, относишь им новые инструменты и просишь у их мальчонки видение…
— Зачем это?
— Сначала дослушай, невежда. У матери на душе не спокойно, вся извелась. Так что пусть Мадригаль глянет, шо там в будущем, а то я скоро с ума сойду с ней, — сказал отец, и Мигель закатил глаза. Что он скажет Мадригалю? «Ой, у моей матушки странное предчувствие, так что проведи-ка ты свой странный ритуал. Может, увидим, как кура сдохнет. Или молоко скиснет». — Ты ещё здесь, повеса?!
— Да иду я, иду.
Тяжёлые инструменты оттягивали плечо, солнце пекло голову. И чего эти Мадригали поселились так далеко? Да ещё в горку идти. Мигель поправил лямку сумки, аккуратно обходя камни на дороге. Не хватало ещё упасть мордой в пыль.
От размышлений о падении в эту самую пыль его отвлёк весёлый перезвон чьих-то голосов. И правда, на него шли, с трудом волоча тяжёлые ведра с водой, две девочки. Мигель мазнул взглядом по одной из них. С трудом вспомнил имя. Сильвия. Дочка врача Хавьера, которая приносила лекарственные травы для больной спины отца Мигеля.
Иногда они щебетали на всю кухню, пока его мать отсчитывала нужную сумму пэнсо, так что Мигель знал и о всех её успехах в медицине, и о том, как она ходила на речку купаться, и какое платье она хочет надеть на праздник. Мигель сам не понимал, зачем каждый раз он слушал это, пока рассматривал новые камешки под лупой. Они даже не были знакомы. Да и зачем им знакомиться — Сильвия младше его на два года.
Когда Мигель уже вошёл в возраст, когда от девочек хотелось больше, чем поцелуев в щеки, Сильвия все ещё была ребёнком — с глупыми кудряшками и звонким голоском.
Всё хвостом вилась за бешенной дочерью того грозного сеньора, который заведовал швейной мастерской. Того сеньора все опасались, за глаза шептали: «Конкистадор, захватчик». В лицо же улыбались и просили о помощи. И дочь его сначала сторонились. А кто бы не сторонился отпрыска конкистадора, девчонки, про которую все думали, что она ведьма? Всё устаканилось, когда девчонка начала давать в рожи тем мальчишкам, которые дразнили её подкидышем дьявола.
— … А потом мы соорудили для маленьких домик из старой коробки. Свистнула её у отца специально для этого, — не замечая, что большая часть воды выплеснулась из ведра, сказала та самая, бешеная дочка конкистадора.
С ней Мигель тоже особо знаком не был. Перебросились парой фраз, когда она притаскивала новые платья для сестёр. Да и отец иногда громко смеялся, когда матушка рассказывала ему об её очередных подвигах.
— А правда, что маленькие крысятки размером со спичку? — спросила Сильвия. Крысы? Мигель сморщился. Они почти поравнялись.
— Нет, нет, они поменьше будут. И их так много — я насчитала целых девять штук. Так что Уго стал многодетным отцом, вот.
— И как только вы возитесь с крысами? Папа говорил, что крысы когда-то давно заразили много людей какой-то страшной болезнью, — Сильвия задрала носик, явно гордясь своими познаниями. Только бешеная — Мигель смутно припоминал, что её зовут Рейна, — на это лишь громко фыркнула.
— Уго с Присциллой не заразные! Они даже не кусаются! Всё! Привал, — обиженно протянула Рейна, бросая ведро на землю. Оно чудом не опрокинулось, а вот выплеснувшаяся вода окатила ноги Мигеля. Не вовремя они поравнялись. Губы его сжались в тонкую ниточку, а глаза подкатились к небу. — Ой.
— Рейна! Извини, пожалуйста, она не специально! — воскликнула Сильвия.
В секунду она оказалась около Мигеля. Только сейчас он смог её наконец-то рассмотреть. Смуглая кожа блестела на солнце, Мигель даже успел разглядеть на ней веснушки. Казавшиеся раньше глупыми кудряшки теперь выглядели очень даже красивыми в лучах палящего солнца. Даже несмотря на то, что они стеганули его по лицу. Сильвия стояла слишком близко к нему, смотря своими большими карими глазами.
Мигель смутился. Она что-то говорила ему, но он никак не мог сосредоточиться и сообразить, что от него хотят.
— Н-ничего страшного, — Мигель неловко отодвинулся от неё. Он почувствовал, как щеки начинают гореть. Он перевёл взгляд на Рейну — похоже, она больше сокрушалась над тем, что за водой придётся идти ещё раз. — Это же не ты меня окатила.
