Неправильно... или? Пусть все решит... случай (цикл "Преемница", часть 10)

Локи

— Чего опять грустишь? — теплая ладонь провела по моей голове. Подавшись вперед, подставляюсь под эту ласку и уже привычно укладываюсь головой девчонке на колени. Смотрю снизу вверх и ловлю кучу отклонений от нормы. В то же время понимаю, что вертел я все эти отклонения… — Ох, мам… Знала бы ты, что я творил… — Это ты сейчас по поводу чего? — Я про Йотунхейм, — совсем тихо произнес я. — А если подробней? Уже рассказывая о произошедшем в подробностях (верней — о своих мыслях, чувствах и мотивах в тот момент) понимаю, что меня не срывает на крик и слезы. Не знаю, повлияли на это щит и восстановленное энергополе, или просто психика начала на место вставать. Когда я заканчиваю говорить, Рин задумчиво хмурится, перебирая мои волосы одной рукой. Второй — царапает стенку за спиной появившимися на руке когтями. — Ну скажи уже что-нибудь, — я хотел, чтобы это получилось не так жалобно. — Что именно? — Что я ебнутый псих, который кинулся убивать живых и разумных существ, не сделавших лично ему ничего плохого. Который готов подставить и использовать все и всех вне зависимости от испытываемых чувств и родственных связей. Что ты меня ненавидишь и при иных обстоятельствах встречи — убила бы не раздумывая. Если не врать, то ты, наверное, именно это сейчас думаешь, так? — Верно только одно утверждение. При иных обстоятельствах я бы тебя могла убить, не раздумывая. В моменте. Если бы не было возможности поговорить и во всем разобраться, но в то же время — прямо сейчас надо было сделать что-то, чтобы спасти сотни, а то и тысячи живых и разумных существ. Что же насчет всего остального… Знаешь, в чем Тор действительно лучше тебя? Он умудрился не уподобиться всему тому змеиному гнездышку, которое представляет собой ваша семейка. Может из-за того, что он в упор этого всего не видел и не замечал в силу не особо-то и развитых мозгов, восприятия и эмоциального интеллекта. А может, из-за того, что он сам по себе такой: прямой, честный, причем даже там, где это не надо… Мы такие случаи называем «ошибкой выжившего». Так вот, ты в этом плане как раз-таки не ошибка. Кто воспитывал, на того и похож. Учитывая моральный облик Одина и Фригги — ничего удивительного нет в том, что ты действовал именно так, как действовал. И, кстати, по поводу психа я бы поспорила — все было весьма логично и грамотно продумано. Не вернись так невовремя домой Тор — и ты бы таки стал спасителем Асгарда и убийцей ледяных великанов. В то, что Один бы тебя признал после этого я, уж прости, слабо верю. Но комбинация красивая. Мне не надо предупреждать о том, что здесь подобное не простят, так? — Здесь мне подобного не нужно, — в сторону произнес я. — Почему ты… Я ведь чудовище, монстр. И я сейчас не о йотунском происхождении говорю. — Белых и пушистых здесь нет. Да и вообще, их в принципе, нет. У каждого свое прошлое, ошибки и косяки. А у нас все вообще просто: своих не убивай и не подставляй без их на то согласия, не сливай ничего противнику и не вреди Грани Миров, то есть из одного мира взять атомную бомбу и рвануть ее в другом не моги. Пока что ты ни одного из этих правил в отношении нас не нарушил, значит — предъявлять тебе что-либо и в чем-то обвинять я права не имею. Да и смысл? Погибших это не вернет, тебя на так называемый «путь истинный» методом травли тоже не поставишь, да и с моей работой это справиться не поможет. Так что нет — я тебя не ненавижу. Жалею немного, в основном из-за того, что твоего типичного подросткового перформанса и последовавших за ним проблем в жизни не было бы, не веди себя твои родители, как уроды. — Еще скажи, что я бы Тору не завидовал и на его место бы не метил. — Почему же не позавидовал, когда я его взяла на учебку к себе, а тебя скинула Явику? И почему сейчас, когда я сказала, что он в чем-то лучше тебя, у тебя ни одна волосина на башке дыбом не