Tidal-Bore

      После того как Уён и Сан привели себя в порядок и перевели дыхание, они вышли из шлюза. Уён обхватил мизинец Сана, покачивая их руками и напевая весёлую мелодию. Такой незначительный акт привязанности вызвал улыбку на губах Сана. Теперь, когда о мурене позаботились, и никто не ходил за ними по пятам из-за отношений, они могли укрыться в тусклом вечернем свете и побыть друг с другом.       — Чонхо и Плюх-Плюх научили меня нескольким фразам сегодня. Я знаю, как сказать, что я голоден, хочу спать, спасибо и до свидания, — гордясь собой, Уён повторил слова своим искаженным атлантийским произношением. Сан лучезарно улыбнулся ему.       — Ты также знаешь, как сказать, что боишься, — ответил он с дразнящей ухмылкой, и Уён сердито посмотрел на него. Он не боялся.       — Не думаю, что мне когда-нибудь придётся это сказать, — Уён высокомерным жестом откинул волосы назад. — Но если ты хочешь спрятаться за мной, я всегда готов подставить свои широкие плечи, чтобы ты мог поплакаться, — похлопав себя по плечу, он похвастался, в то время как Сан закатил глаза. Время от времени его большой палец касался кольца Уёна, как будто с изумлением наблюдая, как тот носит его на руке.       Сан спросил его о чём-то, но Уён почти ничего не понял. Когда он наклонил голову, медиум повторил медленнее, чтобы Уён смог уловить слова, которые он пропустил.       — Хонджун? О, ты спрашиваешь, говорил ли он со мной? Как бы объяснить… да, в каком-то смысле. Он выглядел довольно возмущённым твоим высоким социальным положением и тем, что я не понимаю, что стоит на кону. Сонхва уладил всё и успокоил его. Я не знал, что эти двое в браке. Наверное, я выглядел как дурак, — Уён тихо усмехнулся, опустив руки, которыми до этого ярко жестикулировал.       Сан угукнул. Видимо, Хонджун разговаривал и с ним, но отвечали они почти одинаково. Они делали всё по-своему и хотели насладиться этим моментом.       Сан принёс жертву, на которую Сынён никогда бы не смог пойти, и Уён не мог поверить в свою удачу. Атлантийский медиум не только был в сто раз горячее его бывшего, но и знал толк в благородстве.       В то время как Сан отвечал на то, что он мог понять из чужой речи, и успокаивал Уёна, тот смотрел на него сияющими глазами. Резные черты лица Сана и великолепные татуировки так отличались от всего, что Уён мог встретить на суше. Кто бы мог подумать, что тот, в кого он так сильно влюбится, ждал его на дне моря?       Хотя их отношения зародились под несчастливой звездой и не были благословлены вечностью, они помогли Уёну исцелиться. И они помогли ему понять, что он достоин большего, чем ухода Сынёна.       Он уже собирался сказать Сану, что обожает его настолько, что будет рядом с ним в трудную минуту и не прогнётся под ожидания народа Атлантиды, ограничивавших их связь, когда Сан внезапно дёрнул его за руку, заставив остановиться. Медиум застыл, склонив голову набок, прислушиваясь, и Уён затаил дыхание, чтобы не потревожить его.       Это снова была мурена? Должно было случиться что-то плохое?       Уён тоже напряг слух. Он не знал, к чему стоит прислушиваться, имел ли значение топот крабьих ножек по камням, манили ли набегающие на берег океанские волны к месту их тайного свидания.       Уён уже собирался оставить все попытки и предоставить Сану самому выяснять, что его задерживало, когда до его ушей донёсся отдалённый звук. Это был приглушенный стон и звук трения тела о камни.       Одновременно глаза Уёна и Сана расширились.       — Кому-то больно, — прошептал Уён. В голове он перебирал всё, что могло вызвать эти звуки. Неужели кто-то сошёл с ума и отправился убивать людей в закрытом городе? Или же упал пожилой человек, собиравший морские раковины?       Что бы это ни было, Сан поспешил. Широкие шаги привели его к источнику шума, и Уён направился за ним. Если кому-то требовалась их помощь, Сан мог поговорить с ними, пока Уён поискал бы врача.       