Синдром Бабочки

Тело у него все еще болит, но он не показывает, и, выйдя за дверь, он натыкается на Мина, тот ждал его. - Миленько выглядишь, – выдает ему альфа, оценивая, как тот тонет в его одежде. - Вы смущаете меня, господин Мин… — Тихо говорит омега, и действительно, щеки у него алеют. Губы приподнимаются в смущенной улыбке. Это альфе явно нравится. - Не господин, а просто Юнги или хён. Как тебе будет удобно. Чимин шагает за Мином, раскрыв рот, оглядывает масштаб дома, он невольно шумно сглатывает. Огромный дом напоминает ему замок. А внутри всё такое дорогое, картины на стенах и бюсты известных людей. Огромная люстра, свисающая почти до первого этажа, а её огибает широкая лестница. Дом достаточно светлый и уютный, витражные стекла с потолка до пола дают очень много естественного света. Плотные портьеры аккуратно собраны и почти везде цветы больших размеров. Стол накрыт на троих, во главе сидит мужчина, они с сыном похожи, поэтому Чимин сразу наклоняется, приветствуя старшего. И под смешок Юнги выгибается и натыкается на взгляд старшего. У того рот забит едой, он жестом приглашает Пака сесть рядом. Омега послушно садится напротив Юнги. - Сын, учись, как нужно приветствовать старших, у Чимина. - Ён Ки заливается смехом, смотря на сына, который пытается сфокусировать взгляд на еде. - Чимин-а, кушай и не обращай внимание на него. Он просто веселый парень. - Мин выбирает себе еду и под пристальный взгляд Чимина вспоминает, что не представил отца должным образом. - Ой, это мой отец. Мин Ён Ки. Хозяин этого дома, живет один. Папа скончался от болезни. Но у него много омег, не переживай, ему не скучно. - Приятно познакомиться. – Только и выдает омега, он в замешательстве от слов альфы и, кажется, немного растерялся. Но понял он одно: у этих двоих нестандартные отношения. Больше подходят как друзья, нежели как отец с сыном. - И мне приятно познакомиться, Чимин, я рад, что ты будешь жить с нами. – Без сарказма в голосе произнес старший. Даже с надеждой, ведь пока Пак тут, Юнги тоже будет жить с ним. – Расскажи, чем любишь заниматься? У тебя есть хобби? - Я… Мне… Я люблю читать… И мне нравится танцевать… — тихо выдает он, ковыряя ложкой в супе. - Замечательно, у нас огромная библиотека, которой никто не пользуется. А в подвале специально оборудованное помещение для танцев. - Старший с восхищением и радостью хлопает в ладоши. - Правда, есть помещение для танцев? - Омега подозревает, что тот лишь хочет утешить его, поэтому говорит всё это. - Правда, – отвечает он, отправляя кусок мяса в рот. – Папа Юнги очень любил танцы, да и библиотека появилась с его желания. - Альфа чуть грустнеет, вспоминает покойного. И как наблюдал за мужем, пока тот танцевал. А у Юнги больно кольнуло в сердце, он тоже помнил, как папа танцевал, а отец всегда поддерживал его, говоря, что папа — лучший танцор в мире. Пока он практиковал танцы, они с отцом молча наблюдали и восхищались. В столовой комнате повисла тишина, слышны были только звон столовых приборов. Но эта тишина не напрягала, а, наоборот, расслабляла, создавая семейную атмосферу. Когда Ён Ки попросил Чимина передать ему соль, Юнги пришел в себя. - Нет, отец! – он почти прикрикнул, и те вздрогнули и застыли, смотря на него. – Нельзя прикасаться к Чимину... У него синдром бабочки... Ты сделаешь ему больно. - Что за синдром такой? - Альфа стукнул по столу указательным пальцем, и омега поставил туда соль. - Это самый глупый синдром. - Юнги-щи говорит правду, доктор сказал, что это приобретенное… — разочарованно произнес омега. — Утром я отбивался от вас, потому что мне было больно. - Так что никаких прикосновений! Отец? — Мин пригрозил ему вилкой, на что старший