Неправильно... или? Пусть все решит... случай (цикл "Преемница", часть 10)

Стив Роджерс

Крик Тони стоял в ушах всю ночь. Ворочаясь без сна на своей койке, я раз за разом видел перед собой исказившееся от боли лицо, а еще — жуткие шрамы на груди, оставленные моим щитом. Не моим. Говарда. Он дал мне оружие против нацистов, чтобы я мог защитить невинных людей, а я обратил эту мощь против его единственного сына. Что же я наделал, Господи… Что же я… Как же я мог? Во время того боя в Сибири Баки попытался вытащить реактор из брони Тони. И если бы не быстрая реакция Железного Человека — все бы получилось, но… Ярость. Какая-то нечеловеческая злость застелила глаза в тот момент, когда стало понятно, что еще немного — и Тони просто возьмет и разделается с Баки. «Я мог сжечь вас обоих дотла и пепла не оставить, но знаешь — даже в том состоянии я вас щадил»… — эхом отдалось в голове. И снова нахлынули воспоминания о бое. О том, как я замахиваюсь щитом, а Тони испуганно вскидывает руки, чтобы закрыть голову. Как будто думал, что я его убить собрался. А я ведь… Я просто хотел его остановить. Просто сделать так, чтобы он не смог навредить Баки и убежать вместе с другом. Я не хотел… Господи, я правда не хотел! Как я мог не заметить всех тех травм, которые Тони перечислил. И эти шрамы… А то, что случилось потом? Почему я не подумал о том, что оставил Тони без связи, а там же… Сколько было по Цельсию? Минус двадцать? Тридцать? Или сорок? Да это же мучительная смерть даже для здорового. А я раненого бросил. И не подумал даже. — М-м-м-м, шел макнуть тебя мордой в дерьмо, но ты, смотрю, и сам неплохо справляешься, — раздался со стороны двери в мою палату издевательский голос Брана. — Как он? — Кто именно? — Тони. И Баки. Он ведь что-то сделал, чтобы помочь, да? Та вспышка, что я видел… — Ну, скажем так, старания твоего дружка помогли сохранить Старку жизнь. Жизнь Барнса, правда, оказалась под вопросом. Потом влез Локи и через одно место кое-как все попытался исправить. Не без последствий, правда. В частности — им всем придется остаться под наблюдением, вдобавок — без внешних контактов. Особенно — без контактов с тобой. Это я, надеюсь, понятно объясняю? Кстати вот, ознакомься. Обычно их выдают по запросу, но учитывая обстоятельства, мы решили не дожидаться, пока Тони придет в себя и сам сможет высказать все, что думает об идее ваших свиданий. — Что это? — я машинально открыл пересланный файл и попытался осмыслить содержимое. С третьей попытки дошло. Запрет на приближение. На Земле, в частности — в Штатах, была такая практика — запрещать приближаться к человеку его обидчикам. «Поздравляю, кэп, ты — преступник», — всплыли в голове слова Роудса, сказанные полушутя-полусерьезно после захвата нас с Баки и Сэмом в Бухаресте. Тогда это заявление вызвало лишь усмешку, а вот сейчас вспомнилось. Потому что тогда я считал себя борцом за правду. За справедливость. Эдаким героем на белом коне, который готов постоять за права и свободы как свои, так и чужие. Вот только сейчас, увидев шрамы на груди Старка и услышав, через что ему пришлось пройти просто для того, чтобы выжить тогда… Но мне никто ни единым словом… Хотя с чего бы вдруг? Кто я ему после случившегося в Сибири? А ведь Баки, придя в себя, попытался мне указать на случившееся. Что мы бросили ТАМ обычного человека. Без связи, на холоде, раненого. Но я… Боже, я так привык считать Старка одним из нас. Кем-то неуязвимым, способным выкрутиться из любой ситуации, могущим без последствий слетать в космос и обратно с атомной бомбой в обнимку, а потом — первым делом сморозить глупую шутку. Он ведь просто человек… — Я не хотел… — почти хрипло вырвалось у меня. Невольно, случайно. Хотя смысла