— Рейна тоже очень извиняется, да, Рейна?! — Сильвия обернулась на подругу. Та только пожала плечами, скрещивая острые локти на груди. — Рейна!
— Ах, премного извиняюсь, сеньор! — Рейна шуточно поклонилась аж до самой земли. Затем схватилась за подол платья и вытерла потное лицо. Жара стояла несусветная. Сильвия на такие смелые действия подруги громко икнула. Мигель быстро развернулся, да так, что сумка больно дала по хребтине.
— Рейна! — пропищала Сильвия, щипая подругу за руку. — Кто же подол выше колен подымает при мужчине? Отца не боишься, так Господа Бога побойся!
— А чего его бояться? Было бы за что, так меня бы молния шандарахнула прямо тут, — Рейня громко рассмеялась, расставила руки и закружилась на месте. Недолго длилось её веселье — она споткнулась об многострадальное ведро. Благо не разлила остатки. — О, гляди, наказал‐таки!
— Богохульница! — ахнула Сильвия и погрозила пальцем. — Обнаглела совсем. Правое ухо оторву!
Рейна присела на корточки, тронула ведро, проверяя, не пролилось ли. Однако смещение и правда произошло незначительное. Она выпрямилась и показала розовый язык подруге.
Мигель ещё раз оглядел подмоченную штанину. Надоел ему девчачий трёп, да и сумка тяжёлая. Только хотел уйти, как схватили его за локоть. От потных рук Сильвии исходил такой же жар, как и от её волос.
— Я же не представилась! Сильвия! — сказала она, а Мигель заметил, какая у неё красивая улыбка.
Он пару раз тряхнул кудрявой головой, прогоняя странные мысли. Лучше бы о соседской Хуаните думал. Та и одногодка его, и красавица. И не якшается с бешеной Рейной.
— Знаю я, кто ты. К мамке моей с травами бегаешь, — пробурчал он, наблюдая, как Рейна отряхивает мокрую юбку от песка.
Сильвия пару раз моргнула, а в глазах промелькнуло понимание. Те самые глаза, такие большие. Как у рыбы. Мигель поднёс её ладонь к своим губам и оставил на ней короткий поцелуй. Он услышал, как Сильвия удивленно пискнула. Жар Сильвии как будто пропитал его. Он чувствовал её всю — от кончиков пальцев до лопаток. И от этого у него закружилась голова.
Мимолётная слабость прошла, и Мигель выпрямился. Сильвия выпустила его руку и отошла на шаг. А потом улыбнулась. Мигель сделал то же самое.
— Мигель, – представился он. – А теперь, lo siento, мне нужно по делам идти.
— А ты что, к Мадригалям идёшь? — медовые глаза Рейны стали узкими, словно щелочки. С ведром в руках она выглядела грознее некуда. Как бы это ведро не приземлилось на многострадальную головушку Мигеля.
— Папка поручил. Инструменты они заказывали — вот и отношу, — Мигель тряхнул сумкой. Рейна откинула косу за спину, подбочениваясь. — Да и дельце у меня к Мадригалю есть. Точнее не у меня, а у папки.
Рейна, словно самка ягуара перед прыжком, медленно подошла к Мигелю. Сильвия шумно вздохнула и забрала ведро из рук подруги. Перед носом Мигеля замаячил девичий кулак. Ниже его на полторы головы, а борзость так и лезет из ушей. Впрочем, тоже красивая. Даже очень. Но не его тип. Да и манера общения… В глазах прямо-таки сверкают далекие огни ада. Будто и впрямь какое-то древнее ведьминское колдовство.
— Если ты хоть что-то сказанешь Бруно, я тебя…
— Да иди ты, Рейна, — отмахнулся Мигель. Учить ещё его будет эта мелкотня. Вроде и кинсеаньера у неё скоро, а ведёт себя как буйный мальчишка. — Нужен мне больно твой Бруно с его придурью.
— Он не мой Бруно! — крикнула ему вслед Рейна, когда он уже был на подходе к Касите.
Рейна сплюнула себе под ноги и, подхватив в одну руку ведро, а в другую — Сильвию, зашагала в сторону дома. Мигель на этой только усмехнулся. Не её Бруно, как же. То-то она носится с ним, как курица с яйцом. А вот и вилла Мадригалей. «Нет, не как у рыбы. Как тигровый глаз… Может, сделать для неё сережки с ним? Чего это я вдруг?..»
«– То есть вот так ты с мамой и познакомился?
– Ага, мы сблизились с ней после её кинсеаньеры. Со мной она тогда больше всех танцевала.
– И тиа Рейна вам помогла познакомиться?
