Тропа кровавых цветов

*** Леса Валахии. Около года назад Приятное тепло разлилось по телу; Тревор брёл через лес, утопая ногами во мху, мыслями – в мягком, обволакивающем головокружении. Верхушки осин, клёнов и молодых дубков, тёмно-зелёные лапы угрюмых елей, медленно темнеющее небо сверху и узловатые корни внизу – всё смешалось в один пьяный водоворот. Ещё один глоток из фляги; он довольно заурчал. Вишнёвая настойка, подарок того самого деревенского старосты – очень крепкая, ближе к рому, водке или бренди, чем к вину. Обжигает горло терпкой вишнёвой сладостью, нашёптывает гадости, дразнит. Он давно не напивался допьяна – в нынешней Валахии, полной адских тварей, это как минимум небезопасно, – но сегодня почему-то захотелось. Возможно – потому что вчера они ещё на один крупный шаг приблизились к замку Дракулы: схватились с отрядом адских тварей во главе с вампиршей. Под ударами Звезды Смерти, сдирающими плоть с костей, скованная чарами Сейфы, с колом у сердца, та рассказала, что Кармилла, одна из главных союзниц Дракулы, предала его, чтобы захватить Брэилу – крупный торговый город; теперь в замке раскол и катастрофа, Дракула переместил его в долину неподалёку. Вампирша откололась и от армии Кармиллы, и от Дракулы, и сбежала с кучкой приближённых – но ей недолго оставалось наслаждаться своим посмертием. Вчера Тревор впервые увидел, как вампиры плачут. И узнал, что плачут они кровью – алым вместо солёной воды. Он не хотел признаваться себе, что, глядя на оскаленные в гримасе боли клыки вампирши, вспоминал другие клыки – аккуратные острые клычки, изредка мелькающие в улыбке или в азарте боя. Но его рука не дрогнула, когда он вонзил вампирше кол в сердце – сделал то, что сделать необходимо. Убил нечисть. Всего-навсего. Как всегда. Чары Сейфы завершили его работу. Уродливая кучка костей и пепла – вот и всё, что осталось от статной красавицы. Желтоглазой, как... Он зажмурился. Глоток. Глоток. Ещё глоток. Сел на поваленное дерево, прислушиваясь к тихому шуму воды – где-то рядом, кажется, есть речка и водопад. Что за бред? С каких пор после убийства вампира он чувствует себя так, будто расправился с человеком?.. Вампирша, так или иначе, подарила им ценные сведения. Позже Адриан, выслушав их с Сейфой рассказ (при пытках и казни он присутствовать не пожелал – только проинструктировал их, о чём и как следует спрашивать), вздохнул и задумчиво проговорил: – Что ж, этого можно было ожидать. Кармилла всегда была стервой, одержимой лишь собственными амбициями. Удивлён, что он вообще её позвал... Вампиры слишком эгоисты, чтобы действовать сообща. – (Заметив удивлённые взгляды Сейфы и Тревора, он встряхнул головой, словно избавляясь от лишних мыслей). – Если она не солгала, нам два дня пути до замка. Останется только проникнуть внутрь – а это уже дело техники. Да, только вот что делать дальше? Как ты поступишь с собственным отцом – сможешь ли так поступить, если это будет неизбежно? Или всё ещё надеешься переубедить его – хотя несколько лет не получалось?.. Ни он, ни Сейфа не задали этот вопрос – хотя он напряжённым звоном вибрировал в воздухе. Ещё глоток. Тревор пошёл на шум воды, отдаваясь медовой вязкости момента, вкрадчивому шёпоту вишнёвой настойки в ушах. Странно – с чего бы ему, поклоннику пива, так нравится вишнёвая сладость? Так недолго и вино полюбить. Позор. – Ты что, лорд, что ли, мм, Бельмонт?.. Аристократ хренов! – Тревор хихикнул – и вновь приложился к фляге. Собственный титул всегда был у него неисчерпаемой темой для шуток. Возможно, он решил напиться ещё и потому, что вчера впервые поцеловал Сейфу. На привале, после боя, в укромном уголке за деревьями, при свете костра. Сначала она вспыхнула, смущённо застыла; он слышал, как колотится её сердце под голубым балахоном – загнанно, как у птички. Потом – отвечала всё решительнее; они целовались долго и жадно, с нежным и странным трепетом. Но он не стал идти дальше – Сейфа определённо девственница, и определённо с этим нужно подождать. По крайней мере, не на голой земле; по крайней мере, не за два дня до возможной гибели. Вот потом, если всё сложится... Если всё сложится. Что его ждёт – новая жизнь? Да, он влюблён в Сейфу, она храбрая, умная, потрясающая – но сможет ли он приспособиться к этой новой жизни? Уют и стабильность, тихая гавань – после дорог, политых кровью, после политой кровью жизни в семье. А Сейфа явно не согласится на что-то другое, помимо полноценного союза и тихой гавани. Она слишком гордая. – Неужели придётся жениться? – горько хихикая, он опрокинул в себя остатки настойки – и с сожалением вздохнул. – Ну ты даёшь, Бельмонт, довела тебя жизнь! М-да-а... Нет, если я выживу после всего этого бардака – согласен, это даже вполне себе повод жениться, почему нет! Но... Чёрт. Побудем лордами, побудем джентльменами... Мадам! – (Он изобразил поклон, отведя в сторону руку с воображаемой шляпой; покачнулся и снова сдавленно захохотал). – Кто вообще тебе сказал, что она за тебя пойдёт – за такое заросшее чучело, как ты? Начнём с этого. Шум воды становился всё ближе, превращаясь в урчащий грохот; мелкие прохладные капли повисли в воздухе. Тревор шагнул вперёд, раздвинул кусты шиповника – и... И увидел истинную причину своего решения напиться.