встала? М? — наверное, замешательство отразилось на моем лице, потому что Рин рассмеялась. — Вот я о чем и говорю. — Это другое, — вяло заспорил я. Больше из вредности, чем из желания что-то доказать. Видимо, Рин поняла это, поскольку развивать тему не стала — просто молча сидела и гладила меня по волосам. А я лежал головой у нее на коленях и чувствовал себя абсолютно счастливым. Идиллию прервал стук в дверь, после чего та открылась, и на пороге возник Тор. — Вот ты где. Хоть бы предупредил, что уйдешь. Я уже надумал невесть чего, — буркнул брат, осуждающе глядя на меня. — Прости, — пробормотал я. Каюсь, когда проснулся и увидел Рин — мысли о том, что Тор может забеспокоиться, не обнаружив меня рядом по пробуждении, из головы вылетели. Брата мои извинения, судя по всему, устроили, поскольку он махнул рукой, мол, забыли, а потом обратился уже к Рин. — Так что там? Все? Он теперь здоров и даже недели не потребовалось? — В плане восстановления энергополя — да. В плане работы с психикой и освоения свалившейся высокоранговой телепатии там еще копать и копать. Но вы оба больше не взаперти, поздравляю. — Это значит, я могу… — Тор махнул рукой. — Иди уже на свои тренировки, — фыркнул я. — А ты… — Я в надежных руках. В очень добрых и хороших руках. Серьезно, брат, иди, развлекайся, и мне не мешай. — Кстати, о развлечениях, — Рин завозилась, и мне пришлось встать с ее колен. Вот же брат, такой момент обломал… — Надо тебя еще показать Явику и Арми, ну это потом, а еще — в принципе понять, что у тебя с телепатическим рангом и какие еще веселости вытворять умеешь. Есть желание на полигоне позависать? — Ты с ума сошла? Какой ему полигон, ты хоть знаешь, что с ним творилось эти дни? — снова влез со своим ценным мнением брат. — Тор, можно не говорить обо мне так, будто меня здесь нет? — возмутился я. После чего обернулся к Рин. — Я согласен. Это было не назло Тору. Просто я прекрасно понимал, что загружать меня в тренировочную программу на полную катушку прямо сейчас никто не собирается. Иначе это явно не было бы преподнесено в формате развлечения. К тому же, мне хотелось сменить обстановку после нескольких дней взаперти. А еще — я в принципе был согласен делать что угодно вместе с Рин. И если она предлагает прогуляться на полигон и что-то там проверить, то зачем отказываться? Как я и думал, все ограничилось очередным сканированием, только на этот раз более длительным, и элементарными проверками вроде «заставь повисеть в воздухе вот тот камешек». Ничего хотя бы отдаленно напоминающего нормальную тренировку. Так что зря Тор боялся, определенно зря. Хотя и возникало у меня неприятное ощущение от всего происходящего, будто бы меня специально задвигают в темный угол, чтобы не возиться лишний раз. Ощущение это исчезло, когда Рин предложила после полигона заскочить еще в одно место, которым оказалась… наверное, в Асгарде это бы называлось кузницей. Здесь более уместным оказалось слово мастерская, так как горн хоть и был, но более высокотехнологичный, а помимо него здесь находилось множество инструментов, предназначенных для работы с другими материалами. Вот, например, явно рабочий уголок кожевенника. Кожа, правда, искусственная, тут меня не проведешь. Но мягкая и прочная, да и наощупь приятная. И что самое главное — легче кожи раза в полтора, что для поддоспешников не последнюю роль играет. Кстати, я так и не выяснил, какие тут у них доспехи, да и оружия еще не видел толком. Досадное упущение, надо будет наверстать при случае. — Тут всегда так пусто? — с сомнением в голосе спросил я, озираясь по сторонам. — Только когда эта мелочь сидит в дрейфе спокойно и никуда нас не втягивает, — раздался за спиной насмешливый голос. Обернувшись, я увидел его обладателя. — Не волнуйся, я тебе работы еще подброшу, — тут же полезла в перепалку Рин. — Я в этом и не сомневался. А это с тобой… — Локи. Новенький. Локи — это Грэмсхейн, Грэмсхейн — это