Все-таки дом – не место, а люди

Знаете, нет ничего лучше ночной поры. Поры, когда раскалённый шар, скрывается за горизонтом, уступая место холодному светилу и своим таким далёким братьям. Бархатная небесная синева приобретает более глубокий, насыщенный цвет, появляются белые, а бывает даже красные, вкрапления. Их миссии различны, каждый видит в них что-то свое — личное. Они указывают маршрут холодными зимами уставшим путникам, предсказывают судьбу умеющим её читать астрологам, дают надежду любознательным мечтателям и гонят спать таких же мечтателей, которые пока не в том возрасте, чтобы гулять по ночам. Сегодня небо было даже слишком чистым — ни единого облачка — у звёзд есть шанс покрасоваться и показать себя полностью, не таясь, не прячась от чужих глаз. Тонкий, кажущийся плоским месяц, наоборот, старался особо не выделяться, и лишь слегка отражал свет. Ну-ка, что у нас здесь? Всегда заметный Орион, а рядом с ним…мм, ого! Видно даже Большого пса. Невероятно, сегодня просто невероятная ночь. — Долго ещё будешь сидеть и пялиться в окно? — произнес холодным отстранённым тоном элегантно сидящий в кресле мужчина. Он оторвался от книги, отведя её в сторону. — Заткнись! — другой мужчина ударил кулаками по столу, да так, что письменные принадлежности чуть не разлетелись во все стороны, а свиток опасно покатился к краю. Его слегка шатало из стороны в сторону. — Это далеко не моя проблема, что ты в очередной раз заканчиваешь работу не в срок, — он вздохнул и с силой захлопнул книгу, — срывайся на комнатных растениях, — заключил он, кажется, в этом доме никто не умел справляться со своими эмоциями. Или, если быть точным, справлялся, как мог. — Твоего мнения изначально никто не спрашивал, — архитектор с первой космической скоростью опустошил стоящую рядом с ним бутылку вина, — ни я, ни эта комнатная пальма, и даже этот безвкусный ковер! — Он обтер тыльной стороной ладони свободной руки губы и грозно посмотрел в сторону «вечно недовольного» соседа. Кавех с силой сжимал горлышко бутылки другой рукой, кажется, момент, и оно пойдет трещинами. Его лицо алело, брови сошлись на переносице, за метр разило перегаром. Аль-Хайтам подхватил его взгляд и ответил на него таким же «не в восторге» взором. Между ними сверкала молния. Мужчина сжимал бедную книжку в мягком переплете, заставляя её плакать от того, что она чуть ли не рвалась под тяжестью его пальцев. Решись, один из них расстаться с книгой или бутылкой, она непременно полетит в сторону оппонента и, хорошо, если завяжется простая повседневная перепалка, к коей они оба уже успели привыкнуть. И как, спрашивается, эти бомбы замедленного действия уживаются вместе? Кавех порой и сам задаётся этим вопросом. Быть может ему и правда было бы лучше ночевать на улице? Ну, а что? В Сумеру довольно тепло и ночи хоть ветреные, но далеко не холодные. Уличный пейзаж успокаивает: небо ясное, бриз приятный, даже согревающий, улочки полнятся запахами, издалека доносится шум базара. Уединиться в лесу, тихом спокойном, немного влажном, но это мелочи, прислушавшись к звукам природы, разлечься на росистой траве. Слишком заманчиво. Слишком… — К тому же… Эй, ты меня слушаешь? — аль-Хайтам уже с силой вдавливал бедную частичку всеобщего достояния в стол. До этого его выражение лица оставалось бесстрастным. Юноша попытался с силой сфокусировать взгляд на возмущающемся собеседнике, что у него не получилось ни с первого, ни со второго раза. Силуэт соседа размывался и смешивался на общем фоне. Кавех прижал висок, пытаясь вернуть себе умение ясно мыслить. Все тщетно. Нужно проветриться. — И куда ты собрался посреди ночи? — аль-Хайтам тяжело вздохнул, — Ай, ладно, делай, что хочешь. — Он вернулся к чтению, но уже не с преисполненным благородством видом, как бы он не старался скрыть некоторой раздражительности, постукивание ногой по деревянному полу выдавало его с головой. Кавех поднялся, захватил с собой чемоданчик и, шатаясь, покинул дом. У него кружилась голова, но свежий воздух возвращал такой же свежий рассудок. Звёздные туманности пленили его взор, увлекая за собой. Неудивительно, что учёные древности потратили столько времени на изучение их самих, их положения и толкования. Очень уж сильно они влекли к себе, хотелось тут же все бросить, чтобы оказаться среди них на этом темном покрывале, среди небесных светил. Какие глупые мысли, но