Руководство второстепенного персонажа по выживанию в отомэ-игре

[Пять лет спустя] Эмброуз Финли был простым человеком с простыми удовольствиями и потребностями, несмотря на то, что был одним из самых богатых людей в Королевстве Роан. Его желания, к сожалению, не разделял его лучший друг, столь же богатый и бесконечно более раздражающий Кейл Хенитьюз. — Я отказываюсь от того, чтобы это касалось моего тела, — холодно сказал Эмброуз, когда Кейл вытащил что-то вроде сотого чрезмерно экстравагантного наряда из своего, почти бесконечного, шкафа с одеждой. Справедливости ради, ткань была значительно менее инкрустирована драгоценными камнями, чем другие, но всё же. Зачем кому-то буквальное золото, вплетённое в серую ткань? Просто это казалось, ну, расточительным. Кейл застонал, откинув голову назад. Свет из окон балкона падал на его ярко-рыжие волосы, заставляя их почти светиться в золотом солнечном свете. Кейл был, неохотно признал Эмброуз, чрезвычайно красивым — по крайней мере, арт из игры передал это правильно. В сочетании с красным костюмом, украшенным рубинами, Кейл источал богатое благородство. Отвратительные наряды подходили Кейлу так, как Эмброуз был уверен на 99%, они не могли бы подходить ему. — Тебе нужно что-нибудь надеть, Эмби, — умолял Кейл, опускаясь на колени рядом с сидящим Эмброузом и нежно хватая его за плечи. Эмброуз фыркнул, прежде чем указать на своё сгорбленное тело, полностью одетое. — Что-то другое, кроме чёрного, Эмби. — Чёрный — хороший, приятный и классический цвет. — Конечно. На похороны. Двое друзей уставились друг на друга. Тёмно-карие глаза Эмброуза вонзились в глаза Кейла. Это правда, что Эмброуз носил практически исключительно чёрное — это была привычка из его жизни как Ким Рок Су, от которой он не хотел избавляться. К тому же, чёрный цвет хорошо смотрелся на нём. Он был более тёмный и насыщенный. Эмброуз Финли был простым человеком, который любил чёрный цвет и отказывался носить одежду с заплетёнными в ткани ценными материалами. Почему Кейлу было так трудно это понять? — Я ношу чёрное. Он скрестил руки на груди, высвобождаясь из хватки Кейла. — Давай, Эмброуз, — взмолился Кейл. — Тебе меня не переубедить, Хенитьюз. Кейл игриво отшатнулся, схватившись за грудь в притворном ужасе. — Ты только что назвал меня Хенитьюз? Ах ты больной ублюдок. Что случилось с Кейл-нимом? Хм? Эмброуз вздохнул. — Дай мне мою трость, ты, чересчур драматичный дворянин, и помоги мне подняться. Нам предстоит вечеринка. Кейл сразу же протрезвел, как он делал всякий раз, когда Эмброуз упоминал о своей трости, и быстро делал, как сказал Эмброуз. Его трость. Кейл презирал это, физическое воплощение боли, которую Эмброуз постоянно испытывал. Эмброуз Финли, как быстро узнал Эмброуз, изначально был здоровым ребёнком. Однако огонь, который сжёг поместье Финли — то самое, где было найдено его тело, — был отравлен, а ожоги, которые он получил от огня, были наполнены газообразной мёртвой маной. У Эмброуза было то, что считалось самой тяжелой формой отравления мёртвой маной в истории Королевства Роан, и всё из-за того, что какая-то таинственная организация пыталась убить бывшего владельца тела. Кейл ненавидел, когда ему напоминали о том, что он чуть не потерял своего лучшего друга. Эмброуз был уверен, что мужчина сгорает от жажды мести каждый раз, когда видит изящно вырезанную деревянную трость, с помощью которой Эмброуз ходил. Эмброуз, однако, привык к почти постоянным тупым приступам боли, которые беспорядочно пронзали его тело в течение дня, и к непрекращающемуся ощущению жжения на шрамах от ожогов. Он также привык к трости, даже дошёл до того, что снабдил её секретным лезвием и научился защищаться с его помощью. Он просто не мог