Локи. — Можно просто Грэм, — усмехнулся синекожий мужчина, обнажая клыки и протягивая мне вперед когтистую руку. Надо полагать, это один из атрейцев, которые предпочитают «асмодианский» облик. Пожав протянутую конечность и вежливо улыбнувшись, украдкой продолжаю осматриваться. Но незамеченной эта попытка не остается. — Интересуешься? — уточнил у меня Грэм. Долю мгновения поколебавшись, я кивнул. — Ну так иди, смотри, а то будто дурное что задумал. — Ничего я не задумал, — машинально ответил я, отходя к контейнерам с материалами как привычными, так и абсолютно незнакомыми. Странный щелчок на мгновение отвлекает мое внимание от материалов и заставляет обернуться к Рин и Грэму. На руках капитана корабля уже болтаются мудреные наручники, от которых фонит незнакомой мне магией. Видимо, поймав мой непонимающий взгляд, Рин сочла нужным пояснить. — Тестирую систему. Ну а кто еще их должен тестировать, если не человек с даром ломать даже то, что сломать невозможно. — У нас бы такой дар назвали проклятием, — хмыкнул я. — Ну, это у вас. А у нас и такое ценится, — фыркнул Грэм. — Во-первых, система, которую не смогла сломать Рин, вряд ли будет сломана кем-то другим. Во-вторых — можно ее отправить туда, где есть система, которая нам мешает и которую надо сломать, сэкономив время и силы. А в некоторых случаях — еще и жизни. — В большинстве случаев, ты хотел сказать, — мурлыкнула девчонка, что-то химича с наручниками. Со стороны казалось, что она просто ощупывает их руками, но на деле ее магия словно сама по себе искала уязвимости в магическом плетении и даже в материальном отражении той конструкции, что нацепил на нее Грэм. — Так что там со сканированием снаряги наших приятелей? Меня словно кипятком ошпарило. Только сейчас я вспомнил, что по пробуждении в медблоке не обнаружил на себе привычного доспеха. Да и Тор хоть и остался при молоте, но вместо своего доспеха носил привычную местным камуфляжку. Выходит, они все-таки изучали нас, пока мы были в отключке. — Эй, Локи, колючки убери, — видимо, Рин заметила, как я дернулся. — Ничего с твоим барахлом мы не сделали, могу прямо сейчас обратно отдать. — Зачем тогда… Вздохнув, Рин закатила глаза. — Ну очевидно же! Вы первые разумные, кого мы встретили в новом мире. И по вам можно судить, что из нашего арсенала здесь можно использовать, чтобы не посчитали вмешательством в развитие мира, а что лучше даже из хранилищ не доставать. — Ты же понимаешь, что у разных рас будут разные технологии и разный же уровень развития? — уточнил я. — Наша задача — не выходить за рамки уровня самой развитой из этих рас. Понятно объяснила? То есть, я могу использовать вещи, похожие на твои и их аналоги, но не имею права, например, притащить сюда что-то наподобие не к ночи упомянутого Светоча. Если вдруг мне понадобится реализовать какую-то подобную технологию — то придется это делать с кучей оговорок, перестраховок, а впоследствии — еще и писать кучу оправдательных рапортов о том, что иначе было нельзя, что последствий точно не будет и что я готова в очередной раз посидеть в своей именной камере на Сениоре. Про Сениор я уже в общих чертах знал. Специфическая тюрьма для альтернаторов, где Рин порой «зависала» из-за своеволия и периодического нарушения правил. Впрочем, у альтернаторов была своя специфика отношения к таким вещам, причем весьма странная. Если меня после оглашения приговора в Асгарде за человека не считали, то Рин, будучи отпетой рецидивисткой, по-прежнему пользовалась уважением и любовью своих коллег. Пока Рин читала результаты сканирования, я успел изучить большую часть содержимого мастерской и прийти к выводу, что мне и здесь было бы чем заняться. Другое дело, что мне пока неясен принцип допуска сюда, а также рамки дозволенных действий. Да и не было каких-либо идей о том, что именно хочется сделать. Но арсенал механизмов я оценил и выводы сделал. — Не знала, что ты увлекаешься