не лишены какого-то своего шарма. — Аргх! Аль-Хайтам! И так в последнее время тяжело с вдохновением, так ещё и он возникает, — ругался Кавех, ступая по дорожке, с каждым упоминаниям своего соседа, ускоряясь, лишь бы быстрее его дом скрылся из виду, — да что он понимает? Только ведь и делает, что целыми днями книжки читает и пылинки с них сдувает. Хоть бы поинтересовался каково это черпать идеи из воздуха! Его вечное бурчание «ни так, ни эдак» уже в печенке! Кто-то напивался и тут же валился с ног и засыпал, кто-то терял сознание от одного только запаха алкоголя, кто-то умудрялся пить во время шумного мероприятия, где требовалось соблюдать приличия, и у них это выходило. Ну, а кто-то просто напивался и говорил все то, о чем без проблем молчал в трезвом состоянии. Не зря алкоголь считают своего рода лекарством. — Да и постоянно о долгах напоминает! Деньги — одно, деньги — другое. Никаких благих намерений, ими даже не пахнет, — Кавех метал молнии во все стороны, шагая по дороге, ведущей к выходу из города. Вот выпил пару глотков, и уже даже как-то дышится проще, надобность скрывать что-то сразу же, почти мгновенно, отпадает, и человек просто говорит обо всем на свете, выпускает пар, проще говоря — успокаивается, постепенно приходит в себя. — Что ему вообще от меня надо? Я спокойно себе работал, смотря в окно, хоть бы одна мысль пришла в голову… — Кавех остановился. Его взгляд приковало к себе довольно милое местечко. Лужайку покрывала мягкая трава, а чуть дальше от нее за завесой листвы был слышен водопад. К звукам текущей воды присоединились сверчки, но их песнь отчего-то не казалась раздражающей и чересчур громкой — то, что надо. Взвесив все «за» и «против», парень присел на манящую пушистую лужайку и облокотился на возвышающийся монолит.? Не суть важно. Он попытался сделать глоток вина, и в горе, и в радости служившего ему верным спутником, но его настигло очередное разочарования этого вечера. Кавех цыкнул: — Весьма…печально, — ему пришлось переступить через себя, чтобы не начать крушить все вокруг, а наоборот успокоиться. Он выдохнул и отложил пустую бутылку из-под невероятного вина, которое, к несчастью, закончилось. Парень чуть спустился и сел так, чтобы было удобно запрокинуть голову, чтобы без труда смотреть прямиком в ночное небо. Звёзды, формирующие созвездия, кажутся такими близкими по отношению друг к другу, но на деле же они невероятно далеки друг от друга. Одинокие, но все равно прекрасные. Быть может, умей звёзды думать, они бы и не догадывались о том, что вопреки своему обречённому на одиночество существованию, кому-то далеко-далеко не просто есть до них дело, они…приходят в восторг, забывают о трудностях жизни, не просто коротают бессонные ночи, а набираются новых сил, просто любуясь этими далёкими огоньками, дающими надежду и веру в лучшее. Ведь именно они служат напоминанием о том, что каким бы коротким ни был человеческий век, век где-то там — всего мгновенье. Меньше минуты. Люди живут, люди умирают, а звезды все те же. Их видели учёные прошлого, древние народы, великие правители и полководцы. На них же имеем честь смотреть и мы… Какая честь! Однако все вышесказанное не отменяет того факта, что быть может их существование в другой галактике воистину бессмысленно. Возможно они и светят, но тепло от него никому не нужно. И так спустя миллиарды лет, звезда умирает — происходит рождение сверхновой — и она затухает, медленно остывая, становясь уже ненужной наблюдателям из другой галактики невидимкой. Нередко подобные мысли вводили Кавеха в уныние. Учёные, все же, не способны остановить глубокий мыслительный процесс, как бы сильно они того не хотели, даже если желали всей душой. Это не просто профессия — это призвание, смысл жизни, вся их суть. Быть может, человек терпеть науку не состоянии, ему претит сама мысль изучения и проведения времени в маленькой импровизированной лаборатории, сделанной на скорую руку. Его истинная суть рано или поздно всплывёт наружу. Талант — то, что всплывает внезапно и только человеку решать: ухватиться за предоставленную возможность или задвинуть её подальше в стол, не видя, не слыша, не вспоминая. Порой мысли стоило заглушать, даже если для этого приходилось применять не самые полезные для организма методы. Кавех прикрыл глаза. Сначала он просто хотел попробовать очистить голову от навязчивых