у слов сейчас не было вовсе — мальчишка мог видеть все мои мысли и мотивы, как на ладони, без всякой озвучки. — Я знаю. Ты не желал ему смерти. Но это не отменяет того факта, что ты — сказочный долбоеб, которому ни один здравомыслящий человек не то что спецотряд — хомячка не доверит. Так что тут на самом деле вопросы не только к тебе, но и к тем, кто тобой руководил. Но, судя по всему, это достаточно типичная Земля двадцать первого века: в некоторых вопросах безопасность на высшем уровне, разумность, логичность и все такое, а в некоторых спецификах все в глаза долбятся. И нет, вины с тебя это не снимает. Ты знал, что Старк болен? Хотя нет, откуда тебе… А ведь если на него просто внимательно посмотреть — уже видно, что с человеком не все в порядке. Баки вот, например, сразу увидел. Поэтому и заторопился убраться подальше, чтобы его не волновать лишний раз, и тебя за собой потащил. — Он никогда не жаловался… — начал я и осекся. Потому что вспомнил, как Тони после событий в Заковии отказался участвовать в совместных миссиях, аргументируя все шуткой наподобие «староват я стал для этого». Вспомнил, как я злился, пытался вернуть Старка в команду, и каких только вещей ему не говорил. О том, что он должен собраться, перестать себя жалеть и сосредоточить свое внимание на том, что действительно важно. — А ты спрашивал? Или ты был в принципе кем-то, кому член команды рискнет пожаловаться и доверить информацию о своих проблемах? Я стиснул зубы. Бессмысленно говорить о том, что Старк не особо-то и рвется с кем-то откровенничать. Хотя бы потому, что с некоторыми, как оказалось, он вовсе не отказывается разговаривать. С тем же Локи, ага. Нашел, кому довериться. — А вот про членов моей семьи лучше вообще ничего такого не думай. Лучше скажи-ка мне вот что: чья это вина в том, что с тобой Старк откровенничать особо не хотел? А еще лучше — чья была задача, как командира группы, найти подход к каждому из своих подчиненных и не допустить как случившегося два года назад раскола, так и дерьма наподобие того, что произошло тогда в оранжерее? — Я пытался… — Да неужели? Знаешь, Роджерс, мне десять лет, но даже мне известно, что существует два метода воздействия на людей — шантаж и подкуп. Так вот с первым ты знаком очень хорошо. Делайте так, как я хочу, иначе… А вот до второго у тебя, видимо, мозги не дошли. Что мешало похвалить человека пару раз? Что мешало отвести в сторону и спросить, не обидел ли ты его чем, что он к тебе так относится? Глядишь, узнал бы что интересное… — Узнал бы, в каком направлении мне идти, — мотнул головой я. — Ну, может, разок-другой в этом направлении бы и сходил. Но потом-то до человека дошло бы, что ты вполне на его стороне, в нем заинтересован, на него тебе не похуй. А даже если бы не дошло — в случае, если бы ты действительно попытался сделать все для налаживания отношений, то, по крайней мере, твоя совесть была бы чиста. Чиста ли она сейчас, вот в чем вопрос. — Послушай, Бран, на словах это все звучит просто и вполне правдоподобно, но на деле… Мы солдаты, а я не нянька, чтобы ходить и каждому в рот заглядывать. — Солдаты? Старк вот, например, точно нет. Знания и навыки у него, конечно, есть, да и в соответствующих кругах вращается, всякого-разного нахватался, вот только… Каким таким приказом и по какому такому контракту его в твою шайку-лейку запихнули, напомни? А, да, точно, приказов не было, потому что не в праве ни ты, ни твое начальство им командовать. Он не из вашего ведомства, все, точка. Это болванчиками ЩИТа или их же агентами покрупней ты мог рулить, как хочешь, потому что они у Фьюри на зарплате были, и соответственно — подписались выполнять все твои приказы. А вот как быть с теми, кто