ходить без помощи куска дерева, рассуждал Финли. Не было никаких причин, по которым это могло бы помешать ему сражаться. Бикрокс и Рон Молан, которые, по сути, приняли его в свою маленькую семью убийц, были пугающе счастливы научить его драться, когда он впервые обратился к ним за помощью. С помощью Кейла и упомянутого куска дерева, который он несколько нежно (и к отвращению Кейла) назвал Стик после того, как впервые получил его. Эмброуз встал и поправил свой чёрный костюм. — Пойдём на вечеринку? Кейл взял его за руку. — Я даже не знаю, зачем мы идем. Никто из нас не танцует, алкоголь — дерьмо, а принц — извращенец. Эмброуз шлепнул Кейла по руке, когда они вышли из комнаты Кейла и направились к кругу телепортации. — Прекрати. Ты же знаешь, что нам обоим пора идти, так как принц специально просил нас, а у тебя запредельные ожидания от алкоголя, граничащие с нереалистичными. И принц не извращенец. — Вы видели его улыбку? Это улыбка скрытого сексуального изверга. — Кейл, у тебя такая же улыбка. — Верно! Эмброуз вздохнул и ударил Кейла тростью по голени. — Перестань. Кейл нахмурился. — Он ударил тебя. Эмброуз снова вздохнул. Быть с этим собственническим отродьем было большой работой, особенно для человека, которому (технически) был 41 год. — Он спрашивал, хорошо ли я себя чувствую, потому что я только что переболел лихорадкой, идиот. Это меня не задевает, это называется политика и, может быть, ну, я не знаю, может быть порядочность человека? Мысль о том, что за ним ухаживают, особенно со стороны (чрезвычайно красивого, Эмброуз не мог лгать) наследного принца, была почти такой же абсурдной, как мысль о том, что за ним будет ухаживать дракон или бог. Эмброуз просто не был материалом для свиданий, и единственными, кто заигрывал с ним, были дворяне более низкого ранга, надеющиеся подняться в звании и в богатстве, а принц Альберу был не ниже и не беднее Эмброуза. Кроме того, Эмброуз не собирался идти по этому пути. Когда он играл в неё в игре, это очень раздражало и включало множество попыток убийства. В тот момент у него была хорошая жизнь, которая, благодаря его состоянию, давала ему повод быть ленивым и ничего не делать, кроме как тратить деньги так, как он считал нужным. Не надо было портить это бесконечными покушениями на его жизнь. Кейл нахмурился ещё больше. — Он схватил тебя за плечо. — Потому что я чуть не упал! — Каким бы захватывающим ни был этот разговор, — раздался за их спинами знакомый голос, когда они подошли к комнате, где находился круг телепортации, — должен сказать, что вы двое опоздаете, если не перестанете болтать о бессмысленных вещах. — Басен, — поприветствовал Эмброуз. Пятнадцатилетний парень скрестил руки на груди, его тёмные глаза раздраженно сузились. — Если вы не пойдёте сейчас, то мне придётся иметь дело с головной болью, которая неизбежно возникает всякий раз, когда вы двое опаздываете на мероприятие, назначенное короной. Эмброуз небрежно махнул рукой, когда Кейл по-детски показал язык Басену. — Я калека, — пошутил он. — Это оправдание, которое работает каждый раз. Шутка не удалась, как и всякий раз, когда Эмброуз пытался пошутить о своём состоянии перед Хенитьюзами. Что бы то ни было. На днях они будут смеяться над его шутками, чёрт возьми! Глаза Басена просветлели от сочувствия, а рот открылся, вероятно, чтобы сказать что-то раздражающее вроде «Прости» или «Не торопитесь», прежде чем Кейл сильно дернул Эмброуза за руку и притянул ближе к себе. — Тогда мы пойдём, Басен, — холодно сказал Кейл, практически втягивая Эмброуза в круг. Эмброуз ещё раз вздохнул, прежде чем помахать Басену, озарив мальчика своей самой яркой улыбкой. — Увидимся позже, Басен! — крикнул он, а затем круг телепортировал их во дворец.