Они нашли множество камней, наваленных друг на друга в заброшенном уголке пустого морского дна, покрывавшего пространство между городом и оболочкой. Хныканье здесь стало громче, и Уён собирался пойти прямо вперёд, чтобы посмотреть, чья нога застряла в щели между камнями, но Сан остановил его. Нахмурившись, он прижал палец к губам.       Непонимающе кивнув, Уён прокрался за ним, пока они выглядывали из-за скал, пытаясь разглядеть, кто прятался вдали.       Возможно, Сан боялся, что преступник всё ещё на месте преступления, и хотел поймать его с поличным. И они правда поймали кое-кого с поличным, правда, не за тем, чем ожидали.       Три человека укрылись среди скал, почти так же, как Уён и Сан ранее. Их ноги были переплетены, но Уён увидел достаточно обнаженной кожи, чтобы понять, что они наткнулись не на преступление.       Или же..?       Первым человеком, которого он узнал, был Юнхо. Он навис над мужчиной поменьше ростом, зарывшись пальцами в его волосы. В то время как его широкая спина прикрывала троицу от посторонних глаз, он прижимался бёдрами к чужому лицу. Его напряжённые мышцы и татуировки с грубыми контурами на секунду отвлекли Уёна, затем он понял, что огненное пятно, скрытое в тени, было волосами Минги. Он сидел, прижавшись грудью к спине их общего любовника, глубоко входя в него и заглушая собственные стоны в чужой бледной шее, усеянной следами поцелуев.       Тело посередине казалось намного меньшим по сравнению с двумя гигантами, и парень дрожал от ощущения того, что находился между ними. Резкие выдохи из раздражённого горла терялись среди бёдер Юнхо, а бледные, жилистые руки вцепились в его ноги, слегка подёргиваясь.       Уён собирался вежливо уйти и оставить их заниматься своими делами, но что-то странное удержало его.       Взъерошенная копна светлых волос была достаточно сильно затенена бёдрами Юнхо, и никакие ассоциации на ум не приходили. Однако подозрительное отсутствие цвета на его коже насторожило Уёна.       Только у горстки людей в Атлантиде не было татуировок, и они либо были несовершеннолетними, либо…       Подавив вздох, Уён прищурился сильнее. Сквозь тени и двух мужчин, заставлявших того, кто был между ними, хныкать и подвывать, он мог различить тонкую линию очков, криво сидящих на белоснежном лице.       Уён запаниковал.       — Ёсан! — закричал он, перепрыгивая через валуны и спускаясь к тому месту, где они прятались. Внезапный шум напугал их, и троица, которая настолько была увлечена друг другом, в панике начала искать источник шума.       Сан последовал за Уёном, готовый поддержать принятое им решение.       Ёсан согнулся пополам, как только Юнхо отстранился от него. Он закашлялся, сжимаясь внутри, где Минги всё ещё входил в него. Его член был красным от возбуждения, но это ещё ничего не значило. Уён видел только слезы в его глазах и то, как двое других прижали его к земле.       Слюна стекала с подбородка Ёсана, и большие, заплаканные глаза показались из-за его перекошенных очков. Когда он узнал Уёна, то взвизгнул.       — О боже, не смотри! — он бросился в сторону, слезая с Минги, и Уён чуть не упал и не разбил себе голову от удивления, когда заметил, что у Ёсана только что было внутри. Вместо этого он обошёл двух гигантов с одинаковым снаряжением и бросился на помощь своему другу, который шарил в темноте в поисках одежды, чтобы прикрыться.       — Что, черт возьми, здесь происходит?! Они тебя заставили?! — не обращая внимания на то, как Ёсан уворачивался от него, Уён поймал его покрасневшие щёки в свои ладони. Он держал Ёсана, выискивая в глазах признаки разумности. Когда ответом ему были только слёзы и бессмысленный лепет с распухших губ, он притянул дрожащее тело Ёсана в свои объятия, чтобы серьёзно посмотреть на двух воинов. Даже будучи нагими, они были пугающими и совершенно невозмутимыми, несмотря на гнев Уёна.       