на добровольных началах вписался? Рычага давления-то нет. Особенно с Тони. Скорей, у него на вас на всех по три рычага и десять папок с компроматом. Он же за все платил, как я понимаю, снаряжение вам прокачивал, ну и всякие мелочи разруливал вроде компенсаций пострадавшим от вашей супергеройской деятельности. И, кстати, он на вас ни разу не давил чем-то вроде «не будет по-моему — хрен вам, а не деньги и обновки». Не потому ли, что мозгов и совести у него побольше твоего? — Если бы ты видел Заковианские Соглашения… — Ну давай, покажи мне Заковианские Соглашения, — хмыкнул вдруг голос Рин откуда-то сверху. — Привет, кстати. Звонила Хэмину по его запросу, но решила задержаться, так как тут, смотрю, темы интересные поднимаются. Да и боевка основная стихла, скоро будем гражданских спускать вниз. Мелкий, кстати, ты тоже готовься. — А мои обязанности кто возьмется выполнять? — Мы Иэрмаль обратно наверх кидаем, вот и поменяетесь. — Ура, ссылка кончена. Так что там по поводу Заковианских-то? — вернулся к теме обсуждения Бран. Я сконцентрировался и воспроизвел в памяти текст документа. Будучи сверхчеловеком, Бран наверняка поймет, что именно меня возмутило. — И что? — раздался недоумевающий вопрос пять минут спустя. Именно столько, судя по всему, потребовалось мальчишке, чтобы воспринять и обработать всю переданную информацию. — Это разве справедливо? Эти законы делают из нас… — Читай, — сунул мне под нос свой планшет Бран. — Что это? — Законы Атреи. Советую обратить внимание на небольшие отличия. Ну, вроде тех, что у вас всевозможные сверхлюди хоть и должны встать на учет, но могут не работать на правительство. Даэвы Атреи перед этим выбором, знаешь ли, не стоят: ты просто по факту перерождения обязан явиться в Пандемониум или Элизиум на церемонию посвящения, предъявить там крылышки и чесать в военную академию. А потом — работать на благо родного государства, то бишь делать то, что прикажут и там, где прикажут. Человеческий фактор никто не отменял, конечно: при наличии связей, денег, каких-либо эксклюзивных навыков или симпатичной мордашки можно получить местечко потеплей. Или просто подходящее по вкусу. Вот только фактор обязаловки никто не отменял, знаешь ли. Кстати, если мы возьмем Базу, то там у тебя больше выбора, где работать, зато учебка пожестче, да и сама организация — те еще милитаристы. Выбор предоставляют, в отличие от Атреи, вот только раскидывать пальцы в стиле «я не хочу на вас работать» дураков среди нас нет. Отказываешься от предложения — и со всеми теневыми синдикатами и всякими тварями, которые за тобой гоняются, будешь сталкиваться в одиночку. Знаешь, сколько желающих отказаться было за предыдущие лет эдак сто? Ровно четверо. При этом трое вскоре попались организациям похуже наших и сгинули без вести. А вот четвертый реально сам по себе настолько крутой, что круче него только яйца и ни База, ни еще какое-нибудь прикрытие ему нахуй не сдалось. А теперь давай, расскажи мне о вашем жестоком правительстве, которое поставило ходячие ядерные боеголовки на учет и наделило их помимо прав еще и обязанностями, таким образом сравняв по статусу с обычными людьми. — Прав? Это о каких же правах идет речь, когда Старк запер Ванду, как животное, после произошедшего в Лагосе? — После произошедшего в Лагосе, будь вы с Вандой обычными людьми, ебали бы вас долго и глубоко. Ее — за то, что допустила косяк таких масштабов, а тебя — за то, что ты, блять, будучи командиром группы, с ней даже не отработал алгоритм действий для таких ситуаций! — рявкнул мальчишка. Его голос эхом отскочил от стен и ударил по ушам так, что зазвенело что-то внутри. — И, кстати, будь вы обычным таким военным отрядом, за несанкционированную