кузнечным делом и вот этим вот всем, — начинает разговор Рин, стоит нам только покинуть мастерскую, оставив на память Грэму разломанные девушкой наручники. — Я много чем увлекаюсь, — пожимаю плечами. Детство, проведенное практически в одиночестве, заставило хвататься за любое мало-мальски интересное дело просто из-за скуки и с целью убить время. В части случаев из этого выходило что-то стоящее, про некоторые умения в Асгарде лучше было не рассказывать, чтобы не быть осмеянным. — Например? — Ну… — я замялся, а потом все-таки решил перечислить все. — Кузнечное и кожевенное дело, управление нашим транспортом, целительство, травничество, кулинария, шитье, музыка, рисование, — по мере того, как я перечислял, голос становился все тише. А взгляд внимательно скользил по лицу Рин, опасаясь найти там хоть признак насмешки. Это будет… Слишком больно. — Замечательно. Было бы вдвойне замечательно, если бы ты не смотрел на меня так, будто ждешь удара или чего-то такого. — Обычно у многих в Асгарде это вызывало смех. Особенно последние четыре пункта. — Ну это я уже поняла. Здесь скорей вызовет смех неумение здорового амбала зашить себе трусы, приготовить яичницу, сполоснуть тарелку и выстирать носки. Вообще как считается… Чем больше ты умеешь, тем лучше подготвлен. — А ты? Многое умеешь? — перевел тему я. — Ключевое умение — быстро адаптироваться к меняющимся условиям. Когда тебя перекидывает в другой мир на задание, ты порой даже не знаешь, с чем и с кем столкнешься. Разные уровни развития, разные типы общественного устройства, разные технологии, опять же. Как правило первым делом осваиваю всякие вещи типа зельеварения и транспорта просто потому, что без медпомощи и какой-никакой мобильности долго не проживешь. Готовка и прочая бытовуха у меня еще со времен жизни в мире с постулатами «тыжедевочка, тыжедолжнавсеэтоуметь» вкачана если не на максимум, то на приличный уровень точно. А вот с кузнечным и ювелирным делом у меня не особо. Могу, конечно, гвоздей наковать или что-то несложное починить либо шкурку выдубить, но за большинством вещей все-таки приходится к местным ремесленникам обращаться. Как всегда она отвечает достаточно пространно и подробно. Этого времени мне хватает, чтобы успокоиться и перевести дух. Но тут разговор поворачивает в неожиданное русло и все спокойствие с меня слетает. — Кстати, давай сразу определимся с одним моментом. Я не Один, а ты не моя комнатная собачка. Не надо пытаться понравиться изо всех сил. Выпад меня дезориентирует. Просто чтобы потянуть время, начинаю бессмысленный разговор. — Не понимаю, о чем ты. — О том, что ты прежде, чем признаться в интересе к кузнечному делу, попытался промониторить нашу с Грэмом реакцию. И сейчас, когда речь зашла об умениях и увлечениях, повторил маневр. Будто раздумывая, стоит ли говорить правду, или лучше соврать ради того, чтобы показаться хорошим. — Меня называют богом лжи и обмана, знаешь ли. — Ради чего? — снова ставит меня в тупик Рин. Поймав мой недоумевающий взгляд, поясняет. — Ложь и обман. Это ведь не потому, что тебе просто по фану обманывать и лгать направо и налево. Есть какая-то цель, так? Скорей всего, такая же, как и сейчас: не имея возможности получить нужное честным путем, пытаешься найти обходные. Вполне типичная реакция, особенно для ребенка, учитывая, что привычка эта у тебя выработалась еще в детстве. — А что, если мне просто нравится врать и притворяться? Об этом ты не думала? — Если просто нравится — пожалуйста, флаг в руки. — Ты что, серьезно сейчас? — Да более чем. Хорошие пиздаболы — они на вес золота. Знаешь, сколько жизней может спасти вовремя организованная противнику подстава или своевременно спровоцированная в стане врага ссора? — Знаю. К твоему сведению, я в Асгарде подобным несколько столетий занимался. Вот только ни любви, ни уважения мне это не добавило. — А если предположить, что ты попал в сообщество не очередных мудаков, а