– Как бы прескорбно это ни было — да. А теперь, мартышка, бегом звать сестру к ужину!»
— Он тебе понравился?! — спросила Рейна, и Сильвия спрятала смущённо лицо в подушку. Рейна страдальчески прижала ладонь ко лбу, а приоткрытый глаз все ещё смотрел на подругу. — И чем он тебе мог угодить? Да ты ему в грудак еле дышишь.
— Я не знаю, но он какой-то… м-м, как это?.. Особенный, во!
— Ты это поняла до или после того, как я окатила его водой? — Рейна быстро перевернулась на бок, подперев голову рукой. Сильвия ещё больше смутилась. Только и смогла уткнуть хитрое лицо подруги в подушку. Под громкий хохот Флоренс, Сильвия упала рядом с ней на кровать.
— Но я ему не понравлюсь…
— Чегой‐то?
— Ну, я вся такая… детская ещё. Вон даже у тебя уже грудь начала расти! А у меня, — Сильвия со вздохом провела рукой по своей груди, — поле непаханное.
Флоренс на это только усмехнулась, ущипнув подругу за эту самую грудь. Под громкий визг Рейна перелезла через неё к краю кровати, вскочила на ноги и сняла платье через голову. Ну и что, что грудь растёт? Какой в ней вообще толк? Рейна рассматривала себя в зеркале — то один бок, то другой, то спину. Живот всё ещё оставался мягким, сказывалась бабушкина забота о её питании. А при взгляде на свои массивные ноги Рейна даже расхохоталась. Сильвия со вздохом закрыла занавески. Да, комната Рейны находилась высоко, но мало ли.
— Смотри, одна больше другой — странное дело, — Рейна потрогала себя за бёдра — всё такие же большие и крепкие, как и раньше. — Но не страннее, чем себя за сиськи таскать…
— Рейна, прикройся ради Бога! — поканючила Сильвия. Сдёрнутое с кровати одеяло мягко легло на плечи Флоренс. Сильвия помедлила, но всё же оставила звонкий шлепок на голой ягодице подруги. — И как тебя только отец из дому выпускает с твоими‐то выходками? А вот если бы ты ходила в церковь!..
— Свя-то-ша! А я что, не хожу туда?! Да я уже наизусть знаю все проповеди падре, дочь моя, — Рейна сложила руки в молитвенном жесте. Одеяло мало прикрывало её наготу.
— Ходишь, но только когда туда ходит Мадри… Ай!
— А ну цыц! — длинные пальцы Рейны сжали нос Сильвии.
Скинув с себя одеяло, Флоренс подошла к своему шкафу и достала свежую одежду. Сильвия посмотрелась в освободившееся зеркало. Ну да, если у Рейны уже начали намечаться талия, округлость бёдер, то Сильвия до сих пор оставалась по‐детски пухлой. Ну, это не удивительно — Рейна была постарше её. Да и шёл им всего тринадцатый год. Всё ещё впереди.
— Ты слишком много переживаешь, — сказала Рейна. — Радуйся, что новую одежду не надо шить! Да и, как говорит моя абуэла, главное, чтобы женские дни в срок шли, будь они неладны. А остальное приложится.
— А может, я и хочу новую одежду! И ходить с кем-нибудь за ручку!
— У тебя кинсеаньера через два года, там и познакомишься с кем-нибудь, — хохотнула Рейна. Сильвия скривила губы, наблюдая за тем, как подруга пытается натянуть платье на себя. — Во, гляди! И это уже мало!
— Ничего не мало, — Сильвия огладила кружева на воротнике, когда Рейна наконец-то высунула голову. — Очень даже красивое…
— Хочешь, тебе отдам? Или новое сошью? — Рейна отвернулась к зеркалу.
И правда, придётся выпрашивать у отца моток той ткани изумрудного цвета, которую они купили у доньи Эскарадос. Рейна хитро улыбалась. Мысль, пришедшая внезапно в голову, её позабавила.
— Си-ил…
— А? Да есть у меня платья, зачем мне новые?
— Я не об этом, — босые ноги Рейны медленно ступали по деревянному полу. Сильвия недоуменно смотрела на странную улыбку подруги. Определённо, что-то задумала. — Ты хочешь ходить с кем-нибудь за ручку, а целоваться‐то ты умеешь?
— Ц-целоваться? — икнула Сильвия. Щеки её вспыхнули, она сразу прикрыла их ладошками. Рейна так и продолжала улыбаться, подходя к подруге почти вплотную. — Что ты такое говоришь?
— Ну, а что? Если хочешь, то я могу научить.