миссию в чужом государстве, да еще и с такими последствиями, вы бы отправились под ебучий трибунал. И вам еще пиздец как повезло, что дело происходило не в Атрее. Ванде, которую ты так упорно защищаешь, после всех ее художеств вообще место в тюрьме. Одно «пособничество терроризму» во времена Альтрона тянет на уголовное дело без срока давности. — Альтрон был детищем Старка, которого ты так стремишься выгородить. — А знаешь, после чего Старк его создал? Хочешь, покажу тебе одну интересную бяку, до которой докопался Локи? — И опять Локи. Такое ощущение, что все дороги ведут к нему. — А к кому они могут вести, если именно Локи постоянно находится рядом с Тони? И при этом, будучи не в самом лучшем состоянии после плена и столкновения с Таносом, все же умудряется в меру сил ему помогать? Делать то, на что ни у кого из вас, таких хороших, добрых и принципиальных, не нашлось, блять, ни времени, ни желания! Я просто не понимаю, блять, Роджерс, как такое возможно! Я периодически на вылазки хожу и командую отрядом, так вот — в силу специфики заданий мне только самых неубиваемых дают, как физически, так и психически. Но, сука, даже за них переживаю и проверяю постоянно, чтобы все было точно нормально. И не я один проверяю, блять. Как можно, будучи командиром группы, прогавкать очевидный букет как физических, так и психических отклонений у человека, которого тебе даже некем, блять, заменить в случае чего? Да за технаря с его интеллектом и навыками даже мы уже тут чуть не подрались — семи группам такое надо, уже матери всю почту спамом загадили с просьбами отдать Тони именно им, как только оклемается, а уж они и присмотрят, и позаботятся. А вы там прихуели в край. Пользуетесь всеми плюшками, которые вам на халяву дают, милостиво позволяете, так и быть, себя прикрывать и в бою, и в юридическом плане, да еще и пальцы гнете, что вам «не то и не так» говорят. Да с его вкладом в вашу сраную команду говорить можно все, блять, что вздумается. И вести себя так, как вздумается. А ваше — слушать то, что говорят, и помнить, что альтернатива любому из вас — более-менее обученный спецназовец. Что, кстати, доказывает наличие в вашей команде того же Бартона или Сэма Уилсона. А где вы второго технаря уровня Тони возьмете? Так, блять, ладно, все, меня понесло. Ненавижу на самом деле такие вот ситуации, когда человека, фактически, в команду не принимают, зато пользуются, как хотят, а он в силу специфики воспитания и опыта не понимает, что это вообще нихуя не норма. Ну да ничего, сейчас ему быстро объяснят, как должны дела в нормальных бандах обстоять. Возвращаясь к твоим вопросам… А дальше… Что же, дальше была лекция. С примерами, пояснениями и буквально пошаговыми вариациями моих возможных действий на случай, «если бы ты не захотел быть гондоном». При этом не было выгораживания Старка или приписывания ему нимба, как я ожидал поначалу (и почему периодически, каюсь, огрызался). Да, Старк — не самый приятный человек, особенно на этапах налаживания взаимоотношений. Но за само налаживание должен был отвечать я. И с этим облажался на двести процентов, что и показала вся ситуация с Заковианскими. Видение, показанное Вандой Старку в Заковии, стало последним гвоздем в крышку гроба моего душевного равновесия, если честно. Его самым страшным кошмаром был не Афганистан. И даже не полет в космос с ядерной бомбой в обнимку. А мы все, мертвые. И я, обвиняющий его в том, что это все случилось, потому что он сделал недостаточно. «А разве не так всегда происходило?» — шепнул внутренний голос. Слова Брана заставили по-другому взглянуть и на историю нашего знакомства, и на взаимодействие в команде в целом. Едкие комментарии Рин не упрощали ситуацию, даже