нормальных людей, которые ценят предоставленную им выгоду и оценивают любое действие по его пользе или бесполезности, а не по набору когда-то кем-то продиктованных правил? — Я вздохнул. Даже предполагая подобное, поверить в это всем сердцем было очень и очень сложно. Рин продолжила говорить. — Просто успокойся и будь собой. Пока не идешь против нас — ни в какие рамки тебя здесь никто загонять не будет. Хочешь в пиздаболы пойти — валяй. Нравится с травками-зельями возиться — познакомлю, с кем надо, в целительском корпусе. Только прекрати дергаться каждый раз, когда заходит разговор о всякой фигне, из-за которой тебя в Асгарде вторым сортом считали. Здесь другой народ и другой менталитет, как раньше уже не будет. — Я стараюсь, но… Знаешь, тысячу лет жизни так просто не выкинешь. Ни из головы, ни из привычек. — Я и не заставляю тебя ее выкидывать. Просто держи в голове подсвеченным тот факт, что эта тысяча уже в прошлом, а ты попал в какое-то другое место и к каким-то другим людям, которые от асгардцев очень сильно отличаются. — Я постараюсь. Правда постараюсь, — заверил Рин я. Только сейчас решил поинтересоваться, куда мы опять идем. — В одно прикольное местечко. Помнишь, ты удивлялся, что тут нигде нет окон? — Да, ты еще сказала, что все жизненно-важные помещения находятся ближе к центральному стволу корабля. — Ну вот, идем мы туда, где окна есть. Кстати, идея не моя, а Явика — это он всех заставляет медитировать на космическую пустоту за окном. — Мне кажется, или понятия «ты» и «медитация» несовместимы? — Не кажется, я засыпаю на первой минуте этого занятия. Но просто попялиться за окошко мне тоже прикольно. Возможно — это единственная причина, по которой я в этот сектор хожу. — В Асгарде я любил смотреть на небо. — Размышляя, одиноки ли мы во вселенной, или просто так? — А ты? — Когда я впервые оказалась на космическом корабле, постоянно любила торчать в кабине пилота и смотреть за иллюминатор. Конечно, когда корабль шел на сверхсветовой, это не имело смысла, а вот когда мы стояли на заправочной станции или висели на орбите очередной планеты… Красиво. — Вот и в Асгарде было красиво. — А там было северное сияние? Это такая штука… — начала было Рин, но я ее оборвал. — Нет, не было. Однажды я видел его в Мидгарде. На Земле, то есть. Красиво. — Когда я жила в Скайриме, на это северное сияние можно было каждую ночь любоваться в некоторых районах. — Скайрим? Я никогда не слышал о такой стране. — Неудивительно. Ты и об Атрее не слышал до появления у нас. Хотя в целом, у жителей Скайрима было много общего с древними викингами. И в чем-то — много общего с асгардцами. Например, и те и те не особо уважительно относились к магии. Считали, что это для слабаков. — И как тебе там жилось? Ты же маг. — Нормально. Нашла себе в компанию одного каджита, верней, он меня нашел, потом мы еще по пути кучу детей подобрали, познакомились с вампиром, гильдией бойцов, гильдией воров, потом я случайно попала в гильдию наемных убийц, затем мы помогли одному чуваку выиграть гражданскую войну, а одному дракону помешали уничтожить мир. — Я не об этом. Я о том, что… Сложно жить, когда тебя никто не считает за человека. — А ты уверен, что тебя прямо все не считали за человека? — отвечает вопросом на вопрос Рин. — В смысле, ты говорил с каждым из своего окружения? И ты пытался скорешиться со всеми из этого окружения, а не только с компашкой брата водился и папаше понравиться пытался. — А с кем бы ты пыталась завести знакомство на моем месте? — Дай подумать. Во-первых, можно сунуться в целительский корпус к местным ученикам. Тоже маги, тоже учатся, значит — общие точки соприкосновения найдутся. Со всякими травниками тоже можно было бы пошарахаться по лесам. И новенького чего узнать, и полезными знакомствами обзавестись. А еще… — А еще они все женщины, — вырвалось у меня. — И как бы я выглядел, будучи единственным мужчиной в женской компании? Мне