— Что? Ты‐то откуда знаешь, как правильно? — спросила Сильвия, а Рейна на это лишь покрутила кончик косы на пальце, обхватив себя рукой поперёк живота. — Ре-ей?
— А ты думаешь, мы с Иниго просто за ручку держались да в щёчку целовались?
— Рейна, вам же всего по тринадцать!
Флоренс прижала палец к губам подруги. Прислушалась к звукам дома — вроде никто не переполошился и не поспешил оттаскать её за косу.
— Тише ты. Так говоришь, как будто мы с ним уже детей делаем. А мы просто целовались. И тебе не помешало бы научиться, а то в самый ответственный момент растеряешься…
- Рейна! Не будем об этом. Давай я лучше причешу тебя, а то на тебя смотреть страшно.
— Ну попробуй, — Флоренс с хохотом уселась на кровать. Ткань платья сдавливала грудь, вызывая неприятные ощущения. Всё же придётся шить новое.
Сильвия подхватила с комода гребень и, усевшись за спиной подруги, начала распутывать её косу. Странные у неё были волосы — не курчавые, как у большинства в деревне, а слегка волнистые. Если бы она чаще их расчесывала, то цены бы им не было. Волосы были влажные от недавнего купания в речке. Сейчас они, совсем как тина у берега этой самой речки, облепили спину Рейны.
Сильвия ещё раз вздохнула и прижалась виском к Рейне где-то в районе её острой лопатки, вдыхая запах сырости. Лежать на её спине было неудобно. Рейна росла коренастой, с крепкими мышцами, которые перекатывались под её кожей. Отцовские тренировки, мальчишеские драки, тяжеленые мотки ткани от доньи Эскарадос — все это выбило из Рейны хрупкость, присущую женщинам. Но Сильвии нравилась Рейна — тёплая, уютная, крепкая. И пахла она неплохо — это определённо была заслуга Сильвии. Как‐никак, она загоняла подругу купаться в речке и снабжала её всевозможными маслами, даже иногда сама ими её натирала. Чтобы хотя бы на человека была похожа. Хотя… Кого Сильвия обманывает? Рейну она любит любой.
— Ты чего это, Сил? — Рейна повернула голову в её сторону. Сильвия помотала головой, прижимаясь лбом уже к загривку Флоренс.
— Мигель из головы не выходит…
— Oh, todos los Santos y la madre de Dios , — Рейна резко развернулась к подруге, заключив в крепкие объятия. Сильвия удобно устроила голову на покатом плече Флоренс. — Если хочешь, то будем ему надоедать.
— Как это?
— Ну, будем чаще прежнего заходить в кузню — мне как раз нужны новые иголки — будем как бы случайно всегда рядом на праздниках. Да и сеньор Хавьер мог бы позвать его на твою кинсеаньеру…
— Но она через два года…
— Ну и что? Зато у тебя есть целых два года, чтобы расцвести и укротить этого племенного бычка, — под смущенный смех Сильвии Рейна пошарила руками по спине подруги. — Хотя я всё же считаю, что девочкам лучше любить только девочек. От мужчин одни проблемы.
— Ага, ага, конечно. От этого ты вьешься около Бруно целыми днями? — хмыкнула Сильвия, на что Рейна возмущённо раздула ноздри и ущипнула её за мягкое бедро.
— Бруно мой друг!
— Но он же мужчина.
— Не такой, как все остальные!
— Чем же он отличается?
— Абсолютно всем!
— Так чем же?
— Да иди ты!
— Рей…
— Что?
— Научи меня целоваться, — занесенная над кудрявой головой Сильвии подушка, осталась в воздухе, а затем так и упала на кровать. После пары секунд ступора Рейна ухмыльнулась и пододвинулась ближе.
— Хорошо. Для начала закрой глаза. Ага, молодец. А теперь… Ты только так не бойся, я тебя не покусаю.
Сильвия открыла один глаз, чтобы одарить Рейну недовольным взглядом. Та только посмеялась и придвинулась ещё ближе.
— Теперь положи руки мне на шею, вот так.
Они сидели слишком близко. Сильвия уже буквально ощущала, как будет гореть в аду за подобную выходку. Только Рейне все нипочём — такой, несмотря на возраст, взрослой, нахальной, сильной грешнице Рейне. Сеньора Родригез говорила, что это от отсутствия матери она такая. Но у Сильвии тоже не было матери. Значит, дело было в другом. Может, Рейна и вовсе была ведьмой, хотя в церковь входила свободно.
Сильвия вздрогнула, когда её носа коснулись сухие и горячие губы подруги. Затем поцелуй кольнул куда-то в уголок губ. Странные ощущения. Такие же горячие руки Рейны лежали у Сильвии на спине.
