Man Enough
12 августа 2023 г. в 10:00
— Хонджун! Подожди секунду, давай поговорим, — Сонхва тяжело дышал, пытаясь догнать этих двоих. Его муж тащил Уёна за запястье, быстрыми шагами выводя его из возмущённой толпы.
Поскольку Уён не мог понять, что происходит, он плёлся следом, разрываясь между своей радостью от получения подарка Сана и хаосом, вызванным им.
Хонджун огрызнулся на Сонхва на их языке, и выражение его лица было похоже на шторм. Бормоча что-то себе под нос, Сонхва поспешил дальше, когда они проходили по улицам города.
Уён беспомощно повернул голову к дипломату.
— Что происходит? — прошептал он, боясь, что своим эгоизмом оскорбил их культуру.
— Он хочет взять Вас на охоту, чтобы доказать, что Вы достойны кого-то такого высокого ранга как Сан, но это чушь. Хонджун! Он не отсюда! — когда он вспомнил, что нужно говорить на другом языке, Сонхва повторил свои слова. Хонджун дёрнул Уёна за руку, прошипев что-то в ответ, пока учёный пытался высвободить своё ноющее запястье из чужой хватки.
— Он недоволен тем, что Вы чужеземец и не можете соответствовать нашим стандартам. Он хочет, чтобы Вы сразились с серой бычьей акулой, чтобы проявить себя, — зная, какой глупостью было добиваться подобного от гостя, Сонхва наконец догнал их и преградил путь собой. Хонджун не осмелился толкнуть своего супруга и остановился, недовольно скривив губы. Изящная рука Сонхва, которая легла ему на грудь, удерживала его на расстоянии.
Сонхва говорил быстро и отчаянно, напоминая Хонджуну, что Уён не отсюда, и что он умрёт во время испытания мужества. Тем временем учёный съёжился за спиной Хонджуна и задавался вопросом, как, блять, то, что за ним ухаживают, приведёт его к наказанию. Ну и что с того, что сердце Сана остановилось на ком-то, кто не был одним из них? Он преодолел глубины, чтобы доказать свою ценность Уёну, и выбором Уёна было согласиться.
Хотя Хонджун был прав, и их отношения развивались под несчастливой звездой, что сулила скорое расставание, судить об этом должен был только Уён. Никакого странного испытания храбрости.
Сонхва аргументировал все эти пункты и даже больше. Со временем Хонджун успокоился, но его гнев всё ещё кипел внутри.
Когда он отпустил запястье Уёна, тот, надув губы, потёр покрасневшую кожу. Прежде чем он успел пожаловаться на жестокое обращение, Хонджун схватил его за другую руку, разглядывая кольцо. Он не осмелился прикоснуться к нему, уважая выбор Сана оставить его Уёну. После минутного раздумья он с усмешкой отшвырнул чужую руку.
Сонхва впился взглядом в высокомерного правителя и подошёл, чтобы положить ладонь на плечо учёного. Ещё больше огорчения появилось в его глазах, когда крики и неприятности из-за кольца вызвали травму, которую он пытался похоронить.
— Мне жаль, Уён. Это не должно быть проблемой, — пробормотал Сонхва, когда заметил, как тот беспорядочно моргает.
Сдерживая слёзы, Уён покачал головой.
— В чём дело? Почему он не может выбрать, с кем он хочет быть? Всё дело в расизме?
— Не в расизме, а в статусе Сана. Он очень важная часть нашего общества, и Хонджун боится того, что может произойти, если он объединится в пару с обитателем поверхности. На плечах Сана лежит судьба всего нашего города. Потерять его значит потерять всё, что у нас есть. Хонджун говорит как лидер, который должен защитить нас.
Уён сердито посмотрел на Хонджуна. У него совсем не получалось нормально выражать свою обеспокоенность.
— Я не какая-то ведьма, которая хочет утащить Сана. Неужели вы думаете, что я зря изучал вашу культуру? Хотя вы не дали мне возможности поговорить об этом с ним, я более чем осведомлён о положении Сана в этом месте. Оскорбительно предполагать, что я настолько эгоистичен, что, приехав сюда с целью изучения, забрал бы его и оставил вас всех на произвол судьбы.
Мгновение тишины заполнило напряжённый воздух между ними. Хонджун подтолкнул Сонхва, чтобы тот перевёл, и Сонхва тихо повторил то, что сказал Уён.
Пока Хонджун переваривал слова, к Сонхва вернулась его настойчивость.