хохотнул. - Так, значит, ты так же напугал доктора Хан? Он сделал твоему омеге больно? - Старший сам не понял, как ляпнул «твоему». Но переправлять не стал. Просто навел в его сторону столовый нож, выжидая ответа. - Пф, он говорит, нет волшебной пилюли. Пиздец, тоже мне докторишка... Я сказал, что закапаю его тушу на заднем дворе, если не найдет выход. А еще он размахивал своим пальцем перед моим лицом. — Альфа закатывает глаза, он же почти жалуется отцу. Хотя Мин давно перестал жаловаться ему, он альфа. А от природы альфы очень сильные и стойкие, инстинкты просыпаются в подростковом возрасте. Вырабатывается инстинкт самосохранения, не позволяющий принимать заботы старших. После первого гона инстинктивно они начинают оберегать и своего омегу. Если таковой есть. С каждым поколением встреча с истинными всё редкое явление, они чаще встречают просто себе подобных и создают семью. Бывает и такое, что после обретения семьи они могут встретить истинного. Разорвать связь с тем, кому ты предназначен судьбой, невозможно, хоть в прошлых отношениях ты был безумно влюблен. Отец Юнги это знает, он встретил папу Юнги, своего истинного, когда был в отношениях и готовился к своей свадьбе. Но жизнь — та еще мразь. Чимин улыбнулся, наблюдая за семейной идиллией. По телу расползается тепло от слова «твоему» омеге. Сейчас ему кажется, что он в безопасности, ему очень уютно. Слушая чужие разговоры, он ни капельки не чувствует себя чужим в этом доме. Он словно сидит в своем доме, где его папа с отцом готовят на кухне, а к ним пришли старые знакомые в лице семьи Мин. И всё бы ничего, да только кошки скребут на душе. Он четко понимает, что больше не увидит своих родителей. Их смерть была слишком жестокой, а Пак не сможет всё это забыть. И, может, этот синдром бабочки появился не просто так? Всю жизнь омега хотел, чтобы к нему не прикасались. Нахальные одноклассники вечно распускали руки и тыкали в него. Альфы постарше лапали мерзкими руками, говоря об аппетитных формах светловолосого. Вопреки своим мыслям, он слышит на фоне, что Юнги уже на повышенных тонах разговаривает с отцом. И, подняв голову, улавливает закатывание глаз Юнги, и, кажется, его отец только доволен. - Почему нет? – выдает старший, смотря на сына, и вновь принимается за разрезание мяса. – Это редкость, но вполне нормально встретить своего истинного в наше время. А Юнги пару секунд виснет, смотря на Чимина и вспоминая то видение в комнате. - Прекращай уже. Юн, отвиснув, поворачивается к отцу и выпивает из стакана воды, делая небольшую паузу, кидая быстрые взгляды на омегу и переводя на отца. - Как я пойму, когда встречу своего истинного? Казалось бы, обычный вопрос, но он довольно личный, Чимин не хотел бы слышать об этом. Но интерес берет вверх, Чимин мечтал встретить истинного. Одного на всю жизнь, быть только для него и с ним. И с таким же крышесносным запахом, как у Юнги. Он хотел перемешать свой запах с Мином младшим, лаванда и сандал — это просто феерическое сочетание. Может, так считает только омега? А почему он вообще думает об этом? Омега качнул головой, смахивая дурные мысли. - Ну вы это почувствуете – без сарказма говорит, но нотки печали не уходят от омеги. - Вас будто магнитом будет тянуть друг к другу. Это не просто будет физическое влечение, а, скорее, душевная. Юн сглатывает, он поворачивает голову к омеге и понимает, что тут неладно. А тот с удовольствием слушает старшего. Но выражение лица не меняется, он будто родился с каменным лицом. Хотя последние события, похоже, сломали его малыша. - А существует ли возможность разорвать связь с истинным? - Неожиданный вопрос Чимина заставил поперхнуться Юнги водой, а старший так и завис с