мыслей, но в итоге все свелось к тому, что он начал обдумывать ситуацию, произошедшую не так давно. Все мысли о своем надоедливом соседе по совместительству владельце жилья делали парня не просто раздражительным, они его конкретно так бесили. Он вообще не мог понять причину, по которой тот к нему обратился и не просто, а с самыми что ни на есть глупыми намерениями — просто так, но для того, чтобы вывести из себя. Немыслимо! Да кем он себя вообще возомнил? Кавех и так места себе не находил от того, что живёт на его территории и в кармане имеет всего пару монеток, но его действия уже за гранью! О, нет, дело было не только в сегодняшней ситуации. Такое происходило постоянно. Мужчина как будто намеренно говорил все эти колкости, чтобы утвердить свою власть над бедным во всех смыслах архитектором. Дёргал за ниточки нервной системы, расшатывая её, игрался и вертел как тому захочется. Чертов манипулятор! Кавех больше не мог выдержать напор этого негатива и хаоса, царившего в его светлой голове, потенциал которого точно не был до конца раскрыт и уж точно не скрывался за всеми этими отрицательными чувствами. Он решил, что ему просто необходимо движение, иначе это все не без вины алкоголя превратится в теорию заговора, которую он потом ещё и раскроет, изобразив все ругательства каменными плитами, а каждое не вовремя брошенное слово — зигзагами, вырезанными на колоннах. Кстати говоря, не такая уж и плохая идея, но это позже, точно не сейчас. Юный архитектор поднялся. Постояв пару минут, он, наконец, ясно видел окружение, темнота в глазах от резкого подъема исчезла и пред ним возникла ещё более прекрасная ночь, даже лучше той, которая окружала его секундой ранее. Он закрепил бутылку за пазухой, негоже ему разгуливать ночами в таком виде, пугая пока не спящую округу. Пускай его ещё немного шатает, мысли у него яснее некуда! Вот столб стоит, фонарь сверху ещё, светит в глаза сильно и больно. Он действительно в здравом рассудке и с лёгкостью в любой момент готов зачитывать поэзию предыдущего столетия, более того — спроектировать мавзолей! Точно, вот и идея пришла. Очередная. Осталось не забыть. Раз — пальма, два — пальма, три — какой-то поворотник, четыре — темный силуэт, пять — куст. Что-то явно выбивалось из общего ряда. Кавех не успел опомниться, как его окружили ребята. То ли из-за отсутствия должного освещения, а быть может их одежда была нацелена на скрытность, возможности разглядеть их фигуры, более того– лица, отпадала. Они о чем-то переговаривались, вот только парень не смог разобрать ни слова, гадай виной тому иностранный, быть может даже античный язык, или простое алкогольное опьянение. Обменявшись парочкой коротких фраз, один из «темных» подал знак, после которого круг начал сужаться. Кавех в растерянности потупился, покрутился на все триста шестьдесят градусов, ища малюсенький просвет, найдя его, ему бы удалось обернуть ситуацию в свою сторону. Но его не оказалось. Он понимал, что толку тратить время на переговоры столько же, сколько облаков, застилающих небо этой ясной ночью. Действительно хороший мастер своего дела, порой учёный впридачу, всегда находил выход даже из самых сложных ситуаций. Умные люди или, по крайней мере, те, кто умеют думать, находясь в тяжёлом положении, без труда придумывали, что они могут сделать, чтобы, собственно, из него выйти. Выпускники Академии не были бы выпускниками Академии, если бы не могли воспользоваться подручными средствами. Выпускники Академии не сядут на землю, не сожмутся в калачик, крича о помощи и моля о помиловании. Нет. Они скорее ухватятся за единственное, что у них есть и встретятся с опасностью лицом к лицу. Схватятся за эту бутылку и со всей силой ей замахнуться. В общем, это то, единственное, чем и решил воспользоваться юноша. Кавех со всего маху вдарил по рядом стоящему силуэту своей немаленькой бутылкой, хранившей недавно просто невероятный напиток. Однако попал он по пустоте, бутылка рассекла воздух. Человек (?), явно не ожидавший такого действия от загнанной в угол «жертвы», сам чуть вслед за архитектором не упал, отличие было лишь в том, что Кавеху удалось удержаться на ногах, что весьма удивительно для того, кто за текущий час опустошил три бутылки почти залпом. От «тени» же удача отвернулась, ничком он не свалился, но на корточки присесть пришлось, уперевшись руками, чтобы, как минимум не