— Повторяй за мной, santón , — дыхание Рейны, словно знойный ветер, опалило бордовое ухо Сильвии.
Тут эти самые сухие губы аккуратно коснулись других более мягких, почти сразу же отстранились. Кожу покалывало, как в грозу. Когда Рейна коснулась её ещё раз, то Сильвия ощутила улыбку. Demonitsa! ¡Bruja! Флоренс мягко сминала губы подруги своими. Она старалась не делать резких движений, чтобы не напугать ещё больше. Сильвия слегка нахмурилась. Странно, но она почти не чувствовала стыда. Только малость была сбита с толку.
— Сил, если ты так и будешь притворяться камнем, то Мигель в тебя не влюбится, — прошептала Рейна, отринув от Сил. — Просто делай, как…
Теперь Сильвия сама схватила лицо подруги в ладони и притянула к себе больно столкнувшись губами. Флоренс слегка засмеялась, отвечая на неуклюжий поцелуй — чувственный, детский, дружеский. Сильвия случайно укусила Рейну за губу. На ней блеснула алая капелька крови. Сил испуганно слизнула её. Флоренс на секунду оцепенела, не зная, что сказать. Затем прыснула со смеху и убрала руки со спины Сильвии.
— Оказывается, тут кусаюсь вовсе не я, — ухмыльнулась она, и Сильвия спрятала красное лицо в ладонях. Сердце колотилось как бешеное, а внизу живота странно тянуло. — А ты молодец, ах, Мигель, potrudo! Эй, ну ты чего? Только не говори, что тебе не понравилось.
Оказавшись прижатой к груди подруги, Сильвия не знала, что думать. Её первый поцелуй получился такой… скомканный? Стыдный? Ядовито-сладкий? Да ещё и с Рейной. Рейной, которая учила её плавать, плести косы, вышивать, а теперь ещё и целоваться. Что бы сказал падре? Отец?
— Знаешь, целоваться с тобой это как… в рай подняться, а потом рухнуть в ад, — вместо испуга на душе у неё разлилось то самое, давно забытое чувство уверенности и покоя. Это же Рейна. Она не будет её судить. Так не всё ли равно, что скажут остальные? По крайней мере, пока никто не узнал об этом.
— Ха, так вот каково целоваться с ведьмой, — протянула Флоренс, облизав сухие губы. Сильвия почувствовала, как та напряглась, старалась поднять голову, чтобы посмотреть в глаза, но Рейна держала её крепко, упиравшись острым подбородком в макушку подруги. Неужели неприступную Рейну всё же волновали слухи? — Или как там меня кумушки величают?
— Они просто тебя не знают, — пролепетала Сильвия. — Да и какая из тебя ведьма?
— Самая настоящая, — грозный голос подруги заставил Сильвию вздрогнуть. Наконец она подняла голову, но вместо грозных, опасных глаз, увидела родные смешинки. — Вот приворожу тебя, и прослывём проклятыми грешницами. Уйдём в леса, а может, и вовсе из Энканто.
— Звучит весело, — обе громко рассмеялись.
«Может, потом мне воздастся», — подумала Сильвия.
— И как же мы тогда общине помогать будем? –спросила она Рейну. – Я в колдовстве не очень-то разбираюсь, если честно. Но если ты научишь…
- А как может быть иначе, mi amor? - добавила Рейна, и глаза её полыхнули хитрым огнём. — Ведьмы не должны упускать шанс затянуть в свой шабаш таких миленьких девочек, как ты.
— Девочки, обед! — раздался голос сеньоры Кастодии.
— Идём, абуэла! Бабушка готовила ахиако, как же мы сейчас поедим!
— Рейна, — почти у двери остановил её тихий голосок. Сильвия потупила глаза в пол, спрятав руки за спиной. Рейна тепло улыбнулась и прижала подругу к себе. — Я-я…
— Это будет нашей девичьей тайной, Сил. Слово ведьмы.
— Угу, — Сильвия облегчённо вздохнула и прижалась ближе к горячей груди Рейны. — А ты можешь дать мне ещё пару уроков? Для закрепления?
— А‐ха‐ха, ах ты, богомолица! — Рейна вдруг резко остановилась и подалась назад.
Она даже открыла рот, как бы собираясь продолжить. Но в итоге Флоренс расхохоталась, Сильвия тоже прыснула. Ну и пусть она сгорит в аду, зато она будет там не одна. Рейна будет рядом. Тем более, что у них теперь появилась общая тайна. А скрывать общую тайну было весело.