— Вам следует подумать ещё раз. Сан делает то, что хочет, а Вы здесь на ограниченное время. Если Вы не хотите, чтобы он пострадал или покинул это место, следуя за Вами, возможно, будет лучше вернуть кольцо. Это избавило бы вас двоих от боли расставания.
Хотя это был рациональный взгляд на вещи, Уёну не хотелось подавлять свои чувства ради неизвестного будущего. Ему нравился Сан, и он хотел, чтобы тот ответил ему взаимностью. Если у них и возникнут проблемы при расставании, то, по крайней мере, они проведут время вместе.
Когда Уён скрестил руки на груди, Хонджун снова свёл брови. Он подражал позе Уёна, пристально глядя на него исподлобья, пока шипел новые слова на их певучем языке. Уён, не желая отступать, уставился в ответ и подождал, пока Сонхва переформулирует перевод как можно вежливее.
— Хонджун говорит, что если бы Вы были таким умным, каким Вас представили другие люди с поверхности, то знали, что не стоит заводить постоянные отношения здесь, внизу. Обещания, подкреплённые жемчугом, очень важны для нас, — Сонхва поморщился, извиняясь за каждое обвинение, которое ему приходилось переводить.
Хладнокровный после первого упрёка, Уён должен был защищать честь Сана, а не свою собственную. Очевидно, речь шла не об оскорблении Уёна. Речь шла о том, что Сан потеряет каждую песчинку уважения к себе, если будет добиваться его внимания.
— Если бы у Хонджуна была хоть капля приличия, он бы принял во внимание чувства Сана и понял, что Сан знает, насколько непривычно это для меня. Отдавая мне кольцо, он проявил больше внимания к моей культуре, чем к вашей, и, похоже, готов сделать так, чтобы всё было в порядке, и мы добились взаимопонимания.
Сонхва перевёл в ответ. Одна из его рук продолжала подёргиваться, когда он хотел дотянуться до своего мужа, но он не осмеливался принять чью-либо сторону в их почти политическом противостоянии.
Хонджун покачал головой. Он выглядел недовольным, но смирился с тем, что без позиции Сана это ни к чему не приведёт.
Радуясь затишью, Сонхва адресовал свои собственные слова Уёну.
— Вам следует поговорить с ним об этом. Так же, как он понимает нашу богиню, он понимает и Вас. Вы правы в том, что важны для него, если он так рискует, ухаживая за Вами. Он также уважает и то, насколько нова для Вас наша культура. Сначала поговорите с ним о своих чувствах, а потом мы сможем разрешить дальнейшие вопросы. Я согласен, что это не может быть оспорено политически. Хонджун прекрасно понимает, как чувства встают между нами и нашими обязанностями, — наконец его робкие пальцы скользнули по тыльной стороне ладони Хонджуна. Взгляд глаз мужчины, обрамлённых величественными узорами, немедленно смягчился, когда он понял, что пытался донести Сонхва.
Сонхва снова улыбнулся, и Уён был уверен, что с ним всё будет в порядке.
— Найдите Сана. Я займусь улаживанием вопросов со своей стороны. Вы знаете нашу культуру и то, что значат эти ухаживания, так что возвращайтесь ко мне, как решите, что будет дальше. Постарайтесь быть добрым к Сану.
Уён кивнул ему, благодарный за помощь. Он предположил, что его ответ затронул что-то в душе Хонджуна, потому что принц принял его побег без лишних слов.
Возможно, показывая своё сострадание, Уён проявил столько же мужества, сколько требовалось для убийства бычьей акулы.
Пользуясь возможностью, Уён поспешил прочь, прежде чем Хонджун смог передумать. Пока пара уходила, Сонхва пытался поднять настроение Хонджуна, а сердце Уёна вновь забилось в волнении, когда ему было поручено встретиться с Саном.
Отсутствие общего языка усложняло ситуацию, оно мешало им нормально разговаривать. До сих пор они всегда понимали друг друга, однако Уён задался вопросом, должен ли он упомянуть гнев Хонджуна. Казалось, для Сана это не играло никакой роли.
Как и ожидалось, он нашёл Сана в тихом районе у северного выхода, который вёл в логово мурены. Он отошёл подальше от разъярённого народа и был занят починкой своего водолазного костюма после незначительных повреждений, полученных во время предыдущего плавания.
Он выглядел так хорошо, сидя между скалами и кораллами, что Уёну почти не хотелось нарушать эту картину безмятежности. Он осмелился подойти ближе только потому, что чувство долга несло его вперёд. Сан услышал стук камней под ногами Уёна и посмотрел вверх. Выражение его лица было пустым: он ожидал, что на его пути встанет либо разгневанный лидер, либо толпа ревнивых девушек.