навернулся навзничь от очередного взмаха оппонента. Вот оно! То, что нужно. В стройном круге образовалась брешь и именно сквозь неё парень без проблем выберется. Раз плюнуть. Ни одному воину не одолеть почти в стельку пьяного архитектора. Ха-ха-ха! Это все, конечно, очень здорово, но вот Великий архитектор надеялся очень, что погони не будет. Увы, не все всегда идёт по плану. Приходится рвать когти и нестись во всю прыть. Хочешь жить — умей вертеться. Не любишь драться, нет оружия, слишком высокий градус — БЕГИ и не оборачивайся. Что ж, даже великие умы ошибаются, все же «великие» — не значит «неуязвимые». Спустя пару поворотов по уже опустевшим улочкам, неизвестный маршрут привел юношу в тупик. Как оказалось, дело было вовсе не в плохом освещении, просто незнакомцы сверху донизу были облачены в чёрное. Ни единого просвета, и как они только так хорошо ориентируются темной ночью? Сразу видно: не простые разбойники-простофили, которым покажи нож, они сразу испугаются и убегут. Кавех хотел было снова воспользоваться той же тактикой, но слегка переработанной: он собирался кинуть сосуд и вновь провернуть свой побег. Вот только бутылки на прежнем месте не оказалось. Черт! Стоило только закрепить её, чтобы во время бега не мешалась, так она моментально испарилась. И почему он всегда так мастерски теряет свои вещи, будто их у него никогда и не было? Учёный нахмурился. В рукопашную? У него всегда были с этим проблемы. Найти выход? Каким образом? С четырех сторон стены. Молить о пощаде? Смех да и только. Неужели ситуация неразрешима и сейчас произойдет что-то не в его пользу. Возмутительно, стыд и позор всем учёным мира. «Люди (?) в черном» уже успели перевести дух. Ссудя по всему они решали, что им делать. Двое из них явно спорили и не могли прийти к общему соглашению, остальным только и оставалось стоять в стороне. У них своя иерархия? Все бы это и продолжалось до тех пор, пока сверху не свалился мужчина, рассеявший чистую дендро энергию, которая в совокупностью с влажной листвой запустили бутонизацию, от которой все поспешили скрыться, разбежавшись по углам. Мужчина подхватил за руку Кавеха и быстро направился на этот в до боли знакомом направлении. — Ты — идиот? Вот скажи мне честно, — мгновение и они уже перед «домом», и как только Кавех изначально не узнал этот район? — О чем речь вообще? — он непонимающе посмотрел на собеседника и разглядел в нем своего соседа. — Все у тебя хорошо? Тебе может напомнить про существование Семи Элементов, ткнуть на абзац в книге, которые ты постоянно убрать куда подальше хочешь? — по-обыкновенному холодный тон полнился нотками уже ничем неприкрытой агрессии, направленной в сторону юноши. «Он имеет в виду Глаз Бога? Кстати говоря, где же он.?» — Мм… — архитектор напрягся, —?! — он ощупал одежду, и правда. Чаще всего в опасных ситуациях его Глаз Бога блестел достаточно ярко и приметно, как бы призывая им воспользоваться. А тут одна сплошная темень. Если сначала Кавех решил воспользоваться подручными средством, то во второй раз, он просто забыл о его существовании, ведь артефакт о себе не напомнил, а все потому что… — Кажется… — его зрачки забегали, губы сжались, — Я его потерял. — Заключил наконец он и глубоко внутри себя даже не особо удивился такому ходу вещей. Все же спиртное — штука удобная. Никаких тебе потраченных нервов, почем зря, реагируешь на все спокойно, без волнения. Ну, подумаешь, потерялся, найдется, может быть. — Ты серьезно?! — Ледяной тон как рукой сняло, аль-Хайтам был в ярости. — Знаешь, я ожидаю от тебя многого, но вот такое, признаюсь, тебе удалось меня даже удивить. Он силой затолкал своего соседа в дом и наказал ему: — Вот ни шагу отсюда, пока не протрезвеешь, и так сейчас столько проблем из-за тебя решать. — Аль-Хайтам приложил руку ко лбу и выдохнул с такой силой, что казалось, будто он насильно вытолкал весь воздух из своих лёгких. Хотя Кавех не сопротивлялся, он не упустил шанса возмутиться: — Перестань, пожалуйста! Не все в этой жизни под тебя подстраивается! — Только начал тот, как дверь перед ним захлопнулась, — Вот и уходи! Подальше желательно! — Кавех, надувшись, направился в комнату, но его отрубило раньше, чем он успел достигнуть пункта назначения, прямо на диване в гостиной. Все лучше, чем пол или вообще сырая холодная земля пару часов назад, казавшаяся не такой плохой альтернативой.