вилкой, в которой был кусок мяса, прям у открытого рта. - Эй, малой, откуда такие мысли? – откашлявшись, Юнги не выдержал вопроса младшего и, пока отец не стал рассказывать о способе, он решил остановить их. Но, как оказалось, старший решил задать встречный вопрос. - А есть ли причины для разрыва связи истинности? - У старшего пропал аппетит, он откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди, смотря на светловолосого мальчишку. Ён Ки понимал, что омега совсем молод и жизненные трудности настигли его совсем внезапно. Но как нужно сломаться, чтобы он готов к одиночеству? Готов к тому, чтобы отказаться от своего истинного? Он смотрел на омегу, тот опустил голову и ложкой ковырял давно остывший суп, так и не съев его. - У меня свои причины, – почти шепотом произнес. Голова опускается всё ниже. Он не мог объяснить, но старался не показаться невоспитанным, поэтому собирался с мыслями. – Я не хочу обременять никого своим существованием. Омежка понимал, что не может позволять заботится о себе, не так, не в таком состоянии. Вся его история желала оставлять лучшего. Теперь же когда он сирота, еще его нескончаемая депрессия и плюсом синдром бабочки… его истинный даже не сможет прикоснуться к нему. О каких отношениях можно говорить, когда его даже за руку не смогут взять? Повисшая тишина напрягала. Даже не слышно столовых приборов. Такая тишина нагнетала, она словно мрак окутывала дом. Каждый думал о своем: Ён Ки — об умершем муже, Юнги — о словах омеги, сам же омега думал о своей жалкой судьбе. - Разрывая связь, ты обречешь на муки не только себя, дитя моё. – Нарушил тишину старший, он поднялся и направился в сторону бара за порцией виски. – Истинность – это дар свыше, дается не каждому. Кто мы такие, чтобы перечить судьбе? Но если мы идем на это, судьба карает нас. Болью. Сумасшедшей болью. Я живу, а мой истинный – нет. Это моё наказание – прожить долго и мучиться. Юнги неоднозначно посмотрел на своего отца, догадывался ли он, что его отец страдает изо дня в день? Что чувствует человек, когда не может умереть, но хочет этого, и еще сложнее молчать о своей боли. - Ты забудешь про свои причины, когда встретишь его. - Старший по-доброму улыбнулся и подмигнул глазом, перевел взгляд на сына. - Нет вестей от Тэхёна? - Нет, я не могу дозвониться. Такое впервые. - Мин-младший пару раз звонил ему, но тот не ответил. Тэ всегда отвечал на звонки и докладывал обо всем. Но сегодня гробовая тишина. - Это нехорошо. - Чон защитит Тэхёна, не переживай. - Успокаивает старший, смотря на сына. Он все еще не верит, что какой-то омега может быть сильнее альфы. Как бы в этом убедиться? Натравить их друг на друга? Устроить поединок? Но Юн не позволит обижать ведь омегу. - Я переживаю больше за твоего Чона, чтобы Тэ не покалечил его. Упаси боже увидеть его в ярости, – без злорадства произнес он. – У Тэ нет страхов, только есть слабое место, и то, о нем никто не знает. А если узнают, то они погибают. - Я рад, что у тебя есть, кто сможет защищать тебя. Тем более, с учетом, что дела ты берешь в свои руки, я наконец могу спокойно спать и отдыхать, не думая ни о чем. - Я не соглашался ещё, – младший лукаво посмотрел на отца. Конечно, согласиться, если ему нужна голова Донсу. Но нервишки потрепать старому хрену хотелось. - Ага, — отмахнулся отец. Хочет или нет, его сын брать бразды правления, всё равно придется. Старший альфа принудит его. Пора, так сказать, выпустить птенчика в свободный полет. В глубине души он знал, что сын скоро вернется и всё наладится, но совсем не ожидал, как. После звонка Ким Соджуна ему стало немного завидно. Ведь тот заявил, что Намджун пришел и принял управление в свои руки, а следом заявляется