хватало того, что обо мне говорили. — Чувак, я вообще-то тоже женщина. Не западло со мной общаться? — фыркнула Рин. — Кстати, что про тебя бы сказали в таком случае — еще большой вопрос. Может быть, решили бы, что все эти девочки — твой личный гарем. И может быть, девочки бы даже эту теорию не стали опровергать, чтобы к ним не лезли другие мальчики и не пытались оторвать от любимого дела, чтобы посадить на кухне у плиты. А даже если бы и решили, что ты типа «немужик», то… Какая была бы разница? Только в том отличие, что в случае наличия компании были бы те, кто тебя принимал, а так ты и без возможных друзей, то есть подруг, остался, и мнение о себе не особо-то изменил. Как говорится, так выпьем же за то, чтобы отдельные присутствующие здесь граждане вытряхнули дерьмо из головы и научились правильно расставлять приоритеты. — Это ты о чем? — Это я о том, что уважения никогда не добьется тот, кто не уважает сам себя. Тот, кто готов предать самого себя, чтобы подстроиться под чужие представления, явно себя не уважает. Диспозиция ясна, я думаю. — Я просто поражаюсь. Ты и вот это вот серьезно, да? — Абсолютно. — Ты меня сейчас уговариваешь не пытаться тебе понравиться, а вести себя так, как будет нормально для меня, все верно? И если для меня нормально врать, подставлять и делать прочие вещи, то ты все равно будешь меня… — я махнул рукой. Слово «любить» застряло в горле. — Ну да. А что не так-то? — Да, действительно, что не так-то? Все, я сдаюсь, санитааааары, отведите меня обратно в палату и дайте еще этих таблеточек! — нервный смех прорвался наружу. Прислонившись спиной к стене коридора, я обхватил себя руками за плечи в нелепой попытке унять дрожь. — Санитаров мы с собой не взяли, с ними скучно, — доверительно фыркнула Рин. После чего подошла поближе и дотронулась до моего плеча. Поток теплого воздуха тут же окутал тело, прогоняя ощущение холода. — Все равно не понимаю. Ничего. Совсем. Верней, мозгом-то я еще понимаю даже твою вот эту вот логику, но привыкнуть к этому и жить вот в этом вот во всем… Хотя у меня и выбора теперь нет, так? — Выбор есть всегда. Я уже говорила, что ты здесь не пленник. Если будет тут хреново — высадим тебя где-нибудь и сам дальше вертись, как хочешь. — Погоди, погоди, а как же тот факт, что для моего блага будет лучше остаться здесь? Ты и о своих детях так заботишься, что ли? — Каждый человек сам решает, что лучше для его блага. Близнецам по десять, при этом в силу специфики происхождения их развитие полностью соответствует взрослому человеку за исключением полового вопроса и размеров тела. Остальные еще старше, значит — в состоянии сами разобраться, чего им от жизни надо. И у меня нет права навязывать кому-либо свое видение мира и жизненный сценарий. Да и желания нет, если признаться. И я об этом уже говорила. — Да, но… Всеотцы, я встретил мать своей мечты, а сейчас вместо того, чтобы просто пользоваться тем, что мне дали, пытаюсь убедить ее в том, что с ней что-то не так. — Ну да, это примерно так со стороны выглядит, — хмыкнула Рин и потрепала меня по голове. Судорожно вздохнув, с трудом давлю всхлип, рвущийся из груди. — А сейчас что не так? — Просто… Вот это вот тоже… Обычно для того, чтобы меня обняли, даже в детстве надо было сделать что-нибудь… эдакое. Или заболеть. А просто так… Тоже странно. — Знаешь, что более странно? — дождавшись моего кивка, мол, говори, Рин продолжила. — Что вещи, которые тебе нужны и которые, в принципе, обязаны тебе давать родители, приходится у этих самых родителей чуть ли не на коленях выпрашивать. Это напоминает распространенную тему времен моего детства во второй жизни, когда родители считали, что им должны ноги мыть и воду пить чисто за то, что дома есть еда и чистые трусы. Потом ты вырастаешь и понимаешь, что это все тебе обязаны по факту. Ну и осознаешь, что с темой «ты родителям обязан» тебя малость наебали. Но это другая история. — Даже