наоборот — словно добивали. — Нет, ты знаешь, я бы тоже не подписала. Когда мне было лет семнадцать-девятнадцать. Это клево, на самом деле. Тебе мало лет, мозгов у тебя нет особо, ты ни за кого не отвечаешь и тебя не за что зацепить. Если даже совсем что-то не по шерсти — всегда можно просто свалить в ебеня, найти другого начальника, другую работу, даже другую планету. Вот только потом у тебя появляются те, кто за тебя отвечают. И ты тогда хамишь уже осторожней. Потому что знаешь: прилетит не только тебе, но и им — тем, кто за тебя слово замолвил, профинансировал тебя или просто одну форму с тобой носит. Самый козырный вариант — это работать на тех, кто имеет абсолютную власть. Вот это у меня было как раз во времена ранней молодости в прошлой жизни именно такое дело. Я — смертник, они — знают это. Поэтому действует негласный уговор: я не шибко загоняю, они меня прикрывают. Но тогда уже мозги были, и я понимала, что пьяную драку и угон тачки мне еще замнут, а вот в серьезных конфликтах лучше не светиться, потому что я типа вообще лицо всей расы на межгалактической арене. А потом проходит время и у тебя появляются те, за кого ты отвечаешь. И вот там ты уже вообще стараешься очень сильно думать, кому хамить не стоит. Маленькая справочка — почти всем. Очень быстро учишься договариваться, уступать и даже подчиняться тем, кому подчиняться вообще не хочешь. Потому что каждый раз становится ребром вопрос: твои представления о том, как правильно и надо, или жизни и комфорт твоих людей, которые готовы за тебя жизни свои отдать, и уже поэтому лучше бы их не подставлять лишний раз. Командир группы бы подписал Заковианские. И очень аккуратно, еще и сопротивляясь немного для вида, проталкивал бы потом поправочки при необходимости и по ситуации. А ты ради своих амбиций и принципов отправил в тюрьму всех тех людей, которые за тобой пошли. А потом они оказались в бегах. Семьи и друзей их ты, конечно, тоже защитил… Это лишь обрывок того пространного комментария, которым она разразилась в ответ на мой вопрос, что было бы, если бы ее вот так вот из-под палки заставили бы подписывать Соглашения? После этой тирады Рин же и сказала более спокойным голосом, что Дерадикону при высадке на Землю так или иначе придется принять условия Соглашений просто чтобы не воевать на два фронта. — Ну да, ты еще штурвал «Дерадикона» отдай сразу Совету Безопасности ООН. — Если ситуация потребует — отдам. И прежде, чем разразиться гневными воплями, вспомни, при каких обстоятельствах зашла речь о том, чтобы отобрать управление Мстителями у тебя. Разве это произошло после вторжения читаури? Нет, все всё понимали: было вторжение, нужно было его остановить любой ценой, сопутствующие жертвы и разрушения в такой ситуации допустимы практически в любых количествах, если помнишь, портал было решено атомной бомбой уничтожить. Поскольку от вас разрушений было меньше, чем от атомной бомбы — вы герои. Когда ты Хелликариеры в Потомак обвалил, опять же, никто тебе особо ничего против не сказал. Хотя как по мне — проще было бы связаться с Тони, у него наверняка была волшебная кнопочка или рубильник, который бы это все добро отрубил дистанционно и без лишнего шума. Хотя да, для того, чтобы позвонить Тони, надо было подумать головой. — Я был в бегах. Меня объявили преступником и… — Пару лет спустя тебя тоже объявили преступником. Но как только Старк понял, что ты говоришь правду — он ломанулся за тобой и твоим приятелем в Сибирь, чтобы защитить и помочь в меру своих сил. О том, как ты ему за это отплатил, лично я стараюсь не думать. Зато прикидываю группы и задания, где ты будешь действовать либо в одиночку, либо с кем-то неубиваемым, и главное — без малейшего