и его сын, так что он тоже может позвонить друзьям и похвастаться тем же. Чимин тихонько сидел, опустив голову, и молча слушал. Ему не хотелось быть лишним и мешать важным разговорам. Он не понимал, о чем они говорили и что за бизнес должен принять Юнги. В любом случаи, если даже они окажутся бандитами и отпетыми мафиози, омега все равно благодарен им за спасение и проживание. Долго жить здесь он не сможет, поэтому он тщательно обдумывает свое будущее. Пока поживет у Хоби, а как устроится на работу, снимет себе другое жилье, и так он не будет причинять никому неудобства. В дверь позвонили, и альфа-младший посмотрел на омегу. Тот был печальным и задумчивым. Мин понял, о чем думает омега, план побега из этого дому, но, зная своего отца, он не отпустит просто так мальца в неизвестность и не обезопасив. - Твои друзья пришли, не забудь, что касаться нельзя. – Спокойно произнес младший Мин и, вставая, уткнулся в телефон. - Хорошо… — тихо произнес омега и смотрел на удаляющуюся фигуру, которая явно разговаривала по телефону на чужом ему языке. А старший Мин спокойно удалился в кабинет, чтобы не мешать беседе молодых. Как и ожидалось, и Хоби, и Джин хотели наброситься на Чимина с объятиями, но Чимин, вовремя пискнув в защитной реакции, прикрылся ладонями. Каково было удивление у друзей, когда им сказали о немыслимом заболевании, название которого даже не запомнилось. Смотря на бесцветного Чимина, Джин то и дело плакал в плечо Хосока, который держал себя в руках и подбодряюще улыбался. - Чимин-а, пойдем жить ко мне, – шмыгнув носом, сказал Джин. Он выплакал всё, что было внутри, а теперь, начав здраво судить и благополучно вспомнив, что они находятся дома у подозрительных типов, и тут ему не очень комфортно. – Я сам буду заботиться о тебе, честно-честно! На какое-то время Чимин задумался. Может, действительно стоит переехать и работать в его магазине и таким образом отплачивать хёну за доброту? Нежели просто бесплатно жить в доме Минов? Такое решение должен принять омега, правильное — казалось, только покинуть дом спасителя. Но в глубине души он не хотел уходить, всё здесь казалось безопасным, стоило вспомнить лицо Донсу, как он сжался, а в глазах появился ужас, и захотелось прирасти к дивану, на котором он сидел. - Я не знаю, правильно ли это будет? - Мини посмотрел на Хоби и надеялся, что тот ответит за него, на что Хоби только развел руками. Ему не казалось правильным забирать его из хорошо охраняемого дома. - Мы должны спросить господина Мина. - Пока Донсу где-то рядом, тебе лучше остаться тут, — с неохотой произнес Хосок, требуя подтверждение Джина. Он тоже понимал, что тут Чимину будет спокойнее. Все условия для жизни, только напрягало, что среди двух альф будет один омега, в прислугах, и то нет омег, одни беты. - Мы заберем тебя, когда твоей жизни не будет ничего угрожать. - Опечаленный Джин признал поражение. Он тоже понимал суть сложившейся ситуации. Как бы ни хотелось забрать Мини с собой, он не сможет обеспечить безопасность, работая от зари до зари в магазине, а брать его с собой было бы поистине глупо. - Завтра я привезу тебе твои вещи и куплю новый телефон… Чимин… — Хоби с грустью посмотрел на него. — Приходил ваш адвокат… После твоего совершеннолетия он передаст тебе завещание родителей… и дом… - Всё хорошо, хён, – шепнул младший, смотря на него. – Я смирился. Спасибо тебе. А где доктор Ким? - У него срочные семейные дела, – ответил Джин, улыбаясь. – Он обещал приехать к тебе позже, хочет продолжить терапию. - Вот как, – протянул Чимин. Ему бы и самому хотелось продолжить, теперь скрывать нечего, и он бы хотел открыто поговорить с ним на все темы, которые не мог раньше обсудить.