современные мидгардские законники с тобой поспорили бы. У них все-таки речь больше о материальных благах. — До ментального здоровья там еще не особо дошли, догадываюсь. Но принцип тот же. В твоем случае вот это вот, — Рин снова погладила меня по голове, заставив сознание унестись на вершину блаженства, — основа стабилизации энергетического состояния. А с ним и психического. В итоге у тебя ко взрослому возрасту так и не сформировалось способности нормально цапнуть энергию из внешнего источника. Верней, цапнуть-то ты можешь, но постоянно срабатывают психические барьеры, которые мешают это сделать спокойно и в нужных для тебя объемах. А если маг не может восполнить запасы магии — случается небольшой «упс». В твоем случае — лежка пластом в койке недельку-другую с головной болью и неспособностью лишний раз встать. Хотя изначально с твоим меняющимся энергополем вся система может стабильно и спокойно существовать за счет возможности брать энергию от кого или от чего угодно без каких-либо ограничений. И как раз на этой способности можно отстроить сколько угодно тактик и техник боя, превращающих тебя в непобедимую тварюшку сродни тем, что получаются при слиянии человека и сущности, но только без второго участника процесса. — А можно без тварюшек? — передернулся я. Вспомнив, что о своем нежелании ассоциировать себя с монстрами говорил только Явику, а та же Рин спокойно называла «зверушкой» и «тварюшкой» себя любимую. Так что определенно не пыталась меня сейчас оскорбить или обидеть. Да и почувствовал бы я. — Можно. Если не секрет, чем тебе тварюшки не угодили? — Тебя когда-нибудь ассоциировали с животным? — Ты сейчас серьезно? — на миг у нее на макушке появились кошачьи уши с кисточками и тут же пропали. Ну да, конечно. — А меня вот все детство змеей… Знаешь, как обидно? Всего один раз превратился, чтобы Тора подловить — и вот, приклеилось. Змей никто не любит. — Кто сказал «никто»? Если правильно обжарить или замариновать… Ладно, ладно, молчу. А если серьезно — змеи вполне милые, когда не пытаются тебя сожрать. Но ты у меня скорей не со змеей, а с медоедом ассоциируешься. Особенно с учетом способности к поглощению энергии, которую, правда, восстанавливать нормально надо будет. — Кто такие медоеды? — О, это такая няшка, типа барсука, которая дохуя отбитая, нихуя не боится и угондонить может кого угодно, при этом самого хуй убьешь. — Это на каком же этапе наших взаимоотношений я у тебя начал вызывать такие ассоциации? — Честно — еще на том, когда умудрился пережить контакт с Амелией. Ну а когда подробней о твоем детстве узнала и вообще о жизни… Ты у Брана попроси рассказ про эту зверюгу, у него был где-то. Он, правда, с матами, но ржачный. — Все равно, не надо меня всякими зверями, — буркнул я. — Как скажешь. Ладно, мы сегодня на обзорную дойдем, или продолжим тут сидеть? Мне так-то до смены два часа осталось. — Пойдем, — отлепив спину от стены коридора, я приготовился идти дальше. Двигаться пришлось недалеко, что было неудивительно — вряд ли Явик стал бы для «медитаций» облюбовывать обзорную площадку, находящуюся слишком далеко от дома. С рациональным мышлением у местных все было в порядке, хотя по ним не скажешь. — Вижу, кое-кто оклемался и к дальнейшей экзекуции готов, — поприветствовал меня протеанин. Рин он только кивнул. Видимо, виделись раньше. — Что-то вроде того, — подтвердил я, рассматривая абсолютно незнакомые звезды за окном. Планеты, возле которой мы висели, видно не было, значит — с другого борта. Но и вид зелено-желтой красочной дымки за окном меня тоже устраивал. За любованием на красоты окружающей «природы» я пропустил момент, когда Рин ушла, оставив нас с Явиком один на один. Экзекуции как таковой он мне, конечно, не устроил. Но все равно с непривычки даже с основами возиться пришлось тяжело, так что в каюту я возвращался с одним лишь желанием: принять душ и побыстрей заснуть. Даже есть не