Когда вместо этого он заметил Уёна, на его щеках появились ямочки, и он поднялся. Теперь, когда он знал о чувствах Сана, Уён подошёл ближе, чувствуя себя застенчиво под чужим взглядом.
Он всегда был готов к флирту и не упускал возможности дразняще прикоснуться к тем, кто не был против. Теперь же, когда речь шла об официальном ухаживании, которое включало в себя поиск невероятно редкой жемчужины между стаями акул и другими воинами, Уён был ошеломлён подаренным ему сокровищем.
Сынён никогда не дарил ему ничего настолько ценного, он не давал Уёну даже почувствовать себя ценным. От того, что за ним ухаживали таким образом, перехватывало дыхание. Ни одна мысль о том, чтобы отвергнуть этого уверенного в себе человека, не приходила ему в голову. Он жаждал этих чувств и хотел ответить тем же.
— Эм, привет, — сказал Уён себе под ноги, когда всё ещё был слишком смущён, чтобы поднять взгляд.
— Taɪ̯ʤeɣ, Уён, — промурлыкал Сан, и его тон был мягким по отношению к беспокойному парню рядом с ним. Пальцы Уёна скользнули по кольцу, словно оно уже было частью него самого.
— Я, эм, я хотел поблагодарить тебя за это. Никто никогда не прилагал таких усилий ради меня, и я не знаю, как реагировать. Я хочу, чтобы ты знал, как сильно я ценю этот жест, независимо от того, что за ним скрыто и к чему это приведёт. Для меня он важнее, чем возмущение Хонджуна.
Сан, казалось, понимал, о чём идёт речь, даже если знал не все слова. Когда он потянулся к украшенной кольцом руке Уёна, тот позволил ему взять её. Он задрожал, когда Сан поднёс её ближе к губам, оставляя поцелуй на жемчужине.
Он сказал что-то, может, о желании дорожить Уёном, возможно, о том, что он заслуживает лучшего. В любом случае, оно несло за собой определённый смысл, когда Сан прижал руку Уёна к своей груди, как когда-то. Теперь же на его дрожащей руке было кольцо, и казалось, что там ему и место.
— Я… я хотел уточнить у тебя, всё ли в порядке. Я хотел бы ответить на твои чувства и принять ухаживания, но твой народ неодобрительно относится к этому. И я скоро уйду, — свободной рукой Уёна указал на небо, показывая, что его место на суше.
Сан не отводил глаз от Уёна.
Предложение, которое он произнёс, было на атлантийском, но Уён понял его так, как будто Сан сказал это на его языке.
— Я хочу быть с тобой.
Уён вспыхнул румянцем и отвёл взгляд, пытаясь скрыть это, но улыбка Сана стала только ярче.
— Я тоже хочу быть с тобой, — произнёс Уён так тихо, что его с трудом можно было услышать. Когда он кивнул, хватка Сана, выражавшая надежду и ожидание, стала крепче.
— Хорошо, давай попробуем кое-что. Прощание будет болезненным, но это не конец. Мы разберемся с этим позже. А пока я принимаю твой жест. Спасибо тебе за драгоценную жемчужину, Сан. Она невероятна.
Уён сделал решительный шаг в сторону Сана, положив обе руки на чужую грудь. Инстинктивно Сан потянулся к бедру Уёна, чтобы поддержать его. Он удивлённо наклонился, когда Уён встал на носочки, приближаясь губами к его уху.
Сан подумал, что тот хочет что-то прошептать ему, и повернул голову, но вместо этого Уён лишь нежно поцеловал его в щёку. Кожа под его губами была гладкой и без татуировок, но на ней появилась ямочка, когда Уён отстранился мгновение спустя. Рука Сана, находившаяся на бедре, дёрнулась.
— Вот так, — улыбнулся Уён. Он отстранился, но, прежде чем отойти, заметил кожаное ожерелье, которое Сан носил на шее. На нём покоилась прежняя розовая жемчужина, такая простая и бессмысленная по сравнению с жемчужинами других жителей. Однако Сан носил её с гордостью, потому что хотел показать, что он принадлежит Уёну и ценит этот подарок.
Сердце Уёна никогда раньше не было наполнено таким теплом, никогда за многие годы, проведённые с Сынёном.
Уён сделал шаг назад, и их руки расцепились. Он был смущён, но в его громко бьющемся сердце было желание оставаться с Саном так близко и так долго, как только возможно.