Голос Сана был жёстким, когда он потребовал от них объяснений. Ёсан ясно дал понять, что не собирается здесь ни с кем спать, и теперь они нашли его у чёрта на куличках, удерживаемого двумя мужчинами.       Кажется, этих двоих ждали плохие новости.       Минги ответил нетерпеливым рыком. Не доверяя им, Уён убрал взмокшие пряди волос с лица Ёсана и похлопал его по разгорячённым щекам. Дрожащими руками он всё ещё пытался натянуть на себя одежду, но это совсем не помогало.       Пока Сан и два воина говорили о чём-то, Уён обратился к Ёсану.       — Хочешь, чтобы мы унесли тебя отсюда? Должен ли я сказать Сонхва?       Ёсан снова заплакал, а Уён ничего так не хотел, как разорвать глотки этим двум ублюдкам собственными зубами. Как они смеют нападать на самого уязвимого из них, да ещё и на гостя?       Потрясённый жестокостью, которой он не ожидал в Атлантиде, Уён помог Ёсану одеться.       — Давай, надо вытащить тебя отсюда. Сан позаботится о том, чтобы они были наказаны, — мрачно выругался Уён.       Уён услышал приглушённый скулёж в ответ и придвинулся, пытаясь расслышать чужую речь.       — Что?       — Я сказал, что хотел этого, ты, чёртов идиот!       Уён замер. Только теперь он заметил это. Ёсан плакал от смущения и сердито смотрел на Уёна, испытывая стыд. Когда Уён взглянул на Сана, тот поморщился и кивнул, услышав то же самое от Юнхо и Минги.       — О-оу.       Ошарашенный, Уён сел на камни. Ёсан поднялся и разгладил руками одежду. Он пытался сохранить своё достоинство и потерпел сокрушительную неудачу.       — Забудь об этом. Давай вернёмся, — пробормотал Ёсан, завязывая штаны вокруг талии. Юнхо и Минги тоже оделись, хотя они медлили, чтобы остаться позади и выдержать некоторое расстояние.       — Я… Мне так жаль, я думал…       — Я знаю, что ты подумал, — огрызнулся Ёсан. Затем он потёр переносицу. — Послушай, твоё беспокойство полностью оправдано, но ты можешь доверять мне, хорошо? Я знаю, что делаю.       Уён поймал его за локоть, когда Ёсан уходил с места преступления на ватных ногах. Сан последовал за ними, и вдвоём они заботились о том, чтобы вернуть Ёсана, словно новорождённого оленёнка, домой.       Всё ещё сбитый с толку тем, что он увидел, и тем, как Ёсан утверждал, что хотел этого, Уён спотыкался по пути.       — Они оба? Как… они тоже подарили тебе жемчужину?       — Это просто случилось. Они не дарили мне жемчужину, нет. Иногда люди просто делят тепло друг друга, понимаешь? — его голос утратил резкость и звучал устало. Ёсан повёл плечами, стряхивая с себя руки Уёна, пытавшегося направлять его.       — Но ты сказал ничего не начинать с Саном, потому что мы скоро уезжаем.       — Это не значит, что они хотят поддерживать отношения, они же не ухаживают за мной.       Уён услышал волнение в голосе Ёсана. Должно быть, что-то произошло ранее, что-то, что убедило его, что он для них особенный. Теперь, когда он не получил доказательств их чувств, он не был уверен в себе. В конце концов, был ли он для них чем-то большим, чем игрушкой, с которой можно скоротать время?       Сан заговорил, и в сумерках его ровный голос звучал успокаивающе. Когда Ёсан улыбнулся его словам, Уён попросил перевести.       — Он сказал, что обещания бывают разными, и не всё нужно скреплять жемчужиной. Так же, как и с вами двоими, вы же выбрали свой собственный путь.       — Он прав! Может, они по-своему любят тебя! — Уён просиял, глядя на Сана и чувствуя гордость.       Хотя новости о том, что Ёсан развлекался не с одним, а с двумя устрашающими воинами Атлантиды, появились из ниоткуда, Уён попытался поддержать друга, чтобы компенсировать то, что прервал их.       Возможно Ёсан накричал на него, чтобы уберечь.       Возможно, в конце концов, их обоих постигла одна и та же судьба, и им ещё придётся расстаться с самыми дорогими в их жизни людьми.