хотелось, правда, Алан меня все равно заставил. Не то что бы заставил, но стоило мне оказаться на пороге общей комнаты, как парнишка махнул мне рукой и показал на кастрюлю с чем-то аппетитно пахнущим, стоящую на столе. Я даже сам не понял, как оказался за столом, а передо мной поставили тарелку с тушеными овощами и рыбой. — Спасибо, — ответом мне была тишина. Парнишка сидел напротив, шустро наворачивая свою порцию. От его молчания мне снова стало не по себе. В самый неподходящий момент вспомнилось, как укоризненно молчали за столом Фригга и Один, когда я делал что-то неправильное и неподходящее. При этом частенько мне глубину моих заблуждений и суть ошибок объясняли уже после того, как вдоволь отмолчатся и снизойдут, наконец, до разговора. А я еще как дурак постоянно упрашивал и умолял рассказать мне, что я делаю не так. В лучшем случае начиналось все с вопроса «а ты сам не догадываешься» и дальше продолжалось так, что… что… — С тобой все хорошо? — в ладонь скользнула детская рука. Только тон у мальчишки был совсем не детский. Мне он сейчас напомнил Тора в последние дни, когда брат обо мне заботился и постоянно спрашивал, в порядке ли я. При проведении этого сравнения от сердца отлегло. — Уже да. Я просто… — накатила слабость и глаза пришлось закрыть, чтобы не мутило. — Тише. Держи, выпей, — в свободную руку вложили стакан. Только осушив его до половины, я понял, что это горячий и слишком сладкий чай. Почти сразу перед глазами прояснилось. — Ляжешь, или в норму все пришло? — Пришло, — эхом отозвался я, ставя стакан и снова хватаясь за вилку. Не сразу понял, что до сих пор сжимаю чужую ладонь. Спохватившись, разжимаю собственную судорожную хватку. — Извини, это… — Я знаю, что это. И плюс-минус понимаю, что с тобой происходит. Что тригернуло на этот раз? — Что, прости? — Выбило из-за чего? — переформулировал мальчишка вопрос. — Ты молчал. Обычно молчали, когда я был в чем-то виноват. Или что-то делал не так. Или мое присутствие было нежелательно. — Нет на все. Я просто молчу. — Но сейчас ты разговариваешь. — Тебе нужно детально объяснить разницу между «не люблю» и «не умею»? — Прости, но это кажется… — Ненормальным, знаю. Как и ты. И все мы. Каждый по своему, не так ли? — Да, наверное, — пробормотал я. И больше не сказал ни слова. Алан, видимо, счел нужным прояснить все до конца. — Я не игнорирую тебя и не злюсь. Просто отвечаю на вопросы или говорю по делу. Больше не разговариваю. Ты привыкнешь. — А если нет? — Это твои проблемы. Я не обязан и не буду меняться под твои представления о прекрасном. За тобой присмотреть? — Что? — Пока твой брат не вернется. За тобой присмотреть? — Я сам могу справиться, — вскинулся было я, но тут встретился с мальчишкой глазами. И словно наяву услышал голос Рин. «Тебя не спрашивали, способен или нет ты справиться самостоятельно. Тебе просто предложили помощь на случай, если она нужна». — На самом деле, я не хотел бы сейчас оставаться один, — Алан на эти слова просто кивнул и пальцем показал на двери. Сначала на нашу с Тором, потом — на их с Браном. Видимо, предлагая мне решить, где именно мы будем дожидаться Тора. — Лучше у нас. Мальчишка кивнул и первым пошел к выбранной мною двери. Забросив свою тарелку в мойку для посуды, я зашел в комнату следом за ним и достал из тумбочки чистые вещи. Алан мои действия не комментировал. Уже вернувшись из душа, я обнаружил, что мальчишка что-то клацает на своем планшете, сидя на краю моей кровати. — Чем занимаешься? — уточнил у него я больше для поддержания разговора, если его можно было бы так назвать. — Южный парк. Хочешь посмотреть? — предложил Алан, поворачивая экран так, чтобы мне было видно происходящее на нем. Каюсь, несмотря на то, что было чуть-чуть интересно и местами даже смешно, я в итоге не досмотрел и до конца серии, провалившись в объятия сна. Интересно, а чужая рука, гладящая меня по голове, мне показалась, или это происходило наяву?