шанса захапать командование. Потому что для командования нужен мозг, а у тебя его явно нет. — Все совершают ошибки. — Конечно, все. Ты думаешь, что я их не совершала? Вот только одно дело, когда ты что-то не то разово ляпнул или сделал, принял неверное решение из-за каких-либо сторонних факторов… Ну, как Тони с тем же Альтроном, за которого, по сути, нужно с Ванды спрашивать. А совсем другое, когда ты планомерно пытаешься угробить свою команду и всех окружающих на протяжении нескольких лет, а когда люди понимают, что ты творишь хуйню и надо у тебя управление отбирать, еще и устраиваешь всю ту крысиную возню, из-за которой все твои сторонники оказались в бегах. Зато свободные, вот заебись сделал. Раньше был шанс, что Мстители будут хотя бы под контролем, но что-то для блага людей делать. А теперь они под запретом, без ресурсов, так как Старка ты из команды слил, без связей и без какого-либо прикрытия. Да еще и неполным составом. Вот заебись сделал, вот славно-то! Знаешь, Роджерс, война уместна только в тех случаях, когда сохранение мира ведет к большим жертвам, чем в случае столкновения. Это основы выживания. Если ту же Атрею взять, там с балаурами было не договориться и не помириться — они просто всех атрейцев вырезать под корень хотели, так что мы брали в руки оружие — и воевали. Если другие ситуации брать, где все не так однозначно и понятно — надо двадцать раз думать прежде, чем кулаками махать. А, простите, слово «думать» в твоем лексиконе числится в списке запрещенных… И пошло все по второму кругу. Рин уже отключилась, а Бран все говорил, говорил, говорил. И показывал мне мое же прошлое, высказываясь, где можно было пойти другими путями (причем сразу несколькими), что привело бы к совершенно другому результату. И я и рад был бы возразить, да только рта мне раскрыть не давали. Поэтому приходилось молчать и слушать. И делать выводы. Потому что мне придется пробыть на этом корабле еще неизвестно сколько времени. И, похоже, ПРИДЕТСЯ ладить с его обитателями даже если мне не по душе их речи и образ мыслей. Хотя по поводу Тони они, конечно, правы. Жаль только, что ничего уже не исправить — шанса на примирение и извинения, которые я ему, только сейчас понимаю, действительно задолжал, мне никто не даст. Все, что остается — учесть свои ошибки и двигаться дальше. И, может быть, где-то в глубине души надеяться, что где-то там, в будущем, у меня выпадет шанс исправить свои ошибки. Что же, можно сказать, что бог услышал мои молитвы. Но правде сказать, я сильно сомневаюсь, что именно добродетельная высшая сила имела к произошедшему отношению. Скорей я бы заподозрил кого-то… с противоположной стороны бытия, учитывая всю изощренность событий и их взаимосвязь. Началось все в оранжерее. Опять. Верней, снова. Я сидел и рисовал очередное экзотическое растение просто чтобы занять руки и голову, а рядом на скамейку вдруг приземлился Тони. — Ты единственный не поставил барьер. А я не люблю сидеть на траве. Ну, знаешь ли, штаны потом стирать. Хотя они тут умные — заранее все в зеленое перекрасили, — Старк привычно замолол языком, а я вот свой, наоборот, проглотил. Много раз мысленно представлял, что ему скажу, если вдруг доведется встретиться, но вдруг все вылетело из головы. — Тони… — начал было я. — Ты знаешь меня? Откуда? Только не говори, что тебя я тоже забыл, — инженер нахмурился словно раздосадованно. — Хотя бы имя напомни. — Стив. Стив Роджерс. — Все равно не помню, — Тони снова нахмурился и уставился в сторону. Так же, как часто это делал раньше. А я понял сразу две вещи. Первая — происходит что-то странное. Второе — я вот прямо сейчас нарушаю условия запретительного ордера. Конечно, запретили мне приближаться к Тони, а не ему ко мне, но все же… Если он меня действительно не помнит — правильно ли будет сейчас поддерживать разговор? Временная амнезия пройдет, а вот то, что я воспользовался его состоянием, чтобы втереться в доверие, в памяти у него останется. Хотя хуже, чем есть, он все равно обо мне думать не будет. Но все-таки уйти будет правильным решением. — У меня есть еще дела, я пойду, — максимально вежливым тоном произнес я, собирая свои рисовальные принадлежности. Как назло карандаши и фломастеры рассыпались. Один из них улетел прямо под руку Тони, но он, казалось, даже этого не заметил. Вытаскивая карандаш из-под чужой руки, случайно ее касаюсь и… Меня накрывает мешаниной эмоций. «Уходит… Все бросают… Что мне теперь делать? Куда идти?» Ощущение горькой обиды. И что меня напугало больше всего — сильная слабость и головокружение, которые Тони не показывал ни единым движением. Я не знаю, как Баки понял в прошлый раз, что ему плохо… Разве что было еще хуже, чем сейчас, но… Но надо что-то сделать, но… что? И… Как? — Я побуду здесь, пока не придет Баки и не заберет тебя, — предлагаю я, уже набирая на планшете знакомый номер. Не знаю, почему до сих пор не разжал чужую руку, но… — Как хочешь, — Тони пожимает плечами. Обида пополам с отчаянием. «Я не хочу возвращаться. После того, что они наговорили обо мне за моей спиной, после того, как…» — Что они наговорили? — вслух спрашиваю я. Старк резко разворачивается ко мне. — Так ты телепат, — это даже не вопрос. А фоном — не показываемое и даже ничем не объясненное облегчение. — Баки и Локи говорили, что я их бешу. Баки — что у меня язык без костей, нет понятия о личных границах, что я постоянно строю из себя самого умного, что… — Тони закусил губу и отвернулся. — Баки не стал бы… «Конечно, с чего бы мне кто-нибудь поверил. Даже если я своими ушами слышал…» Я тут же напомнил себе, что кроме Баки есть еще и Зим, а вот он-то как раз мог от души высказаться обо всем происходящем. Старк в его нынешнем состоянии мог и не помнить, что Баки — не всегда Баки. Тянущая боль в груди мне не почудилась явно. А еще — точно знаю, что она не была моей. — По крайней мере, мне казалось, что он не стал бы. Но раз ты сам слышал и это точно относилось к тебе… В горле встал ком, а в глазах защипало. Тоже не у меня. Боже мой, да что у него… Что с ним такое? Если он в ТАКОМ состоянии был изначально, то… Как я мог не заметить? Ничего не понять и не подумать даже… Хотя, к чести Старка, маскируется он просто отлично. Никак себя не выдает. Перестал притворяться только когда понял, что я — «телепат» (хотя я вообще-то не телепат и надо еще разобраться, почему я сейчас при прикосновении чувствую все, как он, и вижу все его мысли). И сейчас сидит сам на себя не похож — губы дрожат, в глазах слезы, а руки вдруг крепко цепляются за рукав моей толстовки. — Слышал, ага. Точно про меня. Разве что только на борту есть другой какой-то Тони. — Маловероятно, что этот другой «Тони» стал бы предметом обсуждения твоих соседей по палате, — плевать, я решил подыграть. Пусть он считает, что Баки действительно наговорил про него гадостей, что это не какая-то ошибка (а я более чем склонен думать, что это ошибка). Главное — пусть успокоится и даст себя увести отсюда. Ему явно не стоит надолго покидать постель. — Вот что, давай сейчас пойдем ко мне, отдохнешь, чаю попьешь горячего, а потом уже подумаем, что делать дальше. Хорошо? «Похоже, с тобой я в безопасности. А ты точно не скажешь Локи и Баки о том, где я нахожусь?» — Жизнью своей клянусь, не скажу. Пойдем, — первым встав с лавочки, я предложил Старку руку. — Хорошо, что я сюда пришел, — едва слышно произнес он уже когда мы шли по коридору в сторону моей комнаты (называть ее палатой не поворачивался язык). — Как ты вообще здесь оказался? Эта оранжерея ведь дальше всех от твоего дома… — Наверное, поэтому Тина указала на нее, как на место, где меня с наименьшей вероятностью будут искать. Логично — они не подумают, что я мог уйти далеко. Хотя знаешь… Мне кажется, меня никто искать не будет. Проблемой меньше… И снова такое отчаяние, что хочется остановиться, тряхнуть хорошенько, чтобы выбить эту дурь из головы, и в лицо заорать, чтобы прекратил вот это вот… Что никто не считает его проблемой, что на самом деле все переживают и будут искать, вот только… Вот только вспомнилось собственное отношение к Старку в прошлом, когда я его воспринимал именно как проблему. Даже несмотря на огромный (это я сейчас понял, после объяснений Брана) вклад, который Тони вносил в команду. А мы пользовались и не ценили. Наверное, потому, что он сам постоянно подчеркивал как-то, что… Ничего особо важного не делает. Что ему не трудно. Что это мелочи. Вот только он так делал, скорей всего, чтобы мы не чувствовали себя обязанными, постоянно пользуясь его деньгами, влиянием и помощью, а в итоге — с моей подачи в том числе участие Тони обесценилось настолько, что… Что я теперь не знаю, как в зеркало на себя смотреть, настолько отвратительным стало отражение. Стоит довести Тони до моей палаты и напоить теплым чаем, как он практически мгновенно отрубается. Но датчики комнаты не находят ничего тревожащего, а Тина говорит, что он просто быстро устает. Укрыв спящего одеялом, связываюсь с Баки. Решение приходит в голову само, и уже пятнадцать минут спустя я просматриваю видеозапись. И вопросы отпадают сами собой. Ничего дурного Баки и Локи про Старка не сказали. Даже наоборот. — Стив? — снова раздался сонный голос со стороны кровати. Вот сейчас появилось четкое желание мысленно выругаться. А может даже и не мысленно. Потому что он просыпался буквально каждые двадцать минут. Но не приходил в себя окончательно, а лишь испуганно озирался, убеждался, что я рядом, а потом — снова засыпал, стискивая руками подушку. — Если хочешь, могу держать тебя за руку, пока ты спишь, — предложил я. И поспешил коснуться прежде, чем услышу какое-нибудь колко-едкое «ага, давай еще в лобик меня поцелуй и сказочку расскажи». Или еще что-нибудь привычно-старковское, в обычные дни выводящее меня из себя на раз-два. Но стоит прикоснуться к чужой ладони, как меня накрывает непередаваемым облегчением. «Хотя бы без кошмаров посплю. И не проснусь от того, что падаю. Ты как Джарвис». «Джарвис?» — зацепился я за знакомое имя. Каким образом здесь может быть причастен предшественник Вижна, непонятно. «Дворецкий моей семьи. Он мне был вместо отца все мое детство». «У тебя же был отец». Тони нахмурился и отвел глаза в сторону. Моя реплика зацепила пласт воспоминаний и все они вдруг обрушились мне в голову. Узнанное заставило себя чувствовать еще хуже, чем раньше — теперь отвращение внушало не только отражение, но и собственная тень. Как я мог быть настолько слепым? Как мне могло быть НАСТОЛЬКО все равно?! Видел то, что хотел видеть, а к правде за все эти годы так и не приблизился. Хотя… Даже не знаю, поверил бы я этой правде, даже если бы мне ее швырнули в лицо сразу после пробуждения? Говард был для меня символом будущего, каким-то… сверхчеловеком. Гениальным изобретателем, опередившим свое время. Каждый раз общаясь с Тони и упоминая в разговоре имя Говарда я видел, что ему это неприятно. И считал, что Тони — разбалованный неблагодарный сын. Господи… Да такого отца злейшему врагу не пожелаешь… Я — сирота, который завидовал всем, у кого были отцы. А Тони завидовать после увиденного не хотелось совсем. Потому что лучше сиротой, чем… вот так.